Будьте моим мужем!

***

Сумка — верная помощница, валялась, раскрытая, на диванчике. Из офиса уже почти все ушли, и можно было предаться грустным мыслям. Катя отключила телефон — боялась, что будет звонить Андрей. Выяснять снова отношения не хотелось, и на душе кошки скребли. Девушка медленно, на автомате снимала вещи и укладывала их в сумку. Нужно было решать, что делать дальше. Катя еще раз взвесила на ладони небольшую связку ключа и брелка в виде футбольного мяча и сжала ладонь в кулак. Нет, она все сделала правильно. Выйдя из каморки в кабинет Жданова, Катерина положила ключи на стол Андрея. На столе было пусто, а завтра, когда он придет — первым делом их увидит. И все поймет! Она вернулась к упаковке вещей, а глаз все равно косился на телефон. Наверное, лучше сразу расставить все точки над i, к тому же этого разговора не избежать, и чем раньше это сделать — тем лучше. Палец нажал на кнопку включения, Катя держала аппарат в руках, ожидая, что сейчас посыпятся смс о неотвеченных вызовах, но аппарат молчал. Со вздохом девушка вернулась к укладыванию сумки. И через время трубка все же завибрировала. Но это был не Андрей. — Да, папа? Слушаю тебя. — Привет, Катюша. Как твои дела? Ты устроилась? — Все нормально, папа. Еще не совсем. — Я просто хотел спросить… Ты не занята сегодня вечером? Или у вас планы с Андреем… Палычем? — Я как раз собиралась сегодня к вам заехать. В голосе отца звучала неподдельная радость. — Отлично, Катюша! Тогда мы с матерью ждем? Конечно, было странно, что отец не летит ее стремглав забирать с работы… Все-таки мифическое замужество оказалось хорошим «стопом» для папы. Но лгать дальше было противно. Да и бессмысленно… Сама заварила кашу — сама расхлебывай… С тяжелым вздохом сумка закинута на плечо, свет в каморке выключен, и Катя вышла через кабинет Жданова, погруженный во мрак, к себе в приемную. В офисе жизнь уже не бурлила, везде была тишина, и даже Потапкина сегодня не было на рабочем месте, а был его сменщик. Унылый мужчина неопределенного возраста решал в газете кроссворд. Катя сдала ему ключ от кабинета шефа, расписалась в журнале и вызвала такси с поста охраны. Через двадцать минут она была около родительского подъезда. Круг замкнулся… Родители встретили ее при полном параде. Мама была красиво накрашена, в самом красивом своем платье, которое надевалось в гости и театр. На шее мамы висели крупные бусины — подарок бабушки, который тоже надевался в особо торжественных случаях. Отец же — прямой, как палка, был одет в парадный военный китель с орденами. Ни дать ни взять, готовились по меньшей мере, к визиту Министра Обороны. Увидев дочь, их лица разочарованно вытянулись. — Добрый вечер, мама! Привет, пап. А почему вы так нарядились? — Здравствуй, Катенька! А где… Андрей… Палыч? Мама осторожно назвала имя Жданова. — Андрей Палыч? Думаю, уже дома. Наверное, принял душ и лег смотреть телевизор. А может, спит уже! Время позднее. — А мы с папой вас ждем к ужину! Я стол накрыла! Все с папой не садимся — вас ждем! Катя решила, что нужно сказать обо всем так, чтобы не возникало лишних расспросов. — Мама, папа, я хочу вам сказать… Мы с Андреем Палычем расстались. Так что, никаких «вас» больше нет. Отец присвистнул. Мама с укором посмотрела на него. — Вот, мать, полюбуйся! Прекрасные современные нравы! Сходятся-расходятся, и опять сходятся! — Папа, я прошу тебя, не надо. Отец хотел что-то возразить, но жена мягко сжала его локоть. — Ну… Расстались, значит, расстались, — буркнул отец. — Ну, а твоя новая квартира? С ней вы тоже расстались? — Хочешь — верь, хочешь — нет, — но тоже. — Ну, а с квартирой что не так? — Там документы не в порядке, и вообще… Катерина поморщилась. Она очень не любила юлить, выкручиваться, но сказать, что за квартиру заплатил Жданов, с которым она якобы только рассталась, категорически не могла. — Вообще что? — Папа, я много думала, пока не жила дома. Ну, зачем мне сейчас от вас съезжать? Мне и с вами живется неплохо! А в другой квартире… Знаешь, мама, я как представила, что поговорить даже не с кем… Это очень страшно! Я решила вернуться домой. И папа даже может забирать меня с работы — я слова больше не скажу! Елена Санна смахнула скупую слезу и обняла дочь. Отец просиял: — А я что тебе говорил? Вот надо было мне с тобой все-таки поспорить! Проспорила бы мне бутылку хорошего коньяка! Я говорил, что не нужно ее искать! Вот, пожалуйста! Побегала, побегала — и вернулась домой, как миленькая! Не зря притчу о блудном сыне придумали много лет назад! Вот оно что! А я-то удивлялась, почему Зималетто не окружают танки и отец не поднял на ноги всю полицию! И дело вовсе не в замужестве! Просто отец решил, что я все равно вернусь. Он ждал меня! Пожалуй, не нужно его расстраивать, что это временная остановка… — Ну, ладно тебе, старый! Катенька дома — все остальное неважно. — Спасибо тебе, мамочка! — Может, поужинаешь с нами? Чего добру пропадать? Вон