Фалкрам

Асока спокойно сняла с плеча дамскую сумочку и протянула штурмовику. При этом она как бы невзначай провела рукой по своему лекку на уровне глаз имперца, - загляни, ничего не вынимай, скажи что все в порядке, - едва слышно шепнула тогрута, так чтобы не заметили остальные штурмовики. Капрал раскрыл сумку Асоки, некоторое время он отстраненно смотрел на световой меч Энакина, после чего сделав знак штурмовику, держащему ее документ, произнес, - все в порядке, мэм, можете быть свободны. Асока едва сдерживалась, чтобы не съязвить что-то вроде "слушаюсь" или "так точно". - "Как же я вас обожаю, умнички", - продолжала думать про себя она, но произнесла лишь, - всего доброго, - продолжение общения не входило в ее планы. Времени было в обрез, таких патрулей наверняка сейчас в районе порядочно. И если один из них доберется до Энакина раньше ее, то быть беде. Никаких имперских документов при Скайуокере быть не могло, и он хоть сейчас без меча, все равно устроит свалку, которую услышит половина Старого Города. С этими мыслями Асока нырнула в подвальный ресторанчик, где 20 минут назад оставила бывшего учителя. Хвала Силе, Скайуокер сидел один и похоже просто медитировал чтобы скоротать время неизвестности. Она подошла и села напротив. Ей захотелось просто понаблюдать за Энакином, хотя бы одну минуту. Им нужно было спешить, но Асока поняла что не может вот так сразу разрушить эту картину, внезапно ставшую для нее такой значимой, подкупающей и волнительной. Тано прекрасно понимала, что свои чувства к учителю, хоть и бывшему, она должна хранить в самом отдаленном и потаенном уголке сердца. У Энакина есть Падме и поэтому он никогда не должен узнать о настоящем отношении Асоки к нему. Если нужно, она убьет и похоронит свою тайну. Пусть все будет выглядеть как дружба, как отношения брата и сестры, хоть это неправда и мучительно больно. Но она справится, она сможет, наверное. Только бы не потерять контроль, не поплыть рядом с ним, не выдать себя. Асока побаивалась временной потери самообладания, которое происходило помимо ее воли, когда Энакин приближался к ней слишком близко. Это случалось иногда и раньше, когда они виделись почти каждый день. Теперь, не взирая на целых 4 года разлуки и казалось бы неизбежного отвыкания, Асока опять чувствовала небольшой но все же страх перед собой. Свое сознание она контролировала полностью, с этим было все в порядке. Но в том-то и дело, что эта защита иногда предательски выключалась, исчезая вместе со своим контролем. И тогда Асока оставалась один на один с чувством тайной любви к Энакину. Бороться с этим "врагом" на практике ее никто не учил, в Храме лишь повторяли что нужно преодолевать привязанности, но как? Теперь она была с одной стороны свободна, она не джедай, да и Храма больше нет, но был еще один "храм", семья Энакина, и для Асоки ровным счетом ничего не изменилось. Но любви было все равно, эта эгоистка спокойно обволакивала Асоку сладким дурманом и вызывала почти непреодолимое желание закрыть глаза и положить голову к Энакину на грудь или плечо. Возможно, если бы Скайуокер был обычной "серой мышкой", 4-х лет наверное хватило чтобы забыть его и заместить в душе на что-либо другое, ее новую службу, например. Но Энакин был Избранным, настоящим мужчиной, заботливым, благородным, сильным, красивым. Энакин был для Асоки ее героем, ее тайной мечтой. Забыть такого было невозможно. Напротив, годы разлуки с ним, вызывали в душе тогруты все возрастающую тоску. И вот теперь Асока его неожиданно встретила. Все чувства к ее женатому учителю, во главе с их "коварной" предводительницей, вернулись в одно мгновение и с удвоенной силой. Время предательски утекало, но Асока продолжала сидеть и смотреть на Скайуокера, не в силах разрушить невесомое и трепетное мгновение. Она поняла, что сейчас, в эту самую минуту, уже теряет контроль над собой, и ничего не может с этим сделать, даже не хочет. Взять себя в руки было выше ее сил, которые не прибывали, а лишь оставляли тогруту все больше. В этой битве любовь одерживала верх над разумом с уверенной легкостью прекрасного стратега. Энакин наблюдал за Асокой в Силе, не открывая глаза. Он чувствовал ее напряжение, решив, что это связано с их нынешним заданием. Но было что-то еще, это нечто вызывало желание Скайуокера растянуть момент как можно дольше. Он знал, что как только