Так…
Закончив снимать крышки с бутылок, достала тетрадь с заметками. Яку в последние дни переборщил с нагрузками в тренажерке, придется надавить на тренера и в наказании приписать парню еще один выходной. Пусть мучается, пока мы парочку матчей играем, а то на крыльях радости, узрев свой потрясающий успех, приняв три подачи Вакатоши и две Атсуму, не успев утихомирить эйфорию, решил ещё поднажать и усилить нагрузку на тело. Поднажал до растяжения лодыжки и болей в икрах.
В отдельной бумажке, лежащей рядом с тетрадкой, дописала «купить разогревающую мазь — сделать массаж». Последнее под вопросом, уж больно стеснительный он в таких деликатных вещах. На пару добавим денек отдыха и для Бокуто с Куро.
Вздохнула в очередной раз, высыпая двойную порцию протеина Куро. Бокуто в этом не нуждался, но вместо белка я решила добавить ему витамин B6. Авось ума прибавится.
Ручку из руки нагло вырывают и черкают в план закупок «новые наколенники».
— Добавь-ка и от меня кошачьему недоразумению мозгов.
— Не в этом дело… Тут скорее нужно достать из одного места… Ну, знаешь… Фраза известная такая или стих.
— «Детство в попе заиграло. Зазвенело, заскребло. В жизни приключений мало. Все годами занесло».
— «Не дает покоя попа. Повзрослевшей голове. Ей бы только «опа-опа». Только истину в вине».
Переглянувшись, усмехнулись. Мне вернули благосклонно ручку и утопали наверх, проверять двух балбесов, и немного, ну совсем щепоточку поглумиться, так… по-дружески. Атсуму это умел видно с рождения. Не то, чтобы это было хорошим качеством, но без него наш связующий не был бы таким мини-гением. Хотя порой это пугало. Мия был единственным, кого понять я не могла, как человека. Но в основном, в его разумных доводах, в его таланте, в его «подколах» — не сомневалась.
— Лисья морда!
А добавлю-ка я Куро успокоительного в придачу. В ближайшее время точно не помешает.
И все же… Никак не могу понять! Как взрослому парню, коорому за двадцать, пришло в голову по черному пошутить над Бокуто, пытаясь выдавить из парня его сильнейшую атаку для проверки своего блока? Ой неразумное создание! Сам себе кол вбил! И ведь взаправду вбил! Точнее вбил Бокуто, который повелся на колючие словечки Куро. И забил он прямо в яблочко, в десяточку, по снайперски мстительно, красиво и эстетично, сломав Куро нос. Слава тренеру, тот был рядом в этот момент. Вправили нос нашему довольному, получившему свое, коту, быстренько. А вот мозги им ставили на место медленно, тягуче, Атсуму и Тендо так вообще с садистским наслаждением. Но тому, кто заставил почувствовать этих оболтусов в не своей тарелке и мигом признать свои ошибки за считанные секунды, удалось только Вакатоши. «Убил взглядом» — в этой ситуации подходило лучше всего. Я же обошлась знаменитым «facepalm» и ушла дальше набивать подачи.
— Аре? Этот мутный связующий утопал не дождавшись моего подвешенного языка?
— Уже три дня прошло, — взвыла, вытирая белый порошок со столешницы, который из-за Тендо не попал в бутылку. Нет, я искренне не понимаю, как актерский колледж не принял его? Подкрасться незаметно могет, страшно улыбнуться могет, напугать до дрожи…могет. Чем не актер для фильмов ужаса? — Хватит давить на Куро. Ошибку признал и ладно. С кем не бывает? Я в свое время немало мячей лицом принимала.
— Познавательный опыт?
— Очень смешно, — плотно закрыв крышку последней бутылки, поставила галочку на листе, отмечая для Атсуму о выполнении своей дневной работы. Следили и бдили за нашими ребятами мы с особой тщательностью, с педантичностью. — Мы с Коураем и Киеми по магазинам собираемся. Есть особые пожелания?
— Особые? — призадумался он, запустив руку в свои красные волосы. Как чую, скажет сейчас что-то саркастическое. — И «бактерька» пойдет?
«Бактерька» — это он так Сакусу называет или обзывает, а возможно и стимулирует того к активным действиям, еще не разобрала. А поводом стали наши дополнительные занятия по избавлению мизофобии. Ох, когда тот узнал, что мы с тренером для него придумали, шуму навел неимоверно.