сколько наготовила! — Конечно, мама. Я так соскучилась за твоей едой! Катерина прошла в ванную, затем в кухню. Мама действительно постаралась на славу — здесь и знаменитая утка, и фаршированный карп, лично купленный Валерием Сергеевичем на рынке, и соленые лисички, которые родители собирают, выезжая в леса куда-то под Калугу, к старому сослуживцу отца, и, конечно, знаменитая наливочка. Кате вдруг вспомнилось прежнее «собеседование». Денис от наливки отказался наотрез, чем сразу настроил отца против себя. Впрочем, отец и так чувствовал себя не в своей тарелке — он все время прочищал горло и натягивал рукава парадной гимнастерки, что говорило о крайней степени дискомфорта. — Катенька, давай, выпей с нами! Ну, со свиданьицем! Семья «чокнулась» хрустальными рюмками, которые пережили не один переезд. Елена жеманно отпила глоток и отставила рюмку с темно-бордовой жидкостью. Катя лихо опрокинула все содержимое и едва не поперхнулась. Настойка была очень крепкая, с терпким вишневым ароматом. — Осторожней, дочь! Это не слишком дамский напиток! Он предназначался для беседы двух мужиков. — У нас за столом только один мужик. Это ты! Елена Санна с покровительственной улыбкой смотрела на мужа, ласково, как мать смотрит на ребенка. — Да. Пока только я! Но я надеюсь, что это временно! Надейся, надейся… Катерина подцепила вилкой гриб и отправила в рот. — Не скучали без меня? — Нет, Катенька! В смысле, нам некогда скучать было. Я помогала Галине — она ногу сломала. А отец в гараже пропадал. — Конечно, а где же мне еще пропадать? Катька вон сбежала, эту полоумную угораздило ногу сломать, мне же и словом не с кем перемолвиться было! Вот и приходилось в гараж уходить, там хоть с Семеновичем покалякать можно. А тебе как самостоятельная жизнь? Катя вспомнила ночевку у Маши и решила, что пора сворачивать щекотливую тему. — Мама, папа, спасибо за теплый прием. Честно говоря — я думала, вы меня ругать будете, а вы вон какой стол накрыли, так меня принимаете… — Ну, конечно, как можно иначе! Ты наша любимая и единственная дочь! У Елены Санны от возмущения аж сережки закачались. Вдруг в носу по непонятной причине защекотали слезы. Наверное, это был какой-то побочный эффект папиной наливки. Екатерина вовсе не собиралась плакать, но слезы полились сами собой. — Пап, мам, простите меня, пожалуйста! — Катюша, ну что ты такое говоришь! Конечно, мы тебя прощаем! И всегда примем, чтобы ни случилось! Они начали обниматься все втроем, Елена Санна тоже зашмыгала носом. — Хватит, хватит сырость разводить! — бурчал отец, но обнимался с любимыми женщинами неистово. — Я пойду сумку разбирать. К тому же мне завтра на работу рано вставать! — Конечно, конечно, доченька! Спокойной ночи! Посуду я сама уберу! Иди-иди! Катя взяла сумку в прихожей, и закрыла дверь в свою комнату. Здесь все осталось, как и прежде. Девушка подошла к окну, вспоминая, как лихо и бесстрашно она спустилась по простыням в палисадник. А вдруг бы что-то пошло не так, и она сорвалась? Высоты здесь достаточно, чтобы свернуть себе шею. Стоило так рисковать, чтобы снова вернуться в родительский дом? Но она себя утешила, что отныне дома будет находиться минимальное количество времени. Все же она фактически работает на двух работах, и к тому же она решила купить машину в кредит. Это должно было быть веским аргументом против того, чтобы отец перестал ездить к ней на работу и быть посмешищем для всего офиса. Нужно было согласиться на предложение Андрея? Принять от него квартиру и выйти замуж? Господи, какая же я дура! И как же хочется слышать его голос! Хоть бы позвонил… Тишину разорвал телефонный звонок и ударил по натянутым нервам. Катя медлила и не искала телефон, но все же медленно раскрыла сумку и достала трубку, но на экране светился номер совсем не Андрея. — Да? — Душа мОя! Когда же ты, наконец, появишься в моей мастЕрской? Ты мне срочно нужна! — Завтра! Я буду завтра. Я заскочу к тебе в течении дня. — Нет, мне не нужно в течение дня! У нас с тобой много рАботы! Киса-мура, просто у Милко завтра кастинг, Милко будет нервничать, я не хочу, чтобы ты видела меня в таком рАздрае, — тараторил он извиняющимся тоном, — приходи лучше вечером! Внутренне посмеявшись от «кисы-муры» (и где только он подцепил эту фразу), Катя ответила: — Хорошо, Милко. Приду после шести, как обычно! — А твой папА? Он не вызовет меня на дУэль? — Не вызовет. У нас пока полное взаимопонимание и перемирие. Не знаю, надолго ли… Все же он не будет терпеть моих отлучек после работы. — А ты уволься от Жданова, и переходи ко мне. Я тебе давно это предлагал! — Ну что ты! — испугалась Катя. — Андрей без меня не сможет… Работать! Я все-таки его правая рука! — Прекрасно сможет, — безапелляционным тоном заявил модельер. — В общем, я жду тебя завтра, — сказал он и повесил трубку. Он без тебя не сможет или ты без него? Нет, предложение Милко показалось ей абсурдным, почти кощунственным.

***