откроет глаза, его бывшая ученица, неожиданно замершая напротив, встрепенется и начнет действовать для завершения их миссии. Скайуокер сам толком не понимал с чего ему вдруг очень захотелось ощутить присутствие Асоки, которая никуда не летит, ни с кем не воюет, а вот так просто, спокойно сидит и ждет пока он закончит медитацию. Энакин сейчас был похож на парня для которого является счастьем простое присутствие его девушки рядом, что она здесь хотя бы немного просто ради него, а не своих вечных и неотложных дел. - “Так, Скайуокер, стоп, что за парень и его девушка? Твоя девушка разве не ждет тебя на Корусанте на последних месяцах беременности?” - мысленно отчитал себя Энакин. - “Хотя, кого он пытается обмануть, сам себя?” - Скайуокер вспомнил, как еще совсем недавно, он носился по Корусанту, спасая ученицу от ложного обвинения в подрыве Храма. Как орал клонам в комлинк не стрелять на поражение. Как резко обострились его чувства и он увидел Асажж Вентресс в Силе за десятки километров с точностью до метра. С какой яростью он набросился на Баррисс, словно она покусилась на самое святое что у него было. И наконец, он вспомнил, как в зале суда, когда все закончилось, одарил торжествующим и нежным взглядом, на какой был только способен, лишь свою ученицу, совершенно позабыв в этот миг о ее адвокате, сенаторе Падме Амидале, своей жене. - "Интересно, суетился бы я так же, если бы падаваном был парень, или в беду попала Падме"? - задал себе провокационный вопрос Скайуокер, и тут же на него ответил, - "конечно же, да". - Безусловно, переживания за Падме были бы значительно больше, как и за Асоку. Такова мужская природа, переживать за женщин больше, особенно, за своих. - "За своих", - повторил про себя Энакин. Выходит, Асока для него не менее важна чем Падме? Скайуокер отчего-то вспомнил мастера Ки-Ади-Мунди. Жаль что нельзя, хотя бы в общих чертах узнать каково это, разделять свои чувства между несколькими дамами, не вызвав подозрений у члена Совета, для чего это общее развитие понадобилось “джедаю-монаху” Энакину Скайуокеру? - “Ну вот опять. Какие чувства? Падме жена, любимая. Асока ученица, друг, точка.” - Тогда, почему он сейчас с таким удовольствием восхищается просто ее присутствием рядом? - "Ладно, она не совсем друг, скорее младшая сестра", - убеждал себя Энакин, он должен ее оберегать и заботиться. - "Ага, с закрытыми глазами, заботливый какой, даже смотреть стесняюсь", - тут же подколол сам себя Скайуокер. Похоже, и на этом фронте чувств, дела у разума шли не совсем гладко. Правда здесь Скайуокер отчаянно пытался делать вид, что он не знает, что за "противник" в окопе напротив. И вообще, о причине, заставившей его задержать мгновение с сидящей напротив него Асокой, он решил что поразмыслит потом, в более подходящей обстановке. Сейчас действительно нужно спешить, если все обстоит так сложно, как обрисовала она. “Война, это знаете ли, Война.” Энакин нехотя открыл глаза, и сразу был сражен пронизывающим взглядом двух огромных, непривычно карих глаз, которые, казалось, смотрят прямо в самые потаенные уголки души Скайуокера. Он невольно опустил глаза. - "С каких это пор, интересно, я не могу выдержать ее взгляд"? - удивился Энакин. С трудом взяв себя в руки, сдерживая скулы, чтобы лицо не расплылось в идиотской улыбке, он повторил попытку. Удалось с большой натяжкой. - "Как же она выросла", - вновь подумал про себя Скайуокер. Он невольно отметил, что теперь присутствие Асоки рядом ему очень напоминало присутствие Падме. Более того, Асока заставляла биться его пульс чаще, чего он раньше за собой не замечал. - Нам пора выбираться из Старого города, - как-то неуверенно произнесла она. - спидер на парковке у юго-западной окраины. Весь район патрулируется штурмовиками. Это живые солдаты армии сепаратистов. - Живые? - удивленно переспросил Энакин. - Знаешь Шпилька, сколько воевал, но ни разу не встречал у них живых солдат. Всё командиры и прочие, наместники попадались. - Если честно, я не знаю как выбраться. Они ходят отделениями по 4...8 человек. Шум поднимать не в коем случае нельзя. Вызовут инквизиторов, это чувствительные к Силе на службе у ситов. - Когда я впервые узнал об армии дроидов торговой федерации, тогда же Квай-Гон и Оби-Ван столкнулись с Молом. Ситы проявили себя первый раз за тысячи лет. До этого все думали, что они