Лучше, чем Том Харди

Полтора года спустя       Лёша терпеть не мог классические мужские костюмы. В подобной одежде ему было максимально некомфортно, пиджак будто сковывал его широкие плечи тисками, а галстук по ощущениям скорее напоминал удавку. Поэтому, костюм Константинов надевал крайне редко и в абсолютно исключительных случаях, когда по-другому уж никак. Сегодня был именно такой случай. Алексей стоял в небольшом холле второго этажа в главном офисе компании, в которой он проработал больше пяти лет, и ждал, пока кофейный аппарат выдаст ему двойной эспрессо. Он стоял, облокотившись спиной о стену, и пытался ослабить душивший его галстук от Александра Маккуина — подарок Сашки на его прошлогодний день рождения. Сейчас Лёшка проклинал и галстук, и Александра Маккуина, и весь этот идиотский день. Справившись с шёлковым узлом за двести долларов, мужчина прикрыл глаза, мечтая оказаться как можно дальше от этого места и просто поспать. — Алексей Александрович! Этот голос ещё долго будет преследовать его в ночных кошмарах, мрачно подумал про себя Лёша. Он медленно открыл глаза и увидел, как к нему быстро приближается высокий темноволосый молодой человек. Человек этот слишком стрёмно ухмылялся, а глаза его так вообще светились непонятным маниакальным блеском. Впрочем, Лёша давно к этому привык. Другого и не ждал. — Алексей Александрович, как хорошо, что я вас догнал! Константинов оттолкнулся от стены и взял из автомата пластиковый стаканчик, наполненный горячим кофе чуть больше, чем наполовину. — Да я, вроде, никуда не убегал. — голос Лёши звучал приглушённо, но внимательный человек наверняка бы уловил в нём лёгкие нотки раздражения. Илья Ануфриев внимательным человеком не был. Был ли он в принципе нормальным человеком? Лёша часто задавал себе этот вопрос. Вроде бы временами отблески чего-то адекватного проскальзывали в его хитрых карих глазах, но случалось такое чудо редко. — Я хотел вам сказать, чтобы вы не расстраивались. Сегодня просто не ваш день. Я понимаю, вы так долго готовили этот проект, но я же не виноват в том, что совет директоров выбрал куратором меня! Алексей устало окинул взглядом своего собеседника, сделал небольшой глоток любимого бодрящего напитка и без эмоций ответил: — Поздравляю, Илья Андреевич. Вы тоже долго готовились, так что, заслуженная победа. Ануфриев разочарованно поджал губы. Он отчаянно хотел вывести из равновесия вечно спокойного Константинова, а сегодня так сам Бог велел. Всегда ему доставались самые интересные и хорошо спонсированные проекты, а остальные сотрудники перебивались оставшимся шлаком, вроде открытия очередного филиала во Владивостоке, или снятия репортажей с заграничных выставок. И вот сегодня, впервые за всё то время, что Ануфриев работал в отделе по разработкам, главный проект по реконструкции выставочного павильона в головном офисе доверили ему, а не вездесущему Константинову А.А. Мэджик момент, не иначе. Илья с удовлетворением наблюдал за реакцией своего главного, и, по сути, единственного конкурента, когда объявили победителя среди всех сотрудников, участвующих в общем конкурсе. Надо отдать Алексею должное, он только пару секунд непонимающе смотрел на главу совета директоров, а потом развернулся и незаметно покинул зал для конференций. И сейчас уже трудно было сказать, насколько сильно такой поворот дел ударил по его самолюбию. Ануфриев намеревался подлить масла в огонь и вдоволь насладиться своим долгожданным триумфом. — Ну что вы, до вас нам всем, как до Луны. Даже странно, что руководство предпочло в этот раз обратиться к менее опытному человеку. Что бы это могло значить? Алексей Александрович, вы в последнее какой-то расстроенный ходите, даже перестали с компьютерщиками ругаться. У вас что-то случилось, может, помощь какая нужна? «Себе помоги» — единственное, что хотел ответить Лёшка. Но сдержался. Он отлично понимал, что этот придурок сейчас специально доводит его, не стоит поддаваться на не самую умную провокацию. Ануфриев мог бы действовать тоньше, но раз он не потрудился придумать что-нибудь поинтересней, Константинов даже подыгрывать ему не станет. — Всё в порядке, Илья Андреевич. Сами же знаете, тяжелый месяц выдался. Но спасибо за заботу. Ануфриев покрепче сжал в руках заветную папочку с утвержденным проектом и манерно тряхнул непослушной чёлкой, которую ему с боем приходилось кое-как укладывать каждое утро. Илья с некоторой обидой смотрел на бесстрастное лицо Константинова А.