Рассвет жизни

Они пели вместе детскую песенку из какого-то нелепого, по мнению Драко, мультфильма, а его прямо разрывало изнутри. Эта картинка часто приходила в его воображение. Вечер, полумрак комнаты и две его драгоценные девочки, воркующие о чём-то. Любимая женщина и их родная дочь. Драко пошёл за ними через десять минут после ухода Гермионы и Авроры. Он чуть приоткрыл дверь и слушал зачарованную мелодию, звучащую из шкатулки, к которой вскоре присоединились ещё два голоса. Мягкий свет из подсвечника окутывал комнату, создавая ощущение уюта и покоя. Гермиона, сидевшая спиной к двери, казалась Драко ангелом, укрывающим своими мягкими крылышками их девочку. – Давно ты здесь? – прервала затянувшееся молчание Гермиона. Ей стало не по себе от изучающего взгляда Драко. – Не особо. Они говорили шёпотом, чтобы не разбудить только что заснувшего ребенка. Драко молча протянул руку вперёд, приглашая Гермиону выйти из комнаты. Она не раздумывая вложила свою руку в его ладонь, так, будто делала это каждый день. Они смотрели друг другу в глаза всего несколько секунд, которые обоим показались бесконечными. Затаённая тоска и всепоглощающая нежность, вот что было во взглядах этих двоих. Оба не знали, как и чем мог закончится для них этот рождественский вечер, но оба желали его продолжения. * Выйдя из детской, Драко тихо прикрыл за ними дверь. – Уже поздно.. – Можешь остаться.. Они снова заговорили в унисон. Неловкий смех разнёсся по коридору, освещаемому красивыми бра. – Ох, я... – Гермиона, останься, уже действительно поздно, – Драко чуть сильнее сжал её руку, которую так и не отпустил. – В доме много гостевых комнат и... Это был секундный порыв или наваждение, или какое-то сумасшествие, Гермиона не знала, как описать то, что произошло. Какой-то всплеск эмоций и она просто в один момент сократила оставшееся между ними расстояние. Её по началу лёгкий поцелуй, вызвал в нём настоящий ураган эмоций. Драко с тихим вздохом ответил ей, сразу углубляя поцелуй, сплетаясь с ней языками, сжимая её в объятиях. Перед глазами Гермионы засверкали искры, тело покрывалось мурашками в тех местах, где Драко касался её. Она совершенно потерялась в пространстве и времени, и это только поцелуй. Его поцелуй. Драко сделал несколько шагов назад и остановился у двери на противоположной стороне коридора, одной рукой прижимая Гермиону к себе, а другой нащупывая дверную ручку. Открыв дверь спальни, он подхватил свою желанную ношу на руки. Мерлин, наконец, не во сне, она рядом, такая нежная. Малфой прокладывал дорожку поцелуев по её шее, забываясь в сладком аромате её парфюма. Желание доставить ей удовольствие и получить то, чего он жаждал так долго, сводило с ума. Сделать эту женщину своей. Они остановились посередине комнаты, вновь сплетаясь в поцелуе. И не отрывались друг от друга, пока Гермиона непослушными пальцами расстёгивала пуговицы на его рубашке. Она почувствовала, как оголённую кожу спины покалывает от его прикосновений. Её платье и туфли, его рубашка и ботинки остались лежать где-то бесформенной кучей, когда Драко легко опустил Гермиону на кровать. На ней осталось только нежное кружево, подчеркивающее красоту её фигуры. Он провёл руками от хрупких плеч до волнующих изгибов бёдер, разводя их в стороны, удобно устраиваясь между ними. Его руки сжимали и гладили её грудь, губами он прикусил мочку ушка. Драко прижимался к ней всем телом, наслаждаясь её глубокими стонами. – Ты такая красивая. Такая... Язык и разум Драко перестали связно работать, он едва ли осознавал, что говорил. Бессвязный, хриплый от возбуждения, шёпот вырывался бесконтрольно. «Дорвался, теперь никуда не отпущу», - всё, о чём мог думать Драко в этот момент. Он буквально плавился от её ответных ласк, её дрожащих рук, что блуждали по его спине и груди. Малфой покрывал поцелуями каждый дюйм её кожи, всё, до чего мог дотянуться. Гермиона не могла больше терпеть, желание почувствовать его внутри себя было всепоглощающим. Она притянула Драко к себе, вновь целуя припухшие губы, быстро