***
На утро Нисикава была ещё не в лучшем состоянии, поэтому Тетсуро решил оставить девушку у себя ещё на несколько дней, но нужно было сходить к ней на квартиру за нужными вещами вроде крема для лица и рук, пенки для умывания, тоника, белья и любимой пижамы. Ходили они вместе, потому что Куроо рисковал провести там два часа, пытаясь понять, что из этого многообразия баночек именно то, что нужно, а отпускать Амэй одну — давать шанс сбежать. Нисикава взяла также ноутбук, чтобы продолжить свою работу над книгой, раз выдался небольшой больничный. После они зашли в магазин за продуктами, за которыми Тетсуро выходил вчера и ушли в краткосрочную изоляцию. Нисикаве не спроста показался знакомым интерьер квартиры — эту квартиру Тетсуро снял ещё когда поступил в университет. Когда она только приехала в этот район, она уловила некое дежавю, но не придала этому значения. Весь день Амэя провела в постели с ноутбуком на руках. Куроо пытался заставить её ещё поспать, но ему самому нужно было заниматься делами, поэтому он оставил её в покое, но приходил проверять каждый час её самочувствие. Нисикава уже могла сойти за здоровую, но болезненная бледность выдавала. Есть она отказывалась, только пила чай, но под вечер парню всё же удалось накормить её кашей. Пусть он и профи в готовке, но отварить крупу был в состоянии. — Всё, время детское вышло, идём греться в ванну и спать! — было только чуть за девять вечера, когда Тетсуро зашёл в спальню и резко выхватил ноутбук из рук Амэй. — Идём? Ты хочешь составить мне компанию? — Я бы с радостью, но, боюсь, твой Кайл будет не в восторге от такого, — и вновь на «твой Кайл» у девушки дёрнулся глаз. Куроо это начинало забавлять, ведь было совершенно очевидно, что они не встречаются и более того — Нисикава на дух не переносила этого болтливого британца. Амэя покорно ушла в ванную комнату, не забыв перед этим поныть, что Тетсуро прервал её на самом интересном моменте книги, и потом она уже не сможет поймать нужный настрой и всё пойдёт прахом. Но это была лишь игра — Нисикава за весь день так и не смогла написать ничего путного, её занимали мысли поважнее.***
— Ну что же, теперь я тебя не выпущу отсюда, пока мы не поговорим. Уже к вечеру следующего дня Нисикава была совершенно здорова — не без целительного чая и кашек с супчиками, конечно. Решив не откладывать до утра то, что можно было выяснить прямо сейчас, они сели друг напротив друга на кухне и теперь не знали, с чего начать. В их мыслях был ворох вопросов, но вместо всего этого хотелось сказать только одно, но это было бы совсем не правильно. — Ты счастлива? Только честно, — Куроо всё же решил начать. — Нет, — врать Амэй не особо и хотелось. Так как виновной была она, девушка начала свой длинный монолог. — С тех пор, как я уехала, у меня совсем не получается писать. В голове крутятся разные картинки, идеи, сюжеты, но из этого всего никак не получается собрать целостную историю. Я сажусь писать и всё стираю. Я пишу в блокноте и просто вырываю листы. На моём факультете все были такие крутые, талантливые, умные, у них всё получалось и со стороны не было особых проблем, хотя я понимаю, что это только так кажется, но я чувствовала себя самым глупым и бесталанным человеком на планете. Меня хвалили, мне помогали, направляли, а я просто застряла в этом ощущении, что я ничтожество и не могла сдвинуться с места. До сих пор не могу. Амэя говорила вначале отстранённо, но чем дальше она двигалась, тем заметнее становился блеск в глазах и появлялась дрожь в голосе. Она смотрела сквозь Куроо, чтобы было проще сдерживаться от слёз. — Мне было очень одиноко. Я всегда была одна, потому что так хотела, но там, находясь среди людей, общаясь с ними, я всё равно будто была где-то вдали от них. Каждый раз, когда у меня что-то не получалось, я хотела всё бросить и вернуться, и только тот факт, что я рассталась с тобой ради всего этого, заставлял меня двигаться дальше несмотря на то, как мне было плохо. Тетсуро внимательно наблюдал за девушкой. Он не спрашивал у Кенмы, как у неё дела, но парень всегда говорил ему, что Нисикава стала какой-то другой, и это беспокоило Козуме, но Куроо отмахивался, потому что убеждал себя, что ему нет никакого дела. И всё же иногда он смотрел её публикации, которые присылал всё тот же хороший друг Кенма и каждый раз мурашки бегали от того, насколько сильно его пугали тексты девушки. Он понимал, о чём она говорит — в них не было самой Амэй, была только пародия на то, что было прежде. Тетсуро решил на мгновение прервать её и дать перевести дух. — Ты можешь спросить у Кенмы, как я отвратительно вёл себя эти пять лет. Со стороны я выглядел как те парни, которых интересуют только свободные отношения и встречи на одну ночь. Мне было тошно от самого себя. Ужаснее было то, что я каждый раз твердил себе, что всё нормально. Оба ходили вокруг самого главного, но никак не могли подступиться. — Помнишь, когда я расспрашивала тебя о нашей первой встрече, ты сказал, что подумал о том, что мы не сможем быть друзьями. — Конечно. И я до сих пор так считаю. Амэя наконец перевела свой взгляд на Куроо. — Лучше я никогда больше не увижу тебя, чем буду смотреть, как тебя держит за руку кто-то другой. Куроо поднялся и вышел на балкон. Нужно было проветриться, прежде чем довести этот разговор до финальной точки. Амэй не требовалось много времени, чтобы осознать всё. Ещё в первый раз услышав это от Тетсуро, она поняла, что чувствует то же самое. Либо она будет с ним — либо она просто будет где-то далеко от этого города. Пять лет показали ей, что второй вариант точно не подходит. Она вышла на балкон вслед за парнем. Он стоял, как она когда-то, опершись о край, и, задумавшись, смотрел вдаль. Девушка тихо подошла к нему и обняла сзади, прижавшись так сильно, что ещё чуть-чуть и они могли бы слиться в единое целое. — Я люблю тебя, — прошептала она, но парень прекрасно это услышал. Он стоял, боясь пошевелиться и спугнуть этот момент, потому что он был слишком похож на сон.