xxxxiii. who knows how long i've loved you (I Will by The Beatles)
-ооо-
31 июля 1979 года — Лили? Гермиона приоткрыла дверь, заглянув внутрь, и глаза девушки расширились при виде её лучшей подруги. Лили была одета в простое кружевное свадебное платье со свободными короткими рукавами и глубоким V-образным вырезом, достаточным, чтобы подчеркнуть её грудь. Обычно прямые огненно-рыжие волосы Лили теперь были уложены гладкими волнами, их украшала корона из белых лилий. — Гермиона, ты что, так и будешь просто стоять, разинув рот? — нахально спросила Марлин МакКиннон, и её светло-карие глаза весело заблестели. — Привет, Гермиона, — застенчиво сказала Лили, а щёки девушки покраснели от смущения из-за того, что на неё уставились. Глаза Гермионы наполнились слезами, и она тут же сократила расстояние между собой и своей лучшей подругой, чтобы обнять усмехающуюся невесту. — Ты сегодня так прекрасно выглядишь, Лили. Честно, — всхлипнула она. — Почему ты плачешь? — закричала Лили, слегка отодвигаясь от Гермионы, чтобы взглянуть на неё слезящимися глазами. — Свадьба ещё даже не началась! Чёрт побери! — Пожалуйста, не надо, — поприветствовала их Мэри, входя в комнату. — Я пока не хочу плакать, — красивые голубые глаза девушки тоже засветились непролитыми слезами, и Лили, смеясь, подтолкнула блондинку к ним в объятия. Только Марлин была без слёз и выглядела очень позабавленной выходками девочек. — Приберегите сентиментальность для свадебного марша, — вздохнула Марлин, и уголки её рта изогнулись в нежной улыбке. Она отодвинула Гермиону и Мэри от невесты и ярко улыбнулась рыжеволосой девушке. Затем потянулась вперёд и закрепила на голове Лили цветочную корону, прежде чем взять её за обе руки. — Северус Снегг — удачливый ублюдок. Гермиона тоже схватила свою лучшую подругу за руку с явной серьёзностью на лице. — Если он причинит тебе боль, я знаю, как наслать Летучемышиный сглаз, — предложила она с опасным блеском в глазах. — О, да, она точно знает! — воскликнула Мэри, сопровождаемая смехом. — Но только если я сначала не ударю его по лицу, — пошутила Лили. Марлин фыркнула. — Это та Лили Эванс, которую мы знаем и любим, — сказала она. Их разговор был прерван, когда в комнату снова постучали. Дверь приоткрылась, и внутрь заглянуло лицо миссис Эванс. — Всё готово, девочки? — спросила она, и улыбка женщины стала шире, когда её взгляд остановился на дочери. Лили нервно засмеялась и разгладила невидимые складки на платье. Гермиона опять схватила её за руку и успокаивающе сжала. — Ты прекрасно выглядишь, Лили, — заверила она. — Я уверена, что Сев не сможет отвести от тебя глаз. Изумрудные глаза девушки снова заблестели от слёз, но улыбка на её лице простиралась так далеко и широко, как горизонт. Лили выглядела изумительно сияющей, и Гермиона искренне чувствовала сегодня только радость за свою лучшую подругу. Она попыталась убрать воспоминания о парне с изумрудными глазами, который занимал самые сокровенные уголки её сознания, зная, что сегодня счастье её нынешних лучших друзей имеет большее значение. Затем, глубоко вздохнув, Лили заявила: — Я готова.-ooo-
Свадьба Лили и Сева проходила в причудливом саду недалеко от Хогвартса. Так как они оба жили в унылом Кокворте, главными достопримечательностями которого были загрязнённая река и заброшенная фабрика, пара решила найти место, расположенное ближе к тому, что они считали своим вторым домом. Гермиона оглядела весь сад, и её губы растянулись в широкой улыбке, когда она увидела многочисленные лилии, размещённые вдоль прохода. Некоторые гости уже уселись на стульях, ожидая начала свадьбы. Девушке удалось заметить Питера с их матерью, сидевших рядом, и Римуса, мирно разговаривавшего с Аней. Гермиона отметила и другие знакомые лица из Ордена, а также их одноклассников. Родственники Лили состояли только из её родителей и нескольких тётушек и двоюродных братьев, которые знали о магической сущности девушки. Петунья и её новый муж Вернон, на первый взгляд, отсутствовали. Со стороны Сева было ещё меньше гостей — лишь два друга из Слизерина и сосед, который присматривал за ним в детстве. Отсутствие большого количества родственников жених и невеста возместили, пригласив друзей, которых они полюбили, как настоящую семью. Хотя это было печальное зрелище, Гермиона была, по крайней мере, рада, что Лили и Северус нашли друзей, которые готовы ради них на всё. Она попыталась увидеть и Джеймса с Сириусом, но Мэри коснулась локтя девушки, чтобы привлечь её внимание. — Свадебный марш вот-вот начнётся, — сказала она с доброй улыбкой. Небольшая группа, которую наняла Лили, заиграла мягкую мелодию, которая прекратила все разговоры. Взгляд Гермионы упал на алтарь, где стоял постоянно возившийся с