Студенты

Дженк набрал номер Элис, и с каким-то непонятным для него самого трепетом, ожидал ее ответа, будто решалась вся его судьба. Наконец, она взяла трубку. Ее радостный голос принес Дженку облегчение, камень свалился с души. — Дженк, как я рада, что ты позвонил… — Привет! Я думал, может, ты будешь сегодня у отеля… — Я была занята целый день, подъезжай к моему дому. Дженк рассмеялся в трубку. — Я уже здесь… Ты выйдешь ко мне? — Я не могу сейчас, мама с папой внизу, если я пройду мимо них, то будет слишком много вопросов. Ты можешь зайти с обратной стороны дома? Я буду на балконе. Дженк оставил машину и обошел дом. Элис стояла на балконе и подавала ему какие-то непонятные знаки, смешно размахивая руками. Он, смеясь, пожал плечами и развел руками, давая понять, что язык глухонемых ему не знаком. Элис хлопнула себя рукой по лбу и показала на телефон. Он снова набрал ее номер. — Уф, я сейчас не могу уйти из дома, к нам приехали родственники и мама непременно хочет моего присутствия. Ты можешь подождать? Я отделаюсь от них и скажу, что хочу лечь спать пораньше. Дженк рассмеялся. Вот уже два года он жил без родителей, предоставленный сам себе. В школе, конечно, были свои правила, но это было не то, что никак нельзя обойти. Всегда можно было договориться… Поэтому держать отчет перед предками казалось ему теперь немного странным. Хотя, по идее, в нормальной семье так и должно было быть. Он прождал в машине ещё около часа, как, наконец, пришла смска от Элис. «Подойди к балкону», — гласила она. Подходя к месту назначения, Дженк с удивлением увидел, как Элис лезет через перила на втором этаже. От неожиданности он даже на мгновение остановился, а потом подбежал, расставив руки и громко шепча: — Ты что делаешь? Упадешь… В ответ она показала ему веревку, привязанную к решетке, за которую держалась. — Лови меня… Не успел он опомниться, как она свалилась ему прямо в руки, чуть не сбив с ног. — Быстрее, бежим отсюда… И они побежали. Машина осталась стоять там, где стояла. Лодердейл-Форт был необычным городом. Своего рода Венеция, город, построенный на воде, с многочисленными каналами вместо улиц. Они взяли на прокат лодку и отправились в путешествие по городским улицам-каналам. — Почему ты убежала через окно? Разве ты не можешь гулять когда тебе захочется? — Могу, конечно… Но мои родители будут задавать слишком много вопросов и обязательно дадут ограничение по времени, так что, чем меньше они знают, тем лучше спят. Элис засмеялась. — Я предпочитаю не спорить и доказывать свою правоту или качать права, но и отказываться от того, что я хочу, не люблю. Дженк с удивлением смотрел на нее, она восхищала его все больше. Полная луна висела в небе над ними. Они медленно проплывали по водяным улицам, заглядывая в окна домов. Элис сказала, что любит наблюдать за людьми, живущими своей жизнью. Это казалось ей увлекательным. А Дженку казалась увлекательной сама Элис. — И часто ты убегаешь так из дома? Она чуть насмешливо посмотрела на него и сказала с легкой улыбкой, словно дразня: — Бывает иногда… Они пришвартовали лодку к «берегу» и улеглись на дно, глядя в небо. — Мне нравится звёздное небо… Ты веришь в судьбу? — неожиданно спросила Элис. — Я не знаю… никогда не задумывался об этом… А ты веришь? — Да. Я верю, — она стала абсолютно серьезной. — Я не могу про себя сказать, что я верю в бога, но я точно верю в высшую силу, которая управляет нами. И человек не может выбирать, когда ему родиться или умереть, так же, как и многое, что происходит с нами, мы тоже не выбираем… Дженк задумался. — А если человек сделал что-то плохое другому человеку и раскаивается в этом… Это тоже, по-твоему, судьба? — По-моему, да. Мне кажется, мы не выбираем, кем мы являемся. Мы рождаемся такими, какие мы есть. И то, что с нами происходит, мы тоже не можем выбрать. Кому что суждено, то и произойдет, хотим мы этого или нет. — Значит, человек будет всю жизнь расплачиваться за одну ошибку, совершенную им? Если ничего нельзя изменить? — Иногда люди сами не понимают, что и как происходит. Темное может оказаться светлым, а светлое темным. Плохое — хорошим, а хорошее — плохим. Все в этом мире относительно… — Ты говоришь загадками. Не уверен, что понимаю… Элис засмеялась тихим, журчащим как ручеек, смехом. — И не надо. Так даже лучше… Он повернулся к ней, в лунном свете она казалась загадочной русалкой. Светло-русые волосы стали серебряными, а темные глаза — бездонными. Вся обстановка казалась волшебной. Дженк снова представил ее сказочной принцессой, непонятной и волнующей. Ее губы были слишком близко и манили к поцелую. Он потянулся к ней и едва коснулся губами ее губ. Его охватила внезапная робость. Парень испугался, что сказка вдруг закончится, и магические чары рассеются, как дым, что она исчезнет или оттолкнет его… Но она не шелохнулась, просто замерла, прикрыв глаза. Затем посмотрела на него долгим взглядом своих прекрасных глаз и положила голову ему на плечо. Они какое-то время лежали не шевелясь, погруженные в свои ощущения и мысли. Дженк поглядывал на нее в ожидании того, что она скажет в конце концов. Наконец, она прервала молчание: — Пожалуй, мне лучше сейчас вернуться. Пойдем домой?

