Фалкрам

Еще во время войны в одном из полетов на модернизированном Т-6 они, с Энакином и Падме, выскочили из гиперпространства прямо на флот сепаратистов. Уходя от огня кораблей и истребителей противника им пришлось отчаянно маневрировать. В один из моментов Т-6 сильно тряхнуло, тогда Асоке и открылась неожиданная правда про ее учителя и старшую подругу. Оглянувшись из-за штурвала, чтобы убедиться что с Падме и Энакином все впорядке, Асока увидела их вынужденные объятия. Энакину пришлось поймать Падме, летевшую на переборку, чтобы смягчить удар. В этих объятиях Асока заметила гораздо больше, чем просто спасительный жест. Это были объятия близких друг-другу людей. В них была видна та самая химия настоящей пары. Тогда это еще не пронзило Асоку болью ревности, скорее удивило, хотя она и не удержалась от колкости в ответ, на реплику Амидалы, после их возвращения на Корусант. - Вы с Энакином отличная команда, - заметила тогда Падме. - Вы тоже, - хитро улыбаясь, ответила тогрута. - Спасибо, Асока, - испуганно произнесла сенатор после небольшого замешательства. Но это было давно. С тех пор чувство Асоки к Энакину крепло, росло и разбивалось о преграду в виде той самой фразы Падме "Спасибо Асока". Эти два слова были для Тано как непреодолимое силовое поле, как клятва, что она никогда не нарушит счастье двоих дорогих ей людей. Все что оставалось тогруте, это тайно страдать. И страдания со временем становились все больше, из-за любви к учителю, которая не желала превращаться в дружбу или просто уходить из-за неразделенности. Все было до наоборот. Чем дольше Асока находилась с Энакином рядом, тем сильнее росло ее чувство к нему. Пиком роста чувств стал тот самый злополучный период атаки Баррисс на Орден Джедаев. Баррисс, лучшая подруга, открывшая глаза Асоке на ее искусственный мирок под названием "джедаи наше все", сдернувшая шоры с глаз юной тогруты самым зверским способом, подставив под расстрельную статью об измене. Из всех ее друзей лишь один, импульсивный разрушитель правил, ее учитель, Энакин Скайуокер, боролся за нее до конца, как настоящий рыцарь, выстоял, не дрогнул и победил. Можно было забыть такое перепуганной девчонке, в которую в один миг превратилась смелая и самоуверенная коммандер Тано? Перепуганная от того, что казнить ее собирались свои же, та самая Республика, за которую она воевала с 14 лет, и тот самый Орден, который был всей ее жизнью. Конечно же нет, такое забыть и принять как обычную данность было невозможно. Энакин продемонстрировал со всей отчаянной решимостью, что она в нем не ошиблась ни на йоту. Что он является настоящей неприступной стеной, за которой может укрыться даже такая сильная и яркая личность как боевой коммандер Асока Тано. Ни Оби-Ван, ни Пло Кун, ни остальной Совет, не смогли ничего сделать, ни с обстоятельствами, ни с собой. Они смирились, и если бы у Асоки были только они, она была бы уже мертва. Но у Шпильки еще был ее Скайгай, ее генерал, у которого были совершенно иные планы на эту ситуацию. И хоть он не знал, что делать, но все же делал. И Сила вняла его стараниям. Испытание было пройдено. Скайуокер завершил его с честью. В Зале Совета все говорили об Асоке, даже Мейс Винду назвал ее великим джедаем. Но никто не вспомнил благодаря кому, ни в чем не повинная девочка стояла перед ними живой и невредимой, даже гранд-мастер Йода упустил из виду такой очевидный факт. Асоке недвусмысленно намекали на скорейшее получение рыцарства, хотя ее роль во всем случившемся была полностью ведомой. Она просто бежала по коридору судьбы, который определяли за нее. Сначала Баррисс, потом канцлер, потом Орден, и наконец, Энакин. Ее заслуга была лишь в том, что она продержалась достаточное для спасения время. Только сейчас, по прошествии нескольких лет Асока стала совершенно ясно осознавать, что то было не ее испытание, а его, ее учителя, что получить звание мастера должен был именно Скайуокер, за спасение своей ученицы и репутации Ордена. Но не получил, а