галстуком Грюм, которому было явно неуютно. Перед старшим мракоборцем находился Сев, его лицо было очень бледным, а спина — прямой. Он выглядел ужасно нервным, но то, как его тёмные глаза ярко сияли под чистым небом, говорило о предвкушении. Парень встретился с Гермионой взглядом, и это заставило её широко улыбнуться. Выражение лица Сева смягчилось, и он слегка улыбнулся в ответ. Но затем он застыл, а его глаза расширились. Замолчал и весь сад. Гермиона вытянула шею и увидела в самом конце Лили, её сияющее лицо было скрыто за кружевной вуалью. Затем на ноги поднялся волшебник и волшебным образом усилил свой голос при помощи Соноруса. Группа заиграла знакомую песню, услышав которую, Гермиона рассмеялась. Конечно, Лили бы выбрала песню Битлз для своего особенного дня. Когда началась процессия, волшебник стал напевать более нежную версию "Я хочу", и глаза Гермионы наполнились слезами от переполняющих её эмоций. Щёки девушки начали болеть, пока она шла по проходу, пристально глядя на Сева. Парень даже не взглянул на неё — его тёмные глаза уже устремились к невесте. Гермиона не была уверена, знал ли Сев, насколько открытым было выражение его лица. Глаза парня блестели искренними эмоциями, и она даже заметила, что на них выступили слезы. Улыбка, которую сейчас носил Северус, выглядела для него нехарактерной, но любой, кто мог видеть его прямо сейчас, подумал бы, что это был очень влюблённый мужчина. Дойдя до конца, Гермиона отошла в сторону и посмотрела на гостей. Её сердце нежно сжалось от того, как Лили явно боролась со слезами, но всё было безуспешно. Изумрудные глаза рыжеволосой девушки сияли, и она ярко улыбалась Севу. Казалось, что все вокруг них растворились. Были только он и она, два человека, которые очень любили друг друга. Тихое чувство вины поднялось в животе Гермионы, и девушка вспомнила те моменты, когда она хотела, чтобы её лучшие друзья расстались. Принятие того, что Гарри Поттера может не существовать в этом мире, было медленным и трудным процессом, но вид того, насколько Лили и Сев были по-настоящему счастливы, стоил того. Гермиона знала, что где бы Гарри сейчас ни был, он бы тоже твёрдо в это поверил. Девушка оторвала взгляд от Лили и ещё раз взглянула на толпу. Аня и Питер широко улыбались ей, и Гермиона ответила им тем же. Вскоре они отвлеклись, потому что подошла очередь Лили идти по проходу. Все гости вытянули шеи, наблюдая за невестой. Мистер и миссис Эванс сжимали руки своей дочери, и оба они тоже плакали. Однако один человек привлёк внимание Гермионы, так как он был единственным, кто не смотрел на Лили. Взгляд девушки встретился со светло-карими глазами Джеймса. Её сердце забилось в горле из-за того, что он смотрел на неё так, будто она была единственной в комнате, и никто другой не имел значения. Губы парня растянулись в улыбке, на которую Гермиона робко ответила. Любой, кто взглянул бы на Джеймса, несомненно, понял бы, что это был взгляд влюблённого мужчины. Гермионе было интересно, что подумают люди, увидев выражение её лица. В причудливом саду эхом разносились восторженные вздохи и всхлипы. И хотя Лили проходила мимо его ряда, Джеймс не спускал глаз с Гермионы. — Я люблю тебя, — произнёс он, и его улыбка стала шире. Гермиона рассмеялась, и из её глаза скатилась слеза. Мерлин Всемогущий, она собирается скоро на это ответить. Очень скоро.-ooo-
Гермиона ухмыльнулась, сидя с бокалом вина, когда её брат снова споткнулся о танцпол и наступил Мэри на ногу. Бедная блондинка уже морщилась от боли, а Питер извинялся с тех пор, как попросил Мэри потанцевать. Затем ведьма громко рассмеялась и обняла парня обеими руками. Он стал ярко-красным, но неловко ухмыльнулся, положив обе руки ей на талию и позволив Мэри вести их медленный танец, несмотря на ревущую весёлую песню, которую играла группа. Свадьба была чудесной, и у Гермионы выступили слёзы счастья, когда Грюм наконец объявил её лучших друзей мужем и женой. Лили комично чуть не прыгнула в объятия Сева, прежде чем поцеловать его на глазах у всей толпы. Девушка фыркнула от того, насколько они смешно выглядели. Свист из толпы оторвал их друг от друга, и, несмотря на красные щёки, улыбка парня была великолепно широкой. Затем стулья волшебным образом передвинулись к краям, чтобы освободить место для танцев. Гермиона всё ещё находила первый танец Лили и Сев в качестве супружеской пары забавным, поскольку волшебник явно был не в своей тарелке. Но Лили была терпеливой и доброй, не позволяя Севу отвлекаться на гостей, пока их танец не закончился. Парень даже не понял, что началась следующая песня, а гости поплыли на танцпол; он был слишком погружен в зелёные глаза своей жены. С тех пор Гермиону затаскивали на танцпол различные волшебники. Питер