Рассвет жизни

Гермиона Грейнджер, несмотря на всю свою рациональность и вдумчивость, всегда жила и принимала решения сердцем. И, если говорить откровенно, никогда об этом не жалела. И сейчас, прогуливаясь по невероятно большой и красивой оранжерее, слушая, как Аврора рассказывает о цветах своей бабушки Нарциссы, Гермиона была счастлива. Драко шёл рядом, он то брал её за руку, то приобнимал за плечи, и складывалось впечатление, что они гуляли вот так всегда. Будто бы они были... Семьёй? От этой мысли щемило сердце. Да, Драко рассказал ей о своих чувствах и о своих планах на будущее, и Гермиона знала, что у них ещё всё впереди. О чём и правда болело сердце, так это об Авроре. Гермиона жалела, что не видела её первой улыбки, не слышала первого гуления, первых слов, не помогала ей сделать первых шагов. Мерлин, хотелось вытребовать у Малфоя омут памяти и все-все-все его воспоминания первых лет жизни девочки. Грейнджер и не надеялась, что Аврора когда-то назовёт её мамой, нет, это было бы слишком эгоистично с её стороны даже думать об этом. Но Гермиона надеялась, что сможет стать для Авроры другом, возможно, между ними могла бы образоваться какая-то связь. Они провели вместе весь день, наслаждались чудесной оранжереей, гуляли по территории поместья, играли в снежки. После прогулки замёрзшие и голодные, они вернулись в дом, где тут же попали в заботливые руки домовиков. Ужинали они в уютной тишине, нарушаемой лишь редкими вопросами и похвалой блюд. * Драко оставил своих (да, именно своих и по-другому он их называть отказывался) девочек в игровой комнате. Ему нужно было проверить пару документов компании и приготовить их к отправке после рождественских праздников. У Драко уже начинало сводить скулы от улыбки и искреннего смеха. Да, сегодня поистине прекрасный день. Дочка довольна, как никогда, глаза Гермионы лучатся нежностью, и они обе рядом с ним. Что ещё нужно для счастья? Он скривился от собственной сентиментальности, но ничего не мог с собой поделать. Там, за пределами Мэнора он - грозный босс, дерзкий предприниматель, лощёный аристократ, да кто угодно. Уж в родном доме, он мог себе позволить быть искренним. Быстро справившись с документами, Малфой поспешил вернуться в игровую. Он остановился у чуть приоткрытой двери, на миг прикрывая глаза, позволяя довольной улыбке вновь расцвести на губах. И улыбка эта тут же погасла, когда он услышал голос дочери. - Я бы хотела, чтобы ты была моей мамой. * Они играли в чаепитие, на которое были приглашены вместе с куклой по имени Адель и её маленькой дочкой Летицией. - Смотри, как здорово получается! - воскликнула Аврора, хлопнув в ладоши. - Адель пришла на чаепитие со своей дочкой Летицией, а ты пришла со мной. Гермиона обожала детскую непосредственность и полную открытость в мыслях и эмоциях, но сейчас... Мерлин. - Да, отличное у нас получается чаепитие, - Грейнджер улыбнулась, салютуя чашечкой с воображаемым чаем, когда её руку накрыла маленькая тёплая ладошка. - Я бы хотела, чтобы ты была моей мамой. Мерлин и Моргана! Святые основатели! Куда делся весь кислород из лёгких? Как успокоиться? Гермиона улыбалась, чувствуя, как дрожит верхняя губа, смотрела в такие серьёзные глазки напротив. - Тебе пора спать, малышка, - голос Драко дал Гермионе возможность не отвечать ничего на последнюю фразу Авроры. - Сегодня Ланси расскажет тебе сказку перед сном. - Спокойной ночи, - девочка легко подбежала и обняла сначала Драко, а потом и Гермиону, заглядывая в самую душу. Девушку словно прошибло током от этих объятий. Она чувствовала, что это край её выдержки, ощущала, как все нервные окончания застыли в напряжении. Ей нужно было как можно скорее успокоиться, остаться одной. Вдох, выдох, спокойно, Гермиона. Всё хорошо. Она поднялась на негнущихся ногах и пошла к двери, ей нужно было срочно остаться одной. - Гермиона, подожди, - Драко схватил её за руку. - Постой. - Драко, отпусти. Мне нужно.. - Нет, - он развернул её к себе лицом, обнимая. - Не отпущу, пока не успокоишься. Ты пойми, Аврора, она... - Малфой! - крикнула Гермиона так резко, что Драко от неожиданности ослабил хватку, позволив ей вырваться. - Я прекрасно знаю, что Аврора маленькая девочка. Я адекватно воспринимаю нашу действительность и понимаю, что