А., ну почему он всегда выглядел на десять голов выше и лучше остальных? Он мог прийти на работу в спортивном костюме с огромной надписью «PUMA» во всю спину, и всё равно перед ним всем лебезили и слово лишнее боялись ему сказать. А он, Илья Ануфриев, никогда даже с однодневной щетиной не смел явиться в главный офис, что уж про одежду говорить. И никакого почтения, а ведь стрелки на его брюках всегда были тщательно отутюжены. А, может, просто весь его внешний облик попахивал нафталином и отдавал чем-то до жути советским? Что уж никак не вписывалось в образ успешного работника топовой технологической компании. — И чем же вы теперь займётесь? Раз уж проект достался не вам… Я краем уха слышал, что кого-то из глав отделов хотят отправить во Владимир, там как раз открывается совместное предприятие с Мегафоном. Уж не вас ли, как самого ответственного? В жопу Владимир. В жопу всё золотое кольцо России. В жопу Ануфриева с его уязвленным ЧСВ. Лёша одним огромным глотком допил свой кофе и смял в руке стаканчик. Мысль о том, чтобы послать всё куда подальше теперь казалась ему ещё привлекательней, чем часом ранее. В конце концов, свет клином на этой конторке не сошелся, а с учётом того, что пару месяцев назад его усиленно зазывали поработать в Яндексе, сожалеть тут вообще было не о чем. — Илья Андреевич, извините, но дела не ждут. Желаю вам удачи, уверен, у вас всё получится. Алексей кивнул на прощание и уже собрался было уйти, как на весь коридор послышалось до боли в ушах громогласное: — Алексей Александрович, будьте так добры, задержитесь на минутку! Константинов резко остановился, словно натолкнулся на невидимую, но очень прочную стену. Только. Не. Это. Если высшее начальство сейчас начнёт толкать перед ним свои покаянные речи, да ещё и в присутствии Ануфриева, он точно свихнётся. Приехали. Лёша выпрямился, выбросил в урну несчастный измятый стаканчик и приветливо улыбнулся. Не та сейчас ситуация, чтобы характер демонстрировать, умнее надо быть. — Я весь во внимании, Павел Михайлович, — сдержанно, тактично, безукоризненно вежливо. Подошедший к молодым людям статный мужчина в дорогом серо-голубом костюме заложил руки за спину и, с едва заметным смешком, быстро глянул на Ануфриева. — Мы тут посовещались с коллегами и решили, что Илье Андреевичу не обойтись без вашей помощи и поддержки в таком непростом проекте. Илья издал какой-то возмущенный нечленораздельный звук, но, поймав от Павла Михайловича взгляд под названием «молчи, сейчас тут говорю я», сразу же поник. — Так вот. Илья Андреевич работает у нас только третий год, и какие-то моменты могут быть ему не до конца понятны. А вы, Алексей Александрович, как опытный руководитель, поможете вашему коллеге, разъясните, что да как. Тем более, для вас это будет не слишком затруднительно. В конце концов, надо всем давать возможность себя проявить… Павел вновь смешливо посмотрел на негодующего Ануфриева и продолжил: — Вот и поработайте в тандеме. Это вам обоим пойдёт на пользу. Вопросы есть? Лёша до боли сжал губы, изо всех сил стараясь не засмеяться. Смеяться в глаза начальству, по крайней мере сейчас, не входило в его планы. Он лишь отрицательно качнул головой и туго затянул свой галстук, весьма изобразительный жест с учётом всего происходящего. — Нет, Павел Михайлович, всё ясно как день, — как Илья ни старался, а свою пассивную агрессию ему скрыть не удалось. — Прекрасно. Тогда через месяц жду от вас отчёт о проделанной работе. Не прощаюсь. Павел Михайлович ободряюще им улыбнулся и пружинистой походкой направился к себе в кабинет. Константинов совсем невесело ухмыльнулся и устало помассировал виски. Он с сожалением глянул на растерянного, но, в то же время, злобно настроенного Ануфриева, и безмятежно проговорил: — Похоже, Владимир откладывается… А, Илья Андреич? И, не дожидаясь ответа, Лёшка прошёл мимо своего новоявленного партнёра, чуть задев его плечом.

