Будьте моим мужем!

***

Утром следующего дня, едва зайдя в приемную, она увидела на столе букет роз. Розы были еще замотанные в упаковочный целлофан, но заботливо стояли в трехлитровой банке, наполненной водой. Катя обогнула стол и медленно села. Розы были красивые, темно-бордового цвета, такие же розы подарил ей когда-то Денис, только тех роз было три. Какое-то время полюбовавшись на цветы, Катя покосилась на дверь в кабинет Жданова. Он явно был уже на работе и с кем-то говорил по телефону. Странно, почему он сегодня пришел раньше Кати? Обычно он являлся ровно в девять. Нужно поставить цветы в вазу. В банке и целлофане смотрится как-то некомильфо. Где-то тут в шкафу с бумагами была ваза! Порывшись в тумбочке, Катя вазу не обнаружила и девушка с досадой вспомнила, что накануне видела вазу в кладовке, когда собирала вещи. Нужно было пройтись через весь кабинет Андрея в каморку. Помедлив, Катерина решила, что лучше вообще не ставить розы в вазу, а забрать их домой. Нечего давать повод для сплетен! Так что постоят до вечера в банке Нагнувшись к цветам, Катя потянула носом. Розы источали тонкий, невесомый аромат. Их было двадцать семь штук — число Катиных лет, вернее, двадцать семь ей будет уже через месяц. Двадцать семь красивых, с сизым налетом бутонов, изысканного, винного оттенка. Катерина стянула пальто, осмотрела себя в зеркале. Голубой костюм сидел идеально. Сегодня утром Катя его потребовала у отца, и безапелляционным тоном заявила, что если она вернулась домой, то будет одеваться так, как предписывает деловой этикет, а сегодня он предписывает голубой костюм. Отец повздыхал и вынес его из спальни. Ссориться с дочерью не хотелось после вчерашней семейной идиллии, но Катерина была на сто процентов уверена, что поползновения на гардероб продолжатся, пока она будет жить с родителями. Возможно, стоит поискать с отцом какой-то компромисс — на которые частенько идут в спорах с пятилетними детьми, мол, давай ты сделаешь что-то и я разрешу тебе смотреть мультик и одеваться в нормальную одежду через день, но Катя, поморщившись, запихнула эту мысль подальше. Здесь требовался какой-то нестандартное решение. Я подумаю об этом потом… Отмахнувшись от этой мысли, как от назойливой мухи, Катерина занялась приготовлением кофе для шефа. Молотые зерна наполнили приемную чудесными ароматами, которые смешались с цветочными и привнесли какую-то радостную ноту в это туманное осеннее утро. Чашка Андрея, наполненная почти до краев, стояла на блюдце, покрытое салфеткой, рядом лежала блестящая ложечка и два кусочка сахара. Катя взяла поднос и еще раз окинула себя взглядом в зеркале. На щеках полыхал румянец, а глаза лихорадочно блестели. Пожалуй, адреналин перед входом в кабинет начальника придает ей очарования. Но эмоциональная стабильность оставляет желать лучшего. Сердце колотилось, как ненормальное, ладони стали влажными. Снова посетило чувство дежавю — точно также мандражируя, она переступала порог комнаты общежития, в котором жил Денис. — Доброе утро, Андрей Палыч! Катерина появилась на пороге с подносом, сразу бросила взгляд на стол. Ключей там не было. Жданов уже не говорил по телефону, а изучал что-то на мониторе компьютера, затем поднял глаза на свою помощницу и широко улыбнулся. — Доброе утро, Катенька! У меня отличные