Тёмная лошадка

Гена и Полиграф мирно завтракали вчерашними котлетами и гречневой кашей, и тут раздался звонок в дверь. Это была заплаканная Конефузия. – Старик Кандидозов подал на развод. Он говорит, что я слишком уныла и не могу быть женой циркача. – Этого следовало ожидать, – сказала довольная Полиграф. – Садись, позавтракаешь с нами. – Нет аппетита, – всхлипнула Конефузия. – Но от овсянки с мармеладом я не отказалась бы. Гена достал пакетик каши быстрого приготовления, залил ее кипятком, добавил горсть мармеладных червяков, и Конефузия приступила к трапезе. Чтобы немного развеселить ее, Гена начал корчить рожи и делать ртом пукающие звуки. Полиграф сурово посмотрела на него, но на кухню внезапно зашел Никифор Сапфиров. – Ввиду того, что дверь в жилище не была заперта, я позволил себе акт моветона и переместил себя внутрь без приглашения. Желаю всем присутствующим благополучного утра и приятного приёма пищи. Он сел за стол и выудил из Гениной тарелки самую большую котлету. Конефузия завороженно смотрела на него. – Я явился с целью пригласить вас на свою первую персональную художественную выставку, которая планирует иметь место быть в творческом пространстве фабрики баянов. Открытие состоится завтра в 18 часов. Присутствовать будут Валуев и иные представители бомонда. – Мы непременно придем! Жаль, что у Бибы и Бобы в это время урок стрипа, Мокошь в Норильске на гастролях клизменного ансамбля, а остальные недостойны посетить столь ответственное мероприятие, – сказала Полиграф. – Желаю вам творческих успехов, удачи в личной жизни и выполнения пятилетки! – бодрым пионерским голосом воскликнула Конефузия, но сразу же смутилась и уткнулась носом в тарелку. Когда Гена, Полиграф и Конефузия прибыли на выставку, там никого не было, кроме кота, старательно метившего все картины. – Видимо, остальной бомонд подтянется позже, – сказала Полиграф. – Гена, мне нужно в сортир, подожди меня здесь. – Я с тобой, – пискнула Конефузия, кот вскоре тоже удалился, и Гена остался в зале один. Он подошёл к огромному полотну, на котором рваными мазками была нарисована вертикальная щель, и прочитал надпись на табличке «Происхождение мира (ремикс). Холст, акрил, вагинальные блестки». Гена вздохнул – он совсем не разбирался в современной живописи. В зал вошёл мальчик в клетчатом костюмчике. Гена постарался сделать дружелюбное лицо – он не любил детей, но пытался скрыть это, чтобы создать себе положительный имидж. – Здравствуй, мальчик! Тоже любишь картины? – Какой я тебе мальчик? – огрызнулся мальчик. – Ой, простите, тетенька! – испугался Гена. – Вы из бомонда? Мальчик немного смягчился и протянул Гене руку. – Я – трансгендерный мужчина Павлик Златоградский, супруг известного барда Блинослава Блинославовича Златоградского. – Танцор Гена Сосискин, очень приятно. – Танцор? Это очень интересно, приглашаю вас поучаствовать в моем подкасте о современном искусстве. Также предлагаю вам купить мою книгу с автографом «Внебрачное дитя Карлсона и фрекен Бок». Гена немедленно приобрел книгу, и Павлик добавился к нему в друзья во всех соцсетях. – Стоило только оставить его одного! – пробасила Полиграф, вытирая мокрые руки юбкой. – Гена, собирайся домой, мне позвонил Сапфиров – выставка закрывается из-за карантинных ограничений, бомонд не приедет.