***

      Снег сегодня весь день валил не переставая, даже погулять с малышом Поле как следует не удалось. Противные ледяные порывы ветра так и норовили снести её прямо вместе с коляской в ближайший сугроб. Промозглые снежинки залетали под капюшон, слепили глаза. Погода не радовала. От слова совсем. Хотя, настроение Полины, положа руку на сердце, в последнее время вот вообще никак не зависело от метеосводки.        Девушка грустно глянула в окно, всего-то начало шестого, а сумерки уже стояли непроглядные. Она ждала Сашку. Ждала с самого утра, постоянно поглядывая на часы, мысленно упрашивая время хоть чуть-чуть ускориться. Поля не до конца была уверена, стоит ли я ей вообще затевать этот разговор, к которому она готовилась вот уже… Да вот уже два месяца, как она готовилась, только смелости всё никак не хватало. Тема слишком личная. А, может, и очень даже глупая. Но она решилась, так что поздно отступать. В любом случае, если сегодня всё прояснится, неважно, чем закончится их разговор. Ей станет только легче. Легче ли? Снова коварный голосок в голове Поли начал нашёптывать самые сокровенные мысли, от которых девушка уже не пыталась убежать. Куда там.       Это началось примерно полгода назад. Сначала Полина искренне считала, что у неё после рождения Ванюши стал очень нестабильный гормональный фон, поэтому и лезет всякое в голову, всякое странное и максимально абсурдное. Тогда у неё ещё получалось переключаться, даже совсем отгонять непрошенные мысли. За стиркой, готовкой и прочими домашними делами всё ненужное выветривалось из головы, и было нормально. Правда, недолго. Полина нежно поцеловала сына в лобик и уложила в кроватку. Малыш наконец-то уснул, всё утро капризничал, наверное, чувствовал мамину тревожность. Поля села на тёплый ковёр и принялась собирать в коробку бесконечные погремушки и грызунки — подарки её родителей любимому внуку. Лёшины родители предпочитали дарить одежду: всякие комбинезончики, шапочки, штанишки, и всё это в неограниченных количествах.       Лёша… Полина уже привычно закрыла лицо руками, нет у неё больше сил ругать себя, ну просто нет. А с чего вот это вот всё мучение к ней пришло? Она вдруг ни с того ни с сего обратила внимание на то, какие у него сильные и красивые руки. Бред полнейший, как будто она никогда раньше его рук не видела. Как-то раз Лёшка сидел в ночи на кухне с ноутбуком и печатал какой-то отчёт по работе, а Поля по-дружески налила ему крепкого чая, чтобы он совсем от усталости не отключился. И в момент, когда он благодарно забрал у неё кружку, её рассудок явно помутился. Она стояла рядом и тупо смотрела на его большие ладони, предплечья, вены на которых сильно выпирали, но отчего-то Поле это казалось удивительно привлекательным. Тогда она постаралась выкинуть из головы тот вечер и больше на руки законного мужа без особой надобности уже не смотрела. А потом что-то сломалось. Сбой в системе — самое подходящее определение тому, что начало неотвратимо твориться в душе молодой девушки. Как будто пелена какая-то спала, и одномоментно Лёша перестал для неё быть близким, родным другом, в присутствии которого она никогда не смущалась. На смену этому пришло что-то другое, что-то непонятное и, как казалось Поле, невозможное. Ведь невозможно было влюбиться в старшего брата лучшей подруги, это было слишком неправильно. Она честно старалась избавиться от этого наваждения, даже мысленно проводила сама с собой профилактические беседы. Ну какой Лёша? Забудь. И ничего не выходило. Зачем ты ему? Забыла, что вы вместе только для дела? Только по острой необходимости. Но по необходимости ли? Полина уже давно запуталась. С одной стороны, их отношения никак за полтора года не изменились, по крайней мере, Лёшка вёл себя как обычно. Но, что понимать под этим «обычно»? Лёша, как обычно, всегда был рядом. Лёша, как обычно, всегда и во всём помогал, никогда не оставлял её наедине даже с мелкими, нестоящими внимания проблемами. Лёша с интересом возился с Ванечкой, играл с ним, укладывал спать. Как обычно, по-доброму подшучивал над ней и задаривал всякими крутыми техно-ништяками, вроде беспроводных наушников или умных часов. И иногда, очень-очень редко, Поле казалось, что смотрит он на неё особенно пристально… Но она уверяла себя в том, что всё это ей только кажется, и не стоит принимать желаемое за действительное.       