новости! До что там говорить — превосходные новости! Как вы знаете, у меня была задумка перенести из центра города куда-то поближе к окраине наши цеха, потому что в таком случае мы очень сэкономим денег, которые сможем пустить на новую коллекцию. Да вы мне сами это посоветовали! — Конечно, помню, как же не помнить! Кажется, вы что-то себе наметили, и что-то не устроило вас в условиях? Вы решили эту проблему? — Кать, ну что ты все «вы», да «вы». К чему этот официоз? Да, я решил эту проблему! Я нашел другое помещение. Андрей вскочил и стал расхаживать по кабинету. Катя знала, что если он садился на какого-то конька, связанного с продвижением бизнеса — это было сродни лавине. Остановить этот выброс энергии было сложно. — Андрей Палыч, давайте наши неформальные отношения оставим за стенами этого кабинета. Здесь — вы мой начальник, я — помощница. И не будем переступать эту грань. Андрей недоуменно посмотрел на Катю, но согласился: — Хорошо, как скажете. — И где же новое помещение? — Да вы присаживайтесь, Катенька! Я смотрю — вы тоже в хорошем расположении духа! Глазки блестят, костюмчик божественно сидит на вас! Господи, что я несу! Садитесь, садитесь! Катя поставила поднос на стол и с вызовом села напротив, закинув ногу на ногу, вздернула подбородок, улыбаясь, смотрела на заведенного начальника. Если бы не время, на которое ему назначили встречу, он бы помчался в новое помещение уже сейчас. Хоть он и похож был сейчас на ребенка, который получил долгожданный подарок, но ей нравился его оптимизм и любовь к своему делу. Главное — сейчас ему не мешать и дать осуществить задуманное. Андрей снова уселся в кресло напротив Кати, придвинул к себе поднос с кофе. Катя пристально следила за его манипуляциями. — Вы поэтому так рано на работе? — Да, мне позвонили в шесть утра, и я, конечно же, больше не мог заснуть и приехал на работу около восьми часов. Представляете, Кать, как дурак! Застал только спящего на посту Потапкина. И, к слову, кофе себе сделал сам. Но, так уж и быть, выпью. Сейчас кое-что захвачу, сделаю пару звонков — и поеду прямо на объект! Катя улыбнулась. — Так где находится новое помещение для цехов? — В… Долгопрудном, — сказал Андрей, ожидая Катиной реакции, но она продолжала слушать. — Там был строительный магазин, который закрылся, и я его выкупил на отличных условиях! Прощай, аренда по баснословной цене! Там есть все, что нам нужно — свет, вода, канализация, вентиляция! Можно кое-что подправить в плане ремонта и переезжать. С трудом вспоминая, где на карте области находится этот самый Долгопрудный, девушка подумала, что он бы ещё в Иваново нашел подходящее помещение под производство. Но швейная фабрика в центре Москвы, несомненно, пробивала огромную брешь в бюджете Зималетто, на что Катерина указывала еще в самом начале работы. Эти деньги, безусловно, можно пустить на что-то более полезное. Но переехать за город? — Да не пугайтесь вы так, — с насмешкой произнес Жданов, видя ее реакцию. — От метро мы пустим развозку. Швеям будет, чем добираться до работы. — Да я, собственно, не пугаюсь… Просто это очень неожиданно. Если вы считаете, что так будет лучше… Поздравляю вас! — Спасибо, Катюша! Это наша общая победа. Я же пользовался вашими выкладками, а цифры говорят сами за себя! — Пожалуй… А ключи? — Какие? — Вчера