Лучше, чем Том Харди

      Поля привычным движением руки поправила волосы, тщательно убрала за аккуратные ушки, выбивающиеся из причёски светлые пряди и снова взглянула на себя в отражении экрана смартфона. Девушка практически удовлетворилась своим внешним видом. Она мастерски замазала свои не самые привлекательные круги под глазами, однако, общую усталость скрыть оказалось куда труднее. С этим, увы, никакой тональный крем не справится. Полина в нерешительности остановилась возле входа в её любимое кафе на Покровке, в который раз мысленно ругая себя за несвойственную ей социопатичность. Ну в самом деле, сколько можно уже скрываться от людей, а тем более, от самых близких и родных друзей? До сих пор стыдно, что она месяц игнорировала лучшую подругу, а ведь она совершенно не виновата в том, что после трёх лет отношений её бросил любимый человек. Всё. Пора вылезать из этого липкого депрессивного состояния. Ей больше нельзя распускаться, просто нельзя.        На Покровке Поля не была уже давно, да и, собственно, поводов ехать в центр города у неё не было. Но вчера вечером ей позвонил Лёша и заговорщически попросил её о встрече, сказав, что ну прям очень срочно им надо пересечься, и это реально вот прям важно. Сначала Полина напряглась, но потом до неё, как до жирафа, дошло, что ведь у Сашки скоро день рождения, а, если быть точной, то уже пятнадцатого сентября, то есть, через две недели. Значит, Лёшка просто хочет сделать любимой сестре сюрприз, и в этом, совершенно очевидно, ему нужна именно её помощь. Они же лучшие подруги, и знают друг друга всю жизнь. Так что Поля без проблем согласилась встретиться, только вот, приехав к назначенному времени, опять стала нервничать. Это всё токсикоз, твёрдо решила она. Потому что так реагировать на предстоящую встречу со старшим братом своей лучшей подруги, которого она, кстати, тоже знает всю свою жизнь, можно либо в глубоком маразме, либо, как раз при токсикозе первого триместра. Нашла кого бояться. От нелепости своих мыслей Поля даже засмеялась и уверенно вошла в кафе.       Конечно же, он уже ждал её. Алексей Константинов собственной персоной сидел за дальним столиком прямо возле панорамного окна и хмурился, читая что-то в своём телефоне. Он всё такой же, большой и сильный. Светлые волосы цвета спелой пшеницы, точно такие же, как и у сестры, зачёсаны как обычно назад, разве что кепку снял. А вообще, одет он был сегодня, как и всегда, спортивно, но в чувстве стиля ему не откажешь. Нет, он никогда не выглядел обычным парнем с района в спортивках, всегда только дорогая одежда проверенных временем брендов. Сейчас на нём была привычная толстовка серого цвета и его любимые синие зауженные джинсы. Кроссы наверняка снова купил себе в Европе, но Полю в данный момент это интересовало меньше всего. Девушка неторопливо подошла к столику и с улыбкой тихо произнесла:  — Привет, давно ждёшь? Мужчина тут же оторвался от изучения не самой интересной новостной ленты и тепло улыбнулся.  — Привет, очень рад тебя видеть. Практически только пришёл, присаживайся. Поля кивнула и присела напротив.  — Я уж вижу, наверняка минут двадцать тут сидишь. Но я не опоздала, разве что чуть-чуть. Лёша засмеялся и вручил девушке меню.  — Давай-ка ты сначала нормально пообедаешь, а потом поговорим, идёт? Но Полина отрицательно качнула головой и даже не стала открывать меню, просто отложила его в сторону.  — Спасибо, я не голодна, лучше просто воды. Лёша, вопреки его обычным настойчивым попыткам накормить их с Сашкой чем-нибудь вкусненьким и калорийным, на этот раз согласно кивнул и без лишних слов подозвал официанта. Собственно, Алексей тоже не стал заказывать себе ничего из еды, исключительно крепкий эспрессо и всё.  — Ты сам не хочешь поесть? Ты же потом на работу поедешь, а, насколько я знаю, у вас там с едальнями скудно. Лёша снова улыбнулся ей своей мягкой улыбкой, располагающей к себе любого, даже самого неразговорчивого собеседника.  — Я не голоден. Полина лишь пожала плечами, на нет, как говорится, и суда нет.  — Тогда выкладывай, для чего ты меня позвал. На этот раз Лёша перестал улыбаться, он откинулся на спинку стула, буквально пару секунд повертел в руках свой смартфон, затем отложил его подальше и внимательно посмотрел Поле в глаза.  — Дело серьёзное. Поль, я сразу попрошу тебя дослушать меня до конца, это важно. Полина даже выпрямилась, как школьница сложила руки на столе и, видя, что Лёшка непривычно серьёзен, с полуулыбкой уточнила:  — Не пугай меня, ничего же страшного не случилось?  — Нет, даже наоборот. В общем, история долгая, но я постараюсь рассказать всё как можно короче. Меня хотят повысить на работе. Ты знаешь, что сейчас я просто главный проектировщик и вечно мотаюсь по командировкам то в Европу, то в Китай.  — И привозишь нам оттуда кучу ненужного, но такого классного барахлишка. Лёша снова улыбнулся, и Поля успокоилась, уж слишком напряжённо он начал свой рассказ.  — Да. Так вот, пару месяцев назад руководитель нашего отдела уехал работать в Пекин, можно сказать, обмениваться опытом с китайскими коллегами. Сначала все думали, что это обычная, пусть и довольно длительная, но командировка. В итоге он так отлично себя проявил, что ему предложили там остаться и работать уже исключительно на китайском рынке. Вот. И, в общем, мне предложили его место. Полина в первый раз за долгое время широко улыбнулась, радуясь от всей души, она даже непроизвольно захлопала в ладоши.  — Лёшка, это же так здорово, я тебя поздравляю! Им давно пора было тебя назначить самым главным, ты же у них там лучше всех в этих супер — компьютерных технологиях разбираешься!  — Спасибо. Но меня ещё не назначили, а только предложили стать, как ты говоришь, главным. Есть одно «но». Поля нахмурилась, какое ещё может быть «но»? Лёшка крутой специалист, чего они там себе думают эти директора?  — Лёш, лучше тебя им человека на такую должность не найти, они недальновидные, если не понимают этого. Мужчина снисходительно усмехнулся, однако, опять принял серьёзный, не располагающий к шуточкам вид.  — Совет директоров поставил мне условие, сразу скажу, не совсем адекватное. Но я их отчасти понимаю. В общем, они хотят меня видеть руководителем нашего отдела по разработкам, но только в том случае, если в скором времени я женюсь. Как раз в этот момент официант принёс бокал минеральной воды для Поли, и чашечку ароматного эспрессо для Алексея. И бесшумно удалился. Полина сразу же сделала пару глотков, не замечая, что Лёша внимательно за ней наблюдает. Девушка непонимающе качнула головой и переспросила:  — Я не совсем поняла, они назначат тебя на руководящую должность только в том случае, если ты женишься?  — Именно. В этом и заключается главная проблема. Теперь уже Поля была серьёзней некуда, чувство острой несправедливости по отношению к Лёшке постепенно заполнило её сознание, вытеснив собой все остальные мысли.  — Какая-то глупость, зачем им это? Ты же и так прекрасный работник.  — Понимаешь, статус женатого человека всё-таки в чём-то решает. Я же говорил, отчасти я понимаю их позицию. Так принято, если человек женат и у него уже есть своя семья, значит, он более ответственный, на него можно положиться.  — Так. Что же в итоге ты решил? Будешь жениться? Но у тебя же нет девушки… Или я что-то пропустила? Что-то я вообще уже ничего не понимаю. Лёша ненадолго замолчал, оставив Полин вопрос без ответа. Затем он сел прямо и очень пристально посмотрел Полине в глаза, отчего она немного смутилась, но по-прежнему была готова внимательно его слушать.  — Полин, я пригласил тебя сюда, чтобы попросить об услуге. Скажем так, о дружеской помощи. Нетрудно было догадаться, что это за услуга. Полина уже собралась высказаться на этот счёт, но Лёша не дал ей сказать и полслова, одним своим взглядом прервав бесконечный поток негодования, плескавшийся в её глазах.  — Поль, поверь, мне просто больше не к кому обратиться. Ну не к Сашке же идти, в самом деле? Я же прошу тебя не о браке в общепринятом смысле… Я не прошу у тебя любви и всего прочего. Пожалуйста, помоги мне, стань моей женой. Для дела. Поля прерывисто вздохнула, Лёшка явно намеревался сказать что-то ещё, но она больше не могла молчать.  — Лёш, это невозможно. Я уверена, у тебя есть куча знакомых девчонок, причём очень хорошеньких, которые сочли бы за большое счастье помочь тебе в таком деликатном вопросе. Алексей печально покачал головой и спокойно, уверенно ответил:  — Да, ты права, есть много девчонок, красивых, даже местами умных. Но. Доверять по-настоящему я могу только своей сестре и тебе. И, как ты заметила, этот вопрос отличается деликатностью и требует полной конфиденциальности. У нас международная компания, а не шарашкина конторка, и меня будут проверять вдоль и поперёк. Будет некрасиво, если совет директоров вдруг обнаружит, что у меня фиктивный брак. А они легко это поймут, если ни с того ни с сего я женюсь на первой встречной.  — А как они поймут, что я не первая встречная? Но Лёша ничего на это не ответил, лишь загадочно улыбнулся.  — Лёш, я не могу тебе помочь, прости.  — Не можешь, или не хочешь? Это разные вещи. Снова этот его пристальный взгляд. Иногда Поле казалось, что Лёша видит её насквозь. Ещё с самого детства, когда она прятала конфеты по карманам своей курточки, предварительно выпотрошив всю вазочку на кухне у их с Сашкой родителей, он подлавливал её во дворе их загородного дома, и, только взглянув в его льдисто-голубые глаза, она сразу же во всем сознавалась. Правда, он никогда в жизни не отнимал у неё сладости, только беззлобно посмеивался над ней. Или, когда они с Сашкой в подростковом возрасте пробовали курить винстон, Лёшка при каждой их секретной попытке почувствовать себя взрослыми и крутыми, будто материализовывался из воздуха, и они, даже не пытаясь сопротивляться, отдавали ему сигареты. А он строго смотрел то на сестру, то на Полю и молчал. Хуже этого молчания трудно было себе что-то вообразить. Родители поругают и перестанут, а вот Лёша просто не возьмёт их больше в свою взрослую компанию, и всё. Вот и сейчас он смотрит строго, не отрываясь от её уставших серо-зелёных глаз. Нет, он ведь не знает, не понимает…  — Лёш, я действительно не могу тебе в этом помочь. Честное слово. Я тебе сейчас кое-что скажу, и наш разговор сам собой завершится… А теперь его взгляд подозрительно быстро смягчился. Мужчина чуть склонил голову в бок и позволил себе прикоснуться своей большой тёплой ладонью к нервно переплетённым пальчикам Поли. Девушка шумно вздохнула. Всё ясно, а ещё подруга называется…  — Похоже, ты отлично знаешь, что я собираюсь тебе сказать. Лёша в ответ лишь едва заметно чуть сжал ладонью холодные девчоночьи руки.  — Поль, посмотри на эту ситуацию под другим углом. Я тебе предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Ты становишься моей женой, а я тем временем семимильными шагами продвигаюсь вверх по карьерной лестнице. Если ты соглашаешься, я даю тебе слово… Тут Лёша как-то по-особенному посмотрел на Полю, совсем не так, как раньше.  — Я даю тебе слово, что наш ребёнок никогда и ни в чём не будет нуждаться. Поверь, в наших с тобой отношениях всё будет как обычно, нам же не впервой жить под одной крышей. Если ты захочешь, то всё так и останется, будем жить весело и не без прекольчиков. Полина молчала. Это неправильно, просто нечестно в первую очередь именно по отношению к Лёшке.  — Так, дорогая Полина Юрьевна, мой обеденный перерыв скоро закончится. Ты куда планировала направиться после нашего тайного свидания? Поля растерянно пожала плечами, все ещё пребывая в полнейшем смятении от их разговора.  — Тогда давай я тебя отвезу домой, а ты там сама решишь, поедешь ещё сегодня куда-то или нет, договорились? Полина кивнула в ответ, на автомате закидывая на плечо рюкзак.       Уже почти на подъезде к своему дому, Поля решила прервать затянувшееся молчание. Всю дорогу они ехали, не проронив ни слова. Хорошо хоть по радио звучали какие-то незамысловатые песенки начала нулевых.  — Лёш, так неправильно. Твои родители будут, мягко говоря, не в восторге от… Ну ты понимаешь, они же так хотят, чтобы ты женился на какой-нибудь… Ну там… Юной студентке МГУ. Или ещё что-то в этом роде. Не отводя взгляда от дороги, Лёша со смешком произнёс:  — Мои родители будут счастливы, не придумывай ерунды. И твои, я думаю, тоже. До определенного момента они мечтали породниться. Да, это была правда. Пока Полине не исполнилось двадцать лет, их родители часто в шутку говорили о том, как здорово было бы, если бы они с Лёшкой поженились. И тем самым, их семейства навсегда бы объединились. А потом Поля встретила Круглова, и больше подобных разговоров не велось. Собственно, это вообще всё были именно семейные прекольчики, поскольку Поля всегда относилась к Лёше как к брату, и никогда в жизни она не представляла его как-то отдельно от Сашки.  — Поль, послушай, ты относишься ко всему слишком серьёзно. Я же не заставляю тебя давать клятву быть вместе до конца жизни. Пройдёт какое-то время, и, если ты поймёшь, что больше не в состоянии меня вывозить, я тебя отпущу. Разойдёмся как в море корабли, правда, далеко друг от друга всё равно не уплывём. Вот что она может ему возразить? Конечно, в её положении, как бы неприятно было это признавать, Лёша был для неё и её ещё не родившегося малыша спасением, просто идеальным вариантом. И он это понимал. Кем она будет через полгода? Матерью-одиночкой, пусть и с прекрасными родителями, но всё равно в таком неприглядном статусе? Гадкая ситуация.  — Ты слишком много думаешь, это вредно для него… Или для неё. Поля будто очнулась от тягостных мыслей и поймала на себе весёлый взгляд ярких голубых глаз. Лёшка многозначительно посмотрел на её ещё пока стройную талию и улыбнулся.  — Мне нужно время подумать.  — Думай на здоровье, только не очень долго. Я должен осчастливить своё руководство не позже следующей пятницы. Кстати, мы уже приехали. Машина плавно остановилась прямо у тротуара. Поля ловко вылезла из прохладного салона и на прощание сказала:  — Я тебе позвоню.  — Буду ждать. Лёша ответил на удивление серьёзно, и, пока Поля не вошла в свой подъезд, не отводил от неё глаз. А потом тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Он и не ждал, что будет легко. Хорошо, что он не притащил с собой кольцо, это только бы отпугнуло её. Да, Лёша слишком хорошо знал эту мартышку, такую родную, такую до смешного правильную. Никаких излишних знаков внимания, никаких даже незначительных проявлений нежности, иначе всё пойдёт по бороде. Он просто это знал.