Если успеем...

Понедельник, рабочий день, первый день после увлекательных выходных. Начало недели мало кто любит, Юра был не из людей, что ворчали по утрам в понедельник. Он не грезил выходными, не считал дни до конца недели и не возмущался, когда время отдыха пролетело слишком быстро. Понедельник был лишь днем и ничем большим, рабочий день, когда можно было забыться, перестать вглядываться в окна своей комнаты и изводить себя мыслями. Понедельник всегда начинался с планерки, на которой, как бы Юра ни старался, он не мог не смотреть на нее. Что бы между ними ни происходило, он не мог удержаться и не взглянуть на нее, бросить короткий взгляд, мимолетно оглядеть и оценить ее состояние. Сегодня можно смотреть, не скрываясь, только сегодня ее не будет на планерке, она предупредила его еще вчера. Дела. Документы. Он помнил. Сейчас, смотря в широкое окно, он, нахмурившись, наблюдал, как его девушка… Боже, это даже в голове звучало непривычно. Его девушка – странное словосочетание, непривычное, тянущее. Как, улыбнувшись подруге, она закинула сумку на заднее сидение машины и, при этом не выпустив небольшую папку из рук, села вперед. Зацепившись взглядом за цветной предмет, он прищурился, странно, весьма странно, но цветастая папка в ее руках привлекла слишком много внимания. Он прекрасно помнил это чувство, знал его наизусть и испытывать вновь совсем не хотел, но как бы Юра не пытался, он чувствовал. *** Ноги беспощадно трясутся, она мало чего боялась, мало что могло заставить ее трястись, но белоснежная дверь в кабинет врача могла это сделать. Выдохнув, Ксюша буквально заставляет себя дернуть дверь. – Василий Ильич, можно? – обернувшись на звук, мужчина тут же кивает и, улыбнувшись, прищуривается, внимательно рассматривая ее. – Ксения, – без отчества, совсем по-отцовски, он произносит это мягко, – проходите. Все те секунды, пока она идет до стула с темной обивкой, голову буквально разрывает от мыслей, страх, к которому она вроде привыкла, окутывает ее с новой силой. Вопросы, которые девушка прокручивала всю дорогу, мешаются в кашу, сейчас все кажется таким нелепым. – Как Вы себя чувствуете? – сняв очки, мужчина оглядывает девушку, он работает слишком давно, и пациентов на его счету не видано, но вот эта девчушка вызывала особые чувства. Бледная, с широко распахнутыми глазами, с плескающимся в них страхом, но упорно сжимающая кулачки, она не плачет, не сминает одежду или платок, поджимает ручки, борется с окутывающим ужасом. Она была словно ребенок, только в отличие от детей она понимала все. Весь тот кошмар, который происходил с ней, и от этого было сложнее. – Хорошо… – запнувшись, она опускает голову, невольно отводит взгляд, вспоминая пугающий обморок, – почти, – тут же тихо добавляет девушка. – Головные боли стали сильнее, и я потеряла сознание, – странное чувство стыда вдруг охватывает, – просто в какой-то момент все поплыло, и я не поняла, что произошло. Ненавижу чувство жалости. Именно оно отражается на хмуром лице доктора. Мужчина в белом халате нахмурился и, оглядев девушку, покачал головой. Сейчас больше всего хотелось зажмуриться, сжаться в комок, закрыть глаза, а открыв спустя секунды, очутиться подальше от белых холодных стен и угрюмого врача. И, проморгавшись, понять, что это всего лишь страшный сон, долгий и пугающий сон. – Обмороки, головные боли, это одни из симптомов Вашей болезни, – шумно выдохнув, пожилой врач ухватил за ушко лежащие на столе очки, – я дам Вам направление на анализы, выпишу рецепт на таблетки, – деловито произнес он, жалость и чувство горечи за молодую девушку перед ним раздирало его. Казалось, пора привыкнуть, но он не привык, так и не смог смириться с жестокостью судьбы. – Ксения, – уже чуть тише добавил врач, – к