разобралась с молнией на его брюках. Но, несмотря на явное желание, что сейчас так сладко прижималось к её естеству, он почему-то медлил. Избавив Грейнджер от белья, Малфой провёл пальцами по её влажным складочкам. Дыхание сорвалось на очередной стон, Гермиона выгнулась в его руках, пытаясь быть ещё ближе. Эти лёгкие, дразнящие движения сводили с ума, она хотела большего. Уже давно не было мыслей о неправильности происходящего между ними, плевать. Они хотели друг друга, и даже если в дальнейшем у них ничего не выйдет, Гермиона дала себе слово не жалеть ни о чём. – Драко... – обхватив его ногами, она скрестила лодыжки за его спиной, прижимая его руку ещё плотнее. – Я так хочу тебя. Драко рвано выдохнул от её слов. Она была такая влажная и горячая. Он чувствовал, как узко внутри и понимал, что может сделать ей больно. Такая нежная, хрупкая и желанная. Голова закружилась, когда он начал медленно входить в неё. Зарываясь рукой в её волосы, припадая к её губам, он целовал её, погружаясь глубже. С каждым его движением, она расслаблялась, подстраивалась под ритм его толчков. Её стоны стали чуть громче, острые ноготки вонзились в спину. – Сильнее. Прошу тебя, Драко. Малфой, чувствуя скорую разрядку, закружил пальцами по её особенно чувствительной точке. Гермиона заметалась под ним, встречая его движения, шире разводя ноги. Его неистовый ритм едва не сбился, когда она задрожала, кусая его в шею, и это было последней каплей для его выдержки. Оргазм настиг их одновременно, оставляя им двоим только ощущение жаркого удовольствия тел. Они уснули, переплетаясь телами, лениво целуясь и шепча нежные глупости друг другу. * – Доброе утро, папочка! Пора вставать, ой!.. Из сладких объятий Морфея Грейнджер вырвал звонкий голосок и то, как матрас немного прогнулся, словно кто-то залез на него. Она не могла разделить сон от реальности, в которой прямо сейчас её сжимали крепкие мужские руки. – Гермиона? Папа? - большие светлые глазки смотрели на них с удивлением. - А что вы?.. – Аврора, милая, сколько раз я просил не врываться вот так без стука? - недовольно проворчал Драко, пытаясь проснуться от жаркого сна, в котором ему вновь снилась Гермиона. Её красивые стоны и пылкие объятия, вкус её кожи на языке, запах тела. Ощущение её тела рядом было столь реальным, что он будто бы чувствовал её тепло рядом с собой. Вот прямо сейчас, казалось, что он обнимал её, а Аврора пришла как обычно пожелать доброго утра... Так, стоп. Драко резко открыл глаза. Сон оказался вовсе не сном, а приятной волнующей реальностью. Гермиона и правда была в его постели, накрытая почти до подбородка одеялом. На кровати в их ногах расположилась Аврора, во все глаза смотрящая на них. Малфой увидел в глазах своей пятилетней дочери удивление, которое тут же сменилось неверием и, наконец, кажется, радостью. Девочка посмотрела сначала на него, затем перевела взгляд на Гермиону, прижав ладошки к еле порозовевшим щекам. – Вы что? Любите друг друга? Святой Салазар, так глупо Драко чувствовал себя в последний раз... Да никогда в жизни он не чувствовал себя так глупо! Это же надо! Вчера он так увлёкся, что не наложил запирающие чары на дверь. Кретин, каков кретин. Грейнджер в его руках зашевелилась и неловко прочистила горло, видимо собираясь что-то ответить, но Драко чуть крепче обнял её. Он был уверен в том, что хочет сказать. Уверен, как никогда в жизни. – Да, принцесса, ты права, – Драко говорил с нежной улыбкой, обращённой к дочери, и с бешено бьющимся сердцем от незнания какой карой наградит его Гермиона за эти слова. Но чтобы там ни было, всё потом, сначала нужно отправить Аврору из спальни. – Мы...