Голодные Игры : Огонь горящий во мне.

Просыпаюсь в холодном поту и пытаюсь отдышаться. Я хватаюсь руками за горло, пытаясь вырвать комок отчаяния и тревоги, что так тесно сумел засеть в горле. Судорожно встаю, бегу на кухню и наливаю стакан холодной воды. От стакана воды становится легче, но лёгкий озноб, все равно не оставляет, благодаря чему, тело до сих пор трясётся, как от лихорадки. Выпив стакан воды поднимаюсь на верх и переодеваюсь предварительно убрав комнату. Я до сих пор не могу заговорить, язык так и приклеился к нёбу, не давая возможности даже заплакать, закричать от невыносимой боли, так умело жгучей грудь, где-то глубоко внутри. Ложится спать уже нет смысла, так как за окном давно уже раннее утро. Спустившись вниз выхожу на крыльцо и сажусь на ступеньках, предварительно захватив с собой тёплый плед. Прохладный утренний ветер, нежно ласкает кожу, от чего на ней появляются мурашки. Зябко кутаюсь в плед и стараюсь не о чем не думать. Птичья трель ласкает мой слух, и я закрываю глаза погружаясь, в неведомой мир, где все хорошо и никому не угрожает опасность. Сразу вспоминается добрая, детская песенка про надежду. Шелковых трав открою букет, И одуванчиков раскрою секрет. Ты одуванчик, в небо смотри, Надежду на счастье в мой дом приноси. Буду я верить в счастье твоё, Буду я жить в купле счастья с семьёй. Ты одуванчик, в небо смотри, Надежду на счастье в мой дом приноси. Пусть горе и злость восвояси уйдут, Надежда и счастье к порогу придут. Ты одуванчик, в небо смотри, Надежду на счастье в мой дом приноси. Пусть все несчастья и беды уйдут Счастье и верность с собою несут. Ты одуванчик, в небо смотри, Надежду на счастье в мой дом приноси. Ты одуванчик, мой путь покажи, Пусть светлая радость будет идти… Ты одуванчик, в небо смотри, Надежду на счастье в мой дом приноси… В нос ударяет запах леса, раскинувшегося за опушкой. Запах лесных ягод, грибов и трав окутывает меня, и я на миг забываю все что со мной произошло. Забываю игры… Победителей, смерть Прим, Койн, Сноу, Руту, Катона… Погружаюсь в свой собственный мир, где только я сама могу решать свою судьбу, где жив папа, где жива Прим, где счастлив Пит, где нет Голодных Игр, где детям Пита ничего бы не угрожало… Открываю глаза и замечаю что успела замёрзнуть, хотя прошло от силы сорок минут. Я спала совсем недолго, но успела выспаться, мне снова снились те дети, но на этот раз, им ничего не угрожало. А ещё папа сидел рядом и пел мне «Песню надежды». Захожу в дом и сажусь на диван, гадая, где же всю ночь был Пит, как вдруг меня прерывает стук в дверь. Пит вернулся! Но не тут то было. Каково же было моё удивление, когда я открыв дверь, заметила на пороге Делли Картрайт. Никогда не унывающую, весёлую хохотушку и по совместительству, лучшую подругу Пита. — Здравствуй, Китнисс! — сказала Делли и обняла меня. — Как дела? — Не плохо, — отвечаю я, попутно впуская её внутрь и закрывая за ней дверь. — А у тебя? — Ой, знаешь, очень даже хорошо. Кстати, а где Пит? Я стучалась к нему, но никто не открыл, он вроде уже должен был приехать. — Я не знаю. — честно отвечаю я. — Ушёл вчера утром и не вернулся, ночью его не было дома, я ходила туда, проверяла. - Где же он может быть? Стыдно. Я даже не поискала его. — Китнисс? — спрашивает Делли и я замечаю что задумалась. — Что-то случилось? — хмурится Делли, усаживая меня на диван в гостинной Она садится рядом и приобнимает меня за плечи. Мы с Делли идём на кухню. Кухня, как всегда пахнет свежей выпечкой и ванилью. Удивительно, но даже мою кухню, Пит сумел превратить в крошечную копию своей кухни. На столе стоит вчерашний батон хлеба и тарелка сырных булочек. Наверняка он помнит, не забыл. Хоть это меня утешает. Я завариваю чай и нарезаю хлеб, после чего, сажусь за стол. — Ну, рассказывай. — говорит Делли, проглотил очередной кусочек