Будьте моим мужем!

***

Рабочий день был короткий — с 8 до 14, но в Германии так работают практически все. Это было немного дико для Катерины, которая привыкла к более интенсивному темпу жизни, и в порядке вещей для окружающих. Ее и еще одну девочку из Университета поселили в студенческом кампусе. Комнатка была небольшая, скромно обставленная, зато со своей кухонькой и собственным санузлом. Кровать была гораздо лучше — не так стонала и скрипела, как у Дениса в общаге и удобнее, чем домашний и познавший много переездов собственный московский диван. Постепенно она обживалась, привыкала к иному менталитету, мышлению, образу жизни, хотя поначалу было нелегко. Сколько раз хотелось все бросить и уехать? Но ещё больше было нежелание возвращаться в свой дом, больше напоминающий военную казарму. Напарница не теряла времени и очень скоро после приезда познакомилась с каким-то потомком турецких янычаров, недавно эмигрировавших в Германию. Ее роман развивался настолько бурно, что через два месяца «янычар» повел ее знакомиться со своей семьей, сделал соседке предложение руки и сердца, и она совсем переехала к нему, оставив Екатерину в гордом одиночестве, но та вовсе и не была против. Так как рабочий день заканчивался рано, и была ещё куча свободного времени — пришлось освоить, как совершать закупки в магазине и готовку еды. Магазины работали до шести, с понедельника по субботу, а в воскресенье все было закрыто. Пришлось учиться сразу покупать все необходимое, чтобы не искать нужное после 6 или в воскресенье. Впрочем, Катерина экономила, посылая свою зарплату домой, оставляя себе только на самое необходимое. Готовила только самые простые блюда, но Катя в целом была равнодушна к еде и ела ровно столько, чтобы поддержать жизнедеятельность. Всегда можно было прибегнуть к телефону на тумбочке у двери, чтобы спросить совета по готовке у мамы. У личного телефона в комнате была и обратная сторона медали. Катерина сказала его номер родителям, о чем вскоре пожалела. Каждый день на него звонил ровно в 22-00 по европейскому времени отец, проверяя наличие дочери в апартаментах. Но волноваться особо было не о чем — Катю турецкие янычары не интересовали, хотя соседка по кампусу (подругой назвать ее было нельзя) пару раз звала на свидание с другом своего ненаглядного. Но Катя еще не отошла после расставания с Денисом, и мужской пол перестал для нее существовать как вид. Ровно в 22-00 она находилась в постели, рассказывая отцу, как прошел день и машинально желая ему спокойной ночи, выключала свет и засыпала. Иногда во сне являлся Денис и наутро она просыпалась вся в слезах и с больной головой, мысленно прося его убраться и исчезнуть. Он слушался, и исчезал. На какое-то время. Жизнь текла довольно однообразно — днем работа в банке, вечерами она сидела дома за книгами. Скоро рождественские каникулы, и Катя планировала возвратиться в Москву перед Новым годом — на свой день рождения. Мечта стать модельером постепенно отдалялась и приобрела призрачные очертания, как отголосок миража. Ратуши — Старую и Новую, дворцы Баварии, Английский сад — они посетили с напарницей еще в самом начале, а когда соседка вышла замуж — гулять по городу в гордом одиночестве больше не было желания. Девушка записалась в публичную библиотеку неподалеку и брала книги на немецком, что здорово помогло подтянуть язык и скоротать долгие осенне-зимние вечера. Фауст, Гете и Ремарк стали ее учителями и собеседниками. Но недавно ей попался томик Бунина в переводе на немецком, и в тот день, после того, как Катя вернулась из банка, закуталась в плед и в обществе огромной кружки чая погрузилась в родную классику в немецком переводе. Сколько прошло времени — она не заметила. Тишину комнаты разорвал стук в дверь и Катя вздрогнула от неожиданности. «Странно, кого это там несет»… Успокоив себя, что это бывшая соседка — в комнате еще оставались кое-какие ее вещи, которая она все никак не могла забрать, Катя пошла открывать. Но это была не соседка. На пороге стоял Денис Старков собственной персоной. В руках у него был огромный букет роз, он улыбался. Он был коротко подстрижен, от чего у него даже казалось худее лицо, в новой добротной куртке с капюшоном, отороченным мехом. В вырезе воротника виднелась белая рубашка и галстук. Катя даже зажмурилась в надежде, что видение исчезнет, как обычно. Но Старков стоял во плоти и крови и исчезать никуда не собирался. — Привет, — сказал он непринужденно и протянул Кате букет. — Я приехал к тебе! — Вижу, — сказала Катя, принимая букет. — Зачем? Улыбка медленно сползла с его лица. — Как… Разве ты не рада? — Я не знаю, Старков. Это очень неожиданно. — Так