Мизофобия — это боязнь человека загрязнений или же заражений, и как следствие — навязчивое стремление избегать возможного прикосновения к окружающим предметам и непосредственного контакта с другими людьми. Этот страх я называю «воображаемая пыльца». Мозг человека настолько уникален, что способен из пустоты, на поводу сильных эмоций, сотворить страхи чего-то и перенести их на физический план. К слову, по статистике 70% наших страхов сотворены в детстве. Поэтому я и говорила «попробую помочь». В ситуацией Киеми действовать необходимо осторожно. Лезть без разрешения в его дела мне не очень-то хотелось, поэтому у нас после третьего дня тренировок состоялся разговор наедине. Перед будущим волейболистом подставился один единственный вопрос: «Желаешь ли ты достичь большего?».
— Эй… — прозвучал тихий, с хрипотцой голос. — Мы идем?
Кивнув вечно хмурому парню в маске, махнула Тендо рукой на прощание, и последовала за Киеми, не забыв захватить сумку с дивана. Спина Сакусы закрывала меня полностью. Сильный, высокий, конкурентоспособный игрок. От него пахнет антисептиком, достаточно легким, не раздражающим носовые рецепторы. Я бы осмелилась сказать, что аромат даже приятный. Слегка расслабляешься, чувствуя этот запах.
Накинув бежевое пальто, единственную вещь, спасающую меня в эту прохладную дождливую погоду, и идеально сочетающуюся с белым, теплым свитером, покинула дом. Коурай, спрятав руки в карманах короткого, белого пуховика, напоминал облачко. Мягкое и пушистое. В отличии от Сакусы, одетого в практичные черные вещи, мы с Хошиуми напоминали белых ворон в эту пасмурную погоду, не желавшую три недели порадовать нас теплом.
Три недели. Уже почти прошел первый месяц тренировочного лагеря. Было тяжело и трудно. Мы валились с ног по окончании второй недели. Но результаты… Они потрясны!
— Куда пойдем? — поинтересовался Коурай. Мы спускались со склона к выходу с территории. Сакуса плелся позади, смачно зевая. Ещё один повод для его хмурости вылезти из теплой постели в единственный выходной на неделе для помощи с покупками, но противился он недолго. Выход в многолюдные места, один из пунктов нашей профилактики.
— Однозначно сначала в спортивный, — показав пропуск охраннику, мы вышли на улицу и затормозили, пока я рассматривала план покупок. — Потом в аптеку… Вагю? Что это?
— А-а, это Куро хотел на вечер мяса приготовить. Помнишь… Парни говорили о небольшой вечеринке.
Припоминаю что-то… Акаши и брат Осаму точно согласились прийти с ночевкой.
— Ещё больше носителей бактерий, — удрученно пробормотал Киеми. — Давайте быстрее.
— Меня шесть лет не было в Японии. Так что показывайте дорогу, — улыбнулась парням, убирая список в сумку.
— Тогда в Иситай? — переглянулись они и мы пошли налево, в сторону метро. Тут-то я несвоевременно вспомнила о загруженности и прелестях японского метро, но нам повезло. В выходной утром было вполне сносно. Тихо. Спокойно. Малолюдно. Ехать всего шесть станций.
— Слушай, — Хошиуми наклонился поближе, говоря шёпотом, — все хотел спросить, как вы его уговорили? Ну… избавиться от его… этого.
— Все очень просто, — пожала плечами, рассматривая, как наш товарищ задремал, сидя напротив. Правда предварительно он протер сидение антибактериальной салфеткой… Да и ладно. — Только не избавиться, а разобраться с причиной появления. Видишь ли, мы просто сказали, что его способности куда больше, чем он считает. Например, представь, у тебя был перелом руки. Ты его на сто процентов вылечил и трещинки не осталось, но когда пришло время вернуться в строй, твой удар в сравнение от изначального стал слабее. Почему?
— Хм… — белые от природы брови нахмурились, взгляд стал задумчивее. Что на площадке, что в жизни, Коурай всегда быстро соображает. — Страх. Боязнь повторения произошедшего. Рука восстановилась, но остались воспоминания о боли. Психологический барьер.
— Ух ты, а откуда…
— Тренер в средней школе рассказывал много чего интересного, — что-то вспомнив, тепло улыбнулся он. — Он учил нас всегда оставаться на площадке спокойными, трезво мыслить, не давать страху и напряжению окутывать и сковывать наши тела. Ха! С моим характером это было…
— Проблематично? — усмехнулась в ответ. — У тебя был потрясающий тренер.
— А каким был Фуки-сан?