сырной булочки. — Что рассказывать? — говорю я, помешивая ложкой, давно остывший чай. — Что происходит? Я видела как ты задумалась и явно не о чём-то хорошем. — говорит Делли, тоном непринимающим возражения. Я сдаюсь и принимаю рассказывать все что произошло. Начиная с утра казни Сноу и заканчивая приездом Гейла. Я не люблю рассказывать другим о своих переживаниях, но Делли хорошая и добрая девушка. Тогда в Тринадцатом, мы с ней хорошо сблизись, и теперь, я с гордостью могу называть её своей подругой. Всё равно, хуже уже не будет. Да и я доверяю ей и знаю что она не кому не расскажет и напротив, даже поможет. — И давно он с этой красоткой знаком? — морщит нос Делли, после моего рассказа. — Не знаю, она вроде помощница мэра. Пит хочет открыть пекарню, продолжить семейное дело. Вот он весь день и в городе, решает какие-то вопросы с мэром. А за одно и с его помощницей. — Так, слушай. — говорит Делли и берёт мою ладонь в свои руки. — Вы совсем не понимаете друг друга. — А что тут понимать?! — не выдерживаю я. — Завтра приедет Гейл и скорее всего попросит уехать с ним, он даже сказал что моя ссылка в Двенадцатый — решаемая проблема! — А ты уедешь, если он предложит?! — Нет! Я выбрала Пита! И дело не в том что Прим умерла из-за бомб Гейла! — Делли тяжело вздыхает. — Вот видишь? — Нет, до меня определённо не доходит. — А что тут видеть?! — Недоумеваю я и ударяю ладонью об стол. Ладонь начинает болеть и я понимаю что зря накричала на Делли. — Китнисс, в чем проблема, если ты всё равно не собираешься уезжать?! Послушай, вам нужно поговорить. — О чём? — Просто раскрой свою душу, я пока тебя не очень хорошо знаю. Но единственное что я знаю про тебя, это то что ты невероятно гордая. Китнисс, попробуй рассказать мне. Не бойся, я знаю что ты никогда не рассказываешь другим людям то что творится у тебя в душе. Но Китнисс, поверь Пит давно стал для тебя самым родным человеком в мире. Я вижу это. Человек не может так убиваться из-за друга, пусть и самого лучшего. Расскажи ему, поговори, расскажи то что тебя мучает. Давай, попробуй, расскажи мне. — Я боюсь. — Чего?! Чего Китнисс?! Расскажи мне! Я молчу. Делли действительно хороший человек и друг. И я знаю, что она хочет помочь, только вот будет ли от этого толк? — Давай. — Немного успокоившись произносит она и потирает виски. Так делают когда болит голова, мне ли не знать, мысленно усмехаюсь от этого. Делли хочет помочь, и я закрываю глаза и представляю будто разговариваю с Хеймитчем, ему легче раскрывать душу. Он поймёт. — Я боюсь. Боюсь всего. Я запуталась. — Шёпотом произношу я. — Начни сначала. — тихо шепчет она и снова берёт меня за руку. — Когда я попала на Игры, я думала Пит хочет убить меня, входит в доверие, чтобы потом ударить со спины. Но даже при всем желании я не могла его убить. Он спас когда-то мою жизнь. И жизнь мамы… И… И… И Прим. — нахожу в себе силы сказать я. — Да, знаю. Тот случай с хлебом, ты рассказывала про него Крессиде, во время интервью, для спасательной операции. — Да, ты права, я про тот случай. После признания на интервью я его чуть не убила, но потом до меня дошло что он хотел помочь мне, привлечь внимание спонсоров. Я думала пусть лучше его убьёт кто-нибудь другой. Сначала я боялась увидеть его лицо в небе, но когда услышала разговор с Профи, то хотела чтобы его убили, но кто-нибудь другой, я бы все равно не смогла поднять на него руку. — Так это не было частью сценария?! Ну его разговор с Профи? — ошарашенно произносит Делли. — Нет. Я хотела чтобы все так думали, но это не так. Когда изменили правила, я искренне хотела его спасти, я не верила в сказочку про любовь, точнее не сказочку. Но что-то в его словах было правдой, и голос отца, и платье в клетку, и Песнь Долины, и две косички. Я не смогла убить его когда заявили об отмене правила, потому что он