В последнее время Лёшка стал сам не свой. Ходил хмурый и без конца сидел за компьютером. Месяц назад пришёл домой выжатый, как лимон. У них на работе было какое-то важное мероприятие, но, как поняла Поля, прошло оно не самым лучшим образом. Она не стала приставать к нему с расспросами, просто хотела его обнять и успокоить. Но не стала, ведь можно одним неосторожным движением потерять всё то, что так дорого. С Сашкой они никогда не обсуждали её отношения с Алексеем. Негласно эта тема всегда в разговорах либо опускалась, либо они по взаимному согласию аккуратно её обходили. Сегодня Поля решилась впервые доверить свои самые сокровенные мысли лучшей подруге, рассказать о своих сомнениях, спросить у неё совета… Потому что больше не могла притворяться не то, что перед Лёшей, перед самой собой. — Твой любимый, между прочим! — Сашка весело оттолкнула подругу, и сама принялась разрезать лимонный пирог, приготовленный специально для Поли Анастасией Петровной. — Спасибо, так приятно… — Полина чмокнула Сашу в щёчку и стала разливать по изящным фарфоровым чашечкам горячий чай. Александра сразу же положила на тарелочки по кусочку пирога, досыпала в вазочку конфет, и, довольная, уселась за стол. Девушка внимательно наблюдала за лучшей подругой, они не виделись где-то месяц. И за это время что-то в Поле изменилось, только Сашка никак не могла уловить, что именно. — Как дела на работе, со всеми уже наладила контакт? — Ой, Полинка, у нас такой гадкий бабский коллективчик, что ни с кем особенно не хочется налаживать приятельские отношения. Я уже начала жалеть, что устроилась в это дурацкое дизайнерское бюро. Там все строят из себя великих художников, хотя, по сути, бездари одни. И я в их числе. Поля нахмурилась и проговорила: — Тогда, может быть, тебе стоит уйти оттуда? Ты талантливый человек, зря только на себя наговариваешь. Сашка засмеялась и, отпив немного чая, потянулась за шоколадной конфетой. — Всё в порядке, платят же хорошо. Да не бери в голову, лучше расскажи, как у вас дела? Как мой любимый племянник поживает? Ваня был сыном для Лёши, любимым внуком для старших Константиновых, и самым сладким и обожаемым племянником для Александры. И это не подлежало обсуждению. Поля, конечно же, радовалась этому, но первое время чувствовала себя очень неловко. Хотя она никогда и никого не обманывала. Все всё знали, но, похоже, заморачивалась только одна Полина. — Ванюша прекрасно поживает, каждый день меняет наряды. Сашка понимающе улыбнулась и сделала ещё один глоток ароматного чая. — Ну, а ты сама как? Что-то бледность мне твоя не нравится, ты себя нормально чувствуешь? — Всё хорошо, погода вот только дурацкая, толком даже не погуляли сегодня. Поля снова грустно посмотрела на снегопад за окном, никак не решаясь сказать подруге о том, что действительно тревожит душу. — И не говори, пробки жуткие, я полтора часа до вас добиралась. Слушай, а как Лёшка? Что-то не нравится он мне в последнее время. Что он в итоге решил, уходит он из этой своей дуралейской компании? Фарфоровая чашка с грохотом выпала из рук Поли. Хорошо хоть не разбилась. Чай только расплескался, испачкав скатерть. — В каком смысле, уходит из компании? Саша хотела уже пошутить, что стыдно жене не знать о таких серьёзных переменах в жизни собственного мужа, но, увидев совершенно потерянное выражение на лице Полины, передумала. — Ну… Неужели он не говорил? Ему в ноябре предложили в Яндекс перейти, но он тогда отказался. А когда мы с ним последний раз виделись, как раз месяц назад на мамином дне рождении, он сказал, что, наверное, всё-таки уйдёт. Поля встала из-за стола и стала нервно