Наследница тьмы.

              Знаете, я никогда не была сильна в быстром беге. Но, попав в Средиземье, мне приходится бороться с этим недостатком. Мой живот пронзительно урчал и требовал еды. Но я не могла его задобрить, и, скорее всего, не смогу в ближайшем будущем. Я бежала так быстро, как могла. Мне удалось перегнать племянников Дубощита и поравняться с моим спасителем. Если бы я знала, что мне предстоит путешествовать с гномами, я бы лучше сбросилась с высокого утёса. Я не хочу месяц прожить в ужасной антисанитарии без возможности нормально поесть. Может кто-то считает гномов преданными и добрыми существами, но я знаю правду. Когда я была маленькой, то увлекалась Скандинавской мифологией. Я помню миф о богине Фрейе и ожерелье Брисингамен. Гномы в той легенде описываются как мерзкие существа и охотники до плотских утех. Мне очень хотелось, чтобы в Средиземье гномы были другими, но я не дура. Как скоро гномов начнут посещать дурные мысли? Мужчины остаются мужчинами, какого бы роста они не были.        За восемьдесят семь лет работы в Аду у меня не было времени подумать над тем, чтобы найти свою вторую половинку или просто с кем-нибудь провести время. Мне приходилось долго обучаться всем премудростям демонов, и время от времени я действительно спускалась на Землю. Мне нужно было проследить, чтобы демоны высшего уровня благополучно доставили души людей в Ад.        Моя работа в основном заключалась в том, чтобы следить за душами. Нередко случались побеги. Люди ещё те хитрецы, даже находясь в преисподней, они пытаются обмануть демонов и сбежать на землю.        Я никогда не искала отношений, но это не значит, что другие тоже их не ищут. Мои подруги, демоны и ведьмы, иногда называли меня бесполым существом. Возможно, в чем-то они были действительно правы, но как-бы там ни было, они не знают всей правды. Своими рассказами о семейной жизни моя мачеха отбила всю охоту встречаться с парнями. У меня не было ни малейшего желания становиться чьей-то собственностью. Я хочу принадлежать только себе. Наверное, поэтому мама сбежала от Адама. Многие считают Еву первой женщиной, но они, опять же, не знают всей правды. Лилит была создана так же, как и Адам, из глины. Так с чего она должна ему подчиняться?        Мы выбежали на огромную поляну и запрыгнули на деревья. Их было достаточно много, но я помнила, что все они будут благополучно свалены Варгами, поэтому слишком далеко лезть не стала. Всё-таки я устала, и моё плечо отдавалось резкой ноющей болью. Я никогда не была сильна в целительстве, поэтому придётся потерпеть как минимум до того, как я не откажусь у Беорна, но до этого ещё дожить надо. Я видела, как меч Бильбо застрял в коряге, и полурослик пытался его вытащить. В этот момент мне жутко хотелось процитировать Гермиону и сказать: «Какой идиот!». Нужно быть полным кретином, чтобы решить, будто ты сможешь противостоять целому войску орков без должных военных навыков или элементарной физической подготовки. Глядя на щупленького мужчину, у меня язык не поворачивался сказать, что он физически развит. Зарядка по утрам — это одно, а сражение — совершенно иное. Орки — это не Голлум, против них не сработает простое тыканье мечом. Чтобы овладеть нужными умениями, нужны годы тренировок, а хоббит явно не относился к великому знатоку в области боевых искусств и фехтования.        Наконец, хоббиту удалось вытащить меч, и он забрался повыше на дерево. Если вы когда-нибудь видели орков вживую, вы поймёте моё напряжение. Я помнила Азога по фильму, но в жизни он был ещё страшнее. Неожиданно на поляну выехал ОН. Бледный орк верхом на белом Варге. Всё его тело и лицо были покрыты красными полосными шрамами. Смотрелся он жутко. Орк был одет лишь в широкий кожаный пояс, который начинался чуть ниже груди и доходил ему чуть ниже пояса. Орк, похоже, даже не слышал про такую вещь как штаны. Вместо них на орке была широкая набедренная повязка, на подобии юбки древних воинов, которая застегивалась кожаным ремнём. Неужели в Средиземье все монстры ходят почти, в чём мать родила? Даже я не позволяю себе такого, а я как-никак демон. Многие демоницы появляются в довольно откровенных нарядах, но только не я. Воспитание в семье моего отца наложило сильный отпечаток на некоторые аспекты моей жизни, в том числе в таком бытовом вопросе, как выбор гардероба. Моя мачеха заставляла ходить меня в закрытой одежде. Чего с неё взять, она была дремучим человеком, родившимся в конце девятнадцатого века.        