ты впустишь меня? — Хорошо. Заходи. Катерина в оставленных вещах соседки раздобыла небольшую вазочку, набрала воды и устроила букет там. Старков расстегнул куртку и уселся на круглый табурет в малюсенькой кухоньке, болтал ногами и осматривался по сторонам. — Миленько у тебя здесь. Папашу не притащила за собой, надеюсь? Катя выпрямилась и окатила его ледяным взглядом. — Мне отнюдь не смешно. Чего явился? И как ты меня нашел? Он встал, поправил выбившуюся прядь волос у Кати. — Я здесь по делам. Адрес твой мне сказал один человек с нашей кафедры — мне пришлось отблагодарить его сговорчивость парой купюр. А приехал я, потому что… Я скучал! Да! Хочешь — верь, хочешь — нет. Катя, ослабев, присела. Этого человека она так старательно гнала из своих снов… И вот, он снова явился, уже наяву. Денис заметил ее замешательство. — Кать! Разве ты не рада? — Я… Я не знаю. Ты не звонил, не объявлялся все это время… Кстати, ты же говорил, что тебя в армию забирают? — Я уже дембельнулся. Через полгода. — Быстро… А диплом? Как же твой диплом? — Ай! — махнул рукой Старков. — К черту диплом! Я нашел себе работу по душе и понял, что экономика — это совсем не мое! Да кто старое помянет… Хорошо. Собирайся! — резюмировал он свой спич. — Куда? — остолбенела Катя. — В Москву! Я за тобой прилетел. Я неплохо зарабатываю, снял квартиру в Москве. Нам есть где жить! — Нам? — прищурилась Катя. — Ты прилетел сюда, чтобы сделать мне предложение? — Считай, что да! — А с чего ты взял, что я соглашусь? — Нет? Я думал, ты прозябаешь в этом размеренном немецком болоте и спишь и видишь, как бы вернуться! — Мюнхен — это не болото — это раз. Это большой мегаполис с кучей офисов и банков. Два — мне предлагали здесь остаться. Я обещала подумать. И три — это то, что даже если я вернусь в Москву — я не собираюсь возвращаться к тебе! Ты исчезаешь на девять месяцев, потом сваливаешься, как снег на голову, и думаешь, что я брошусь к тебе в объятия? И не надейся! Катя отвернулась, перекладывая немытую посуду в раковине, собираясь помыть ее — открыла кран. Денис встал и закрыл воду, глядя на девушку. Этот взгляд всегда выбивал ее из равновесия. — Кать… Я не рассчитывал, что ты вот так все бросишь и побежишь за мной. Но я думаю о тебе все время! Думал в армии, думал потом… И ничего не могу с собой поделать! У меня после тебя никого не было. Да я физически ни с кем не могу… Ну, ты поняла. А по поводу того, что я исчез… Ну так я хотел тебе позвонить, но боялся, что нарвусь на твоего отца, ты же знаешь, как он ко мне относится. Я приехал к тебе! Неужели это для тебя ничего не значит? От этих слов слезы навернулись на глаза. Как же легко ее разжалобить! Катерина вдруг подумала, что действительно способна бросить здесь все и рвануть за ним в Москву, несмотря на то, что завтра она должна дать ответ по поводу постоянной работы в банке. Он словно почувствовал ее колебания, взял за руку и прижал к себе. Она чувствовала запах его туалетной воды. — Ты бросил меня, Старков, — сказала глухо девушка. — Фактически послал. — Я был зол на твоего отца. Все-таки он мне подложил большую свинью! — Он останется моим отцом. Как ты намерен с ним ладить? — Не беспокойся об этом. Как-нибудь полажу. Я обиды не держу! Приду как-то к вам в гости с бутылочкой немецкого шнапса, мы с Валерием Сергеичем выпьем, побеседуем и уладим все наши терки. — Так ты хочешь на мне жениться? — Нет, Катя. Я предлагаю тебе жить вместе. Ну мы же современные люди? Зачем связывать себя какими-то формальностями? Мы любим друг друга — это самое главное! — С чего ты решил, что я все еще люблю тебя? И потом, ты же знаешь… — Знаю, что твой отец никогда не согласится на связь с мужчиной вне брака, — подхватил Денис окончание ее фразы. — Но ты пойми — я не могу сейчас связать себя узами брака. Это большая ответственность, и я не могу подвергать тебя риску! Вот подзаработаю немного, чтобы купить свой угол — и тогда поженимся! — Ты что, наркотой торгуешь, Старков? — Почти. Я машины гоняю отсюда в Москву. Сама понимаешь — дорога, разборки с бандитами… Это очень опасно! Последний раз от полицаев удирал — чуть в аварию не попал! Все равно штраф вкатили, сволочи. Хозяин теперь три шкуры спустит… Впрочем, этот риск оправдан. Еще пару ходок — и квартира в Москве моя! Поэтому я предлагаю тебе пока просто пожить вместе. — Ясно… Катя снова открыла кран и занялась чашкой и блюдцем. — Катюш! Я не буду давить на тебя. Давай, просто погуляем? Мы столько не виделись! Я видел в центре уже раскинули рождественскую ярмарку. Вот не терпится им! Ведь только начало декабря. Катя пожала плечами и сняла фартук. — Хорошо. Пойдем погуляем.