ходить по кухне из стороны в сторону, чем окончательно смутила Сашку. — Да не переживай ты так, он просто не хотел тебя загружать лишней информацией… Но слова Александры прошли мимо Поли. Что-то странное было во всём этом, Полина чувствовала, но не могла объяснить словами. Как будто что-то рушилось прямо у неё на глазах… Ну, конечно! Они ведь тогда поженились только потому, что Лёшка иначе не получил бы должность начальника отдела, а сейчас, выходит, больше он не будет начальником, и вообще… — Полинчик, Боже мой, ты стала ещё бледнее! Ну ты что, это всё такие мелочи. По существу, какая разница, где он там работает, главное, зарплата у него везде стабильно приличная. Нашла из-за чего расстраиваться, да в этой его компании ничего хорошего уже давно не происходит, как он сам говорит, там сплошной идиотизм. Поля остановилась напротив окна и, уже не думая о возможных неблагоприятных последствиях, не глядя на подругу, спросила: — Саш… Как ты думаешь, а если бы мы с тобой не знали друг друга, никогда бы не дружили, а с Лёшей встретились бы случайно, я бы могла ему понравиться? Александра Константинова непонимающе тряхнула головой, сомневаясь, что правильно расслышала вопрос. — Поль, я, честно говоря, туго после работы соображаю… Можешь, пожалуйста, попроще выразить свою мысль? Ты же знаешь, сложные предложения не моё. Сашка пыталась шутить, но шуточка не зашла. Поля нервно заправила в джинсы край своей футболки и тихо проговорила: — Я имею ввиду… Если бы я не была твоей лучшей подругой, если бы Лёша встретил меня только сейчас, я бы могла ему понравиться? Ну, хоть немного? Саша молчала. Кажется, впервые за всю свою жизнь она не знала, что сказать. Очень медленно до неё начал доходить истинный смысл слов Полины, и от этого становилось как-то… Нелепо. Александра, не веря, прикрыла глаза. Поля до сих пор не знает. Как? Как такое вообще возможно? Её единственная, самая близкая, самая родная подруга до сих пор понятия не имеет о том, что Лёшка вот уже много лет по ней с ума сходит и жизни своей без неё не представляет. Полина, наконец, собралась с духом и развернулась к Сашке лицом, но к той дар речи по-прежнему не вернулся. Она ошеломлённо смотрела на Полю, невольно тем самым вгоняя подругу в краску. — Так, забудь всё, что я тут наговорила, ладно? Этого разговора не было. Поля попыталась улыбнуться, надеясь, что Саша всё поймёт правильно и не станет продолжать неприятную тему. Александра терзалась не на шутку. Она давно клятвенно пообещала брату, что никогда в жизни не полезет в их с Полей отношения. Это запретная территория, сюда нельзя ни под каким предлогом. И что ей сейчас делать? Ладно. В конце концов, Полинке она ничего не обещала. — Поль, ты что, в Лёшку влюбилась? — голос Саши, неожиданно даже для неё самой, прозвучал тихо и недоверчиво. Полина ещё больше залилась краской. Не зная, куда себя деть, она села обратно за стол и стала вертеть в руках фантик от Сашкиной шоколадной конфеты. — Полинчик, ты мне ответишь хоть что-нибудь? На самом деле, Саша не нуждалась в дальнейших комментариях. Всё было понятно и без слов. Александра всё никак не могла поверить, что вся эта история приняла такой неожиданный и местами абсурдный оборот. — Так, ладно… О, да у тебя есть мой любимый «Осенний вальс»! Сашка быстро выудила из хрустальной вазочки круглую конфету в золотистой обёртке, всё ещё решая про себя, рассказать прямо сейчас Поле всё как есть, или лучше не надо? А вдруг, она сделает только хуже? — Сегодня купила, специально побольше для тебя взяла. Константинова снова взглянула на подругу. Поля выглядела расстроенной и по-прежнему потерянной. — Полинчик, ну ты чего… Тоже мне, нашла из-за чего грузиться, он же не Том Харди, ну в самом деле! Поля грустно улыбнулась и покачала головой. — Конечно, он не Том Харди. Он лучше. Александра тяжело вздохнула и, скрепя сердце, собралась подробно и обстоятельно объяснить своей лучшей подруге, что к чему, как послышался приглушённый стук во входную дверь. Полина от неожиданности вздрогнула, но тут же вскочила со словами: — Это Лёша, он всегда стучит, боится