***

После окончания своих уроков Лина пришла на пляж, где работал Дарио. Когда его смена закончилась, они вместе купались в океане. Дарио действительно был прекрасным пловцом. Он любил море особой любовью. Это была его стихия. Самозабвенно нырял и плавал, уходя глубоко на дно, потом резко выпрыгивая и брызгая водой ей в лицо. Он любил все, связанное с морем. Они улеглись на песке, глядя друг на друга. — Когда я был маленьким, я зачитывался сказками и рассказами о пиратах. Тоже мечтал им стать и жить жизнью, полной приключений и странствий, — мечтательно сказал парень. Он был расслаблен сейчас. Постоянное выражение некоторой надменности и высокомерия на лице куда-то ушло, и он сразу приобрел очаровательный и добродушный вид. Его глаза, обычно серые, отражали воду и казались лучисто голубыми, а улыбка придавала чертам мягкость, настолько счастливым он выглядел. — Мне нравится море и мне очень нравишься ты, — сказал он девушке, внезапно став снова серьёзным. Она улыбнулась ему в ответ. — Ты мне тоже… Они пробыли на пляже до самого вечера, весело и беззаботно болтая и купаясь. Но пришло время возвращаться домой. Когда они подъехали к дому Лины, там горел свет во всех окнах. Она напряглась всем телом. — Снова началось… Бросив испуганный взгляд на Дарио, сказала только: — Там Сэм… — и выскочила из машины. Дарио побежал за ней. Из дома слышны были ругань и крики на всю улицу. Лина, а за ней Дарио, вбежали в дом. Отчим Лины и ее мать, оба пьяные в стельку, ругались и дрались. Сэм плакал и пытался лезть между ними, закрывая собой маму. Его отец грубо отпихнул его в сторону с такой силой, что мальчик отлетел и ударился лицом об угол кресла. Лина ахнула и бросилась к нему. Дарио, подбежав к мужчине, тряхнул его что было сил, и откинул в сторону от женщины. Обернулся на испуганный крик Лины. Она подняла мальчика и, развернув его к себе, увидела, что все лицо малыша залито кровью. Было даже непонятно, где рана, не видно было глаз. Девушка так испугалась, что ее будто парализовало, она с ужасом смотрела на брата, а потом перевела беспомощный взгляд на парня. Дарио осторожно взял Сэма из ее рук. Тот открыл глаза и растерянно хлопал ресницами. — Рана на лбу. Глаза целы. Ничего… Дай полотенце. Его уверенный голос привел Лину в чувство. Она схватила из шкафчика полотенце. Дарио прижал его ко лбу мальчика. — И лёд! Пока Лина бегала на кухню за льдом, Дарио уже нес Сэма к машине. Завернув в полотенце кубики льда и прижав снова к ране, передал ей мальчика. Усадив их на заднее сидение, сам прыгнул за руль. — Не волнуйся, рана не очень большая, но, думаю, придется наложить несколько швов. Они приехали в больницу и передали Сэма врачам. Лина плакала не переставая, пока доктор не вышел и не сказал, что с ребенком все в порядке и волноваться не о чем. Только наложат пару швов и все. Но лучше оставить его до утра в больнице, на всякий случай. Лина усиленно закивала головой. — Я останусь тут, с ним. Он испугается, если меня не будет рядом. Дарио тоже отказался уходить. Они всю ночь просидели около постели мальчика. — Теперь ты понимаешь, почему я хочу уехать… — сказала Лина, гладя ручку Сэма, — мы не можем здесь больше оставаться, становится все хуже и хуже… Дарио смотрел на нее, вся гамма чувств пронеслась в его сердце от печали до нежности и сострадания. — Ты получишь опеку… — и чуть помедлив, добавил: — Я уверен. Лина подняла на него глаза, полные слез, и покачала головой. — Это не так просто, как кажется… Утром Дарио отвез их домой. Мать и отчим спокойно спали в той комнате, в которой они их оставили. Лина, оглядев беспорядок вокруг и с болью посмотрев на мать, сказала: — Когда они проснутся, они даже не вспомнят, что произошло. Дарио уехал, но вечером вернулся, привезя подарков и сладостей для Сэма. Мальчик прекрасно себя чувствовал и, как любой ребенок, уже забыл о происшествии. Восторженно открывая коробки с игрушками и одновременно засовывая в рот конфеты, малыш радостно улыбался. Дарио не уходил, пока тот не заснул. — Спасибо тебе большое… за все, — Лина смотрела на него сияющими глазами. Она подошла так близко, что Дарио ощущал ее горячее дыхание. Некоторое время он смотрел на нее, потом склонил голову и нежно поцеловал в губы. Девушка обняла его, легко проведя рукой по спине, ощутив, как ток побежал по его телу. Дарио отстранился и серьезно посмотрел ей в глаза, поглаживая по руке. — Не уходи… останься… — прошептала она. Перехватив его руку, увлекла за собой наверх по лестнице в свою комнату.