был первым, кто уговорил её, и девушке пришлось остановить себя, чтобы не проклясть брата за то, что он танцевал просто ужасно. Римус и Сириус были намного лучше, они безупречно крутили её и заставляли смеяться. Джеймс не приходил к Гермионе с самого начала торжества, и, как девушка ни старалась, она не могла найти волшебника. Часть её подозревала, что парень что-то замышляет, и Гермиона, честно говоря, немного занервничала при этой мысли. Устав от танцев, девушка решила побыть возле буфета. С тех пор она с удовольствием наблюдала за танцполом. — Прекрасная свадьба. Вы так не думаете? Гермиона взглянула на мужчину, стоявшего рядом с ней. Этот человек был соседом-магглом Сева, он заботился о нём, когда парень был младше. Ему было за 30 или 40, а в идеально уложенных чёрных волосах мелькали седые пряди. Его тёмные глаза почти совпадали с глазами Сева, но в них были намёки на золотые точки. — О да, прекрасная свадьба, — повторила девушка, не в силах удержаться от хмурого взгляда. Этот мужчина выглядел до жути знакомым, как будто она видела его раньше, но не могла понять, где именно. К удивлению Гермионы, на лице мужчины появилась лёгкая ухмылка. Мгновенно она вспомнила одного чистокровного слизеринца с таким же выражением лица. — Привет, Петтигрю. Глаза девушки расширились от шока. — Регулус? — спросила она почти шепотом. Его ухмылка превратилась в широкую улыбку. — Я уже начал думать, что ты никогда этого не осознаешь, — усмехнувшись, сказал замаскированный волшебник. Он взял бокал вина со столика позади него и сделал несколько изящных глотков. — Что ты здесь делаешь? — резко прошептала Гермиона, подходя к наследнику Блэков. — Меня пригласил Снегг, — сказал он со смехом. — Почему ты не подумала, что я буду здесь? Девушка нахмурилась. — Я не знала, что ты был близок с Севом, — размышляла она вслух, вспоминая все те времена, когда Сев предупреждал её о том, что не стоит проводить время с Регулусом Блэком в Хогвартсе. Замаскированный волшебник недоверчиво фыркнул. — Мы не близки, — сказал он. — Мы… терпели друг друга, тем более что он технически предате... — Предатель крови? — спросила Гермиона с озадаченной улыбкой, побудив наследника Блэков покраснеть. — Слизерин — ужасный факультет для таких, как он, — проворчал Регулус. — Мы его очень уважали, потому что он действительно блестяще разбирался в зельях, и Слизнорт практически взял его под своё крыло. Но ранние годы в Хогвартсе были для него ужасны, и Слизнорту ничего не оставалось, кроме как вмешаться, — на лице парня появилась лёгкая веселая ухмылка, а его тёмные глаза остекленели от воспоминаний. — Ты, должно быть, думаешь, что Слизнорт просто идиот, и цель его жизни — собрать блестящих учеников, которых он может выставить на всеобщее обозрение. Гораций Слизнорт на самом деле может быть ужасающей змеёй, если захочет. Брови Гермионы недоверчиво взлетели. — Но забудь о нём, — сказал Регулус. — Дело в том, что я думаю, что Снегг пригласил меня только потому, что Эванс его заставила. — Ну, технически теперь она Снегг, — поправила девушка и рассмеялась. — Но да, я думаю, что Лили стоит за всеми приглашениями. Гермиону удивило то, что Мародёров пригласили на свадьбу. Она могла понять, почему здесь оказался Питер, так как Лили относилась к нему терпимо. Ей и Севу нравилась Аня, поэтому было вполне естественно пригласить всю семью Петтигрю. Остальные трое, однако, не были близки ни с одним из них. По-прежнему было очевидно, насколько Сев не любил Джеймса и Сириуса, и это чувство было взаимным. Сев всё ещё настороженно смотрел на Римуса, когда тот находился с ним в одной комнате, его воспоминания о том полнолунии во время их пятого года всё ещё были свежи в памяти парня. Но когда Мародёры объявили Гермионе, что их тоже пригласили, девушка сразу поняла, что это дело рук Лили. Глаза Гермионы нашли огненную невесту, и она нежно улыбнулась, наблюдая за тем, как та запрокинула голову и беззаботно рассмеялась над чем-то, что прошептал ей Сев. Мерлин, у этой девушки действительно было большое золотое сердце, потому что она закрыла глаза на своё прошлое с Мародёрами, зная, что они выросли и на самом деле стали терпимыми. Гермиона рассеянно взглянула на лохматого мракоборца, неловко танцующего с Марлин МакКиннон. Она нахмурилась, ясно вспомнив, что Сириус сказал, что между ними всё конечно. — Я не знал, что мой брат всё ещё встречается с МакКиннон, — заметил Регулус, а его глаза тоже пристально смотрели на напряжённую пару. — Сириус сказал, что расстался с ней, — отметила Гермиона, весело улыбнувшись, увидев, как глаза Марлин вспыхнули от гнева, потому что она явно не желала убирать руки с талии Сириуса. — Похоже, у них не всё в порядке. Регулус фыркнул. — Похоже, мой