сожалению, обмороки в Вашей ситуации – это нормально, все таки я хотел бы уточнить: Вы точно не хотите лечь в больницу? Курс долгий, и да, множество побочных эффектов, но это замедлит течение болезни, – голос доктора звучал мягче, почему-то к этой пациентке он не мог относиться строго, с врачебным эгоизмом и деловой холодностью. – Нет, – ответ прозвучал категорично, – я не хочу терапии, только не это, – переведя дыхание, Ксюша сжала папку в руках. – Если все не сработает, я не хочу обрекать их на это, понимаете? – вздернув голову, она уставилась на доктора со всей болью в глазах. – Не хочу мучать отца, он не сможет смотреть на это, подруга и… – на его имени в горле словно застрял комок… – не хочу, – так и не произнеся имени, что крутилось на языке, она сглотнула и опустила взгляд. Гнетущая тишина, воцарившаяся в кабинете, давила, переведя взор на белые стены кабинета, Ксюша сжала губы в тонкую линию. Только не сейчас, только не снова слезы, и дело даже не в враче перед ней и подруге, ждущей в коридоре, дело совсем не в этом. – Василий Ильич, скажите, – ее собственный голос прозвучал до невозможности хрипло. – Есть шанс на операцию? – вопрос, волнующий ее последнее время, слетел с губ быстрее, чем она думала. *** Взглянув на настенные часы, парень нахмурился, время перевалило за два часа, а от девушки все еще не было ни смс, ни звонка. Осмотрев идеально вылизанный кабинет, он перевел взгляд на работающий монитор, на экране был открыт файл с проектом частной клиники. Уже месяц парень работал над ним, вкладывая все силы, пациентов почти не было, лишь плановые процедуры с Федотовым и раз в пару дней жалобы на головную боль, ссадину и прочую ерунду. Один из плюсов работы в частном отеле на миллионера – наличие времени на реализацию себя. Вглядываясь в экран, парень фыркнул, мысль упорно не шла в голову, уже больше двух часов он мучал себя, пытаясь работать. Всякий раз, когда он пытался заняться проектом, в голове всплывала она. Все было прекрасно, она рядом, она с ним, но стоило вспомнить девушку, как внутреннее органы выкручивало, а по спине бежал пугающий холодок. Облегчения не наступало, даже чувствуя ее тепло, ощущая ее рядом, дышать легче не становилось. Липкий страх окутывал, словно кокон, проникая все глубже. Опустив голову, Юра уткнулся в открытый блокнот. На разлинованной странице было написано лишь одно слово. Симптомы. Он написал его в тот день, когда она напугала его сильнее всего, когда, побледнев за секунды, она рухнула без сознания. Тогда, смотря на пустую кушетку, парень впервые выудил блокнот и, открыв с новой странички, вывел заголовок. Покрутив пластиковую ручку в руке, Юра неодобрительно покосился на входную дверь. Выдохнув со свистом, он поднес ручку к бумаге. 1. Обморок, – медленно вывел он. Самый пугающий его признак, ужасающий обморок. Лицо девушки за секунды до падения он запомнит на долго, оно плотно засело глубоко в его мыслях. Поселилось там, нагло напоминая при любой возможности. 2. Слабость, – как бы она ни пыталась скрывать, она была ужасно слаба. Барахталась, словно маленькая рыбка на суше, билась из последних сил. Юра видел, его внимательность играла против него, он замечал даже тогда, когда не хотел этого. Порой ему даже казалось, что у нее не было сил двигаться. 3.Головные боли, – симптом… проклятый симптом, который пугал его больше всего. Девушка не говорила, но по тому, как она морщилась, как хмурила носик, как стискивала зубы, и как незаметно даже для себя касалась рукой головы, он все понимал. А пластинка мощного обезболивающего, лежащая у нее в ванной только подтверждала пугающие домыслы. Тело выкручивало, разрывало на куски, страшные картинки то и дело мелькали в голове. Выдохнув с шумом, Юра едва контролирует себя, еще секунда, и дикое желание вырвать чертов листок окутывает его разум. Удар. Хлесткий громкий удар по ни в чем не виноватому столу. Рука тут же краснеет, место удара жжёт. Но это помогает, и в следующую секунду он выводит следующую строчку. 