Студенты

Навестить Дженка приехала его мама, взяв на этот раз с собой маленькую Дамлу. Дженк не видел сестру уже два года, с тех пор как уехал из дома, поступив на учебу в частную школу во Флориде. Сам же он не ездил в родную Турцию даже на каникулы. Дженк не хотел, боялся дома как огня, поэтому и оставался в Америке. А родители и не настаивали. Мать обычно сама приезжала, сначала довольно часто, но постепенно все реже. Сейчас Шениз Карачай, собственной персоной, сидела напротив своего сына, на кровати его соседа в комнате общежития школы. Дженк бросил на нее быстрый взгляд. Она нисколько не изменилась, была прекрасна, как и всегда — ярко-рыжие волосы обрамляли ее лицо с ненавязчивым макияжем, подчеркивающим все достоинства, а дорогое платье облегало безупречную фигуру. Немного выгнув спину, слегка откинувшись и положив ногу на ногу, женщина рассматривала сына. Он повзрослел. Ему уже шестнадцать лет, и он больше не подросток, а красивый молодой парень. Нельзя сказать, что Дженк не любил мать, но после трагедии, произошедшей девять лет назад, он старался держаться от нее подальше. У Дженка до боли сжималось сердце при воспоминании о своем детстве. Ему было всего восемь, когда произошел несчастный случай, навсегда изменивший его самого и его жизнь. Он до сих пор с дрожью вспоминал, как его шестилетний брат Недим висел за окном своей комнаты на втором этаже, цепляясь за карниз и кричал ему: "Не уходи! Не уходи!" А вот что произошло и как Недим оказался за окном, Дженк вспомнить не мог, как ни старался. Память будто стерлась и события, предшествовавшие этой страшной картине превратились в черную дыру в его разуме. Но свои ощущения Дженк помнил хорошо — дрожащие ноги приросли к полу, холодный пот прошиб все тело и он так и смог заставить себя сдвинуться с места. Ужас, который он испытал, когда руки Недима оторвались от карниза и мальчик с громким криком полетел вниз, не оставлял его в покое. Его страхи возвращались в ночных кошмарах, мучая Дженка угрызениями совести на протяжении долгих девяти лет. "Что ты наделал? Чудовище! Ты — чудовище! Но никому не говори... Никто не полюбит чудовище, только мама!" — слова матери ядовитой змеей вползли в уши маленького Дженка, как он не пытался зажимать их руками, плача и сжавшись в комок в углу комнаты. И даже сейчас, глядя на нее эти страшные слова все еще звучали в его сознании. Беззаботная жизнь Дженка тогда и закончилась. Он был счастлив, когда отец принял решение отправить его учиться в Америку, потому что находиться дома стало для него невыносимым. Дженк не мог видеть брата в инвалидном кресле, к которому тот оказался прикован после падения. Он ощущал себя виновником того, что вся семья погрузилась в печаль. Отец совсем перестал обращать внимание на старшего сына, проводя все свое время либо на работе, либо в комнате Недима. А мама... Мама всегда занималась лишь собой и своими делами. Для того, чтобы родители замечали и его тоже, Дженк стал абсолютно неуправляемым, вытворял всевозможные шалости, какие только приходили в его голову. Но отец, когда бывал дома, только злился и ругался на него. И вот результат — когда Дженку исполнилось четырнадцать, его услали подальше, в надежде на то, что, оставшись один, он возьмется за ум и сможет осмыслить свою жизнь. В частной школе ему было гораздо лучше, чем дома. В каком-то смысле, Дженк почувствовал свободу, но только не от своей совести, которая терзала его где бы он ни был. Он не смог полностью забыть о том, что оставил позади. За те два года, что он провел во Флориде, отец так ни разу не побывал у него. Все время господина Агяха Карачая занимал его большой бизнес... и Недим. — Зачем ты приехала, мама? Я же просил, чтобы не приезжала. — Я соскучилась, дорогой. Как ты можешь так говорить. Я же твоя мама. Дженк отвернулся. Ему нечего было ей сказать. Он никогда не посвящал ее в свои дела и проблемы, прекрасно зная, что она на это ответит. — Мне нужны деньги, — сказал он окну напротив себя. Раз уж она приехала, пусть хоть не зря. Хотя на этот раз она привезла с собой Дамлу, чем несказанно порадовала его. Потому что единственным человеком, которого он беспредельно и нежно любил без всяких «но», — была его сестренка. Маленькая невинная девочка, нежная и прекрасная, как сказочная принцесса. Когда он смотрел на нее, из его сердца уходили все остальные чувства, оставляя одну только нежность. Вспомнив о Дамле, он обернулся и прошелся взглядом по комнате. Дверь была слегка приоткрыта. Когда она успела выйти? Наверное, девочка в коридоре. — Я же только присылала недавно, зачем тебе столько денег? — Те уже закончились. А где Дамла? Шениз обернулась в сторону двери. Дженк встал и выглянул в коридор, он был пустым. Были выходные, и мало кто оставался в это время в общежитии. Многие уходили в город и разъезжались куда-нибудь — по домам или ближе к побережью. — Дамла! Дженк пошел по коридору, хватаясь за ручки всех дверей подряд и открывая те, которые были не заперты. Дамлы нигде не было.