брат полный придурок, — вздохнул он. — Ведьма явно влюблена в него. Конечно, Сириус сходит с ума. Гермиона удивлённо посмотрела на Марлин. На самом деле она не общалась с ней так часто, как с Лили. Девушка больше разговаривала с Мэри, потому что та встречалась с её братом. Марлин же редко общалась с Мародёрами. Так что Гермиона на самом деле была не слишком осведомлена о личной жизни Сириуса. — Забудь о Сириусе, — Гермиона оглянулась на Регулуса, заметив, что его щёки покраснели. — Скажи, Петтигрю, может, ты хочешь потанцевать? Девушка рассмеялась. — Я думаю, для меня было бы очень странно танцевать с предполагаемым соседом-магглом Сева, который, кстати, почти вдвое старше меня, — пошутила она с дразнящим блеском в глазах. — О, — ответил Регулус, внезапно став выглядеть неуверенно. — Я пошутила, придурок, — отметила Гермиона. — Конечно, я потанцую с тобой. Замаскированный волшебник снова покраснел и нервно завозился с воротником. — Хорошо, — сказал он, откашлявшись и протянув руку. — Пойдём? Прежде чем девушка успела положить свою руку поверх его, к ним внезапно рванул Сириус. — Реги! — прошипел Сириус, хватаясь за руку парня. — Спаси меня, пожалуйста! Регулус нахмурился и попытался избавиться от него, но старший брат лишь крепче сжал его руку. — Почему ты не можешь просто признаться, что она тебе тоже нравится? — раздражённо заметил наследник Блэков. Гермиона весело наблюдала за тем, как румянец распространился от шеи Сириуса до корней его лохматых чёрных волос. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — горячо парировал мракоборец. Он начал тащить замаскированного волшебника на танцпол, не слушая его громкие протесты. Братья устроили огромный шум на танцполе, но Сириус был не против этого, и начал требовать, чтобы Регулус потанцевал с ним, украдкой морщась в сторону явно расстроенный Марлин. — Придурок, — вздохнула Гермиона, закатывая глаза от шумных выходок мракоборца. Теперь, когда она снова была одна, девушка перевела взгляд на танцпол и увидела своих лучших друзей. Так как ей больше нечего было делать, Гермиона пробралась сквозь толпу танцующих гостей и блестяще улыбнулась молодожёнам. — Не возражаете, если я вмешаюсь? — нахально спросила она. Сев приподнял бровь. — Как бы ты мне ни нравилась, Гермиона, я бы предпочёл не слишком много танцевать в день свадьбы, если только ты не моя жена, — сказал он. Девушка заметила, как щёки Лили окрасились в тон её ярко-рыжих волос. Не обращая внимания на его слова, Гермиона схватила их обеими руками. — Тогда вместо этого вы оба будете танцевать со мной, — воскликнула она со смехом, когда "Танцующая королева" группы ABBA разнеслась по всему саду. Северус зарычал и попытался убрать руку, но Лили схватила его за другую, эффективно удержав парня на месте. Гермиона кружила по танцполу со своими лучшими друзьями, неистово вертела рыжеволосую девушку и дразняще утаскивала её от раздражённого волшебника. Сев заключил их обеих в объятиях, моля Гермиону, что она отпустила Лили, и он смог спокойно потанцевать со своей женой. Лили громко смеялась, её изумрудные глаза блестели от такого счастья, что Гермиона не могла отвести взгляд. У её Гарри никогда не было такого счастья, и, увидев его в глазах Лили, сердце девушки наполнилось нежной грустью. — Я так рада за вас обоих, — призналась она, притягивая к себе своих лучших друзей. — Надеюсь, вы будете счастливы до конца своих дней. Лили нежно поцеловала её в висок, а Сев мягко улыбнулся девушке. Вскоре Гермиону увела Мэри, которая легкомысленно объявила, что невесте пора бросать букет. — Я действительно должна присоединиться? — запротестовала девушка, позволяя чрезмерно возбуждённой ведьме тащить её к остальным. Когда они подошли к ним, Марлин закатила глаза и ухмыльнулась, заметив хмурое выражение на лице Гермионы. — Похоже, ты тоже не сможешь избежать этого, а? — спросила Марлин, снисходительно улыбнувшись Мэри. Гермиона заметила её покрасневшие глаза и успокаивающе улыбнулась. — Это ужасно, — проворчала она, чем заслужила пристальный взгляд Мэри. Лили ярко улыбнулась ведьмам, прежде чем повернуться и приготовиться бросить букет. Гермиона попыталась сделать несколько шагов назад, а Мэри нетерпеливо подпрыгнула на каблуках. Щёки девушки покраснели, когда из толпы разразился свист. Она попыталась найти источник шума и увидела Джеймса, на лице которого была хитрая ухмылка. То, как он выглядел сегодня невероятно круто, было ужасно несправедливо — Гермиона почти забыла, что она всё ещё не провела с ним время наедине. Джеймс встретился с ней взглядом, и она сердито посмотрела на него, но это, казалось, только расширило его ухмылку. Восторженные аплодисменты разразились по толпе, когда Лили наконец