Чистый глаз

***

      Судьба…       Бред какой-то!       Называл себя богом, пророчествами раскидывался…       Все равно отгреб от батька с Саске-саном, Ооцуцуки хренов!       Судьбу он видит, ага…       С тремя ринненганами и двумя бьякуганами даже мой расенган не увидел, а судьбу он видит!       Охотно «верю», даттэбаса!       Приводя мысли в порядок, Боруто не спеша шел обратно в деревню. Его одежда была вся в крови и дырах, но каких-либо ран или кровотечения на нем не было видно. Обычно полный всякой живностью ночной лес пугал своей тишиной, но Боруто как-то не обращал на это внимания. Он просто шел, думая о своих скелетах в шкафу, пока лунный свет не ударил ему в глаза, сообщив о том, что густая лесная чаща закончилась. Боруто оглянулся на дерево, возле которого должна была состояться передача послания.       Куда делся труп?       — Докладывай, — сухо отдал приказ появившийся за спиной Волка Манул.       Боруто замялся, он не знал, что ответить. Что случилось с посланием и вторым шиноби Отогакуре он вспомнить не мог, но задание убить посыльного все-таки выполнено…       — Миссия выполнена, — сказал как можно увереннее Волк.       Тераи всмотрелся в отверстия маски, под которой прятался потерянный взгляд Боруто. Растерянность мальца понятна ему, но вот что он не понимал, так это то, что за дырами в броне мальца не было ни одной открытой раны.       — Как себя чувствуешь? — несвойственно мягко задал вопрос Манул.       Действительно, как? Чувствую себя лучше, чем когда-либо, даттэбаса! В прошлые разы после появления этой… Камы? В прошлые разы я терял сознание, а сейчас я свеж и бодр как никогда.       Что-то изменилось во мне. Я стал выносливее?       «Твое сердце восстановлено уже новыми, божественными клетками» — вспомнились слова Момошики.       Черт, это ни хрена не хорошо!       — Хорошо, — прервал неловкое молчание Волк.       — Ты уверен?       — Да, Тераи-сан.       — Ясно. Возвращаемся в штаб, Данзо-сама ожидает получить развернутый доклад.       Молча они побежали к стене, рядом с которой их ожидал подготовленный проход через барьер.       Штаб.       Миссия.       Послание.       «До шестой линии Корень не вмешивается».       Что бы это могло значить?       Какие дела могут быть у Данзо со Звуком? Мы ведь были врагами…       Чёрт! Как я сразу не понял?! Звук еще не нападал на Коноху!       Данзо — ублюдок! Это он все подстроил?!       Но этого не может быть. Что-что, а его верность Конохе не вызывает сомнений. Тогда для чего? Что он получит от этого нападения? Лист покажет свою уязвимость, мы лишимся значимой части шиноби, потеряем Хокаге, в конце кон…       Точно! Как я сразу не понял?       Единственный, кто мешает Данзо в его крестовом походе — это дедуля Третий!       Но зачем Орочимару нападать на Коноху, если он не собирается уничтожать ее? Неужели он так сильно хочет отомстить Третьему за свое изгнание?       Бред, такому человеку как Орочимару плевать на такие понятия как гражданство или клеймо преступника… Чем мотивирована его месть?       Это так глупо! Старик умрет непонятно из-за чего, а спустя года так никто и не попытается разобраться в причине его убийства. Похоже, навестить Орочимару все-таки не самая плохая идея…       Не далеко от деревни на пути у Волка и Манула встали два джонина.       — Позвольте уточнить, что шиноби Конохи делают за пределами деревни, не имея зарегистрированных выходов из нее?       Старик Какаши?       — Служим деревне из тени, как и всегда, — холодно ответил Манул.       — Что ты там в своих тенях с малышами делаешь нас не волнует, тебя спросили: почему ты не довольствуешься укромными местечками внутри деревни? — надменно переформулировала вопрос куноичи, появившаяся вместе с Какаши.       — Тебя это не касается.       Где же я видел ее раньше…       — Какаши, у вас в АНБУ все такие тугие были?       — Этот из другого подразделения, — коротко ответил Хатаке и серьезно посмотрел на коллег из Корня, — Хокаге-сама приказал установить, из-за чего был дестабилизирован весь северный периметр барьера. Вы единственные, кого пока что удалось обнаружить на периметре. Мы вынуждены сопроводить вас к Третьему.       — Шиноби Корня не подчиняются Хокаге, он сам утвердил нашу автономию, — Тераи дал понять, что они никуда не собираются идти.       — А-а? АНБУ, которые не подчиняется Хокаге? О чем он, Какаши?       — Вы явитесь к Хокаге не как шиноби Корня, а как потенциальные дезертиры, — проигнорировал вопрос напарницы Хатаке, — законы Листа едины для всех, в том числе и для вашего подразделения.       — Хм. Если законы едины для всех, почему Киное все еще жив? Я где-то слышал, что покушение на Хокаге карается смертью…       — Ты хочешь поговорить о законности приказов Данзо?       — Данзо-самы, Копирующий! Я понимаю, ты рано стал сиротой, но разве господин Четвертый не учил тебя как нужно обращаться к тем, кто выше тебя по положению?       Старик Какаши — один из сильнейших шиноби среди всех пяти стран. Зачем Тераи его провоцирует? Если Шестой всерьез захочет нас повязать, не уверен, что мы справимся. К тому же, он не один. Эта куноичи напоминает толстушку-сенсея из академии. Как там ее… Анко?       — Значит, по-хорошему не пойдете? — уточнил Какаши.       — Думаешь, получится по-плохому? — с насмешкой спросил Манул.       — Мальчик, лучше не лезь в это. Ты у Третьего на хорошем счету, — теперь уже к Боруто обратился Какаши.       Волк посмотрел на семпая, ожидая его решения.       Ты действительно думаешь драться с ними?       — Действительно, не вмешивайся. Все закончится быстро, — Манул ответил на немой вопрос своего кохая.       — Ты слишком сильно себя переоцениваешь, котик, — ухмыляясь, прокомментировала Анко. Она резко вытянула кунай из подсумка и метнула его в голову Тераи. Он не стал уворачиваться, а поймал острие открытой ладонью.       — Надо же, ученик самого Йондайме и ученица одного из Саннинов не могут трезво оценить силы противника. Хреновая нынче золотая молодежь пошла, — ухмыльнулся под маской Тераи и вытащил кунай из ладони, — теперь никто не сможет сказать, что это была не самозащита, — он убрал кунай в подсумок и начал складывать печати.       Какаши освободил свой глаз от протектора и, игнорируя необходимую последовательность печатей, сконцентрировал чакру молнии в руке. Он уже понял, что за технику собирается использовать Манул, и не имел ни малейшего желания проверять, что произойдет, если он преуспеет. Рванув вперед, Какаши за доли секунды оказался возле Тераи и вонзил свою технику ему в грудь.       Чидори!       — Что? — Поразив цель, Хатаке осознал допущенную ошибку. Тело Манула покрылось трещинами, а сам он начал рассыпаться как засохшая глина. За грязевым клоном стоял настоящий Тераи, который неторопливо сложил последнюю печать. Он ударил окровавленной ладонью по земле и прошептал название техники: «Кучиёсе: Божественные Лианы Кудамоно то Хана!»       Печати, свойственные технике призыва, появились высоко в небе, что остается загадкой для любого, кто в первый раз видит эту технику. Во время атаки Какаши, Анко обошла Тераи со спины, готовясь нанести еще один удар. Увидев, что призыв противника не сработал, она рванула на него.       — Смотри за спиной! — прокричала Анко в прыжке, почти донеся свой кунай до шейных позвонков Манула.       — Тебе тоже стоит, — спокойно ответил Манул, обернувшись на застывшую в воздухе Анко. Рука с орудием была перехвачена лианой, на которой висела куноичи. В следующую секунду, еще с десяток лиан с невероятной скоростью спустились с темного неба, крепко связывая оппонентов Тераи.       — Этот призыв невероятно чакрозатратен, поэтому не буду ходить вокруг да около. Если вы не откажитесь от своей идеи доставить нас к Хокаге, мне придётся убить вас. Подумайте головой, вы же знаете, как можно выкрутиться из ситуации живыми… Доложите старику о том, что здесь произошло, дальше он сам разберется. Пешек вроде вас это не должно касаться. Не лезьте в дела Корня, и у вас останется выбор — жить или умереть, — членораздельно донес расклад Тераи.       — Да пошел ты! — возразила Анко, отчаянно пытаясь освободиться от сжимающих ее тело растений, — нихера ты нам не сделаешь! А если не пойдешь с нами — пизда вашему Корню будет!       Одна из лиан обвилась вокруг шеи Анко и затянулась туже, ее лицо начало наливаться кровью.       — Мы поняли, — признал поражение Какаши, глядя на Анко.       Тераи посмотрел на Какаши, затем на его напарницу. Взгляд Анко стал неосознанным и опустился вниз.       Что он делает, даттэбасса?       — Я сказал: мы поняли! — прокричал Какаши, — отпусти ее, мы уходим!       Лианы вокруг куноичи исчезли в дыму, обессиленное тело упало на землю.       — Ну вот и отлично, — даже как-то весело сказал Манул. — Совсем другое дело, да, Какаши? О-то пришли угрожать старшим, малого моего напугали, совесть бы имели. Третий никогда бы себя так не вел, а вы, шестёрки, позорите его имя больше, чем он сам, — Тераи освободил Копирующего и направился к Волку.       — Ты же понимаешь, что Третий этого так не оставит? — уточнил Какаши, искренне пытаясь понять вседозволенность поведения подчиненного Данзо.       — Тебя и Киное так и оставил, я-то чем хуже? — ответил Тераи, подойдя к Боруто. — Старик поймет. В конце концов, всё, что я делаю — служу деревне.       — Нападая на шиноби Листа? — со злобой в голосе спросил Какаши, проверяя пульс Анко.       — Не-а, Копирующий, — ответил Тераи, протягивая вперед раненую ладонь, — это вы напали на меня. Бывай.       Манул сложил одноручную печать окровавленной рукой и, взяв Волка за плечо, исчез в телесном мерцании листвы.