я оставила на вашем столе ключи. — Ах, ключи… Вот эти, что ли? Андрей выудил из кармана брюк ключи и бросил на стол. Футбольный мяч жалобно звякнул о связку. — Эти. — А, кстати, Катенька, где вы ночевали этой ночью? — Не беспокойтесь обо мне. Я решила вернуться к родителям. Левая бровь Жданова насмешливо приподнялась. — Вот даже как? Впрочем, это не мое дело… Проехали. Если вы считаете, что прыгать по граблям, вместо того, чтобы начать обживать свои собственные апартаменты, это лучше — не буду мешать. И как приняли вас родители? — Нормально приняли. Не знали, куда посадить… Устроили застолье! Катерина решила скромно умолчать о том, что «поляна» предназначалась его скромной персоне. Она встала. — Извините, Андрей Палыч, у меня много работы. Счастливо вам съездить. — Катя, подожди! Он вскочил и подошел почти вплотную. — Кать… С тобой что-то не так… Я чувствую. Он взял ее руки в свои теплые ладони, которые полностью спрятали их, как рукавицы. — Со мной все в порядке, Андрей Палыч. — А почему руки ледяные? И дрожишь. Не заболела? Он обнял ее, подышал на руки, чтобы согреть их. Так хорошо было лежать на его плече, и ни о чем больше не думать! Но она попыталась отстраниться. — Нет, немного замерзла, утром на улице сыровато было. Андрей Палыч… У меня много работы. Я пойду… Но он ее не отпустил. Они стояли, обнявшись. — Кать! А поехали со мной! Посмотрим вместе новое помещение! Ведь одна голова хорошо, а две лучше! Я сегодня буду подписывать контракт. Будет мой юрист, но я бы хотел, чтобы ты тоже поехала со мной. На самом деле, он уже все решил и Катерина ничем не могла бы ему там помочь. Жданов хотел разделить с ней свой триумф. Но Катя упорно отказывалась: — Нет, я не могу. Я обещала зайти к Милко, он меня ждет! Позвонил вчера и безапелляционным тоном потребовал, чтобы я пришла. — Милко? Не мог он требовать. Он сегодня будет подбирать РЫБОК и будет раздражен и очень опасен! Ты бы лучше в другой день пошла к нему. — Нет, я все-таки попытаюсь! Он нужен мне тоже. Катерина умолчала о своей маленькой просьбе к Милко. Она хотела попросить помочь ей в приобретении транспортного средства. Но так как она не водила, а в машинах разбиралась еще меньше, то нужна была помощь в приобретении. Наученная покупкой квартиры, она решила Жданову об этом не говорить, боясь, что он возьмет и просто купит ей эту машину. Жданов сузил глаза. — Нужен? Если бы я был не в курсе его ориентации, я бы напрягся! — Набил бы ему физиономию? — Очень может быть! Я же люблю тебя, Кать! Ты нужна МНЕ, а не ему! Слушая его участившееся дыхание, Катерина вырвалась из его объятий. Она боялась, что дальше перестанет контролировать ситуацию и потеряет голову, как уже однажды случилось. — Андрей… Мне нужно работать… Извини. Он тяжело выдохнул. — Фух… Хорошо. Я не буду настаивать — подожду, пока ты будешь готова. Иди работай. Он стал перебирать бумаги на столе. — Андрей… Не обижайся. Я действительно еще пока не готова к новым отношениям! Я боюсь их. Жданов кивнул, не глядя на нее. — Спасибо за цветы! Он поднял на нее потухшие глаза. Больше не было того блеска от радости приобретения помещения для производства. — Я рад, что тебе понравились. Он демонстративно снял трубку с рабочего телефона и стал набирать номер, давая понять, что разговор закончен.