бросила свой букет лилий. Он взлетел в воздух, и, несмотря на раздражение, Гермиона со смехом отступила на шаг, чтобы позволить Мэри получить его. Краем глаза она увидела, как Джеймс громко кашлянул, закрывшись ладонью. Мэри мгновенно запнулась, а на её лице появилось туманное, растерянное выражение. Девушка слегка покачнулась влево и массировала виски, находясь, по-видимому, в глубоком замешательстве. К сожалению, Гермиона стояла сразу за Мэри, и букет летел прямо в неё. Действуя исключительно рефлекторно, она протянула руки и позволила цветам приземлиться прямо на её ладони. Гости снова разразились возбуждёнными аплодисментами, а глаза девушки расширились от ужаса. — Хороший улов, Гермиона, — сказала Марлин со смехом. Её испуганный взгляд встретился с явно разочарованными глазами Мэри, а затем синие глаза девушки снова начали искать Джеймса, потому что она прекрасно знала, что это его рук дело. Он был одним из тех, кто хлопал громче всех, а его светло-карие глаза искрились невероятно ярко. Гермиона бросила на парня обвиняющий взгляд, но он просто невинно улыбнулся, даже не обращая внимания на то, как Питер возмутился таким поворотом событий. Гермиона пробиралась сквозь толпу, проигнорировав поздравления Лили, целенаправленно сосредоточившись на том, чтобы достичь своего парня и высказать ему всё, что она думает по этому поводу. Но Джеймс внезапно исчез, и как девушка ни пыталась, она не могла его найти. — Что заставило тебя разозлиться? — крикнула Лили и ярко засияла, глядя на букет, крепко зажатый в руках Гермионы. Её щеки покраснели от смущения. — Я не должна была его ловить, — проворчала она себе под нос. Невеста приподняла бровь и обняла девушку. — Возможно, это судьба, Гермиона Петтигрю, — сказала Лили, и её накрашенные губы расплылись в дразнящей усмешке. Щёки Гермионы потемнели ещё больше, девушка недоумевала, почему, во имя Мерлина, Джеймс сбил Мэри с толку только для того, чтобы она могла поймать букет. Ей очень хотелось бы думать, что это был розыгрыш, потому что надоедливый мерзавец никогда не упустит возможности подразнить её. Но, зная о последствиях ловли букета и вспоминая этот глупый, глупый формальный ужин чистокровных, на который её семью пригласили Поттеры, Гермиона не могла не нервничать по поводу истинных мотивов Джеймса. Прежде чем она смогла окончательно сосредоточиться на этом, послышался чей-то голос в самом начале танцпола. — Ты, должно быть, шутишь. Гермиона проследила за глазами Лили и увидела Джеймса, стоящего перед оркестром с гитарой в руках. Он поймал взгляд девушки и подмигнул ей, прежде чем снова откашляться. — Дорогие гости, я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поздравить Лили Снегг, урождённую Эванс, и Нюниуса Снегга с сегодняшней свадьбой! — по взмаху палочки в его ожидающую руку влетел бокал вина, и он поднял его в воздух. — За молодожёнов! Толпа повторила его слова, заставив Джеймса усмехнуться. Сделав несколько глотков из бокала, он отставил его в сторону и выпрямился. — Я не уверен, что все это знают, но в юности я был безнадежно влюблён в Лили Эванс, — продолжил он. — Все, чёрт возьми, знали! — крикнул кто-то из толпы. — Заткнись, Бродяга, — крикнул в ответ Джеймс, а его щёки покраснели, когда в толпе разнёсся смех. — Как я уже говорил, да, я был влюблён в Лили Эванс, потому что как я мог не быть? Я имею в виду посмотрите на неё. Все, пожалуйста, ради любви к Мерлину, просто посмотрите на неё. Щёки Лили стали такого же цвета, как и её рыжие волосы, и девушка мрачно посмотрела на шумного волшебника. — Возможно, я вёл себя по отношению к ней как настоящий придурок, но сегодня я просто хочу поблагодарить Лили за то, что она не раскололась под моим невероятным очарованием, — сказал Джеймс, и его ухмылка превратилась в лёгкую нежную улыбку. — Если бы не твоё упрямство, я бы не смог понять, что на самом деле я не очень люблю тебя, — он снова откашлялся и нахмурился в сторону Сева. — Я всё ещё ненавижу твое лицо, Нюниус, но все видят, что твоя любовь к Лили Эванс перевешивает всё остальное. — Я собираюсь убить его, — пробормотал Сев себе под нос, но Лили, несмотря на смущение, мягко усмехнулась и взяла его за руку, удерживая парня на месте. — Итак, в качестве ностальгии, позвольте мне воспользоваться этой возможностью, чтобы подарить вам песню, — Джеймс озорно ухмыльнулся, начав бренчать на гитаре, и послышались знакомые аккорды "Я хочу держать тебя за руку". Гермиона застонала. — Разве ты не собираешься его останавливать?