***

      — Докладывай.       Данзо сидел за рабочим столом своего кабинета. Прибывшие Волк и Манул, преклонив колено, стояли напротив.       — Миссия выполнена, — отчитался Волк.       — Подробнее, — процедил Шимура.       — Посыльный пришел не один, я убил его, затем отступил, как и было приказано.       — Почему так долго?       — Его напарник напал на меня при отступлении, пришлось вступить в бой, — уклонился от прямого вранья Боруто.       — Устранил и его? — с легкой издевкой поинтересовался Данзо.       — Наверное, я слегка потерял рассудок после первого убийства и плохо помню, что произошло. Есть вероятность, что он сбежал после моей последней атаки, — стыдливо ответил Боруто, опустив голову в пол.       — Встать! — приказал Данзо, после чего Волк и Манул поднялись. — Потеря контроля над ситуацией недопустима для шиноби Корня. Лучше бы тебе это уяснить, так как следующая потеря контроля может стоить жизни.       — Прошу прощения.       — Прощение — не мой метод. Что с посланием?       — После убийства связного послание забрал его товарищ.       — То есть ты упустил не только врага, но и послание?! — Данзо слегка повысил голос, — почему ты тогда сказал, что миссия выполнена?       — Данзо-сама, вы приказали передать послание и я передал его. Вы приказали убить связного, если он будет не один, я убил его. Задача, поставленная вами, выполнена на сто процентов, — попытался сыграть в «дурачка» Боруто.       — Не смей использовать мои слова против меня, щенок! — вспылил Шимура. — Отправляйся в казарму и жди дальнейших инструкций. Свободен!       — Хай, Данзо-сама, — Волк поклонился и исчез в шуншине.       После исчезновения мальчика в кабинете повисла гробовая тишина. Манул смиренно ожидал, пока с ним начнут разговор, а Данзо о чем-то задумался. Он мог понять поведение пацана, которому впервые пришлось убить кого-то, но он не мог принять такого поведения в рядах АНБУ Корня. И с этим что-то надо сделать…       — Тераи, как все прошло на самом деле?       — Ровно так, как и сказал вам Волк. Правда он поскромничал, все оказалось намного интереснее.       — И чем же?       — Убив связного, он сразу направился к деревне, но его настиг шиноби Отогакуре со странным геномом.       — Геномом? — перебил Данзо.       — У него было шесть рук. Я могу продолжить?       — Продолжай.       — Этот многорукий нагнал Волка почти у стены деревни и нанес удар в сердце орудием, покрытым чакрой. И я не знаю как, но малец выжил.       — Ты уверен, что удар пришелся в сердце? Что рана была глубокой?       — Уверен. Я находился достаточно близко к нему, — Тераи взял паузу, и продолжил: — Данзо-сама, позвольте узнать, почему вы приказали не вмешиваться, если завяжется бой?       — Потому, что в итоге он жив, — отрезал Данзо, — только так мы можем убить слабака внутри него.       — Ясно. Данзо-сама, он ведь не просто выжил…       — Хоть ты не юли, Тераи! — устало приказал Шимура.       — Когда я собрался забрать труп, Волк резко поднялся и исчез с поля зрения. Как я понял, он отправился убить напавшего на него ниндзя Ото, по крайней мере, встретились мы с ним на границе того же леса, в котором скрылся многорукий.       — Исчез? — с некой надеждой уточнил Дазно. — Ты говоришь о Хирайшине?       — Нет, это точно не техника Четвертого. Скорее всего — телесное мерцание очень высокого уровня. Мне кажется, даже быстрее, чем я видел у Шуншина.       — Быстрее Шисуи? С трудом верится, что ты видел реальную скорость Учихи…       — Данзо-сама, вы знаете, что я долгое время работал как с Шуншином, так и с господином Четвертым в регулярных войсках Конохи. Их техники мерцания я видел. В данной ситуации с пацаном я вообще не увидел движений. Совсем. Но это точно не джикукандзюцу, так как я почувствовал смещение воздуха от реального физического передвижения. Да и следы, какие-никакие, но все же остались. Я не знаю как это объяснить. У мальца, конечно, высокие показатели в скорости тела и мысли, но тот рывок — это что-то настолько же невероятное, как и его регенеративные способности.       — Понял. Теперь скажи, Волк как-то связан с дестабилизацией барьера? — с интересом продолжил задавать вопросы Данзо.       — Могу только предположить, что повышенная скорость и регенерация были вызваны огромным выбросом чакры вокруг него. У Волка всегда было много чакры, но такого высвобождения я не встречал никогда в жизни. Разве что… В день смерти Йондайме. Но в мальце точно нет чакры Лиса. Я бы почувствовал ее раньше.       — Кхе, интересно бы получилось, если вдруг Волк оказался бы Лисом. Однако ты прав, он никак не связан с Кьюби.       — Учитель, у вас есть догадки, что бы это могло быть? Я всякое повидал, но сегодняшние события не укладываются в моей голове.       — Наследие мертвого клана, скорее всего. Только они могли иметь столько чакры, чтобы заставить тебя вспомнить Кьюби.       — Клана?       — Узумаки. Волк — Узумаки.       «Узумаки. Узумаки со светлыми волосами. Ровесник джинчурики» — Тераи сделал очевидные выводы, но мечтал, чтобы их подтвердили. — Учитель, позволите спросить?       — Я знаю, что ты хочешь спросить. Не стоит задавать вопросы, на которые я не смогу ответить. Только Хирузен может, и он сам позаботился, чтобы никто больше не узнал о происхождении мальчишки. Или ты думал, он просто так оказался в Корне в столь взрослом возрасте, не обладая почти никакими навыками? — ехидно закончил вопросом Данзо.       — Третий, — процедил Тераи, переходя на повышенный тон, — он уже тринадцать лет хоронит наследие Минато! Почему вы тогда не доверили мне его ликвидацию?       — Ты смеешь сомневаться в моих решениях? — с угрозой в голосе спросил Шимура.       — Никак нет, Данзо-сама, — Тераи вновь преклонил колено, — я просто надеюсь понять вашу мудрость. Я уверен, что выбранная вами десятка не могла справиться с Сандайме, даже если бы нас не предали. Но не могу понять, может ли это значить, что…       — То и значит, Тераи, — перебил Данзо, одобряя кивком направление мысли Манула. — Иногда, чтобы выиграть войну, нужно дать противнику победить в битве. Мы слишком хорошо делали свою работу, Хокаге стал принимать ее как должное. Когда Хирузен начал лишать нас преференций, согласованных с Минато, стало ясно, что все идет к интеграции Корня в АНБУ Хокаге. Провал той миссии — это публичное заявление нашим коллегам, что Корень работает сам по себе. Да, формально Хирузен распустил нас, фактически — только лишил финансирования, поддержки официальной Конохи и других материальных и информационных ресурсов. Ничего такого, с чем бы не могла помочь Кохару и ее друзья в столице. Когда Хирузен понял, насколько деструктивны использованные им санкции, он сам пришел ко мне и предложил продолжить сотрудничество. Тот «провал» мы отыграли более чем.       — Вы все просчитали наперед…       — Не я, — с досадой признал Данзо, — это был план Кидо. Занятный из него вышел кадр.       — Кидо? Не думал, что он способен на такое.       — Он и сам не думал, но у него есть одно замечательное качество, которого не хватает тебе, чтобы заменить меня в будущем — он последователен. Он первый заметил негативную динамику в перераспределении бюджетов внешней разведки не в пользу Корня. Затем, он указал мне на дефицит кадров в АНБУ Хокаге после нападения Кьюби, но этот дефицит не спешили закрывать наймом новых кадров, фонд оплаты труда просто заморозили и, видимо, планировали массовую «покупку» агентов. Все вело к слиянию структур, и Кидо увидел это в своих отчетах. Увидел, как черным по белому писались последние дни Корня.       — Я его серьезно недооценивал.       — Не только его, Тераи. Будь смиренней с Хирузеном и его людьми, нам сейчас не нужно лишнее внимание.       — Хай, Данзо-сама.       — Передай Волку, что завтра в полдень у него тренировка со мной. Свободен.       Тераи поклонился и направился на выход к двери. Обычно, он покидает помещения более быстрым способом, но в этот раз ему хотелось просто пройтись и подумать. Подумать о Корне. О старике Третьем. О загадочном мальчике, возможном сыне Четвертого. О темной лошадке Кидо, чья мотивация оставляет слишком много вопросов. Покинув кабинет, он аккуратно закрыл за собой дверь и отправился выполнить последний на сегодня приказ.       Данзо встал из-за стола и обернулся к портрету, что висел за спиной.       — Нидайме-сама. Тобирама. Надеюсь, ты простишь мне то, что я задумал.

