Point of no return

      Ожоги, оставленные теми свисающими созданиями, оказались куда большей проблемой, чем Лавкрафт ожидал. Будучи закоренелым материалистом и сторонником научного подхода, он списывал предыдущие свои травмы на совпадения и сомнамбулизм, однако на сей раз сделать этого не удалось: в самом деле, не прошёл же он ночью пешком несколько километров, а затем не преодолел столько же вплавь, чтобы настойчиво контактировать с португальскими корабликами? (ему пришлось выдумать эту глупую байку, лишь бы домашние к нему лишний раз не приставали с расспросами; цели своей он достиг, хотя чувствовал, что ни они, ни тем более он сам, в неё не верят).       Весь следующий день писатель толком не вставал с постели, изредка из неё выбираясь либо по физиологическим потребностям, либо чтобы позволить лекарю лучше себя осмотреть.       Под причитания его матери ему помогли промыть раны разбавленным уксусом, а затем прописали какую-то мазь, чтобы ликвидировать последствия общения со стекающими. И хоть заботливая родительница в тот же день раздобыла лекарство, после его применения сильно лучше не стало.       Под вечер Говард совсем слёг и лишь неспокойно ворочался в кровати, тщетно пытаясь унять дрожь. В голове был сплошной мутный кисель, мысли в котором не то, что вяло текли, а просто завязали.       Воспользовавшись этим, он из последних сил встал, взял первый попавшийся том какого-то справочника, написанного сухим научным языком, и принялся читать. Его план сработал: мозг, не выдержав напора кучи сложных терминов, довольно быстро погрузился в болезненный сон.       Однако, как бы ему ни хотелось провести эту ночь дома, из кровати его-таки вытянули: очнулся Говард в затхлом помещении, уставленном тянущимися вдаль и теряющимися во мраке стеллажами с книгами. Мужчина еле как поднялся с пыльного пола, потёр глаза и, лениво осмотревшись, начал неспешно продвигаться вперёд, то и дело останавливаясь, когда жгучая боль разливалась по правой ноге.       Ясность мышления всё ещё к нему не вернулась, поэтому он наугад брал с полок различные книги, скучающе их пролистывая и ставя на своё место, даже не замечая, что исписаны те буквами, придуманными явно не человеческой цивилизацией.       За ним тем временем бесшумно следил извечный его спутник — правитель в жёлтых одеяниях. Думалось ему, что раз человек так охоч до запретных знаний, пусть сам их и раздобудет. В хаотичной библиотеке, в которой нельзя ничего найти, броди ты там хоть сто лет, хоть тысячу.       Он намеренно не планировал предпринимать никаких действий, чтобы ему помочь, однако внезапно ощутил, как кто-то словно мягкими, но грузными прикосновениями ложится на его руки. Параллельно, будто изнутри головы, послышались слова абсолютно чуждые, создающие монотонный убаюкивающий напев. Божество хотело как-то этому воспротивиться, но чувствовало, что не может: его собственную волю отобрали, заменив чужой.       Оно покорно и отстранённо, само не понимая зачем, неспешно взяло с полки первый попавшийся фолиант и, появившись с ним на долю секунды над головой писателя, бросило книгу ему под ноги. От неожиданности человек вздрогнул, всё же подняв том с пола и начав его заинтересованно осматривать.       — Откуда же он взялся? — вертя в руках увесистый брусок бумаги, Лавкрафт начал задумчиво оглядываться по сторонам: книгу нужно было вернуть на место.       Однако свои намерения он осуществить не сумел: пол под ногами резко зарябил и пошёл кристаллами, треснув затем и преобразовавшись в портал. Мужчина не успел должным образом отреагировать, как уже свалился в него и оказался за стенами здания.       Прижав книгу к груди, он хотел было вернуться в библиотеку, но довольно быстро понял, что вокруг нет ни одного строения, хоть отдалённо напоминающего публичное сооружение: улица была уставлена длинным рядом покосившихся и почерневших от сажи домов, злобно глядевших узкими чёрными оконцами на случайных прохожих.       Не зная, где он, писатель наугад побрёл вперёд, теряя мизерную надежду на то, что сможет встретить хоть кого-то, кто подскажет дорогу. Однако пока его неизменным спутником было лишь эхо его собственных шагов, раскатывающееся по влажной брусчатке и рассыпающимся кирпичным стенам. Иногда Говард останавливался, чтобы передохнуть, и тогда слышалось, как кто-то словно царапает и прогибает своей тяжестью проржавевшие крыши. Отчего-то эти звуки настораживающими не казались — мало ли, птичья возня. Тревогу же постепенно начали вызывать ещё одни, всё усиливающиеся: кто-то довольно грузный начал шлёпать по брусчатке, периодически рыча.       Звуки казались далёкими, так что мужчина шёл не торопясь, пока в один момент не обернулся назад и не увидел нечто, с трудом поддающееся описанию. Оно остановилось, словно принюхиваясь, и, уставившись сотнями глаз на писателя, ускорило свои шевеления в его сторону.       Лавкрафт, вскрикнув, начал наугад бежать по бесконечной улице, скользя по влажному камню. Под ноги он не смотрел — главной целью было оторваться от преследования, да и боль не давала быть особо внимательным — что не сыграло ему на руку: не заметив колдобины, он провалился в неё ступнёй, споткнулся и затем упал, выронив книгу и окончательно растянувшись на дороге. Он кое-как перевернулся на спину, приподнявшись на локтях. Прямо перед глазами нарисовалась гигантская глыба чёрт разбери чего, явно готовившаяся атаковать.       Внезапно на фоне ночного неба быстро мелькнула фигура в жёлтых одеждах, отчаянно приземлившись на спину громоздкого существа. Она постаралась хоть как-то его наклонить, однако была сброшена на землю.       Впрочем, сдаваться божество не собиралось: резким движением вскочив с земли, оно снова бросилось на хранителя библиотеки, целя явно в крупные гроздья глаз на передней части его туловища.       Лавкрафт же тем временем начал осторожно подниматься, ища взглядом книгу. Тут он вздрогнул от звука хлёсткого удара, сопровождаемого треском рвущейся ткани. Рефлекторно обернулся. С божеством на первый взгляд было всё в порядке: оно стояло на ногах, хоть и пошатывалось.       Резким движением писатель сгрёб в руку книгу, начав целиться в глаза своему преследователю. Заметив, что тот отвлёкся на божество, мельтешащее у него перед мордой, мужчина из последних сил кинул том в крупную кучку глаз, заставив создание ненадолго отвернуться.       — Любишь ты книгами кидаться, я смотрю, — тяжело дыша обратилась к Говарду сущность, грубым движением помогая тому подняться с дороги и опасливо открывая портал. — Надо уходить, пока дают возможность.       Лавкрафт нервно сглотнул, вцепившись дрожащими руками в полы мантии своего спасителя, и исчез вместе с ним в портале.