Азог посмотрел на гномов, и его взгляд задержался на мне. Я думала, что он будет пытаться меня убить. Многие пытались, но пока ни у кого не вышло. Орк сказал что-то на черном наречии, но я его всё равно не поняла. Чёрное наречие — это язык, состоящий из шипящих звуков. Мне легче выучить енохианский язык, в котором я не очень сильна. Честно признаться, я очень хочу овладеть ангельским гласом, но пока не представилось возможности это сделать. Люцифер тоже когда-то был ангелом. Его называли «утренней зарёй». Многие определяют гордость пороком, но демоны считают, что гордость — это то, что не даёт тебе втоптать себя в грязь. Нужно иметь чувство собственного достоинства, а средневековые женщины напрочь его лишились, если позволяют мужчинам так с собой обращаться.        — Что он сказал? — спросила я гномов.        — Он назвал тебя маленькой принцессой и сказал, что ты выбрала не ту сторону, — пояснил Ори.        Я напряглась. Не хватало ещё, чтобы этот орк выдал меня. Никто не должен знать, что я демон-полукровка, даже «добряк» — Гэндальф. Во время будущего путешествия братства кольца он сразится с Барлогом — демоном огня. Кто знает, что придет ему на ум, когда он узнает правду. Он может захотеть использовать меня в своих целях. Пока волшебник ничего не понял, но он не может вечно оставаться в неведении. Рано или поздно он поймёт, кто я такая. Я могу попробовать заблокировать его каналы восприятия, но надолго меня не хватит. У него магия подобна ангелам, и волшебник старше меня как минимум раз в десять. Куда мне с ним тягаться?        Гномы подозрительно на меня посмотрели, но ничего не сказали. Чем мне нравятся эти ребята, что насильно они в душу лезть не будут. Хоть за это спасибо! Но что-то тут не чисто. Я подозреваю, что Ори изложил мне не весь перевод, опустив очень важную часть.        Варги вгрызались в корни дерева, и нам пришлось перескочить на другое, но и оно вскоре было свалено. Так продолжалось, пока мы не перескочили на последнее дерево. Оно немного качнулось, готовясь упасть в пропасть. Я сглотнула. Вот почему моя тушка так отчаянно притягивает всяческие неприятности? Приключения, скажите вы! Да, аж десять раз!        Орк внимательно посмотрел на Торина Дубощита, и я снова услышала шипящие звуки, но на этот раз я его поняла. Не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы понять, что сказал орк. Он дразнил гнома и пытался выманить его, что, кажется, у него отлично получилось. Какой же этот гном наивный. Иногда нужно не обращать внимания на то, что говорит твой враг. Ты даёшь ему лишний шанс тебя убить, но, кажется, голос разума остался только у меня. Видели бы вы, как пафосно вышел Дубощит к орку. Он обнажил свой меч, его черные с сединой волосы развевались. Он походил на сурового героя из какого-нибудь сопливого романа. Возможно, окажись здесь нормальная девушка, а не я, то смертная по уши втрескалась бы в этого гнома, но меня так просто не возьмёшь. Я многие десятилетия оставалась глуха к высоким чувствам.        Всю пафосность (и абсурдность) этого момента испортила булава Азога. Одним ударом орк повалил гнома, когда тот оказался в шаговой близости. Наследник Дурина упал на землю. Да уж, теперь ему придётся расплачиваться за свою глупость. Гнома били, и отряд был на волоске от того, чтобы лишиться предводителя. Снова, прямо как в битве при Мории много лет назад.        Я видела, как орк с лицом, напоминающее свиное рыло, занёс над гномом свой меч. Металл сверкнул в бликах огня. В глазах хоббита читалось сомнение, но всё-таки он бросился вниз и повалил орка на землю. Своим «жалом» он проткнул брюхо этой мерзкой твари. Бильбо Бэггинс поступил очень глупо. Ему повезло, что орк не ожидал от такого маленького человека сопротивления и на какую-то долю секунды опешил, дав шанс себя повалить. Но Хоббиту могло так не повезти, и вскоре рядом с Торином гномы нашли бы ещё один труп.        