— Ум~… Каким был… — вспомнив насколько сильно и громко он кричал на нас, засмеялась. — Мне было восемь, когда я влюбилась в волейбол. Тренер Фуки тогда работал в одной старшей школе недалеко от нашего дома. Однажды я увидела тренировку команды волейболистов, и… пф…
— Только не говори, что заявила о вступлении в клуб.
Не сдержавшись, захохотала. Коурай видно, представив маленькую девочку младшеклассницу, заявившуюся в волейбольный клуб старшей школы с просьбой принять её, засмеялся вместе со мной. Пассажиры в недовольстве скосили на нас глаза. Пришлось уткнуться в ладонь, чтобы хоть как-то приглушить смех сотворенный воспоминаниями. До сих пор помню, что в тот день на мне было ярко оранжевое платьице. Ярко, противное такое. Я пару раз его специально шоколадным мороженным мазала, думала, таким образом, мне купят новое, то самое, белоснежное, так полюбившееся в одном из магазинов детской одежды. Купили. Только не белое, а черное. После чего в классе меня прозвали «черной вороной». «Черный практичный цвет» — говорили мне, но с этим я была не согласна, поэтому недолюбливаю по сей день этот цвет. Поэтому большая часть моего гардероба состоит из светлых цветов.
— Так вот… заявляюсь я туда, подхожу к тренеру, который заметив маленькую девочку в опасной зоне, где в любой момент в тебя может прилететь мяч, тряхнул головой в не силах поверить в происходящее, и протягиваю заявление о своем вступлении в клуб, нарисованное цветными карандашами. За растерянность и невнимательность тренеру случайно прилетает мяч по голове! Ох, подожди, — массирую щеки, разболевшиеся от смеха.
— Так тебя приняли? — едва сдерживая смех, ещё и сумел подколоть меня Коурай.
— Не официально, — подуспокоившись, киваю. — Знаешь ли, я упорная. Приходила каждый день с новым заявлением. Меня в серьез не воспринимали, лишь умилялись и конфетку давали, но я не сдавалась. После каждого отказа, брала мяч и повторяла на улице приемы и подачи за волейболистами, — в груди потеплело. — Тренер видел мою решительность, когда я подала, обдирала коленки и получала ушибы, но вставала, брала мячик и слабыми руками пыталась отбивать мяч ещё выше, едва сдерживая слезы от обиды и одиночества. Две недели. Через две недели он не сдержался. Стал запускать в зал и тренировать. Было тяжело. Все же, когда на ребенка восьми лет кричат и ругают за неправильность выполненного движения — это чересчур. Фуки-сан был тренером с тяжелым характером. Со временем он смягчился, но как видишь…
— Да… Тренировки адскими не перестали быть.
— Эй, мелочь, — мы вздрогнули, не заметив пристроившегося рядом Сакусу. — Наша станция.
Хошиуми на «мелочь» недовольно фыркнул, но язык придержал. Уж больно банально было. Вон, Куро и Атсуму приклеили нам их любимое «сто семидесяти двушные». Тендо звал нас «перелетными птенцами». Даже Бокуто умудрился придумать прозвище «мои перышки». В общем, скучать нам не приходилось.
Мы вышли на Синдзюку. Видно торговый район, ведь шуму и людей прибавилось эдак в пять раз. Я вертела головой из стороны в сторону совершенно не узнавая улицы. Столько разнообразных магазинов и рекламы, бросающейся в глаза, были мне не привычны. Душа требовало английскую готику, уютные маленькие магазинчики, больше спокойствия в цветовых гаммах и запаха кофе.
Торговый центр, в который меня завели парни, был огромен. Как бы нам не потеряться. Поднявшись на второй этаж, мы нашли огромный спортивный отдел, и вот тут-то разбежались. Коурая привлек отдел мячей, меня одежды, Киеми унесся к всяким полезным мелочам. Добрались спортсмены до своего любимого. Зарыться во всякие ништячки, для нас как кайфовать от починки машины. Увлекает надолго и сильно, если разбираться в этом.
— Эй, какие этому энергетику наколенники нужны? — отвлекли меня от выбора топов. Развернувшись, с трудом сдержала смешок. На одной ноге был натянут обычный наколенник, а на другой длинный, именно тот, который необходим. Киеми терпеливо держал закатанные штанины, пока я получала эстетическое удовольствие от красивых, накаченных ног, которые могли впору посоревноваться с ножками Бокуто. — Может прекратишь пялиться? — разражено передернул он плечами.
— Почему? У тебя прекрасное телосложение. Красивые ноги. Отличная осанка. Идеальная, отточенная техника атаки, — маска не скрыла полностью смущение Сакусы, вызванное подниманием его самооценки.