Ванюшу разбудить. — Так, сиди, я сама пойду открою. Александра грациозно встала из-за стола и неторопливо пошла встречать брата. Скоро из коридора послышался шутливый голос Лёшки: — Привет, сестрица. А я совсем забыл, что ты сегодня к нам заедешь. — Очень любезно с твоей стороны. Ты не шуми, раздевайся давай, мой руки и проходи на кухню. Вернувшись обратно, Саша доверительно кивнула Поле и улыбнулась. Через пару минут в дверях кухни появился Лёша. Он сразу же обратил внимание на то, что Поля была сама не своя и старательно отводила от него взгляд. Да и Сашка выглядела не лучше. Правда, она-то как раз во все глаза смотрела на него, будто впервые в жизни его видела. — Что, Сашка, опять Поле фигни всякой наговорила? Снова весь вечер пересказывала бестолковую статью из Космополитена? Поэтому она такая бледная? Как ни странно, но Лёшка, сам того не ожидая, разрядил обстановку. Саша тут же вспыхнула и ответила: — Я никогда не говорю фигни, как ты выразился. И я уже давно не читаю Космополитен, у меня, знаешь ли, времени больше на это нет. — Слава Богу. — И, между прочим, там бывает много полезного. Некоторые рекомендации помогли мне выстроить доверительные отношения с моим бывшим парнем. Алексей засмеялся и уперся плечом в дверной косяк. — Видимо, рекомендации оказались непроверенными. Александра непонимающе нахмурилась и с сомнением проговорила: — Это с чего ты так решил? — Ну, раз парень бывший, значит, что-то в твоих рекомендациях было явно не то. Саша демонстративно отвернулась от брата, а Поля тем временем наоборот с приветливой улыбкой спросила: — Ты ужинать будешь? — Нет, спасибо. Но от чая не откажусь. У Лёши даже от сердца отлегло. Зная сестру и все её закидоны, ему не составляло труда представить примерное содержание их с Полей приватных бесед. Сейчас к щёчкам Полины вернулся привычный нежный румянец, значит, на этот раз художественные басни младшей Константиновой остались в рамках приличий.       Они ещё недолго сидели втроём, Алексей извинился и, сославшись на колоссальный объём работы, ушёл к себе в комнату, снова оставив девушек одних. Сашка напихала к себе в сумочку все оставшиеся в вазочке шоколадные конфеты «Осенний вальс», нехотя приняла от Поли значительную часть фирменного пирога Анастасии Петровны, завёрнутого в фольгу и, убедившись в том, что ничего не забыла, направилась в коридор одеваться. — Сашок, может, всё-таки останешься на ночь? Ну куда ты по такой темени поедешь? Александра как раз застегнула молнию на своих чёрных замшевых сапогах и отрицательно качнула головой. — Нет, Полинчик, мне, в отличие от вас, завтра на работу ехать. У нас суббота всегда рабочая, так что мне нужно нормально выспаться. Затем Саша тихонько прошла к комнате брата и, не заходя к нему, негромко позвала: — Бразер! Всё, я поехала, не провожай. Но что ответил Лёшка, Поля не расслышала. Девушка сняла с вешалки легкую пушистую шубку и протянула подруге. — Спасибо, дорогая. Надо нам почаще видеться, приезжай с Ванечкой сама ко мне, как будет возможность. Только позвони заранее, я хоть приготовлю нам что-нибудь вкусненькое. — Хорошо, мы постараемся. Когда Александра уже полностью была готова к выходу, подруги как всегда крепко обнялись, и Сашка прошептала: — Я уеду, а ты иди к своему Тому Харди. И не думай ни о чём. Константинова быстро чмокнула Полю в щёчку и неслышно вышла из квартиры. Полина осторожно захлопнула дверь, устало потерла ладошками глаза и пошла проведать Ванечку.       