***

      В резиденции Хокаге.       — Вам удалось что-то выяснить?       — Нет, Хокаге-сама, — начал Какаши, — но, мне кажется, что в этом замешаны шиноби Корня.       — Замешаны? — уточнил Хирузен.       — Мы встретили двоих на периметре. Хотели их задержать, но они ушли от нас, — отчитался Какаши. Анко все это время молчала, отведя глаза в сторону.       — От вас двоих? Кого же вы там нашли? — удивился Хирузен.       — Это были Манул и Волк, находились в километре от предполагаемого места дестабилизации барьера.       — Манул и Волк? Интересно… И что же произошло?       — Мы попытались их задержать, но Манул оказал сопротивление и обездвижил нас, — с горечью признал поражение Какаши.       — А Волк?       — Волк не участвовал.       — Не участвовал… — Хирузен встал из-за стола и подошел к подчиненным. — Анко, можешь отдохнуть пару дней, только сперва посети врача. Меня беспокоит твоя шея.       — Хай, Хокаге-сама, — ответила куноичи сиплым голосом, поклонилась и покинула помещение.       — Какаши, ты сказал, что вас обездвижили, но я не увидел на тебе ни ран, ни синяков… Тебе приказали не двигаться, взяв в заложницы Анко?       — Нет. Манул использовал странный призыв, я такого никогда не видел. Он призвал лианы, которые спустились прямо с небес. Они были невероятно прочные и как будто живые. На некоторых росли плоды, на других цвели цветки. Можно было подумать, что это техники Первого, но я точно видел печати призыва, даже прочел их шаринганом. Да и после отмены техники лианы исчезли, как призывное животное.       — Занятно… Спасибо за пересказ, Какаши. Можешь быть свободен.       — Хокаге-сама, вы когда-нибудь слышали о такой технике? — перед тем как уйти встревоженно спросил Хатаке.       — О технике — нет. Но живые лианы с плодами и цветками я несколько раз видел, получается, что даже с ними можно договориться.       — Ясно. Спасибо, Хокаге-сама, — Какаши поклонился и покинул кабинет.       Оставшись в гордом одиночестве, Хирузен подошел к окну и принялся забивать табак в трубку. Закурив, он обратил свой взгляд на звездное небо, словно пытаясь что-то там разглядеть. Спустя десяток секунд «гляделок» со звездами Сарутоби засмеялся, отчего сразу же подавился дымом, согнулся и пытался откашляться. Наладив дыхание, он сделал еще одну тягу и уставился на неприметное здание водоканала в центре деревни.       — И все же, как тебе удалось договориться, Дэйчи?