— Ужасный способ манипуляции.
— Прекрасный способ синхронизации доверия, — улыбнулась в ответ, блокировав атаку. — Длинные бери. Кстати, о синхронизации, — призадумавшись, вспомнила об одной интересной атаке, используемой бразильскими волейболистами. — Ты когда-нибудь видел комбинированные атаки разных темпов, выполняемые несколькими игроками сразу?
— Получиться ли у нас? — задали закономерный вопрос позади. Это Коурай присоединился к разговору с двумя мячами наперевес. — Для таких атак нужно быть не просто командой.
— Нужно стать командой, построенной на доверии каждого. Такую синхронизацию нарабатывают не один месяц и даже не три, — вздохнула я, но эта идея не переставала крутиться в голове. — Но если получиться… Это принесет нам очки не только в соревнованиях, но и поможет Вам, как будущим волейболистам, в дальнейшей карьере.
— И что ты предлагаешь? — заинтересованно спросил Киеми.
— Кхм…
Повернувшись к улыбающейся продавщице, нервно и слегка раздраженно смотрящей на нашу троицу, мы замерли. У меня в руках покоилась стопка одежды, Сакуса до сих пор держал, закрученные выше колена штанины, а Хошиуми обнимал мячи. Картина маслом.
— Вам чем-нибудь помочь?
— А…
***
— Приятно познакомиться, — мягкая улыбка, светло-каштановые волосы, рост сто девяносто, теплый взгляд. — Меня зовут Сачиро Хиругами.
— Йо, — поприветствовал гостей Куро. — Ты же друг Хошиуми? Играл на позиции в школе Камомедай? Видел твою игру, — пояснил Тецуро, заметив удивленный взгляд.
— Аре, да что там… Все видели вашу игру на национальных против Карасуно.
— Надоедливые вороны, — без эмоционально пробормотал второй гость с темно-коричневыми волосами и серовато-жёлтыми узкими глазами.
— Ринтаро! — радостно раскрыл руки для объятий Атсуму, приветствуя своего центрального блокирующего из бывшей команды Инаризаки. — Как я рад, что ты пришел нас поддержать!
— Если бы не Осуму, ноги бы тут моей не было.
— Ой да, — высунул нос брат Атсуму в коридор. — Ты сам попался на нашу удочку, Сума. Тебе же любопытно?
— Проходите, — ненавязчиво протолкнул троих гостей в сторону гостиной Куро, где собрались почти все. Акаши, Яку и Бокуто играли в карты. Последний упорно не хотел признавать пятый проигрыш подряд, умоляя ещё об одной партии. Вакатоши молча подготавливал закуски, а Тендо лениво наблюдал за ним, изредка о чем-то рассказывая.
— Чья вообще эта идея с посиделками? — невзначай проронил Акаши.
— Тренер дал добро, так почему бы не воспользоваться? — сказал Мия, надавливая на плечи Ринтаро, заставляя того сесть именно на то место за столом, которое он для него приготовил.
— А где Коурай?
— И Киеми не видно? — огляделся ещё один гость. — Ах, да! Меня зовут Мотоя Комори. Либеро из бывшей Итачияма.
— Точно! Видел тебя как-то в ежемесячнике «номер один либиро среди Японских старших школ» — оглядев парнишку с короткими каштановыми волосами, сказал Яку. — Приятно познакомиться. А насчет остальных, — глянув на часы, он нахмурился. — Позднова-то уже.
Входная дверь хлопнула, и в комнату влетает Сакуса, панически оглядываясь по сторонам. Дверь повторно хлопнула, заставляя Киеми рывком подняться на второй этаж и забежать в свою комнату, не забывая защелкнуть её замок. Не спеша в гостиную зашли двое. Вся их белая одежда была заляпана брызгами грязи. В молчании сгрузив сумки с покупками, девушка молча достала из выдвижного ящика запасной ключ от третьей комнаты, где проживали Киеми и Яку, и переглянулась с Коураем.
— Я хватаю.
— Я бью.
Прейдя к единогласию, они поднялись наверх не обращая внимания на удивленные взгляды. Не прошло и двух минут, как по дому прокатился жалобный вой Киемы Сакусы.
— МАЛЕНЬКИЕ МОНСТРЫ!
***
— Все было прекрасно… — перекинув влажные после душа волосы на плечо, залезла с ногами на диван. — Пробежались по магазинам, купили все необходимое. Кстати, — обхватив чашку горячего чая, достала из рядом стоящего бумажного пакета, наколенники, — ещё раз умудритесь порвать…
— Хэй! Ну Касуми, это вышло случайно.
