Тербийели

Хуже всего Серкан переносит разлуку — с мамой, отцом, Сириусом, даже с Сейфи. У него что-то настойчиво ноет под ложечкой, накатывает тоска, и поход в бар кажется ему не такой уж и плохой идеей. Но, расставшись, они все равно рано или поздно встречаются. Насколько бы долгой не была разлука — он мог почувствовать их запах, тепло, обозначить их глаза в собственных. Но вот что делать, если он расстался с Эдой навсегда? Что если ее холодный труп в этом белом саване ничуть не напоминает его жизнерадостную и прекрасную жену? Их дочь прокрадывается ночью в спальню, обнимает его дрожащие плечи и с недетской печалью смотрит на пустую правую сторону такой неожиданно огромной кровати. Джиласу, их старший сын, их отважный маленький мальчик, объясняет пятилетней сестре, что мама ушла за цветами. В месте, куда она попала, растет буйство цветов, таких, каких она себе и представить не могла. Она каждый день делает новые букеты и заставляет людей улыбаться, им нужно всего лишь подождать, пока она вернется. Маленькая Айсель важно кивает, усиленно смаргивает с огромных оленьих глаз слезы и за обедом часто просит у бога отпустить маму с работы пораньше. Серкан в свои тридцать восемь резко седеет, только детям улыбается, в саду приказывает срезать все цветы и посадить хвойные растения. Его сварливый характер, который Эда так старательно пыталась смягчить (у нее получилось, на самом деле) вдруг сильно ожесточился, и сотрудники компании разом думают уволиться. Друзья на каждую свою попытку пособолезновать получают выставление за дверь и крик в спину о том, что могут не возращаться. Серкан знает, что нужно стараться ради детей, ведь семилетний Джиласу, однажды просидевший с отцом всю ночь у ее могилы, наутро поседел почти наполовину. Айфер, встречающая внука за завтраком, прикрыла рот рукой и сдавленно зарыдала. Самому Серкану мир показался безжизненным. Он вдруг откинул все цвета, оставив только серый, (за исключением глаз его детей: ярко-голубые Айсель и глубокие черные — у Джиласу). У него ничего не болело — нечему ведь. Однажды он вверил свое сердце Эде, но она не смогла его уберечь, теперь забрала с собой в могилу, такую холодную, будто айсберг. Воздуха по ночам не хватает, ведь спросонья, прощупывая сторону кровати его Эды, он находит пустой. Хуже всего Серкан переносил разлуку — откуда ему было знать, что она может убить? Разлука — это уверенность в том, что вы обязательно встретитесь, он почувствует ее тепло, запах, обозначит свои глаза в ее отражении. Но Серкан давится горькой действительностью, где навсегда обречен быть один — его Эда вырвала все катализаторы и теперь он бесчувственный робот, по ночам пытающийся вернуть себя к жизни, утром же обнаруживая всю тщетность небытия.