кхм... Я действительно люблю Гермиону. А сейчас тебе нужно вернуться в свою комнату и привести себя в порядок к завтраку. – тоном, нетерпящим пререканий, Драко отправил дочь восвояси. * – Малфой.. Что бы она там ни хотела сказать, Драко нужно было потянуть время. Он заставил её замолчать, впиваясь в её всё ещё припухшие губы поцелуем. Дракл, где бы успеть приобрести эликсир храбрости, чтобы завершить то, что он начал? Поначалу Гермиона пыталась отстраниться, её просто сковывала неловкость от того, что произошло. Как они могли быть настолько беспечны, что не заперли комнату? А эти его слова про любовь? Он сказал это, чтобы не травмировать ребёнка, или это правда? – Это правда, – сдавленно проговорил Малфой, отстраняясь от Гермионы. – То, что я сказал Авроре, правда. Его слова вырвали из неё нервный смешок, Гермиона подавила улыбку, пытаясь успокоиться. – Прости, Драко, но как это может быть правдой? Он удивлённо усмехнулся, внутренне радуясь её реакции. По крайней мере, Грейнджер больше не вырывалась и не пыталась его проклясть. – Ещё со школы, Гермиона. С последнего учебного года в Хогвартсе. Я не знаю, как и когда это началось, не могу вспомнить определённого момента, - он ласково коснулся её щеки. - Я давно пытался забыть тебя и даже на какое-то время действительно поверил в то, что это возможно. Но, как видишь... Гермиона молчала, так пристально изучая его лицо, словно пыталась уличить во лжи. Это молчание было принято Драко, как просьбу продолжать, и он рассказал ей. Рассказал всё. О том, как наблюдал за ней в школе, как украдкой любовался ею. Как после пытался забыть о ней, и поначалу ему даже удалось убедить себя в этом. Как взволновал его шанс прикоснуться к ней, когда отец попросил составить список кандидаток на роль суррогатной матери. И как Драко лично убеждал отца, что она отличная кандидатура. Как исполнил своё эгоистичное желание - иметь рядом с собой частичку любимой женщины. Как с трепетом наблюдал за ней издалека во французском поместье. Как переживал за неё и дочь во время родов и как после с трудом сдержал себя от признаний в чувствах. И снова годы самовнушения на тему «как он забыл Гермиону Грейнджер». Но после их встречи в Косом переулке Драко понял, что не только не забыл, но и не желает забывать. Что хочет быть с ней по-настоящему. Гермиона молча слушала его долгий монолог, поражаясь услышанному. Она бы ни за что не поверила ему, если бы не видела его глаза. Он рассказывал, смотря в стену, чуть правее от неё. Грейнджер за всё время, что знала Малфоя, не видела на его лице столько эмоций, как в это утро. Он раскрывался перед ней, и тепло окутывало её сердце от искренности и значимости его слов. – Теперь ты знаешь всё, - покорно выдохнул он. - И я не прошу тебя ответить мне сиюминутно. Я прошу подумать о том, что рассказал. Гермионе хотелось верить, хотелось быть с ним. И гриффиндорка она, в конце концов, или уже успел позабыться этот дурацкий стереотип о безрассудности представителей красно-золотого факультета? Ответом на все его откровения был поцелуй, полный нежности и обещания. Драко отвечал ей так же трепетно, пытаясь подкрепить свои слова языком тела. Их прервал домовик. Закрыв глазища большими ушками, он смущённо сообщил, что завтрак давно закончился, и юная хозяйка Аврора заскучала совсем одна. Мерлин, они совсем забыли об Авроре! Вот что это такое? Как можно быть такими безответственными? Как вообще посмотреть в глаза ребёнку, который застал их в таком положении? Грейнджер наложила на себя очищающие чары и, нервно орудуя палочкой, трансфигурировала своё вечернее платье и туфли в более удобный наряд. Нужно было уходить и поскорее. – Каким камином я могу воспользоваться, чтобы попасть домой? Драко одарил её нечитаемым взглядом. Он подошёл к ней и взял её лицо в ладони, понимая, что это выглядит слишком сентиментально, но ничего не мог с собой поделать, ему постоянно хотелось к ней прикасаться. – Родители сегодня утром отбыли на отдых, их не будет неделю. Останься здесь сегодня, проведём день вместе с нашей дочерью. Да, – он приложил указательный палец к её губам. – Я не тороплю тебя, но хочу, чтобы ты знала, я не отпущу тебя. Гермиона, я действительно хочу быть с тобой. И ты, – лёгкий поцелуй на губах. – Я чувствую, что ты тоже этого хочешь. Гермиона прикрыла глаза, сдаваясь. Что там ещё иногда говорилось о гриффиндорцах? «Слабоумие и отвага»? Пусть так, она готова рискнуть.