— Впервые в моей практике такая «случайность», — кинула Бокуто в руки пакет, фыркнув. Акаши-кун ещё раз скосил взгляд на своего друга, безнадежно покачав головой.
— Так что там дальше? — в нетерпении поинтересовался Атсуму, ожидая подробностей, наверняка для записи своего нового тома для подколов.
— Тс, — цыкнул Хошиуми, раздраженно окинув взглядом виновного в произошедшем.
— Дождь хлынул. Мы искали заказ Куро, и пока мы с Хошиуми пытались в телефоне найти адрес одного магазинчика с хорошим высшим сортом мяса, наш дорогой мизофоб, не предупредил о надвигавшейся грузовой машине, которая облила нас по голову водой из лужи.
— Да он спрятался за нами! — выдал того с потрохами Коурай. И если честно, это было подло. Понимаю, его тело среагировало быстрее, чем мозг. Я видела, насколько сильно он побледнел в тот момент, поэтому давить на совесть не стала. Да и зачем… Вон, сидит, взгляд отстраненный, жует видно не понимая, что именно. Задумался над случившимся.
— Ладно, — махнула рукой, останавливая поток злости Коурая. Наконец-то мое внимание сфокусировалось на наших гостях. Из краткого приветствия я узнала что, Сачиро Хиругами — друг Хошиуми, играл на позиции блокирующего. Ринтаро Сума — сокомандник братьев Мия, так же являлся блокирующим. А вот Мотоя Комори — внезапно оказался двоюродным братом Сакусы, отличным либиро и очень дружелюбным, открытым человеком. — Вы видно завтра с нами играете?
— В смысле? — не поняли ребята моего вопроса.
Усмехнулась.
— Ну как же… Тренер дал нам два выходных подряд, позволил на территорию провести ваших друзей… бывших игроков… Разрешил небольшую, так сказать, вечериночку устроить. Пахнет подляночкой, вы так не считаете?
— Вообще-то, — нерешительно начал друг Хошиуми Хиругами, — ваш тренер, когда делал запрос на пропуск и спрашивал наши данные, настоятельно рекомендовал захватить с собой наколенники и спортивную одежду.
— Хэй! Но это же круто! — воодушевился Бокуто. — Чем больше народу, тем веселее тренировка!
— Глупый Бокуто, ты три дня назад ныл о болях в мышцах.
— Акаши, это было три дня назад! А сейчас я полон энергии!
Ребята засмеялись. Бокуто у нас генератор веселья, некий эликсир бодрости на тренировках. Иногда завидую его энтузиазму. Чтобы быть таким «лучиком солнца» требует неимоверное количество сил. Это тяжело. Очень. И страшно. Страшно, потому что в любой момент человек может сдуться.
Веселье набирало обороты. Парни отрывались на полную катушку. Пели, играли, спорили. У меня давно болел живот от смеха, но парочка «КуБо» и близнецы «МИЯ» знали и умели, как нужно веселиться. Даже конкурс на лучшую пародию друг друга устроили. Это нужно было видеть, когда Атсуму пародировал хитрую морду Куро, а Осаму пытался выдавить из себя хотя бы двадцать процентов убойной энергии Котаро. И получилась у них парочка из Пяточека-плута и Ослика-жизнефоба. Хохота было на весь дом. Я даже видела мельком, как Вакатоши приподнял уголки рта наподобие улыбки, но это я решила сохранить в секрете.
Решив ненадолго выйти проветриться на веранду, наткнулась на одинокую фигуру Киеми.
— Тяжело? — навалившись на перилла, облегченно вздохнула. Чересчур душно, когда много народа, а я любитель свежего воздуха.
— … .
Видно да.
— Ладно, не простудись. Ночью довольно прохладно.
— Извини, — сказал он, заставив затормозить и оглянуться.
— За что?
— За сегодня.
— Ты не виноват. Да и… смешно вышло. Просто, — вздохнула, пытаясь подобрать слова. — Все хотят, как лучше. Если тебе не нравиться, не удобно и напрягает — скажи. Иногда помощь бывает не во благо. Не всем удается помочь. Многим нельзя помочь. А другие не желает принимать изменения.
— Ты говоришь, как будто знаешь, — фыркнул он.
— Знаю, — твердо сказала, сжав кулаки. — Я уже говорила, что имею волейбольный клуб в Англии. Знаешь с кем я работаю? Со спортсменами, которые никогда не смогут стать полноценными игроками. С теми, кто навсегда потерял право быть «нормальными». С инвалидами.
Продолжение следует...