— спросила она забавлявшуюся ведьму. — Я люблю эту песню, — напомнила ей Лили. — Пусть проходимец повеселится. К сожалению, голос Джеймса по-прежнему оставался чудовищно ужасным, но его невероятная уверенность затмевала этот факт. Толпа обезумела и начала подпевать. Гермиона даже заметила, как Сириус и Питер весело повторяют нелепые движения на танцполе, в то время как Римус вздыхает над их выходками, хотя уголок его рта дёргается от раздражённого веселья. Джеймсу было так весело, что он пытался делать комические движения на маленькой платформе, продолжая непрерывно бренчать на гитаре. Гермиона заметила, что он стал лучше в этом; возможно, парень практиковался целую вечность, после того как признался, что очень полюбил этот инструмент. И, несмотря на его выходки, девушка вскоре начала подпевать толпе, смеясь между строчками песни. Как только Джеймс взял свой последний аккорд, по всему саду раздались оглушительные возгласы, и парень широко раскланялся. — Я слышал, что после исполнения этой песни я должен получить поцелуй, — начал он. — Но так как Лили занята, может, кто-то другой захочет сделать это? Его светло-карие глаза встретились с глазами Гермионы, и ухмылка на лице парня стала шире. — Желаешь поцелуй, Гермиона Петтигрю? — прогремел он. Девушка спрятала своё лицо за букетом. — Я убью тебя, Джеймс Поттер. Лили ахнула. — Летучемышиный сглаз? — спросила она с умоляющим взглядом. Гермиона фыркнула, глядя, как Джеймс робко приближается к ней. — Летучемышиный сглаз. Прежде чем Джеймс успел среагировать, она наслала на него своё печально известное заклятие. Волшебник в очках завизжал, и теперь из его ноздрей вылетали козявки в форме летучих мышей, яростно хлопая крыльями по багровому лицу парня. Лили испустила глубокий удовлетворённый вздох. — Это лучший день в моей жизни.-ooo-
Солнце полностью село, и единственным источником света в саду стали сказочные огни, разбросанные по окружающим деревьям и кустам. Луна сияла красивым полумесяцем в чернильно-чёрном небе, а её лучи заливали причудливый сад неким неземным сиянием. Ночью здесь было ещё красивее. Некоторые любопытные светлячки порхали по саду, ещё сильнее освещая белые лилии и счастливые лица гостей. Большинство из них уже трансгрессировало домой, но торжество ещё далеко не закончилось. Гермиона увидела, как Лили и Сев обняли друг друга, уже потерявшись в своём маленьком мирке, по-видимому, не обращая внимания на всех вокруг. Девушка также увидела Мэри и Питера, и ведьма нежно улыбалась волшебнику с волосами песочного цвета. — Гермиона, милая. Она повернулась, чтобы посмотреть на свою мать. — Мама, — с улыбкой сказала девушка. — Думаю, на сегодня я закончу, — сказала старшая ведьма. — Это был утомительный день. — Хочешь, я пойду с тобой? Аня покачала головой, её растрёпанные кудри слегка коснулись щеки. — О, пожалуйста, останься и повеселись побольше, — сказала она, протягивая руку, чтобы схватить дочь за руку. — Тебе ещё рано уходить, — Аня остановилась, глядя через плечо Гермионы, и улыбка на её лице стала шире. — Это чудесная ночь. Гермиона почувствовала Джеймса ещё до того, как увидела его, а её сердце пропустило удар, когда он положил руку ей на бедро. — Уже идёте домой, Аня? — спросил волшебник в очках. — Я уже не так молода, как раньше, — пошутила её мать, и её синие глаза красиво заблестели в волшебном свете. — Как бы я ни хотела остаться, моя спина уже начала протестовать, — Аня протянула руку и поцеловала Гермиону в щёку. — Пока, дорогуша. Удачи. Затем она удивила Джеймса, потянув парня вниз, чтобы тоже поцеловать его в щеку. — Убедитесь, что моя дочь хорошо проводит время, молодой человек, — осторожно предупредила она. — Я сделаю всё, что в моих силах, — сказал Джеймс с кривой усмешкой. — Клянусь честью Мародёра. Аня ещё раз помахала им на прощание и с лёгким хлопком трансгрессировала. Когда она ушла, Гермиона вытянула шею, чтобы посмотреть на Джеймса. — Разве ты не устал? — поддразнила она. — В конце концов, для тебя это был захватывающий день. Парень фыркнул. — Грюм научил меня проявлять выносливость, которая могла бы соперничать с гиппогрифом, — пошутил он, и его рука скользнула вниз, чтобы взять ладонь Гермионы. Девушка улыбнулась и переплела их пальцы. В то же время небольшая группа начала бренчать знакомую песню, которая привлекла её внимание. Джеймс наклонил голову и посмотрел на девушку. — Может быть, ты хочешь потанцевать, Усатик? — спросил он, когда "Длинная и извилистая дорога" накрыла внезапно притихшую толпу. Гермиона улыбнулась в ответ и позволила Джеймсу потянуть её к танцполу. Его рука легко легла на талию девушки, и она неуверенно положила голову ему на грудь. Сердцебиение парня было ровным, успокаивающим звуком, смешанным с песней, которая была близка её сердцу, и Гермиона почувствовала себя одинокой, скучая по человеку, которого она когда-то называла своим отцом. — Знаешь, — прошептал Джеймс, его губы слегка касались макушки её