***

Позже Жданов уехал в Долгопрудный, коротко и деловито отдав Кате распоряжения по поводу корректировки графика и приказав перенести сегодняшнюю встречу с одним из поставщиков. В обеденный перерыв Катерина решила заглянуть одним глазом в «мастЕрскую», вдруг Милко сможет уделить ей время. На подступах к мастерской она увидела толпу «рыбок». Разноцветная стайка длинноногих моделей сбилась у входа, ожидая аудиенции у Маэстро. Одна из «рыбок» сказала Кате, что Милко задраился внутри и уже полчаса не выходит, всех выгнал, а у них «плотный график и они себя не на помойке нашли, чтобы полдня тут торчать». Катя сказала, что попробует все уладить. Она осторожно спросила из-за портьеры, отделявшей коридор от святая святых. — Милко Вуканович, — негромко позвала она. — Это я, Катя. Портьеры закачались и появился Маэстро, держа у головы мокрую салфетку. Глаза его были красные, воспаленные. Он втащил ее внутрь и снова плотно задернул тяжелую, бархатную ткань. — Слава богу, — простонал он, — ты пришла! — Что случилось? Почему ты держишь девочек в коридоре, а не проводишь кастинг? — Прочитай ЭТО и ты все поймешь. Он швырнул ей на колени ворох бумаг. Бумаги рассыпались по полу. Катя подобрала несколько листов. Это были портфолио. Здесь были подшиты фотографии в полный рост, крупный план, фото по пояс и даже фото в обнаженном виде. — Ничего не поняла, — сказала Катерина. — Это же портфолио? И резюме? Ну, мне кажется, не плохое! Стажировка в Италии, работа в Париже! Что не так? — Все не так! — простонал Вуканович. — Пойдем со мной! Он поволок ее в противоположный угол, где был выход в демзал. Вуканович зажег свет и осветил подиум, на который он взгромоздился. — Ты спрашиваешь, что не так? Это, вот это не так, и вот это! Он крутился и ходил заплетающимися ногами, маршировал по-солдатски, качался, как пьяный. — Вот это создание, работавшая в ПАриже, вот так ходит! Я спросил, ты что, маршировала на плАцу? Так она мне нахамила! Можешь себе такое представить? До Кати дошло. Ей стало смешно, но она подавила смешок. Уж слишком расстроенным казался модельер. — Пойдем со мной. Тебе нужно отдохнуть. Сейчас ты минут пять полежишь, придешь в себя, а потом мы продолжим смотр, окей? Милко послушно, за руку дал себя увести с подиума. Катя выключила свет и завела модельера в мастерскую, уложила его на диван, устроив его ноги повыше, затем набрала в кране свежей холодной воды, намочила тряпку и водрузила ее на горячий лоб, затем взяла его за запястье и пощупала пульс. Пульс частил и сбивался. — Сейчас, сейчас, станет легче, — бормотала она. — Потерпи, милый! Так мама приводила в чувство отца во время его истерик. Она повторяла мамины манипуляции. — У тебя есть корвалол или какие-то сердечные капли? — Там посмотри, — умирающим голосом протянул модельер и показал на шкаф в углу. Катя накапала тридцать капель лекарства в стакан с водой и поднесла к воспаленным и сухим губам Милко. По мастерской разнесся резкий лекарственный запах. Аккуратно придерживая затылок, помогла ему выпить. — Спасибо, дорогуша, — сказал Милко, прикрыв веки. — Ты меня просто спасла! — Молчи, — сказала Катя, поглаживая его кисть. — Сейчас станет легче. Как ребенок, чесслово! Ну, нельзя же себя доводить до такого состояния! И из-за чего? Из-за ерунды! Вуканович слушал ее тихий голос, закатив глаза. Сквозь сомкнутую полоску ресниц виднелись полоски белков. Катя уже подумала, что он заснул, но Вуканович открыл затуманенные глаза. — Хорошо, — сказал он сонным голосом. — Ты действительно белая ведьма! У тебя какой-то дар влиять на людей. — Да какая я ведьма, Милко? Я пошутила! — Очень сильная! Моя бабка никогда не ошибалась! — Ладно. Хочешь, чтобы я была ведьма — я буду ею. Тебе лучше? Вижу, что лучше! Выглядеть он стал действительно гораздо лучше. Катя снова пощупала пульс, уже ровный и без скачков. Милко медленно сел на диване. — Вроде жив. — Давай позовем девочек? А