4.Бледность. – Совсем не медицинский термин, но применимый сейчас. От смуглой девчушки не осталось и следа, постоянная бледность и плохо замазанные мешки под глазами без надежды на румянец. Пробегая взглядом по четырем аккуратно выведенным словам, он продолжает нервно крутить ручку. Мысли словно разрезало тонким острым стеклом с множеством мелких осколков, впивающихся в кожу, проникающих глубоко, приносящих огромную боль. Это было далеко не все, лишь малая часть, что он замечал и знал. Психологические симптомы парень даже не хотел писать, думать об этом было сложно, а выводить каждое слово на бумаге – еще хуже. Мрачная картинка тут же нарисовалась в его голове. Сжатая ручка хрустит, и пластиковый корпус разламывается надвое. Одним краем впиваясь в ладошку. Это отрезвляет, заставляет дернуться, моргнув пару раз, парень отбрасывает сломанный предмет. Маленькая капля крови стекает по ладошке, оставляя за собой дорожку. – Юрец, – хлопнув дверью, Федотов влетел в кабинет, – опа, – тут же осекся мужчина, замечая врача. – Ты чего? – резкость сменилась удивленной интонацией, сделав пару шагов, начальник приблизился к столу. – Ничего, – словно отойдя от ступора, парень отбросил сломанный предмет и сжал руку в кулак, – нажал сильно, – придавая невозмутимого вида, произнес он. Крутанувшись на стуле к шкафчикам, врач быстро выдвинул один из них. – Э-э нет, не обманешь, – усевшись на рядом стоящий стул, Федотов одернул пиджак, наблюдая за действиями личного доктора. – Это все Симпапулька? – приложив салфетку к ладони, Юра вновь обернулся к мужчине, столкнувшись с изучающим взглядом, парень подавил желание бросить какую-нибудь колкость в стиле «тебя не касается». Сейчас настроение граничило с легким безумием, злость, горечь, отрицание, черт побери, их было слишком много, а возглавлял список такой нелюбимый страх. – Все нормально, Лев Глебович, – нацепив непроницаемую маску, отрезал он, показывая как можно сильнее намерение закончить этот разговор. – У Вас что-то случилось? – уже будничным тоном добавил доктор. – Ох, Юрец, – покачав пальцем, Федотов прищурился и, спустя секунды проницательного взгляда, махнул рукой, – не скажешь ведь, – слова звучали больше как утверждение, чем вопрос. – Вернется твоя мелкая, всего лишь отгул взяла, – начальник нахмурился и принялся стягивать пиджак, словно не замечая заинтересованного взгляда врача. – Ты мне давление померь и прекрати мне ручки ломать. Вместо ответа парень достал тонометр, не смотря владельцу в глаза, он буквально чувствовал, как тот буравил его взором. Отгул? Слово, брошенное мужчиной, четко зафиксировалось в его голове. – Сто тридцать на девяносто, – озвучил результаты врач, стянув фонендоскоп, – немного повышено, сейчас дам таблетку, но нужно отдохнуть и не волноваться лишний раз, – на выдохе сказал он. Оставляя парня без ответа, Федотов нахмурился и махнул рукой, словно сдаваясь на растерзание. Таблетка оказалась на редкость противной, запив лекарство водой, владелец откинулся на спинку стула. – Подождем десять минут, измерим давление, и можете идти, – буркнул Юра, шевельнув компьютерную мышку, он перевел взгляд на включившийся монитор. Быстро свернув открытый файл, парень щелкнул пару раз и, запустив рабочий документ, принялся быстро печатать. Наблюдающий за этими действиями Лев покачал головой. – У меня идея лучше: я пошел, а ты зайди ко мне через десять минут, – в своей манере произнес мужчина, опуская рукав рубашки. Не дожидаясь ответа, Федотов поднялся со стула и, ухватив