уничтожены. Постой-ка, - Энакина вдруг пронзило словно молнией, он вспомнил не все, но все же некоторые детали его последней миссии на Корусанте. И среди них была одна, которая резко выделялась на фоне остальных своей важностью и нестерпимой душевной болью. Канцлер Палпатин, он же и есть владыка сит. Нужно немедленно об этом рассказать Асоке. - Асока, я должен тебе сообщить одну очень важную и страшную тайну. Все эти годы враг был у нас за спиной. Канцлер и есть тот самый владыка сит, которого искал Орден, о котором проговорился когда-то граф Дуку. Реакция Асоки потрясла Энакина еще больше, чем воспоминание о Палпатине. Она совершенно спокойно и тихо ответила, - я знаю. - При этом ее взгляд стал каким-то странным, она словно искала что-то в глазах Энакина, изучала его. - Ты знала? Откуда? Невероятно, тебя же там не было. - все происходящее вокруг все более напоминало ему какую-то нелепицу. - Энакин, я все подробно объясню, но не сейчас, это очень долгая и запутанная история. Сейчас главное что мы вместе и нам нужно выбраться. - Она ему конечно все расскажет и про Сидиуса, и про Империю, даже про Приказ 66 и про самое тяжелое, что Ордена Джедаев больше нет, почти все мертвы. У Энакина похоже какая то форма контузии, вызвавшая частичную амнезию. Единственное, о чем она не расскажет никогда, это о том, что поведал ей Дарт Мол во время осады Мандалора. Теперь она понимает, что все слова Мола были ложью. Энакин не пал во тьму, она бы это увидела и почувствовала сразу. С ней сейчас был тот самый ее Скайгай, которого она знала всегда, ее мастер. - Солдаты ходят по 4...8 человек, - Скайуокер задумчиво вернулся к обсуждению оперативной обстановки, - если попадутся четверо, можно взять под контроль сначала двух, потом еще двоих, думаю, справимся. - И что мы будем с ними делать, отправлять подальше? Но рано или поздно, нарвемся на полное отделение из 8 штурмовиков, а то и на два сразу, - засомневалась Тано. - А мы не будем их никуда отправлять, мы попросим их арестовать нас. - “Похоже, у Энакина не только проблемы с памятью”, - печально подумала Асока. - Мы им внушим, что они решили нас проверить, поскольку я вызываю подозрение, пусть нас конвоируют, … к твоему спидеру, - продолжил развивать свою мысль Скайуокер. Глаза Тано от изумления расширились, - учитель, ты гений, - произнесла она давнюю похвалу, которую озвучивала в бытность еще совсем юным падаваном. - Так чего же мы ждем, Шпилька? - Энакин, усмехнувшись подмигнул своей ученице. В своих мыслях слова бывшая и бывший они оба теперь старались избегать. Все получилось само-собой, как между очень близкими и похожими людьми. Обменявшись заговорщицкими взглядами мастер и падаван направились к выходу из ресторана. Долго искать штурмовиков не пришлось. Подойдя на десяток метров к наряду сзади, Асока окликнула капрала. Были это те же или другие штурмовики, определять ей было некогда. Внешне они были все на одно лицо, точнее шлем. - Капрал, этот странный человек говорит что заблудился, а его комлинк вышел из строя, - Асока указала на стоящего рядом с ней Энакина, который был облачен в новый плащ, полностью закрывавший его лицо и одежду. Штурмовики направились к ним, чтобы выполнить стандартную проверку документов, во время которой были взяты под ментальный контроль, как и предполагал Скайуокер. Первой паре штурмовиков они с ученицей обманули разум, когда Энакин убрал с головы капюшон, и как бы случайно провел рукой на уровне глаз “своего” штурмовика. Асока, как и раньше, сделала вид, что просто не нарочно коснулась своего лекку. Следующая пара штурмовиков также не составила труда, поскольку их товарищи уже не вмешивались. Далее штурмовики взяли мастера и ученицу в каре, и положив им руки на плечи, сопроводили к спидеру Асоки. На прощание Энакин отсалютовал имперцам своим фирменным жестом и с искренней улыбкой пожелал успешно изловить того, кого они усердно ищут. Штурмовики отсалютовали в ответ и направились обратно в Старый город. Асока не спеша вывела спидер с парковки и влилась в уже набиравший силу утренний поток машин. - Думаю, покидать сейчас планету опасно, - озабоченно обратилась она к Энакину, - твои вызовы были перехвачены, не знаю какова степень тревоги там у них в канцеляриях, но сейчас все взлетающие с Альдераана суда будут досматривать с пристрастием. Надежнее будет отсидеться на самой