Алексей был твёрдо уверен, что ещё немного, и у него поедет кукуха. Нет, она просто улетит. Мужчина вглядывался в экран своего рабочего компьютера, и глаза его слезились всё сильнее. Не от усталости, а от убогости картинки. — Ануфриев, что ты здесь наворотил… В каком селе и на каких компах тебя учили? Лёша просмотрел ещё один слайд и снова едва слышно произнёс: — Ты хоть что-нибудь современней девяносто восьмой винды в своей жизни видел? Что за графика? Долбанные Фиксики и то лучше отрисованы. Внезапно он почувствовал лёгкое прикосновение к своему плечу и сразу же обернулся. — Ты чего ещё не спишь? Поздно уже. — Лёша говорил тихо, замечая, что Поля снова была какая-то… Расстроенная. — Не спится что-то. Зато Ваня десятый сон видит, наверное, на него тоже погода действует. Он днём не спал, сейчас навёрстывает. — Ясно-понятно. Константинов всё ещё чувствовал прикосновение тёплой ладошки к своему плечу, но постарался отвлечься и, снова вернувшись к созерцанию на редкость вульгарной презентации месье Ануфриева, весело спросил: — Мне показалось, или Сашка сегодня была немножечко не в адеквате? Поля присела на Лёшкину просторную кровать и слабо улыбнулась. — Наверное, не показалось. Алексей усмехнулся, вечно у его сестры найдётся миллион «супер-сложных-жизненных» историй. И всё это добро, конечно же, первым делом надо выложить именно его жене. — Опять недооценили её божественные чертежи? Или, дайка угадаю, они снова расстались с Андреем из-за какой-нибудь фигни, а потом снова феерически сошлись? — Да нет… Вообще-то, она ничего такого сегодня не рассказывала. Скорее, я много лишнего ей наговорила. Константинов недоверчиво нахмурился, но, всё также не отрывая взгляда от монитора, спросил: — Вы поссорились? — Нет-нет, всё в порядке. — Тогда не понимаю, она сегодня слишком быстро упорхнула. Обычно её не вытолкать, а тут, стоило мне вернуться, так она почти сразу собираться начала. Слушай, может, я её обидел чем-то? На этот раз Алексей развернулся и внимательно посмотрел на Полю. Да, она определённо была чем-то сильно расстроена. Лезть в их женские дела ему совсем не хотелось, но вдруг Сашка случайно сболтнула лишнего… — Говорю же, это я ей сказала то, что не должна была. Вот она и была под впечатлением весь вечер. — Если тебе удалось сбить спесь с моей говорливой сестрицы, то ты должна поделиться со мной секретом. Лёшка заговорщически улыбнулся и продолжил: — Ну, что ты ей такого интересного поведала? Клянусь, Сашка такая забитая была только один раз в жизни, когда ещё в школе вдрызг поругалась с родителями и слёзно уговаривала меня пустить её к себе пожить. Поля немного нервозно кусала губы, но, набравшись храбрости, подняла глаза и проговорила: — Я ей сказала… Что… Ну, в общем… Улыбка с лица Алексея мгновенно сошла. В красивых глазах Полины сейчас плескалось что-то совсем ему незнакомое, и, от чего-то его сердце забилось чаще. — Поль…? — Если перевести на человеческий язык мою несвязную речь, то я ей сказала, что… Боюсь потерять тебя… И, что я люблю тебя. Сказала и сразу же горько пожалела об этом. Никогда ещё Полина так сильно ни о чём не сожалела в своей жизни. Зачем, ну зачем? Лёша молчал. Просто смотрел в Полины глаза не отрываясь, не в силах поверить в услышанное. Дышать стало тяжело, душно. — Так, всё! Поля вдруг неожиданно вскочила с кровати, как-то вымученно улыбнулась и быстро проговорила: — Забудь всё, что я сейчас тут сказала, этого не было, хорошо? Спокойной ночи. И, не дожидаясь ответа, быстро вышла из комнаты и аккуратно прикрыла за собой дверь.       Алексей ещё какое-то время так и сидел в своём рабочем кресле, не видя перед собой ничего. Потом, будто очнувшись, медленно развернулся и, бросив хмурый взгляд на несчастную презентацию, выключил компьютер. Плевать. Пусть Ануфриев разгребается как хочет. На всё плевать. Если раньше самая тяжёлая и сложная работа была для него спасением, лишь бы хоть ненадолго переключиться, перестать о ней думать, то сейчас всё стало глупым и ненужным. Ну уж нет, больше не убежит от него, не спрячется. Слишком долго она мучила его, слишком долго не подпускала к себе, чтобы теперь играть с ним.       