я с тобой посижу в демзале, если хочешь. — Проси. — Кого ты еще не смотрел? — Давай начнем все сначала. Собери листы и зови их по алфАвиту. Катерина быстро упорядочила резюме и вышла к моделям. Стайка «рыбок» сильно поредела, пока Катя приводила в порядок модельера. — Ну что, остались самые стойкие? Те, которые действительно достойны работать с Великим Милко! Маэстро просит вас! Оставшиеся девушки зашли в мастерскую. — Милко Вуканович, я позвала всех, их осталось мало. — Ок. Остались самые стойкие? ДевОчки — прошу сюда! Подиум уже был подготовлен, и Милко, уже совсем овладевший собой, уже сидел рядом с подиумом. — Музыка! — крикнул он и модель пошла дефилировать. Катя села рядом, посмотрела проходку трех или четырех моделей, убедилась, что процесс идет в правильном русле, что к Милко окончательно вернулся рассудок, и шепнула ему на ухо: — Милко, я пойду? Андрей уехал, я должна быть на рабочем месте. — Сядь. Чего приходила? Посмотреть на мое дефИле? Видимо, он уже сам забыл, что просил ее вчера прийти. — Я хотела попросить поехать со мной купить машину. Вуканович изумленно развернулся к ней. — Ты? Машину? — Ну, да. Понимаешь, я так думаю, что с покупкой машины папа от меня отстанет и перестанет забирать меня с работы. — А как ты, где ты? Где ты сейчас живешь? — Я живу у родителей. Я как-нибудь тебе расскажу обо всех моих приключениях, но позже. — Киса-мура, ты наверное, забыла, что я дальтоник и не могу водить машину. — Но, как же? Я тебе видела за рулем! У тебя же черный БМВ, если я не ошибаюсь?  — Дорогуша, это машина Рональда… Рональда! Он меня забИрает. Хочешь, я позову его с нами? Он поможет тебе выбрать машину! Боже, Рональд! Но как же… Я была абсолютно уверена, что он водит… — Не нужно Рональда! — испуганно вслух сказала Катя. — Я думала, раз у тебя есть машина, ты водишь! — Дорогуша, я вижу, ты расстроилась, но у меня есть идея! Если не хочешь Рональда — давай, мы поедем в сАлон, и нам там подбЕрут машинку! А я просто поприсутствую, в качестве группы поддержки! Ну, идет? — Идет, — вздохнула Катя. — Только у меня будет время с четырех и до шести. Потом у меня весь вечер занят! Нас с Рональдом пригласили на вечеринку. Идет? — Идет, — снова вздохнула Катя. — Придется отпрашиваться у Андрея. — Он тебя отпустит, — поморщился Милко. — Кстати, об Андрее. Я думаю, ты должен знать. Он собирается перенести производство в Долгопрудный. Поехал туда заключать контракт. Милко чуть не свалился со стула. — Что? Куда? — В Долгопрудный. — А почему не в Иваново? — У меня такой же вопрос возник, но ему виднее! Он считает, что аренда в центре съедает много средств. — Нет, он не мог сам до такого догадаться! Он слишком туп и недалек! Вот, узнаю кто его надоумил — тому несдобровать! Катя прикусила губу и съежилась. Страшно было попасть Милко под горячую руку, а еще лучше под две руки — разъяренного Жданова и Милко. — Успокойся, родной. Здесь ехать недалеко. По Кутузовскому на МКАД, а там до Долгопрудного и рукой подать! Ну? Ты привыкнешь! — Привыкнешь? Да я со своей Таганки буду неделю туда ехать по пробкам! Он что хочет, чтобы Милко пересел на мЕтро? — Ну, Милко, ну родной! Как-нибудь приспособишься! — Приспособиться? Проще туда будет перенести мою мастЕрскую и мне переехать в Долгопрудный! Мне нужно, чтобы я сразу мог попасть в цех! Там будет помещение для Милко? — Не знаю, — испугалась Катя. О том, как тесно связана «мастЕрская» с производством, она не подумала. — Знаешь, я думаю, Андрей что-нибудь придумает! — Ну почему, почему он не посоветовался с Милко? Негодный мальчишка! Катя хотела было рассказать, что утром Жданов был занят другим разговором, но промолчала. — Давай, я сама с ним поговорю, а тебе потом скажу результат. Идет? — Хорошо, — буркнул модельер. — Я пойду? — Иди. В четыре заходи ко мне. — Хорошо, Милко. Все, удачного смотра. Держись! Катя тихонько пожала руку модельеру и выскользнула из демзала.

***