пиджак, направился к двери. – И да, Юрец, я рад за Вас с Симпапулькой, – ехидно усмехнувшись, владелец хлопнул дверью. Рад? Ах да, слухи. Он как-то и забыл о них, погрузившись в темный омут по имени Ксения Борисовна, Юра совсем выпал из реального мира. *** Юля, мерившая коридор шагами, успела прочесть все вывески и стенды, висящие в коридорах больницы. Изводя себя догадками, она старательно искала, на что отвлечься. Гнетущая атмосфера давила, больничные стены душили, она всегда боялась врачей, боялась таких огромных и серых больниц, и ужаса, и боли, происходящей в них. Комиссарова Юля была трусихой. Тут, среди пропитанных страхом стен, ей хотелось закрыть глаза и оказаться на улице, словно по мановению волшебной палочки. Последний раз она была в больнице, когда помогала подруге, та афера с Канаевой живо нарисовалась в голове. Тогда, несмотря на причину их нахождения в медицинском заведении, Юля не чувствовала страха и сжимающей боли. Тогда все было легко и непринужденно, все казалось не так. Сейчас от повода, по которому Комиссарова попала сюда, ее выворачивало. Это было не очередное приключение, или безумный поступок, это был пробирающий насквозь ужас. Осматриваясь, рыжая не заметила, как добрела до светлой комнаты, синяя табличка гласила: «Приемная». Вдоль стен были расставлены мягкие диваны, а в углу стоял ни чем не примечательный кулер с водой. На одном из диванов сидела молодая пара, аккуратно заглянув, Юля сглотнула. Девушка, положившая голову на колени парня, безмолвно плакала, а он лишь неспеша поглаживал ее. На его лице Юля не увидела эмоций, только опустошение. Ей хватило секунды, чтобы увидеть чужую боль, чужие слезы, которые пробили сильнее тока. Дернувшись, она тут же отступила, заходить в так называемою «комнату ожидания» желание пропало. Тихо шоркая по намытому полу, Комиссарова вернулась к холодной скамье, стоящей напротив кабинета, где была подруга. Скрипнувшая дверь уведомила Юлю об окончании. Выскочив в коридор, Ксюша растерянно оглянулась, лицо девушки было побледневшим, а в глазах застыла грусть. Та самая, которую благодаря врачу рыжая не видела у нее последние дни, сейчас она была тут, вернулась на свое место. – Ксюш? – осторожно произнесла она. – Ты как? – А? – размашисто вздернув головой, управляющая кашлянула, стараясь сделать голос менее хриплым. – Да, да, – повторила она, – все в порядке, просто очень много всего, – сделав пару шагов, шатенка приземлилась на скамейку. Горло драло, словно в нем застряла кость с безумно острыми краями, передернув плечами, девушка опустила голову. – Эй, – тут же подскочив к подруге, Юля присела рядом, ухватив ее за плечи, рыжая прижалась, – что случилось? Что тебе сказали? Шмыгнув носом, Завгородняя закусила губу, руки дрожали, она была вымотана, выжата, словно лимон. Тяжело выдохнув, управляющая, не удержавшись, издала хриплый стон. – Ксю? – поглаживая подругу по спине, Юля буквально ощущала ту самую обреченность, что увидела десять минут назад в злополучной приемной. – Тш-ш, ты чего? – одной рукой выудив из трясущихся рук бумажки, рыжая, не отпуская подругу, отложила их в сторону. – Операция, – тихонько произнесла девушка, когда дышать стало чуть легче. Одного слова оказалось достаточно, чтобы боль, словно от тысячи иголок, пропитала тело Комиссаровой. – Будет? Есть шанс? – совсем не своим голосом ответила она, как можно скорее желая услышать ответ. Не найдя сил ответить, Ксюша подняла голову и отстранилась от подруги, уставившись на нее стеклянным взглядом. Потребовалось несколько долгих секунд, прежде чем она смогла едва заметно кивнуть. – Есть, – совсем тихо произнесла она, продолжая смотреть на рыжую стеклянным взором. Внутри что-то рухнуло, разбилось на осколки, разлетаясь в разные стороны. Потребовалась