просто стоял перед тогрутой, с ее косичкой падавана, предлагая вернуться. Скольких мук стоило Асоке отказаться от этого подношения. Но иначе поступить она уже не могла. Энакин поверил в ее вранье про Орден и что ей нужно во всем разобраться самой. Хотя Орден в ее глазах был уже мертв. Дело было даже не в обиде на этих людей, так вероломно отказавшихся от нее. Ей в какой-то момент стало совершенно очевидно, что они стали ей безразличны. Их авторитет, а вместе с ним и все смыслы ее прежней джедайской жизни разбились вдребезги лишь об один эпизод суровой реальности. Разобраться самой, но в чем? С Орденом было все ясно, а вот с Энакином было совершенно иначе. Если бы только он был свободен, она бы приложила максимум усилий, чтобы увести его с собой. Если бы. Сплошное бы бы бы. Но он был не свободен, и она это знала. А раз так, кто она, чтобы указывать ему путь? Но и оставаться рядом больше не было сил. Оставалось одно, уйти самой. Уйти не из Ордена, а именно от него, от своего спасителя, от своей любви. И те слезы расставания были вовсе не по ее прошлой джедайской жизни, а по ней самой и ее милому Скайгаю, которого она неблагодарно бросала. Так все выглядело со стороны непосвященных наблюдателей, кем по правде сказать, были все кроме самой Асоки. Она пыталась забыть Энакина, начать новую жизнь. Но как-то не задалось. Жить вне Ордена тогрута совсем не умела, память об учителе стираться упорно отказывалась. Разлука только укрепила тоску Асоки. Тано изменилась, характер перестал соответствовать значению ее имени. Из "без печали" она стала "немного горечью". Былая непосредственная самоуверенность испарилась почти без следа. Изменился даже голос Асоки, он стал ниже и более хриплым. Взгляд, напротив стал заметно нежнее. Из, хоть и очень красивого, но все же подростка, она превратилась в хорошенькую девушку. Асока стала другой, чем очень удивила учителя в первую и как оказалось, последнюю их встречу до того как клоны взбунтовались. Энакина тогда поразила и озадачила ее холодность, хотя он быстро догадался, что дело было не совсем в нем. Асока не хотела раскрываться в присутствии Оби-Вана и Бо-Катан Крайз. Ее внутреннее чутье подсказывало именно такую манеру поведения. Оставшись наедине они сразу сблизились, беседа перешла в более доверительное русло, хотя о былой гармонии речи быть уже не могло. Ученица все же держала некоторую дистанцию, а Энакин больше не делал попыток ее преодолеть. Но сейчас, Асока не узнавала себя и его тоже. Их внутренний настрой намного больше напоминал тот что был между ними до ее ухода из Ордена, во времена войны. Они хоть и помнили холод их встречи в последние дни Республики, но это мало влияло на их нынешнее душевное состояние. Она была рада встрече, не смотря на привкус печали. Он, казалось, вовсе не был озабочен событиями 4-х летней давности. Асока сделала над собой усилие. Надев на лицо маску с подобием усмешки, она посмотрела на Скайуокера. Глаза излучали лишь дружеский свет, во всяком случае пытались. Энакин смотрел в ответ примерно такой же ухмылкой. Можно было считать что звездный дуэт сложился вновь. - Мы с Бэйлом это и придумали, вместе. Так меньше подозрений. Если я не буду играть роль девушки сенатора, у Империи возникнет вопрос, кто я такая, за какие заслуги меня, тогруту, Бэйл принял в свой флот? Сейчас не принято брать на работу представителей других рас кроме людей. Такие негласные правила. Прятаться на его Тантивах можно, но их иногда досматривают, например на Корусанте, который теперь называется Центр. - Асока вопросительно посмотрела на Энакина, ожидая массы вопросов на открывшиеся обстоятельства. И они конечно же последовали. - Империя? Центр? Что это за исторические отсылки? - Энакину никак не удавалось связать воедино происходящие сейчас и происходившие ранее события, его не покидало чувство что он как будто очнулся после заморозки в карбоните. - Империя это и есть теперешняя Республика, а Император, бывший канцлер Палпатин. Теперь его зовут