***

      Убежище номер тридцать восемь.       — Всё с-складывается замечательно, — сказал человек с сиплым голосом, сворачивая прочитанный свиток.       — Орочимару-сама, позволите?       — Говори, Кидомару.       — Орочимару-сама, АНБУ, которого послали передать свиток, не собирался его отдавать.       — Это нормально для АНБУ, Кидомару. Он хотел, чтобы наш человек вскрыл письмо, ознакомился с информацией и сжег на месте, я прав?       — Вы всегда правы, Орочимару-сама. Только помимо инструкции, у этого АНБУ были и свои мотивы. После того, как наш человек раскрыл свиток, его убили, а послание забрали.       — Интерес-сно… Ты среагировал должным образом?       — Я сразу же переключился на второй уровень и решил убить засранца, но попал чуть выше сердца. Малец был уже далековато.       — Малец? — с интересом уточнил Орочимару       — Лет тринадцать, на вид. Ростом не выше вашего следующего сосуда.       — Должно быть он чем-то не угодил своему руководству, раз уж получил такие с-самоубийственные инструкции… Шиноби Корня не нарушают приказов. Жаль, похоже, способный малец был. Ты ведь убил его?       — Да, Орочимару-сама. Он еще с минуту пытался убежать от меня с помощью теневых клонов, но я догнал его и пробил ему сердце.       — Хорошо. Это будет Данзо уроком.       — Орочимару-сама, — с дрожью в голосе продолжил Кидомару: — Парень почему-то не умер.       — Что значит «почему-то»? Ты убил его или нет?       — Да, Орочимару-сама. Клянусь вам, я продырявил ему сердце, даже убедился, что оно сделало последние удары. Затем я накрыл его тело чакропаутиной, чтобы его сразу не заметили и пошел со свитком сюда. Но через минуту-две, я почувствовал огромный всплеск чакры, таких объемов даже вы нам не демонстрировали. После этого выброса чакры я увидел, что малой уже восстал из мертвых. Несмотря на то, что я успел отойти на несколько километров, он нагнал меня меньше, чем за пару секунд и чуть не убил. Перед тем, как вырубиться, я увидел на нем проклятую печать. Не совсем такую как у нас, но похожую.       — О-очень интерес-сно. Как этот мальчик выглядел?       — Блондин в униформе АНБУ, носит маску Волка и вооружен катаной.       — Молодец. Информация, добытая тобой, полностью окупает твое позорное поражение. Можешь идти.       — Хай! Спасибо, Орочимару-сама! — Кидомару низко поклонился и исчез с глаз хозяина.       «Выброс чакры уровня биджу. Неизвестная проклятая печать. Сверхчеловеческая скорость. Интересным образцом ты обзавелся, Данзо, — облизал губы Орочимару, — ради такого образца можно и перейти за шестую линию».

***

      Где-то в мирах подсознания.       В темном помещении загорелся свет и показались двое мужчин, стоящих напротив друг друга.       — Не думай, что у тебя есть шанс скрыться в моем сосуде, паразит, — надменно ответил первый, направляясь медленным шагом ко второму.       — Кто тут еще паразит… Это сознание больше тебе не подвластно, так что мы здесь на равных, — саннин ухмыльнулся и выпустил в Момошики свой язык. Из языка вылезла змея, а из змеи — меч Кусанаги.       Момошики в последний момент увернулся от меча и мгновенно оказался за спиной Орочимару.       — В корне неверные исходные данные, человек. Мы никогда не были на равных. Вся ваша чакра принадлежит мне, — закончив речь, он схватил саннина за голову, и выкачал из надоедливого гостя чакру. Так как этот Орочимару являлся лишь маленькой закладкой чакры, Ооцуцуки уничтожил его менее чем за долю секунды.       — Чертовы люди! Почему они не способны даже просто смириться?!

***