минута, шестьдесят секунд на осознание, прежде чем Юля с новой силой обхватила подругу, прижимая ее к себе, словно тряпичную куклу. Сердце горничной стучало с бешенной скоростью, тело пробивало, словно током. Сидя на холодной скамье в пустующем коридоре в обнимку с близкой подругой, Юля впервые в жизни поверит в чудо, больше, чем когда-либо. – Зачем тогда слезы? – чуть отойдя от новостей, Комиссарова разжала объятья и, словно старшая сестра, провела большими пальцами по мокрым щекам шатенки, утирая слезы. – Ну? – с привычно доброй улыбкой добавила она. – Страшно, – все еще хриплым от слез голосом ответила Завгородняя, чувствуя, как виски противно застучали. – Нечего бояться, тетя Юля с тобой, – с напускной театральностью произнесла подруга, подхватывая на ходу бумаги и поднимая шатенку под руку, – пошли отсюда, тебе нужно мороженное и Юрец, – хохотнув, закончила она. Улыбаясь приподнявшейся подруге, Юля все еще чувствует страх и, кажется, сильнее, чем раньше, стараясь спрятать его как можно дальше, она подмигивает управляющей и ехидно подстегивает. – Потоп сейчас устроишь. *** Сделав пару заказов в ресторане, Юра поспешил в здание для персонала, до конца рабочего дня оставалось пару часов. Оставив Стеллу за главную, парень быстро добрался до комнаты девушки. Это было не совсем правильно, точнее даже сказать, совсем неправильно, но, повернув ключом, врач открыл дверь. Да, голову рвало от мыслей, догадок, но сейчас, когда времени до вечера оставалось не так много, хотелось сделать то, что взбрело в голову буквально утром. Оглядев комнату, Юра усмехнулся – чисто, лишь ноутбук, лежавший на кровати, нарушал идиллию. Парень был не первый раз в этой комнате, и всякий раз он подмечал удивительный порядок, удивляясь лишь одному: когда она успевала? Подойдя к столу, врач уже хотел опустить пакеты, как небольшая бумажка у ножки стола привлекла его внимание. Крупными буквами в правом углу было выведено название. iClinic Брошюра со списком врачей, контактами и ярким дизайном. Частная клиника, Юра знал о ней, слышал что-то. На обратной стороне шариковой ручкой был записан чей-то номер. Оглядевшись, парень нахмурился, неприятное ощущение вновь проснулось. Засунув бумажку в карман и ухватив пакеты, он щелкнул выключателем и, хлопнув дверью, тут же закрыл ее. Когда через полчаса поисков парень нашел нужный номер в записной книжке, он вдруг замер, взять смартфон и набрать цифры рука не поднималась. Где-то глубоко внутри он хотел выкинуть находку, закрыть блокнот и отправиться готовить задуманное. Вернуться к приятным мыслям о предстоящем вечере, а не сходить с ума от догадок. –Алло, – мужской голос раздался из динамиков. – Здравствуйте. Дороги назад не было, взъерошив волосы, Юра поморщился. – Привет, Никит, это Симонов, – прикрыв глаза, врач перевел дыхание. – Юрка, ты? Обалдеть, – вскрикнул собеседник, – давно не слышал тебя. Как ты? Где? – парень на том конце принялся заваливать вопросами. – Нормально, в Москве сейчас, – кашлянув, Юра перевел взор на бумажку. – Слушай, вопрос есть: ты еще работаешь в той клинике, ИКлиник? – придать голосу непринужденности получалось с трудом. – Ну да, а че, к нам хочешь? – Нет, Никит, просьба есть. Можешь пробить карточку одной девушки? Или на какие приемы она приходила? Я буду должен, – мотнув головой, врач нахмурил брови. – Могу, только тебе зачем? Беременна что ли? – собеседник усмехнулся. Беременна? Такой вариант он не рассматривал. – Не знаю. Так сможешь? – раскрывать подробностей не хотелось, даже несмотря на то, что парень на другом конце провода в институте был хорошим другом. – Да, без проблем, – голос собеседника изменился, становясь серьезнее. – Данные скажи, я через час на смену выйду, заодно и гляну. – Спасибо, – уже