всё-же был мне дорог, я знала что если он там умрёт, то домой я не вернусь, я буду каждый день переживать его смерть и придумывать планы спасения в голове. Я была глупой. Глупой и наивной. Не понимала этого чувства, не понимала что он давно уже больше чем друг для меня. Я просто не знала что это такое, единственным любимым мужчиной в моей жизни был папа. Но это совсем другое. Когда он узнал, что я притворялась то так разозлился, что игнорировал меня вплоть до Тура Победителей. Я всегда делаю ему больно. Мы с ним ночевали в одном купе в поезде. Он спасал меня от ночных кошмаров, а я его. Ну, а дальше, ты и сама знаешь. Это чувство подбиралось настолько медленно, что я даже не помню, когда это началось. Я причинила ему столько боли… — я замечаю что по щекам катятся крупные капли слёз. Давно я никому не открывала свою душу. Да я вообще, никому и никогда, не открывала душу, кроме своей сестры. — Но теперь когда я поняла, я не знаю как сказать. — говорю я глядя в стену и теребя конец пледа под столом. — Скажи тоже самое что и мне. И добавь ещё одну вещь. — Что? — А что бы он хотел от тебя услышать? — Наверное… — в горле встаёт ком, ведь я догадываюсь. Я причинила ему столько боли, а достаточно было лишь сказать, три заветных слова, к тому-же, этодалеко не ложь. Это правда. Но он мне не поверит… — Я люблю тебя? — спрашиваю я. — Да. — Хорошо. — вздыхаю я. — Но он мне не поверит. Не поверил. Уже. — Ты ему уже сказала? — встревоженно и одновременно удивлённо сказала Делли. — Не всё так быстро Китнисс, он поверит, когда-нибудь поверит, поймёт и простит. Что ж. Остаётся самое лёгкое — найти Пита. Целый день до вечера, мы с Делли бродим по Дистрикту, в поисках Пита, но так его и не находим. — Китнисс, мой брат пока остановился у наших знакомых, только сейчас там очень много людей. Люди постепенно возвращаются, а места для жилья, сама понимаешь нет. Можно, я пока поживу с тобой? — говорит Делли, когда мы, после продолжительных поисков возвращаемся ко мне и пьём чай. — Конечно, Делли. — отвечаю. — Можешь оставаться, хоть навсегда. Все равно я одна. Я покажу тебе мамину комнату, уж прости, она не такая большая как комната Прим, но туда, я и сама до сих пор побаиваюсь зайти. — Ничего, главное что есть крыша над головой. — Пойдём спать, завтра сложный день, ты ведь мне поможешь? — Конечно, мне все равно нечего делать. Я не умею ничего и только путаюсь под ногами у остальных, так что я свободна. *** Утро начинается с громкого крика Хеймитча. Старый пропоица решил завести гусей и теперь постоянно на них орёт. Из-за его гусей, обитель Хеймитча всё больше и больше превращается в свалку. Вспоминаю, что дома одна только Делли, и можно не утруждать себя. Поэтому я, как и была, в просторной футболке и коротких шортах спускаюсь вниз. — Доброе утро, Делли. — Доброе утро, Китнисс! А когда приезжает твой друг? Разве он не должен был приехать сегодня утром? — бросаю взгляд на часы, они показывают только восемь утра. — Поезд приедет только через час. — Хорошо. — отвечает она и поворачивается обратно к плите. *** Поезд медленно притормаживает, и люди начинают выходить на улицу. И тут я замечаю высокого и мускулистого брюнета. Гейл уверенно выходит из поезда и увидев меня, улыбается счастливой улыбкой и махает мне рукой, я тоже улыбаюсь и весело махаю ему в ответ. Как же все-таки приятно вновь обрести лучшего друга. За почти полгода, Гейл стал выше и мускулистее, плечи стали шире, а подбородок выше. — Привет Кискис. — сказал Гейл и обнял меня. — Здравствуй Делли. Как поживаешь? — спросил он. Я знаю что он познакомился с Делли в Тринадцатом. — Хорошо — ответила она и слегка обняла его. Зайдя в дом, мы сели за стол и начали пить чай. — Китнисс, — начал Гейл. — я могу поговорить с тобой наедине? Может быть в лесу. — Конечно, конечно! — ответила вместо