Гэндальф, наконец, соизволил помочь, начав зажигать шишки своим магическим посохом. Мне бы не потребовалась помощь, если бы я не растратила все остатки энергия в гоблинских пещерах. На моих пальцах появлялись лишь небольшие искры, поэтому приходилось поджигать своеобразные орудия по старинке, от других шишек. Швырять же их в орков и Варгов было весело. Гномы смеялись и радовались своей маленькой победе. Но пока битва не выиграна, рано думать о победе. Вся поляна полыхала огнём. Гэндальф и гномы устроили настоящий лесной пожар. Возможно, я тоже немного к этому причастна. Варги и орки рычали и извивались, словно змеи, пойманные в ловушку. Я закрыла уши. Их крики действительно раздражали. Зачем так орать?        Торин был без сознания. Я видела, что его глаза закрыты. Внук Трора был очень плох. На самом деле, я не удивлена, этот белый орк бил его булавой несколько раз. Я не удивлюсь, если у гнома будут гематомы и внутренние повреждения.        Гномы тоже это заметили. Они спрыгнули на землю, за исключением некоторых гномов и Ори с Нори, те висели между небом и землёй и норовили упасть в пропасть и разбиться насмерть. Единственное, что удерживало гномов, был посох волшебника. Тот из-за всех сил старался удержать товарищей и не дать им упасть. Я как демон, трезво оценивающий ситуацию, не стала лезть, да и зачем? Это не моя битва. Гномы и без меня преспокойно доберутся до одинокой горы и добудут свой драгоценный Аркенстон, а после вернут родину. Правда, они потеряют своего короля и двух принцев, но это меня не касается. Битва гномов не моя забота, и потом, с чего это я должна им помогать, если они хотят оставить меня в Озерном городе, как надоедливого котёнка? Эти мужчины решают своё превосходство на поле боя. Мои же методы работы гораздо деликатнее, но иногда и болезненнее. Смерть — это привилегия, которой не каждый удостоен.        Я видела, как Ори и Нори сорвались и полетели вниз. Гномы пронзительно закричали. Они ждали удара об землю, но его не последовало. Вместо этого они приземлились на огромного орла с длинными темными перьями, загнутым клювом и бритвенно-острыми когтями. Орлы хватали гномов один за другим и скидывали на спины своих соратников. Про меня, к счастью, не забыли. Хоть на этом спасибо.        Сидеть на спине орла было довольно приятно и ново. Это ощущение свободы, ветер, дующий в лицо — вот истинное удовольствие. Я посмотрела на Торина. Один из Орлов бережно взял гнома когтями, мягко, насколько это было возможно. У мужчины выпал из рук его покромсанный дубовый щит, которым он защищался от Азога, как когда-то, много лет назад.        Мы летели достаточно долго. Минут пятнадцать или двадцать. Я не знаю. У меня не было ни телефона, ни часов. В своё время, я и некоторые мои подруги очень активно использовали изобретения смертных. Некоторые из них были весьма полезны, а некоторые, вроде атомной или водородной бомбы, очень опасны. Я до сих пор спрашиваю себя: если христиане полагают, что бог сможет их защитить, как он допустил, чтобы такое оружие появилось на свет? Многие народы страдают из-за людей, которые используют это самое оружие. С каждым годом мне все больше кажется, что я никогда не пойму смертных. Когда-то я была одной из них, но даже тогда я чувствовала себя чужой среди этих странных и непонятных существ.        Орлы опустили нас на мягкую землю. Торин Дубощит был без сознания. У него на лице было несколько царапин, а по лбу и левой щеке размазана кровь. Видать, ему действительно сильно досталось от Азога. Белый орк мог убить его в мгновение ока. Гному крупно повезло. Предводитель орков был намного выше и мощнее наследника Дурина. Хорошо ещё, что Торин ушёл от Азога относительно «живым». Едва Гэндальф оказался на земле, он бросился к бессознательному гному и провел ладонью по его лицу, прошептав какое-то заклинание. Этот язык был мне не знаком, но заклинание подействовало. Торин Дубощит открыл глаза и посмотрел на волшебника.        — Как хоббит? — спросил сын Траина у мага.        — Он в порядке. Он здесь, — указал волшебник на стоящего сзади него хоббита. Тот переминался с ноги на ногу. Бильбо, наверное, всё-таки понимал, что его поступок был глупым. Пусть он и прошёл с этим упрямцем от самого Шира до гоблинских пещер, но нужно трезво оценивать ситуацию. Геройство хорошо тогда, когда у тебя есть подстраховка, например, как у меня. Если орк пронзит меня своим мечом, скорее всего, я не умру. Конечно, я не уверена, как именно действует моргульский яд на демонов, но всё-таки вероятность выжить у меня намного выше, чем у любого из этой компании.        — Ты! — глаза гнома метали молнии. Если бы Торин умел убивать взглядом, хоббит был бы уже мёртв. Несколько гномов помогли Торину подняться. — Зачем ты полез? Тебя могли убить!        Бильбо виновато на него посмотрел, хотя лично я не понимала, чего ему стыдиться. Хоббит спас жизнь этому неблагодарному царьку. Гном должен был сказать ему спасибо, но этот индюк только и может, что ругать и обвинять всех вокруг себя. Ох, и как только я смогу дойти до Озёрного города, не придушив этого самолюбивого гнома по дороге?        — Я говорил, что ты лишний, что тебе не место среди нас…        Гном угрюмо посмотрел на хоббита. В этом момент я почувствовала, что сейчас ощущает хоббит. Полурослик был подавлен. Он из кожи вон лез, чтобы пригодиться отряду. Не его вина, что он не воин, как Торин или его племянники. У каждого свои таланты. Просто у Бильбо он несколько иной.        — Я никогда так не ошибался, — Торин быстро приблизился и обнял Бильбо. Хоббит явно такого не ожидал. Разве можно ожидать, что гном, который тебя оскорбляет, вдруг решит так ярко проявить эмоции?        Меня гном просто проигнорировал, словно меня здесь и нет. Надо признаться, это не особо расстроило. Если огорчаться из-за таких пустяков, можно лишиться своего душевного спокойствия. За сто десять лет моей жизни люди наносили мне душевные раны. Мне пришлось научиться не принимать их слова и действия близко к сердцу. Это, пожалуй, самое трудное, чему мне пришлось научиться.        Вдалеке появилась Одинокая гора. В лучах солнца она была особенно красива. Возможно, если бы я была одной из тех наивных дурочек, которые верят в доброту и искренность гнома, я бы радовалась виду Одинокой горы, но я не была такой. Торин Дубощит ненавидит и презирает меня. Я заметила, как его отношение ко мне резко изменилось. Если на поляне у гоблинских пещер он проявлял пассивную агрессию, то теперь просто игнорирует. Несмотря на то, что мои силы были ослаблены, я улавливала некоторые его эмоции. Гном боялся меня и опасался за свой отряд. Что такого мог сказать белый орк, из-за чего гном начал меня бояться? Может, он рассказал, что я демон? Нет, этого просто не может быть! Орк не мог знать обо мне. Он впервые меня увидел, и, к тому же, я была от него достаточно далеко, чтобы орк мог учуять мой запах. Но всё же Азог что-то сказал обо мне, что-то такое, что испугало Торина и его гномов. Вряд ли это правда о моем происхождении или о том, что я королевской масти? На самом деле это действительно так. Моя мама Лилит — жена Люцифера, Владыки ада, и, следовательно, она также Владычица, а я, как её дочь, принцесса, но я никогда не тыкала другим своим рангом. У каждого демона свой определённый ранг, и в зависимости от него у нечисти разное количество подчиненных.        Демоны нормально относятся к детям, рожденным вне брака, но к полукровкам всегда чувствовалась предвзятость и неприязнь. Мне пришлось потратить много времени, чтобы ко мне начали относиться, как к обычному демону. Я бы отдала всё, что угодно, лишь бы обменять мою человеческую половину на демоническую, но нет ещё такого средства. Родителей не выбирают…        После удачного спасения гномы устроили привал, и Бофур начал готовить еду. На меня, само собой, у них пищи не было. Объяснили это тем, что мужчинам нужно больше сил в бою, а я — ведьма, так что могу потерпеть или наколдовать желаемую закуску. Наивные гномы. Заклинания работают не так. Это не волшебная палочка, которая одним мановением руки способна создать что-то из ничего. Хотя и тут свои законы. Единственное, что мне досталось, это яблоко, упавшее с дерева. Раздосадованная, я ушла в лес, где было еще много плодовых деревьев. Гэндальф одолжил мне небольшую сумку, и теперь у меня был небольшой запас собственной провизии. Кроме яблок я нашла ещё несколько кустов с ягодами. Они были кислыми, но мне не хотелось упасть в голодный обморок, поэтому я смирилась с неизбежным. Что за народ эти гномы? Они сведут меня в могилу! Неужели в обычаях их народа принято оставлять женщин голодать? Да, я не умру от такого, но неприятно будет долго.        