спокойнее ответил врач. – Записывай, – дождавшись утвердительного ответа, Юра продолжил, – Завгородняя Ксения Борисовна. Я не уверен, что она была у вас, но все же, – устало закончил он. – Да, ладно, я понял, не вопрос, узнаю, – чиркнув ручкой нужную информацию, парень отбросил ручку. – Я тебе смс кину, сойдет? – потерев глаза, Юра поджал губы. – Да, спасибо, – голова медленно начинала болеть, усталость брала свое. – Буду ждать. – Хорошо, давай, – буркнул парень и отключился. Отбросив телефон подальше, Юра вновь взял в руки брошюру. Возможно, он ошибается, банально накручивает себя, ей могли ее сунуть где угодно. Но сейчас, когда был шанс проверить, он не мог отказаться. *** Дорога до дома заняла не так много времени, как возможно хотела управляющая, вглядываясь в окно, девушка то и дело вспоминала слова врача. Принять все за мгновение не получалось, страх, который должен был отступить, непонятно почему все еще был. Держал, плотно сжимая горло девушки, не давая сделать и глотка воздуха. Подруга, сидящая рядом понимала все без слов, периодически бросая косые взгляды на шатенку, она лишь улыбалась, порой эмоции брали верх, и она начинала тарабанить пальцами по рулю. Ксюша даже завидовала горничной, как легко она могла радоваться, не задумываясь о мелочах и не допуская глупых мыслей «а если что-то пойдет не так?». Улыбка на губах рыжей была искренней, чистой и простой, без сложностей, скрывающая раздрай и страх глухо внутри. Этого Юля не покажет Ксюше никогда, никогда не скажет, как ей было страшно, и как внутри сжимался комок от мысли об операции, она и так видела это на лице управляющей. Сейчас ей нужен человек, который будет на сто процентов уверен в успехе, и она уверена. Завернув в отель, Комиссарова усмехнулась, замечая одинокую фигуру у здания для персонала. Парень в голубой рубашке сидел на лавке, сжимая в руках что-то. – Смотри-ка, твой сидит, – подстегнула Юля, разряжая напряженную атмосферу в машине. Встрепенувшись, Ксюша чуть подпрыгнула и тут же подняла голову, оглядываясь. Заметив уже увидевшего их Юру, губы невольно тронула улыбка. – У-у-у, Завгородняя, так это любовь, – хохотнула рыжая, наблюдая за реакцией подруги. – Комиссарова, – шутливо-грозным тоном ответила шатенка, заправляя мешающую прядку волос, – иди знаешь куда. – Ой все, – подняв руки в сдающемся жесте, горничная рассмеялась, – уже и сказать ничего нельзя, – выкрутив руль, девушка аккуратно припарковала машину. – Беги уже к своему принцу. – Юль, – уже тише произнесла подруга, – пусть документы в машине останутся, – с шумом выдохнув, девушка уставилась на подругу, парень, уже вставший с лавки, неумолимо приближался. – Конечно, – цокнув, горничная качнула головой, – но тебе нужно будет ему сказать, он должен знать, – слова рыжей ударили под дых, совесть накатила новой волной. – Скажу, – только и успела вымолвить Ксюша, открывая дверь машины. – Юр… – первый раз она назвала его так при ком-то, не наедине, не в своих мыслях, при подруге, произнесла его имя с легкостью и без покрасневшего лица. – Привет, – прикусив губу, девушка кинула грозный взгляд на уже заохавшую подругу и окончательно выскочила из машины, громко хлопнув дверью. – Привет, – качнувшись в сторону, врач улыбнулся, хоть и улыбка вышла нервной, он был рад ее видеть. – Как ты? – расстояние между ними было не больше полуметра, что невероятно напрягало. – Хорошо, – голос девушки дрогнул, перед глазами вмиг пронеслись все события дня. Не выдержав эмоций, Ксюша сделала первый шаг и уткнулась в парня, сжимая его в объятьях. – Я скучала, – как-то совсем по-детски произнесла она, совсем тихо, только для него. Юля, все еще сидящая в машине, едва не запищала на весь салон, она не слышала ее слов, лишь видела, как двое