Дарт Сидиус. По нашим сведениям все лидеры сепаратистов были убиты почти сразу после переворота устроенного канцлером. - Во взгляде Асоки вновь появилось то внимательное выражение, которое уже возникало после того как она озвучила, что знает кто такой канцлер на самом деле. Ее интересовала реакция на резкую смену сведений об их противнике. Она хотела видеть степень удивления учителя. Если бы она была недостаточной, то это нехороший сигнал. Асока рисковала, сразу открывшись Энакину в Старом городе. Возможно он уже был не тем кем раньше. Однако, его появление, вот так запросто из-за угла и обстоятельства с его амнезией, совершенно нейтрализовали ее способность проявлять осторожность. Асока с некоторым содроганием подумала о том, что если бы Энакин оказался, нет конечно не учеником Дарта Сидиуса, как предсказывал Дарт Мол, но как минимум одним из инквизиторов, умеющим ловко маскироваться, как Сидиус? Как бы повела она себя по отношению к нему? Как к врагу или просто попыталась скрыться, не желая причинить ему вреда? Асока знала ответ на этот вопрос, ни первое, ни второе. Если все пойдет по самому печальному сценарию, она не сможет бежать, она просто умрет. Разочарование в Ордене тогрута смогла пережить, несмотря на то что он был всей ее жизнью. Но разочарование в Энакине? Не выйдет. У нее не хватит на это сил. Значит нет смысла об этом беспокоиться вообще. Ей будет все безразлично. Думать о других людях и их судьбах Асока сейчас не могла совершенно. В любом случае, об этом было поздно думать. Имя Бэйла Органы она уже произнесла. Если Энакин - инквизитор, им всем конец. Но чем дольше она об этом размышляла, тем яснее понимала, что не сможет его подозревать. Она гнала подобные мысли прочь, считая, что учитель каким-то образом выпутался из передряги с канцлером и так же как она вел тайную войну против Империи, по своему. Где-то попав в переделку, он просто временно лишился памяти, так бывает, если рядом с ним рвануло что-то увесистое. Бедняжка Асока цеплялась за данную теорию изо всех сил, даже не отдавая себе отчет, что на всем Альдераане и в Кревасс-Сити в частности, все последнее время стояла тишь и благодать. Выходит, Энакин был контужен на другой планете или на корабле, а сюда доставлен и просто выброшен с трапа. - "Но при этом как-то не ограблен" - шепнул Асоке ее непослушный мозг, намекая на световой меч. Также она совершенно позабыла, что неоднократно раньше пыталась почувствовать учителя в Силе, ответом всегда была пустота. - "Стоп, Асока", - остановила свои мысли тогрута, - "думать об этом будем потом". - То есть как сепаратисты мертвы? - вывел из задумчивости и озадаченно посмотрел на нее Скайуокер. - Асока, объясни толком, что происходит? Ты же сама час назад … - он осекся. До него вдруг со всей очевидностью достучалась одна мысль, от которой он все время отмахивался. Он совершенно ничего не помнит. Последние воспоминания были о моменте, когда канцлер Палпатин предложил перейти на его, темную сторону. Дальше сплошной туман, вплоть до сегодняшнего дня. Энакин совершенно не помнил как очутился на Альдераане, и что он здесь делает. Обнаружив Асоку, он принял ее как должное, правда его немного смутил внешний вид ученицы. Асока была полностью загримирована под коричневую тогруту с карими глазами и незнакомым лицевым рисунком. Ее собственными остались лишь оранжевая кожа и свечение в Силе. - Асока, я ничего не помню, совсем. Увидев тебя я даже не придал этому значения, но теперь чувствую, что-то здесь не так. - Энакин, Республики уже нет 4 года. - Асока старалась оттянуть этот момент, но рано или поздно, пришлось бы все рассказать. Однако, реакция учителя ее успокоила. Похоже он действительно никак не связан с Империей. Оставался неясным момент, где Скайуокер был все время, но это уже казалось мелочью. - Я понятия не имею, где ты пропадал, тебя не было в Силе, совсем. За это время все изменилось. Мы загнаны в подполье. Нас осталось совсем мало. Бэйл, его люди, я, есть еще