планете. - План Б? - хитро спросил Скайуокер. - Он самый, не думала, что они так быстры в Кревасс-Сити, все же провинция. Энакин, мне нужен другой транспорт, большой. Я сейчас свяжусь с Бэйлом. Пожалуйста, не обращай внимание на мою фразу, это просто код. - После этих слов она замялась, словно раздумывая, можно ли избежать дальнейшего шага. Но видно иного выхода не было, и набрав на комлинке номер Бэйла, Асока густо покраснев, так что было видно даже на ее оранжевом лице, произнесла, - милый, жду тебя в нашем укромном гнездышке, твой полосатик. - Что? Милый? Полосатик? - Энакин на некоторое время даже помедлил с реакцией. Он сейчас не знал как ему быть, залиться краской праведного ревнивого гнева или огласить окрестности безудержным гомерическим хохотом? При всем неприятном осадке, который вызывала услышанная фраза, вверх взял все же второй вариант, правда в более скромном виде. Скайуокер, с трудом сдерживая себя, разразился приступом сдавленного смеха, - Шпилька, за годы проведенные с тобой я повидал и привык ко многому, но это уже какой-то новый уровень. Полосатик, ты меня просто убила наповал. Даже не могу представить, как на это отреагировал благочестивый Бэйл, - всхлипывая и вытирая повлажневшие от смеха глаза, произнес Энакин. Однако Асоке было совершенно не до смеха. От досады, она закусила губу и отвернулась, доверив управление спидером автопилоту. Девушка вспоминала с какими ехидными усмешками они с Бэйлом год назад придумывали эту фразу-ключ, которая была ничем иным как сигналом тревоги, указывающим, что Асоке необходимо скрыться с Тантива в одной из отдаленных и секретных резиденций Органы. Тогда, в самом страшном сне Асоке не привиделось бы, что этот ключ когда-нибудь услышит Энакин. Для отвода глаз имперцам было самое оно. Папик-сенатор завел себе молодую тогруту, экзотики захотелось. Хорошая и простая причина. Главное, чтобы у имперцев мысли дальше работать не стали, кто такая Асока на самом деле. Тогда, год назад, она считала Энакина погибшим на Корусанте. И вот теперь ей пришлось произнести сигнал при нем. Он сидит рядом и заливается от смеха, а она, Шпилька, готова провалиться сквозь днище спидера от стыда. - "Неплохое начало", - с сарказмом подумала тогрута. Заметив ее состояние, и что она вовсе не намерена разделить с ним его бурную реакцию, Энакин наконец несколько раз с силой вдохнул и выдохнул воздух из легких, сняв с себя таким образом остатки веселого настроения. Протянув левую руку он нежно коснулся плеча Асоки. - Шпилька, ну прости, не смог сдержаться, это было так весело и неожиданно. Видишь, уже прекратил, больше не смеюсь. Прости меня, не ожидал, что мое поведение тебя настолько расстроит. Ты ведь и сама не прочь посмеяться? Что за сентименты на тебя вдруг нахлынули? - если бы он только знал насколько в точку сейчас попала его мысль. Но Энакин был в слишком приподнятом настроении, чтобы быть еще и проницательным. Интуитивно, он произносил совершенно правильные вещи, но их глубинного смысла так и не уловил. Асока действительно, повеселилась бы над этой фразой, если бы это не касалось напрямую ее и Энакина. Ей совершенно не хотелось быть в его глазах полной дурочкой. И дело не в какой-то молоденькой тогруте и ее папике. Асока была недовольна собой, что она вообще коснулась подобной темы. - “Неужели нельзя было придумать что-то другое? Теперь Энакин будет думать про меня Сила весть что. Ведь в каждой шутке есть только доля шутки”. “И еще его рука на плече. Если сейчас проведет по лекку, могу и не выдержать.” - С ужасом продолжала думать тогрута. От прикосновения учителя по ее телу пробегало электричество. Ее расстроенная душа требовала утешения, а тот кто мог его дать сполна, сейчас сидел в метре от нее и произносил покаянные речи. Асока едва сдерживалась чтобы не прислониться щекой к его руке, повернуть к нему лицо и дать возможность прочесть все что было сейчас отражено в ее глазах. Она раскисла. Такую власть над ней имел только один человек в галактике. И он не понимая, что с ней сейчас творится, по-дружески пытался привести ее в норму, делая только хуже. Асоке хотелось прижаться к Энакину всем телом, и положив голову на плечо, получить уже наконец успокаивающий поток тепла, так необходимый ее ноющей душе. Но конечно ничего этого она не сможет сделать, поскольку увы, он не ее мужчина, и она это знала давно.