любящих людей обнимали друг друга. Как согревали своим теплом, и как, уткнувшись в плечо парня, ее подруга впервые за день расслабилась. – Пойдем? У меня для тебя маленькое предложение? – чуть отпрянув от девушки, Юра улыбнулся, коснувшись рукой щеки, врач подмигнул, – я тоже скучал. От легкого и почти невесомого прикосновения тело прошибло, только сейчас она остро поняла, как сильно хотела ощутить парня, насколько сильно она хотела увидеть его. Один день разлуки дался до ужаса тяжело, каких-то восемь-десять часов без его теплого взгляда и нежных рук, и ее уже трясет. – Пойдем, – кивнув врачу, шатенка обернулась к подруге, слова были напрасны, она и так знала, рыжая все поняла, махнув рукой горничной, Ксюша чуть заметно улыбнулась. Смотря на удаляющуюся пару, Комиссарова улыбалась, сжимая руль, пальцы подрагивали, дневной страх и волнение давали о себе знать. Сейчас, когда она осталась одна, он пробивался наружу. – Так что за сюрприз? – шатенка прищурилась оглядывая парня. Ухватив девушку за руку, Юра усмехнулся и подошел ближе. Она ответила моментально, нежно и с трепетом, без страха быть замеченными, она нагло целовала его, стоя на лестничном пролете. – Ты не ответил, – на выдохе вымолвила она, едва отпрянув. Лицо выдавало ее с потрохами, покрасневшие щеки и чуть подрагивающая улыбка. – Мы будем, – наклонившись к уху девушки, Юра уже тише продолжил, – готовить твой любимый горячий шоколад, – дыхание парня вызывало мурашки, которые тут же побежали по спине. Улыбнувшись, врач подмигнул. – Чтобы, когда вдруг тебе захочется его, ты не заказывала нечто похожее из ресторана. – А может, я лучше позову тебя? – щеки все еще горели, улыбаясь, Ксюша подняла голову, смотря в глаза парня. – И ты приготовишь? – прищурившись, добавила управляющая. Чуть опешив, Юра подался к девушке. – Тоже хороший вариант, – проговорил он, не отводя взгляда. На лестничном пролете они задержались ненадолго, услышав чьи-то шаги, пара, усмехнувшись, поспешила в комнату парня. Улыбаясь врачу, Ксюша одернула длинную футболку, позаимствованную у парня. – Что дальше? – отмерив нужное количество молока, девушка перелила его. Короткая футболка едва прикрывала все, что нужно, то и дело приковывая взгляд парня. Сглотнув, Юра подмигнул, приближаясь ближе, казалось, шатенка только этого и ждала, прищурившись, в ее глазах зажглись озорные огоньки. – Дальше нужно шоколад достать из холодильника, но-о, – растянул врач. – Что «но-о»? – передразнила девушка. – Мы тут шоколад готовим или как? – рассмеялась она. – Готовим, готовим, – вторил Юра, расплываясь в улыбке. – Доставай, он на второй полке, – коснувшись пальцем кончика носа шатенки, он подмигнул и отошел. – Хорошо, – со смехом вымолвила она, наслаждаясь его реакцией. Обогнув кровать, врач задернул шторы, не хватало, чтобы ее кто-нибудь увидел в таком виде. Оглянувшись, парень покачал головой, вытащив шоколад, девушка, отвернувшись, раскрыла пачку и с улыбкой макнула в сухой порошок кончик пальца. Облизнув, управляющая нахмурилась и, словно не распробовав, вновь приоткрыла пакетик. Звук брякнувшей смс заставляет его дернуться, обернувшись на звук, Ксюша лишь улыбнулась и, дернув головой, переключила внимание на закипающее молоко. Ловким движением, не отводя взгляда, Юра вытащил помешавший смартфон. На экране тут же загорелось одно сообщение от неподписанного номера. Два касания, и из легких выкачали воздух, он пробежался по строчкам за секунды и, не поверив, перечитал еще раз. Есть такая пациентка. Ксения Борисовна, лечащий врач – Василий Ильич, онколог. Костлявая рука сжала горло, плотно ухватила, не давая ему сделать вдоха. Смотря на едва не пританцовывающую девушку, он вдруг ощутил тот самый холод, в теплой комнате вдруг стало невыносимо холодно.