Восход Сталлионграда. История Стила

      Опрокинутые стулья, порванные кое-где гардины, валяющиеся на полу бумаги и ящики стола, обрывки дорогих одежд, осколки хрустальных бокалов — вот единственные обитатели одной из комнат в Принцессинском дворце.       Однако по комнате начал разносился звук ударов тяжёлых копыт о дорогой паркет. Постепенно, не торопясь и не медля, по прямой звук этот добрался до двери, из-за которой доносился приглушённый гул толпы.       Правое переднее копыто протянулось вперёд и с силой толкнуло дверь. Гул на секунду затих, но затем занялся с новой силой и с большей радостью.       Необычно высокий серый земнопони в рабочей униформе вышел из двери на террасу и подошёл к только что установленной импровизированной кафедре, облокотился на неё и наклонился к микрофону. С этого положения он увидел сотни ликующих внизу пони, у многих из них были косы, молоты, грабли, серпы, кирки, у некоторых имелись даже винтовки. На их лицах была усталость, но вместе с ней и облегчение, радость.       На лице серого пони невольно появилась улыбка. Как, впрочем, и на лицах стоявших по обоим бокам от него (пусть некоторые и путались скрыть её за напускной серьёзностью). Единороги, земные пони, пегасы сиреневого, зелёного, бежевого, красного и прочих цветов стояли рядом. Был даже один худой алмазный пёс.       Одна из немногих на всю новообразованную страну кинокамер провернулась в сторону небольшого балкона, на котором стояла трибуна. Тогда серый пони чуть поднял копыто, и собравшиеся постепенно затихли. Тогда он приподнялся и громогласно провозгласил:       — Товарищи! Пролетарская революция, о необходимости и неизбежности которой говорила наша народная трудовая партия, свершилась!       Со всех сторон площади донёсся солившийся воедино восторженный вопль «УРА!»

***

      — На помощь! Спасите! — тихий прерывистый голос жеребёнка эхом отражался от высоких стволов деревьев. Тихим он был не только и не столько потому, что молодой пони уже не верил в то, что его кто-то спасёт в такой глуши, сколько потому, что он уже долгое время бежал от ужасного древоволка. Его грудь судорожно и неритмично сжималась, движения рта он уже не контролировал. Он понимал, что ему осталось недолго, он понимал, что вот-вот оступится или просто упадёт от истощения, но он не готов был мириться с мыслью, что всего за один день вся его семья, то любящее общество, в котором он рос, окажется уничтоженным каким-то зверем.       Но вот момент наступил. Пони споткнулся о корень и, развернувшись в полёте, ударился спиной о толстый ствол. Прошёл всего миг, в течение которого он сумел оклематься и найти кусок отвалившейся ветки. Весь покрытый грязью и ссадинами, он лежал скрючившись среди корней огромного дерева. Он совершил рывок и схватил неровную палку, острой болью отозвалось это в его теле, но он подавил вырывавшийся крик и взглянул полными ярости глазами в сторону угрозы.       Бич этих земель, ошибка магической природы, сгусток ненависти состоящий из множества веток самых разных растений и испускающий жёлто-зелёный свет из своих импровизированных глазниц наклонившись и треща медленно подбирался к нему. Даже сейчас пони осознавал. Он знал, что ему не победить. Однако хоть его копыта и дрожали от усталости и страха, они крепко сжимали случайную ветку, а глаза беспрестанно двигались и старались найти хоть какой-нибудь шанс на спасение. «Я не могу уйти сейчас, я должен выполнить обещание!» — думал он как раз в тот момент когда его синие глаза заметили кое-что необычное:       Изогнутый, но очень гладкий зеленоватый рог выглядывал из-за деревьев. Пони немного наклонился вбок дабы разглядеть носителя рога. Это оказался наполовину спрятавшийся за деревом единорог зелёно-бирюзового окраса, и в нём самом не было ничего необычного кроме выражения лица. На лице не было ни страха перед древоволком, ни жалости, ни презрения, ни радости. Его губы были идеально прямыми, брови тоже, но взгляд… напоминал взгляд отца, когда тот торговался с поставщиком стали. Он был оценивающим, чистым, как лёд на роднике в самые холодные годы. Впрочем, пони смог заметить это только потому, что в подобной ситуации все чувства работают быстрее и лучше, ведь всего через мгновение этот взгляд сменился на решительный, а брови сдвинулись к носу. Их глаза на секунду встретились, после чего единорог взглянул на волка.       Рог загорелся фиолетовым сиянием, и луч ударил древоволка прямо в туловище. Тот мигом рассыпался на части, но зелёное сияние из его недр не прекратилось. Тогда прямо над обломками появилась маленькая фиолетовая точка, которая начала раздуваться до сферы. Нижняя часть сферы раскрылась, образовав пасть, подобную земельным червям из Седельной Аравии (изображение которых он видел в одной детской энциклопедии, купленной отцом за баснословные деньги). Зубья этой «пасти» прошли сквозь землю и древесину не затронув их, после чего сомкнулись как раз в районе свечения. Сфера на миг загорелась ярким светом, но потом постепенно потускнела и сжалась пока совсем не исчезла оставив после себя только сучки и ветки.       Приземистый единорог быстро подбежал к жеребёнку и прикоснутся к тому рогом. Внезапно пострадавший почувствовал растёкшуюся по всему телу лёгкость.       — Не надо… — еле проговорил он, — лучше помогите другим в селе. Она там, — облегчённое магией копыто поднялись в сторону, откуда бежал жеребёнок.       — Успею, — невозмутимо заметил единорог, — как село-то называется хоть? Копытное…       Всего на один краткий миг действие магии прекратилось, а сам единорог замер.       — А тебя как звать-то? — спросил он после того, как продолжить лечение.       — Стил… Сталлион.