Весь день мне пришлось идти натощак. Со мной, кроме хоббита, так никто и не разговаривал. Ясное дело, я для них чужая. Кто станет разговаривать с девчонкой, которую они в скором времени скинут, как ненужный груз? Гэндальф иногда поглядывал на меня изучающим взглядом, словно прикидывал в уме, на что я сгожусь. От его взгляда мне становилось не по себе. Было такое чувство, что я оказалась в людном месте без одежды. Живот продолжал урчать, несмотря на съеденные яблоки, и лишь вечером гномы устроили очередной привал.        — Катарина, держи, — хоббит протянул мне кусок хлеба с колбасой. Мне было интересно, где гномы раздобыли все эти припасы. Разве гоблины не забрали все их вещи? Или они отобрали у них только оружие, а еду оставили? В любом случае, я была благодарна хоббиту. Он был рад поделиться со мной едой, чего не скажешь о гномах, которые считали меня нахлебницей. Бильбо Бэггинс дал мне ещё немного хлеба и колбасы, а также небольшой ножик, чтобы можно было их разрезать. Похоже, полурослик был единственным, кто понимал мои элементарные, должна заметить, нужды. Остальным же было наплевать. Гномы даже не стеснялись при мне ходить в туалет, а я, краснея как школьница, старалась отвернуться или закрыть глаза. За этот день я узнала все прелести кочевой жизни. Мне удалось кое-как распутать волосы с помощью расчёски, одолженной у Бильбо. Опять же, спасибо хоббиту, который умудрился взять некоторые предметы быта.        После такого насыщенного дня у меня ломило всё тело. Я прикоснулась к порезам от плетей гоблинов. Было больно, очень больно, но мне удалось сдержаться, чтобы не издать ни звука. Я пыталась обратиться к Оину, чтобы он дал мне какую-нибудь мазь, но он притворялся глухим. Честно, я не понимала, что происходит. Почему гномы стараются делать вид, словно они меня в упор не видят? Ночью мне всё-таки удалось узнать причину такого отношения ко мне. Я проснулась посреди ночи от чьих-то голосов. На природе я всегда спала слишком чутко.        — Гэндальф, ты сам слышал, что сказал Азог! — голос принадлежал Торину. — Я не верю бледному орку, но ты сам знаешь, что орки чуют тёмные силы лучше, чем кто-либо. Эта девчонка — демоница. Нельзя её брать с собой.        — Торин, нельзя её оставлять. Она погибнет, кроме того, я чувствую, что в ней ещё есть что-то от человека.        — А что, если нет? Что, если она убьёт нас всех?        — А если нет? Торин, ты не можешь судить что-то по ней, лишь по тому, что узнал от своего злейшего врага. Прежде всего, она женщина, которой нужна помощь.        — Гэндальф, ты что-то задумал? — недоверчиво спросил гном.        — Огонь не может убить демонов, Торин. Я хочу, чтобы она справилась со Смаугом, а в это время Бильбо сможет найти Аркенстон. Ты ведь этого хочешь, Торин?        Ответа не последовало, но мне он был не нужен. Стало очень обидно. Меня хотят принести в жертву дракону. Интересно, когда он успел это продумать? Он знаком со мной не больше нескольких дней. Неужели он придумал всё это по дороге и поэтому так странно на меня смотрел? Он прикидывал, с какой стороны лучше всего резать жертвенного агнца? Так больно мне не было никогда. Я понимаю деяния смертных, которые считают, что всем демонам нужна жертва для сделки. Поэтому они режут черных куриц и девственниц. Кстати, к слову, к последнему пункту я пока всё ещё отношусь. Я могла понять, почему смертные так делают, но от волшебника я такого не ожидала. Я достала сигиллу, что висела на шее. Это был подарок моей матери на двадцать пятый день рождения. В трудные времена печать придаёт мне сил. Сейчас они были нужны мне, как никогда. Я должна была справиться с тем, что навалилось на мои хрупкие женские плечи.        А треск костра продолжался до самого утра…