***

Дарио вернулся в общежитие под утро. Едва зашел в комнату, зазвонил телефон. Он с улыбкой достал его из кармана, но это была не Лина. Звонил его отец. Синьор Марко не обращал внимания на разницу во времени, поэтому мог позвонить в любой момент. Дарио вначале пугался его ночных звонков, но потом привык. — Алло, чао, папа… — Дарио, сынок, как ты? — Отлично, а ты? — Все хорошо… Я хотел сказать тебе кое-что… Дарио нахмурился: — Да? — Сынок, будь осторожен, не выходи пока какое-то время за пределы школы… Парень молчал. — Ты слышишь меня? — Я слышу, — в голосе Дарио прозвучали металлические нотки. — Что-то случилось? — Нет, все в порядке… — Марина? — У нее все хорошо… Я просто… на всякий случай. — Понятно. После того, как пошли длинные гудки, он смотрел на телефон в руке некоторое время, потом с размаху швырнул его об пол и со злостью наступил на него ногой. Постояв в некотором оцепенении, внезапно со всей яростью сгреб все, что было на столе на пол, схватил стул и начал бить им по всему подряд, пока не разбил все, что находилось в комнате. Он дрожал всем телом. На шум сбежались ребята из соседних комнат. Открыв дверь в комнату сицилийца, они испуганно смотрели на него. Дарио стоял посреди разгромленной комнаты, в центре полного бардака. — Что уставились? Проваливайте все, всё в порядке… — зло закричал на них парень. Его лицо перекосилось, глаза горели ледяным огнем. На него страшно было смотреть. Все почли за лучшее разбежаться. На пороге комнаты Дарио остался стоять только Дженк. Он смотрел на него с каким-то неопределенным взглядом, не испуганным и не вопросительным. Дарио шагнул ему навстречу. — Тебя это тоже касается! Несколько секунд он смотрел ему прямо в глаза, затем с размаху захлопнул дверь прямо перед носом Дженка.