головы, — мне всегда было интересно, почему ты всегда выглядишь грустной, когда играет эта песня. Гермиона подняла голову и встретилась с его светло-карими глазами. Брови парня нахмурились, и она успокаивающе улыбнулась ему. — Когда я была Гермионой Грейнджер, мой отец играл песни Битлз ленивым воскресным утром, — объяснила она. — Он так их любил, что даже хвастался коллекцией виниловых пластинок группы — это круглые контейнеры, в которых хранится музыка, так что можно проигрывать их сколько душе угодно. '"Длинная и извилистая дорога" была его любимой песней, и одним летом я практиковалась в игре на гитаре, чтобы удивить его в день его рождения. Слёзы навернулись на глаза девушки, и её улыбка стала грустной. — В тот день он был по-настоящему счастлив, — продолжила она. — С тех пор я запомнила песню и её аккорды наизусть. Как ни странно, хотя сейчас я Гермиона Петтигрю, я всё ещё отлично знаю аккорды. Глаза Джеймса смягчились, когда из глаза девушки скатилась слеза. — Мне очень жаль, — сказал он, подняв палец, чтобы смахнуть её слезу. Гермиона засмеялась. — Мерлин, это должен был быть счастливый день, — пожаловалась она. — Не должно быть места для грусти! На лице Джеймса внезапно появилась хитрая ухмылка, и, прежде чем девушка успела собраться, он закрутил её на танцполе. Гермиона издала удивленный писк и сердито посмотрела на парня, который разразился беззвучным смехом. — Ты придурок, — прорычала она. — Небольшое предупреждение в следующий раз не помешает. Глаза Джеймса расширились, и он прикрыл нос. — Пожалуйста, не пытайся снова наслать на меня Летучемышиный сглаз, — пробормотал он. — Сегодня я смогу пережить только один. Гермиона тихо и робко рассмеялась. — Мне жаль, — сказала она. — Нет, тебе не жаль, — заметил Джеймс. Её улыбка стала шире. — Нет, потому что ты по праву заслужил это за то, что был придурком, — уверила его девушка. — Оу, ну же, Усатик. Было забавно заставить тебя смутиться, — заныл он. — Ты должна была видеть своё лицо, когда ты поймала букет. Или когда я попросил тебя поцеловать меня в присутствии пятидесяти гостей. — Как я и сказала, придурок, — засмеялась Гермиона. Джеймс вздохнул и протянул руку, чтобы заправить локон ей за ухо. — Ты чертовски ужасающая, — громко и ясно объявил он нежным тоном. Вместо того чтобы убрать руку, Джеймс коснулся ей щеки девушки. — Я уже говорил тебе, Гермиона, что ты сегодня прекрасно выглядишь? Её первоначальное раздражение превратилось в смущение, поскольку она прекрасно знала, что её щёки потеплели от его комплимента. Улыбка Джеймса стала шире, когда он притянул девушку ближе и снова обнял её за талию. Песня давно закончилась, и заиграла немного более быстрая песня, но Джеймс всё ещё продолжал вести Гермиону в медленном танце. Она уткнулась головой ему в подбородок и прижалась к груди парня, а с её губ сорвался тихий вздох. Рука Джеймса сжалась крепче, и когда глаза девушки закрылись, она поймала себя на мысли, что ей кажется, что мир вокруг них тает, и единственное, что имеет значение, — это его надёжные объятия. Гермиона отвлеклась, когда что-то острое ткнуло её в щеку. Она слегка отстранилась и положила большой палец на воротник Джеймса. Её глаза расширились, когда девушка отодвинула край рубашки и увидела амулет, который она подарила ему несколько лет назад. — Он оказался очень полезным во время моих миссий, — сказал Гермионе Джеймс, его светло-карие глаза тоже впились в амулет, свисающий с его шеи. Девушка сглотнула и взглянула на свой сверкающий сапфировый браслет, а затем медленно посмотрела на Джеймса. Он уже смотрел на неё сверху вниз, его глаза сияли эмоциями, которые он оставил для неё. Только для неё. Возможно, дело было в том, что они были на красивой свадьбе, где счастливые эмоции наиболее ощутимы. Или, может быть, её сердце билось, пытаясь вырваться из груди, чтобы прыгнуть в ожидающие руки Джеймса. Или, может быть, это были его светло-карие глаза, карие, зелёные и красивые, как окружающие их тихо покачивающиеся деревья. Но какой бы ни была причина, Гермиона знала, что было бессмысленно останавливать себя от этих слов. Девушка всегда знала, что это именно то, что она уже чувствовала, что её разум нашептывал Джеймсу, когда он отправлялся на очередное опасное задание или когда делал что-то действительно ужасно милое, что разрушало её хрупкую силу. Гермиона позволила себе забыть своё прошлое, охоту за крестражами и победу над Волан-де-Мортом. Весь шум в её голове утих и превратился в приятное гудение, слова, которые она держала при себе в течение месяцев, а может быть, даже лет, — единственное, что она могла громко слышать в тот самый момент. — Я люблю тебя, Джеймс, — выдохнула девушка, как будто это была самая надёжная вещь на