она ничего не знает и никогда не узнает. Просто... - она перевела дыхание, прикрыв глаза. Видит Мерлин, она пыталась успокоиться, заставить себя остановиться, но уже понимала, что поздно. Её накрывало с головой, и эта волна вот-вот накроет всё и вся на своём пути. - Знал бы ты, чего мне стоил контракт с твоей семьей! * Драко обнимал её, усадив рядом с собой прямо на полу, они так и остались в игровой комнате Авроры. Гермиона всё говорила и говорила, а Драко не мог поверить в то, что слышал. Ей было не всё равно, она, так же как и он искренне радела за судьбу дочери. И хоть Гермиона и внушала себе, что обязана была исполнить условия договора, и только, она не могла бороться со своими чувствами. - И теперь я не знаю, как себя вести с Авророй. Я бы всё отдала, чтобы увидеть, как она растёт, услышать от неё слово мама, - Гермиона тут же встрепенулась. - Ты не подумай. Я знаю, что этого не будет, и сама я ей никогда не расскажу.. - Остановись, - Драко щёлкнул пальцами, вызывая домовика, прося принести им вина в его комнату. - Пойдём, засиделись мы в игровой. Давно пора спать. - Драко, мне нужно побыть одной, я не знаю, как себя вести сейчас, и вовсе не понимаю, что делать дальше. Драко прижал её к себе, чувствуя, как быстро колотится её сердце. Она такая глупая, если думает, что теперь, когда все карты вскрыты, он куда-то отпустит её. - Я сейчас тебя свяжу, если не успокоишься, - он запустил ладонь в её волосы, чуть массируя кожу головы. - Аврора умная девочка, очень умная для своих лет. И она всё поймёт со временем. И когда она будет постарше, мы расскажем ей, что ты её родная мама. - Я не думаю, что это хорошая идея. А как отнесутся твои родители к этому? Не думаю, что Люциус обрадуется, да и вообще... Она замолчала, будто бы сдаваясь. - На самом деле, отец хотел подписать с тобой ещё один контракт, но я попросил его не трогать тебя больше, - он обхватил её лицо ладонями. - Никогда не забуду твой взгляд в день, когда родилась Аврора. И я уже давно не нуждаюсь в отцовской указке. Грейнджер снова попыталась что-то сказать, но Малфой накрыл её губы своими. Поцелуй был мягким, трепетным. В нем не было страсти, лишь нежность и обещание. - Я люблю тебя и нашу дочь, Гермиона. Люблю и буду любить. И хочу, чтобы вы обе были рядом. А сейчас, мы идём в спальню, где нас ждёт бутылка вина и горячая ванна, - последнюю фразу он произнёс на грани слышимости, касаясь губами её ушка. Гермиона смогла лишь согласно кивнуть, а что тут ещё можно было сказать? Этот жаркий, полный страсти и любви взгляд Драко не оставлял шансов её выдержке. Они развернулись, чтобы выйти, и наткнулись на такой не по-детски серьёзный взгляд. Аврора стояла в коридоре напротив двери, сжав руки в замок. Переводила взгляд с Драко на Гермиону, и было видно, как глубоко задумалась девочка. У Драко перехватило дыхание, вся в мать, такая же сообразительная. - Милая, ты почему не спишь? - Пап, я... Я... - Что случилось? Тебе приснился страшный сон? - Я просто... - Аврора.. - взгляд Гермионы беспомощно метался по маленькой фигурке напротив. Грейнджер присела на корточки, и Аврора тут же подбежала к ней. - Маленькая, ты чего? Девочка набрала в лёгкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалила: - Ты моя мама? Гермиона не смогла удержать слёз счастья. Мерлин милостивый, казалось она сейчас взлетит без всяких мётел и заклинаний левитации. Аврора. Маленькая, такая ещё маленькая девочка, а такое огромное счастье. Драко, её Драко. Её мужчина, за которым можно последовать, куда угодно. Резкое осознание её чувств к нему едва не сбило Грейнджер с ног. - Да, моя девочка. Это правда. Рядом присел Драко, сгребая их обеих в объятия. Вот оно, счастье, от которого так долго бежала Гермиона Грейнджер. Оно заключалось в этих двух людях, и будь она трижды проклята, если ещё хоть раз подумает, что это неправильно - любить их. И вот тут, как водится в мыльных операх, должны пойти титры, где будут написаны имена всех актёров, работающих в постановке. Но, к сожалению, или к счастью, они не были актёрами, а их жизнь не была театром. Им предстояло ещё привыкнуть друг к другу, преодолеть многие барьеры, научиться быть рядом, заботиться друг о друге. И в один день стать, наконец, настоящей семьёй.