Со Геррера и его отряды, они пользуются более радикальными методами. Удалось спасти население нескольких небольших планет, после разорения их миров имперцами. Наше движение называется Восстание, всем руководит Бэйл. Врагом является Империя ситов во главе с Сидиусом и его учеником. Личность ученика является одной из самых главных тайн Империи. Возможно это Мол. - Асока сделала паузу прежде чем переходить к следующей и самой тяжелой части своего рассказа. - Четыре года? - На лице Скайуокера начало проступать суровое выражение недоверия. - ты хочешь сказать, прошло столько времени? - Энакин никак не мог придумать, как ему узнать о Падме, поэтому решил что спросит позже, и только не у Асоки, например, у Бэйла. - То есть все сказанное ранее про Гривуса, задание, ложь? - Поверь мне Энакин, это было необходимо. Ты должен был вести себя совершенно естественно, иначе бы нас схватили. - оправдываясь, Асока чувствовала себя словно не в своей тарелке. - Та жалкая кучка солдат? - в голове Скайуокера никак не укладывалось, что его Шпилька стала настолько осторожной и неуверенной в себе. - Энакин, я воюю с Империей, но не с ее солдатами. Понимаю, звучит глупо, но я не буду никого убивать без необходимости. Это живые люди, хотя каждый из них застрелит меня или тебя, не задумываясь. Все изменилось. Армии дроидов больше нет, их отключили, теперь каждый взмах меча, это чья-то смерть, не дроида, а человека. Я давно сыта смертями. - Почему вас так мало? Разве джедаи не участвуют в борьбе против ситов? Асока ждала этого вопроса, но все равно он прогремел словно гром от молнии, ударившей совсем близко. - Джедаи мертвы, почти все. Были уничтожены клонами, после чего Империя стала избавляться и от клонов, их списывают на пенсию или отправляют дослуживать в дальние гарнизоны во внешнем кольце. Рекс в одном из таких. Услышав последнюю порцию сведений от Асоки, Энакин уставился на нее угрюмым взглядом, который уже почти ничего не выражал, ни сомнения, ни возмущения, ни удивления, ни гнева. Такое отсутствие эмоций, кроме мрачного молчания, Асока видела у него лишь однажды, когда "хоронили" Оби-Вана после выстрела Рако Хардина. - Как это случилось, - все же продолжил расспрашивать Скайуокер. - У клонов сработал вставленный еще при рождении чип-ингибитор, который был активирован кодовым словом выполнить Приказ 66, после чего они начали расстреливать джедаев. Это был зловещий план Сидиуса. Он стоял за созданием армии клонов. Каминоанцы были с ним заодно. - Как ты выжила? - по лицу Скайуокера пробежала тень беспокойства. - С огромным трудом. Если бы не Рекс, я бы давно слилась с Силой. Погибла половина твоего 501-го вместе с кораблем, все кто был на борту. Мне пришлось выпустить плененного Мола, чтобы отвлечь часть внимания клонов. Мол устроил катастрофу, разрушив гипердвигатели, после чего сбежал на челноке. - Рекс не пытался тебя убить? - Пытался, но все же перед утратой самоконтроля успел сообщить о расследовании Пятерни. Так я узнала об этих чипах. Позже мне удалось захватить Рекса и удалить ему чип в медотсеке. Это все что я смогла сделать. Потом корабль стал падать на безымянную луну с Секторе Сумитра. Спидер давно миновал пригороды Кревасс-Сити и направлялся на восток. До места пересадки в челнок оставалось не долго. Желтая цветущая равнина, окружавшая Старый город и каньон, в котором расположился Новый город, сменилась гористым ландшафтом. Они влетели в одно из больших ущелий, по стенам которого располагались загородные виллы жителей Кревасс-Сити, буквально вырубленные в породе и очень органично вписанные в очертания местного рельефа. К одной из таких вилл и направлялась машина Асоки. Дно ущелья поросло старым хвойным лесом, поэтому спидеру пришлось подняться почти на 75 метров над поверхностью. Верхушки деревьев пролетали под днищем. Воздух был наполнен запахом хвои и прохладной свежестью. Альдераан был красивой планетой. Но сейчас обоим пассажирам было не до красот, проносящихся мимо их транспорта.