свете. Его глаза расширились, и парень замер. А затем расплылся в самой широкой улыбке, в уголках его глаз появились морщинки. Мерлин, всё его лицо ярко улыбалось, и Гермионе казалось, будто она смотрит на солнце. — Я знаю, — просто сказал он. Девушка медленно нахмурила брови. — Что? — Достаточно долго, чёрт побери, — сказал Джеймс с раздражённым вздохом, но на его лице всё ещё была улыбка. Гермиона в замешательстве моргнула. — Ты знал? — спросила она. Парень засмеялся. — Гермиона, пожалуйста, у тебя же все эмоции на лице написаны, — объяснил он. — Так что да, конечно, я знал. Ты всегда делаешь влюблённые глаза, когда ты смотришь на меня. Ты знаешь об этом? — Я не делаю влюблённые глаза! — запротестовала девушка, и её щёки покраснели от смущения и досады. Он взял обе её щеки своими мозолистыми ладонями и наклонился. — Да, ты делаешь, — сказал Джеймс со смехом. — И меня не волнует, продолжаешь ты отрицать это или нет. Потому что ты только что сказала, что любишь меня. Это вылетело из твоих уст, милые Мерлин и Моргана. И назад это взять невозможно. Я запрещаю! Гермиона рассмеялась и положила обе руки поверх его. — Я люблю тебя, Джеймс, — повторила она ещё раз. Улыбка парня смягчилась, когда он прислонился лбом к её лбу. — Мерлин, Гермиона, я тоже тебя люблю, — выдохнул он, и последовал недоверчивый смех. Она ответила на его усмешку и запустила пальцы в волосы парня, уже встав на цыпочки, чтобы встретиться с его губами на полпути.-ооо-
1 августа 1979 года Возможно, это был самый спокойный сон, который у неё когда-либо был. Когда Гермиона открыла глаза на следующий день, на её лице мгновенно расплылась улыбка. Всё, что произошло вчера, всё ещё оставалось в памяти девушки. Когда Гермиона вылезла из постели, её губы всё ещё дрожали от поцелуя, который Джеймс подарил ей вчера после того, как она сказала парню, что любит его. Гермиона убрала свои чудовищные волосы с лица и уже собиралась выйти из спальни, когда её внимание привлёк мягкий стук в окно. Сова Лили моргнула своими огромными жёлтыми глазами в знак приветствия и терпеливо ждала, пока девушка откроет окно. Дейзи элегантно приземлилась на стол и передала конверт в её руки. — Спасибо, — сказала Гермиона, проведя пальцем по голове Дейзи. Сова ухнула в ответ, снова расправила крылья и вылетела в окно. Девушка с любопытством открыла конверт и вытащила пергамент. "Дорогая Гермиона, Я пишу, чтобы сообщить, что нас с Севом не будет как минимум две недели. Какая-то супружеская чушь, если хочешь знать. Но более того, мы собираемся найти место, где можно спрятать мою семью от назревающей войны. Хотя Петунья и Вернон были очень этим раздражены. Я пыталась объяснить, что они будут в смертельной опасности, потому что Сама-Знаешь-Кто безжалостен, но, как и ожидалось, они назвали меня уродкой и захлопнули дверь перед моим носом. Так что хорошо. Ещё хочу поблагодарить тебя за вчерашний день. Свадьба была прекрасной, Гермиона, и даже наш любимый ворчун не смог удержаться от улыбки. Это было непросто! Я просматривала фотографии, сделанные вчера, и наткнулась на одну. Я хотела бы, чтобы она была у тебя, Гермиона, потому что, Мерлин Всемогущий, я никогда не видела тебя такой счастливой. Я так тебя люблю, Гермиона. Пожалуйста, береги себя, пока нас с Севом не будет. Не делайте ничего безрассудного, никому об этом не сообщая. С любовью, Лили Эванс-Снегг" Гермиона фыркнула и провела пальцем по подписи, подозревая, что рыжеволосая девушка написала ей это письмо, просто чтобы показать своё новое имя. Затем она взглянула на конверт и вытащила фотографию, которая была внутри. Глаза Гермионы расширились, когда она посмотрела на фотографию, на которой были они с Джеймсом во время вчерашней ночи. Сказочные огни ярко мерцали вокруг них, и парень внезапно закрутил Гермиону, заставив её рассмеяться. Когда Джеймс вернул девушку, она склонила голову и ярко улыбнулась ему. А затем изображение стало повторяться с самого начала. Достаточно смущённая, Гермиона призналась, что у неё действительно были влюблённые глаза, когда она смотрела на волшебника в очках. Её лицо покраснело, и девушка превратила перо в рамку для картины, чтобы она могла вставить в неё фотографию. Гермиона села на стул и положила подбородок на перевёрнутую ладонь, а её синие глаза наблюдали за тем, как фотография повторяется снова и снова. Она попыталась подавить глупую ухмылку, но воспоминания о прошлой ночи вернулись в её сознание. Если бы у неё был выбор, она бы пробыла там несколько часов, но Питер ворвался в комнату сестры и увел её на завтрак. — Что на тебя нашло? — сузив глаза, спросил её брат. Гермиона тихонько вздохнула и обняла его. — Ничего, Пити, — снисходительно заявила она. — Давай. Мама нас уже ждёт.