***
Кайла нигде не было. Можно вздохнуть спокойно, ведь уже никто не испортит прекрасный настрой Самуэля, который Эмма старалась поддерживать всю дорогу с момента расставания с экипировкой. Учёный гордо положил папку с готовым отчётом на стол начальника и поспешил ретироваться из офисного отделения, подгоняя и Эмму, чтобы та не отставала. Ей было приятно ощущать себя нужной, особенно если она была нужна человеку, с годами становившемуся всё более чёрствым. Доктора и лаборанты проводили парочку грустными взглядами и снова начали пыхтеть над бумажками. Оставшейся половине сотрудников не терпелось закончить работу, чтобы досрочно разбежаться по домам. Даже в столовой, куда нарочно заглянул Самуэль перед уходом, было пусто. Как бы странно это ни звучало, но к вечеру главным энтузиастом, который совсем не чувствовал усталости после долгого рабочего для, сегодня стал именно он.***
— Ты уверен, что не хочешь зайти? — девушка неловко улыбалась, надевая пушистые тапочки, пока под ногами у неё вертелся всполошённый кавалер-кинг-чарльз-спаниель. Давно, когда Самуэль впервые увидел эту смышлёную мордашку и услышал о том, какой она породы, он попросил Эмму повторить это слишком аррогантное для кудрявой крохи словосочетание ещё раза три, прежде чем запомнить хотя бы половину, и даже сейчас, проговаривая его про себя, часто путался. Честно признаться, ему и незачем было запоминать её. Если он и стал бы заводить питомца, то это была бы гораздо более утончённая собака с лаконичным названием – таким, как доберман или борзая – а может и вовсе кот, лысый или ушастый. — Нет, спасибо, мне предстоит ещё много работы, — мягко улыбнулся Самуэль, опустив веки. Он знал, что согласие чревато многочасовым пленом на кухне, хоть и скрашенным горячим чаем с пирожными. Подруги Эммы не выдерживали эмоционального потока её мыслей и детского восхищения всем на свете, а Самуэль напротив мог бы вечно сидеть и слушать, слушать эту восторженную речь, очищенную от нытья и серости и преисполненную любовью к жизни, но был ограничен в самом важном и дорогом ресурсе, коим было время. — И ты уверен, что я ничем не смогу помочь? — в хитро прищуренных глазах был виден азартный блеск. — Конечно. Ты знаешь, что будет, останься мы вдвоём. Из тебя выйдет самая худшая на свете муза, а я стану откровенно отвратительным мотиватором. Вместе мы так ничего и не добьёмся, — он был прямолинеен, но прав в своих высказываниях — Ты победил, держи свой мех, только аккуратнее, больше у меня нет, а Кайл вряд ли снова так удачно пошлёт к нам неосмотрительного супергероя, — решительным жестом Эмма протянула коллеге пробирку с небольшим зелёным пучком. — Плевать на Кайла и Фортуну, — скорчив такую довольную гримасу, будто и впрямь плюнул Кайлу прямо в лицо, Самуэль выхватил заветную склянку. — Почему ты вообще говоришь так, будто это было подстроено? — Мне хочется верить, что в нашем мире ничего не происходит случайно, и даже кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится, — загадочно хмыкнула девушка. — Иначе это было бы слишком горестно. Самуэль взглянул на её лицо и застыл. Во влажных глазах читалось сочувствие. Было очевидно, что Эмма, хоть и ненамеренно, но говорила о его сестре, и это не на шутку взбесило мужчину, за мгновение осознания решившего тотчас покинуть этот дом. Молча кивнув, он поправил воротник и вышел на лестничную клетку. Яркое освещение подъезда сбивало с толку. Спустя несколько пролётов Самуэль уже ходил взад-вперёд вдоль газонного ограждения, собирая на пальто редкие снежинки, и силился вызвать такси.***
Пальто висит на крючке в коридоре, его хозяин давно спустился вниз, в свою собственную лабораторию, и перебирал между пальцами, обтянутыми голубой резиной, любопытную пробирку. Впредь у него было всё, что только нужно для осуществления утопического плана. Кроме времени. Однако Самуэль точно позаботится об этом утром, отправив электронное письмо начальнику с сообщением о страшной болезни, напавшей на бедного исследователя после горной прогулки и сопровождаемой повышенной температурой и ужасным кашлем. Пробка склянки глухо чпокнула и выпустила наружу первую пару шерстинок с нестабильной ДНК. — Незаконно, но справедливо, — успокаивал себя Самуэль. Увлечённо работая над своим проектом, он вскользь пробегался глазами по верхней полке, поглядывая на портрет светловолосой женщины. Она и тут смотрела на своего вечного любимца с особой теплотой, гордо приподняв подбородок. Строгий белый халат и завязанные в пучок волосы необычно гармонировали с тонкими губами. Сильно оттолкнувшись от мощного стола, Самуэль отъехал к стеклянному шкафу, и тот распахнулся под режущий слух скрип своих же хлипких петель. Ночь только начиналась.