меня Делли, и подмигнул на прощание выставила нас за дверь. До нашего бывшего места встречи мы шли молча. Гейл не торопился рассказывать мне о своём предложении, а меня это устраивало. Мы присели на камень, где обычно встречались перед охотой. — Давно ты охотилась? — спрашивает он. — Давно. — устало отвечаю я. — Ладно. — Ещё минут десять мы сидим молча, каждый думает о своём. — Китнисс, ты ведь знаешь что я не люблю тянуть, — вдруг говорит он. — Ты меня простила? — Не совсем, но я над этим работаю. — отвечаю я. Шаг номер один. Я простила и поняла. — Ты поедешь со мной? — продолжает он. — Нет. Гейл, пойми, всё изменилось, мы изменились. Я не могу. Я не хочу тебе врать, поэтому я тебе сразу скажу: Мне трудно даже смотреть на тебя. — шепчу я. Шаг номер два. Я поняла и разобралась. — Мы останемся друзьями? Ну хоть это, Кисскисс, пойми я очень не хочу терять тебя… Хотя бы как друга. — поворачивает он голову ко мне. — Мы останемся друзьями? — повторяет он свой вопрос снова. — Да. Наверное. — тихо шепчу я смотря в даль. — Но пойми, я не могу общаться с тобой как раньше. — Не всё сразу, Кискис. Не всё сразу. Это пройдёт. Я знал что так будет. Я знал. Мне надо идти, остановка заканчивается через час. — Как?! — спрашиваю я. — Я говорил тебе. К тому-же… Пойми меня. Я не могу тут оставаться. Покрайней мере не сейчас, дай мне привыкнуть и смириться. — произносит он и слегка улыбается. —  Можно я провожу тебя? — Конечно! — Он старательно скрывает обиду беспокойство. Я тоже стараюсь не чем не выдать моей злости. Когда мы доходим до станции, до конца остановки поезда, остаётся всего пятнадцать минут. Постояв ещё минут десять, я обнимаю его. — Жалко конечно, что ты не останешься. — говорю я больше для вежливости. — Кискис, ведь ничего не изменится, останься я, ведь так? — я киваю. — Ты прав Гейл, ничего не изменится. И прошу тебя не называй меня больше «Кискис» — говорю я серьёзно. Гейл хмурится, но всё же утвердительно кивает. Шаг номер три. Я разобралась и приняла и поверила. Самой себе. Я ещё крепче обнимаю Гейла, пока не слышу гудок поезда. Пусть думает что я его простила — Передавай привет Питу. Будьте счастливы. Он хороший парень и действительно заслужил счастья, не подведи его. До встречи. — До встречи. Мне понадобится время чтобы простить тебя, но я попробую. Приезжай в гости. — Обязательно. *** Со станции я возвращаюсь в хорошем настроении, наконец-то я смогла разобраться. Хоть что-то идёт в лучшую сторону. Делли была права, нужно просто сказать то, о чем думаешь. Удивительно, но это так легко. — А где Гейл? — спрашивает Делли, когда я вхожу домой. — Уехал. — Как? Куда? Так быстро? -Да, мы с ним разобрались. К тому же, он держит путь в Тринадцатый, остановка была лишь на несколько часов. — Понятно. — вздыхает Делли. — Ты молодец. — улыбается она и обнимает меня. — Делли, может пойдём ещё поищем Пита, вдруг он обиделся и сделает какую-нибудь глупость? — Пойдём. — отвечает она и мы вместе идём в город. В городе полно людей, но я так и не замечаю Пита, спросив пару рабочих не видели ли они его, мы идём в Шлак. Там мы его тоже не находим. — Ну не мог же он под землю провалиться! — всплескивает руками Делли. — Не мог. — отвечаю я. — Значит он либо не в Дистрикте, либо… — в горле застревает ком и последнее слово за меня говорит Делли. -… умер…! — шепчет Делли опускаясь на камень неподалёку от нас и начинает рыдать.  — Нет… — говорю я. — он просто хорошо спрятался… Вот увидишь. — успокаиваю я скорее себя чем её. — Завтра идём в лес, мы найдём его Делли! Пошли домой. И мы с Делли хмуро идём домой. Не давно казалось что попрощавшись с Гейлом, у меня камень с плеч свалился. Но в ночных сумерках, идя вместе с Делли домой, я понимаю, что этот камень был не один… И самое страшное что эти самые камни, появились исключительно по моей вине…