В голове было шумно. Похоже на противный белый шум из телевизора. И пусто, так пусто, что Поля хотела просто быстро заснуть, лишь бы не чувствовать себя настолько глупо. Что он о ней подумал? Поставила человека в неловкое положение своими необдуманными признаниями. Взяла и собственноручно осложнила себе жизнь. Лучше б она и дальше молчала. Если посмотреть со стороны, так у них вообще был идеальный брак. Полина, наверное, так и простояла бы всю ночь возле окна в своей спальне, занимаясь самобичеванием. Вдруг девушка почувствовала тёплое дыхание у себя за спиной и сильные мужские руки, притянувшие её к себе за талию. — Ты поиздеваться надо мной решила? — голос Алексея был тихим, строгим, с отзвуком металла. Полина даже дёрнулась от неожиданности. Она была уверена, что, скорее всего, Лёша теперь станет её избегать, или, чего ещё хуже, жалеть. Но уж никак не сердиться. Да, она сглупила, но зачем же так отчитывать, прям как в детстве… — Ну? Знаешь, Полин, это жестоко. Девушка повернулась и непонимающе посмотрела в ясные голубые глаза. Лёша смотрел на неё со странной тоской, а его руки сжимали её всё сильнее. — Лёш, ты что? Если тебе так неприятны мои слова, то просто забудь. Я не хотела тебя расстроить, честно. Опять Константинов молчал, глядел в растерянные и смущенные глаза, борясь с желанием как следует встряхнуть эту глупенькую мартышку. — Лёш, ну пожалуйста, не смотри ты на меня так! Это было очень глупо с моей стороны, я понимаю. Больше такого не повторится, обещаю тебе. А сейчас она говорит ему точь в точь свою избитую фразу из детства. Нашкодят на пару с Сашкой, а потом весь остаток дня бегают за Лёшкой и просят не выдавать их родителям, оставив ему миллион невыполнимых обещаний. — Господи, Поля… Поверить не могу. Неужели ты правда считаешь, что… Поль, а ты, похоже, действительно так и не поняла ничего… Полина тяжело вздохнула. Вообще-то, Алексей не любил намёки и обычно говорил обо всём прямо. Так что же сейчас? — Поль… Лёша осторожно прижался лбом к макушке Полины и вдохнул нежный цветочный аромат её волос. — Получается, я ошибался. Я же был уверен, что ты давно обо всём знаешь. И просто делаешь вид… Поль, ну ты ведь не могла не понять? У меня же на лице всё написано… Алексей ласково взял в свои сильные тёплые ладони личико Поли, и удивлённая улыбка тронула его губы. — Поль, я же люблю тебя. Давно люблю. Я уже и не помню, было ли время в моей жизни, когда я не мечтал о тебе. Полина, не веря, качнула головой и прошептала: — Почему же ты мне раньше ничего не говорил? Лёша почти невесомо провел пальцами по нежным щёчкам Поли и ответил не сразу. — Сначала это было невозможно, да и зачем? Ведь ты была не одна. Ну, а потом мне казалось, что ты и так всё знаешь, только тебе от меня это не нужно. — Я не знала, правда. Даже представить себе не могла… Хотя, наверное, всё-таки могла. Ведь было много разных неоднозначных моментов, когда можно было бы заметить очевидное. — Маленькая моя, недогадливая мартышка. Ты сказала, что боишься меня потерять, с чего такие мысли? Ты, наверное, будешь разочарована, но я тебя никогда от себя не отпущу, слышишь? Поля смущённо спрятала лицо на Лёшиной груди и едва слышно проговорила: — Сашка рассказала мне, что ты хочешь уволиться. А мы же тогда поженились, чтобы тебя смогли повысить, вот… И я подумала, что раз ты там больше не будешь работать… Полина не договорила, потому что Лёша начал безудержно хохотать. Успокоившись, он снова опустил свои руки ей на талию и весело сказал: — Да, нехорошо я всё это время думал о своей сестре. А зря. Оказывается, она всё-таки умеет хранить тайны. Поль, не было никакого повышения. Ну, то есть оно было, но никакого отношения к нашей женитьбе моя работа никогда не имела. Это был лишь хитрый предлог позвать тебя замуж. Надеялся, что со временем мы станем ближе друг другу, и ты увидишь, как сильно нужна мне. — Подожди-ка, получается, Сашка знала о твоих чувствах ко мне и ни разу даже не намекнула… — Конечно, знала. И знала, что получит по носу, если выдаст меня. Поля очень хотела бы обидеться на лучшую подругу, но не смогла. Ведь она была сейчас так счастлива… Поэтому, она лишь смешно нахмурилась. — Больше не буду для неё «Осенний вальс» покупать. Лёша легко коснулся своими губами мягких губ Поли и без прежней весёлости тихо сказал: — А ещё ты больше никогда не будешь спать отдельно от меня. И это не обсуждается. Полина нежно обвила руками крепкую шею мужа и, снова посмотрев в его удивительные голубые глаза, ответила: — Согласна, это не обсуждается.       Промозглый снегопад за окном наконец-то закончился. Только, это уже было совсем неважно.