***

Малюсенький кораблик стоял на столе. Он был такой маленький, что мог поместиться на ладони, но при этом сделан как настоящий макет пиратского корабля, в нем было все — и палуба со штурвалом, и грот-мачта, и фок-мачта, и бушприт, и якорь, и даже пушки выглядывали из пушечных портов, короче говоря, — шедевр. Дарио рассматривал его со всех сторон. Это было его новое приобретение. Он уже почти целый месяц ходил вокруг него в магазине, но кораблик стоил больше, чем у него было. Отец присылал ему карманные деньги, но их всегда не хватало. Дон Марко не считал, что ему может понадобиться больше, а Дарио не привык о чем-то просить. Все, что ему было нужно, он добывал сам. Здесь, в Коконат Крик, штат Флорида, где он учился в престижной частной школе Норт Бровард Скул, на самом деле была тысяча возможностей заработать. Дверь в его комнату приоткрылась. — Кто там? Идите к черту… я занят, — сказал парень, не поворачивая головы. Он опять жил в комнате один, сколько соседей ни поселялись вместе с ним, он всех выживал, подстраивая им всякие каверзы. Он не хотел делить свою комнату ни с кем. Услышав, как закрылась дверь, он снова предался своему интересному занятию — самозабвенно любоваться корабликом. Но тут ему показалось, что за спиной кто-то есть. Дарио резко обернулся. Перед ним стояла маленькая девочка с каштановыми волосами и огромными темными глазами, одетая как кукла в красивое светлое платье. Он удивленно разглядывал ее. — Ты еще кто? И откуда здесь взялась? Девочка подошла к нему поближе и заглянула за его плечо, он непроизвольно закрыл собой кораблик. Она посмотрела обиженно и по-детски скривилась, чуть не плача. Но не заплакала. Что-то сказала ему на непонятном языке. Кажется, это был турецкий. Она была такой хорошенькой, что Дарио немного смягчился. Вынул из-за спины кораблик и дал ей в руки. — Смотри, какой красивый! Я не буду бандитом, как мой отец. Я буду… пиратом. Я хочу уплыть далеко на этом корабле от всего и всех и путешествовать по всем морям. Она наверняка не понимала его, поэтому он мог говорить, что хотел. — Как тебя зовут? Девочка, держа в руках кораблик и рассматривая его, поняв, что ее о чем-то спрашивают, оторвала от игрушки взгляд и подняла на юношу глаза. — Какая ты красивая. Твои глаза словно омуты, в них можно утонуть… Странное чувство было у Дарио, когда он смотрел на нее. Никто не мог пробраться в его холодное сердце. Он никого не любил и ни с кем не считался, кроме отца и старшей сестры, которая его вырастила. Всех остальных он просто не замечал, считая ниже себя. Высокомерный и наглый сицилиец — такое определение прилепилось к нему в школе. По коридору началась какая-то возня, кто-то бегал и хлопал всеми дверями подряд. — Дамла? Дамла, где ты? Дарио улыбнулся девочке. — Мне кажется, это тебя ищут… иди, — он глазами показал на дверь. Но малышка не послушалась его, вместо этого неожиданно взобралась к нему на колени, продолжая рассматривать его маленькую драгоценность. От удивления он немного опешил. В этот момент дверь в его комнату с шумом открылась, и на пороге он увидел Дженка Карачая, этого противного задиру, которого Дарио терпеть не мог. Лицо Дженка перекосилось от гнева: — Эй ты! Ты что делаешь с моей сестренкой? Он влетел в комнату как ураган, и схватил девочку с его колен в охапку. — Мы еще встретимся с тобой… — зыркнул на него турок. Дженк вышел из комнаты Дарио, неся сестру на руках. Тот так и остался сидеть. И только спустя некоторое время он понял, что кораблик остался в руках у девочки. Сделал резкое движение, чтобы догнать и вернуть его. Но остановился у самой двери и остался стоять, прислонившись к ней лбом.

***

Они стояли друг против друга, мерились взглядами, оценивая возможности. Сицилиец выпрямился во весь свой немаленький рост, глядя на турка, который был чуть ниже его, но крепче телосложением, сверху вниз. Дженк сжимал кулаки, пытаясь сжечь противника взглядом. Дарио холодно смотрел, будто резал лезвием ножа, засунув руки в карманы. Вокруг них скопились ребята, окружив кружком. У каждого в школе уже сложились свои приоритеты. Кто-то поддерживал безбашенного турка, с которым было всегда весело, а кто-то — высокомерного сицилийца, темную лошадку школы, со своей загадочной, и потому страшно интересной жизнью. — Зачем ты зазвал мою сестренку в свою комнату? — Дженк еле сдерживался. Дарио презрительно хмыкнул, не считая нужным давать какие-либо объяснения. Дженк нанес первый удар в лицо, Дарио хотел увернуться, но не успел. Зло сощурив глаза, он кинулся на Дженка. Они сцепились мертвой хваткой и покатились по земле. Как по команде, остальные ребята тоже кинулись друг на друга, лупя кого попало, и площадка в один момент превратилась в большое побоище.