***

Они прогуливались в Старом городе среди рядов со всякими рождественскими сувенирами. Катя любовалась средневековой архитектурой Старой площади. Фасады зданий красиво подсвечивались фонарями. Она здесь живет несколько месяцев, и никогда не была здесь вечером. При таком освещении все казалось другим, волшебным и загадочным. Отовсюду клубился пар, поднимающийся из-под крышек котелков с глинтвейном и решеток гриля, на которой жарились колбаски. Денис купил парочку жареных колбасок и глинтвейн и они расположились за столиком. Парень вытащил из кармана предмет, похожий на телефон и положил перед собой на стол. — Что это у тебя? — спросила Катя. — Мобилка, что ли? — Она самая. Я должен всегда быть на связи. Давай помогу порезать колбасу. Он орудовал ножом у Кати в тарелке. Катя улыбнулась. Мобилка, деньги, новые шмотки, парфюм... он действительно считает, что теперь она упадет к его ногам? — Ммм, как вкусно, — сказала Катя, положив кусочек в рот. Давно она не ела ничего подобного. — В супермаркете мне колбаса не нравится… Либо же я не умею ее выбирать. — Немцы знатные колбасники, — сказал Денис. — И пиво у них ничего так. Пить можно. Наверное, тебе действительно стоящего не попадалось. — Я никогда не занималась закупками продуктов дома, — сказала Катя. — Всем занимается мама. Мне пришлось здесь учиться ходить в магазин, готовить. Поначалу ничего не получалось. — Готовить, если хочешь, буду я, — засмеялся Денис. — У меня хороший опыт жизни в общаге. А еще ты здесь чем занимаешься? Покорила уже европейские подиумы? Катя пожала плечами. — Подиумы? Вовсе нет! Я здесь в банке работаю, в качестве стажера. Мне предложили на кафедре после того, как… ты меня бросил. Я воспользовалась предложением… Мне нужно было уехать. Подумать, что мне делать дальше. При этой фразе Старков вздернул левую бровь. — Решила значит, дальше работать по финансовой линии. Это гораздо круче, чем твой подиум. Принесет больше денег! И у тебя талант к этому делу. Так что все правильно сделала! Екатерина усмехнулась. Разве он может понять, что не все в жизни меряется деньгами? — Сколько ты еще будешь здесь? — Моя стажировка по контракту на год. Девять месяцев уже прошло… — Осталось всего три. — Да, но… меня приглашают на постоянную работу с повышением. После новогодних праздников я должна дать ответ. Денис посмотрел на нее сквозь приспущенные ресницы, орудуя в своей тарелке вилкой и ножом. — И что же ты решила? — Я еще не знаю! Пока ничего. Склоняюсь остаться. Мне здесь нравится… У меня здесь свобода. — Поехали со мной, Кать! У тебя тоже будет свобода от своего папА, если ты эту свободу имеешь ввиду. — Я же говорю — не знаю! Мне нужно подумать. — Катя, что тут думать? Ты любишь меня, я люблю тебя — мы должны быть вместе! Поехали в Москву! Катя покраснела и опустила глаза. Старков сменил пластинку. — Ладно, я не буду на тебя давить. Приму любое твое решение! А чем ты здесь занимаешься на досуге? — Да ничем особо. Банк — дом, банк — дом. У меня даже подруг здесь нет.  — Ясно. Ведешь затворнический образ жизни? А как насчет мужиков? Небось отбою нет? Катя прыснула со смеху. Это у нее-то мужики? — Нету у меня никого. Была у меня соседка, замуж за турка вышла. Пыталась познакомить меня с его другом. — А ты что? — А я отказалась. Решила сделать паузу в отношениях. Ей показалось, или действительно на губах Дениса мелькнула довольная улыбочка? Он вскочил из-за стола. — Погоди. Я хотел бы сделать тебе подарок. Не знаешь, где здесь ювелирный магазин? Катя снова улыбнулась. Украшения ее никогда не интересовали. — Без понятия! Даже если он есть где-то поблизости, не забывай, что сегодня — воскресенье. Все закрыто. — Черт! — ругнулся парень. — Ну, ладно. Пойдем. Что-нибудь придумаем. Он взял девушку за руку и потащил вдоль рядов, вглядываясь в нехитрый скарб. Около одного рождественского домика он остановился. — Кажется, здесь можем что-то подобрать. Это была лавка с украшениями. Денис долго вглядывался и попросил колечко, которое надел на безымянный палец Катерине. Это было совсем простенькое колечко с каким-то блестящим камешком, тем не менее, оно выглядело очень мило на тонком девичьем пальце. У Кати даже навернулись слезы на глаза. — Спасибо, — прошептала она. Денис осмотрел на ее правую руку с кольцом и сказал: — Там ему самое место. А когда мы вернемся в Москву, я тебе куплю золотое, с бриллиантом. Ну что, куда пойдем теперь? — Денис… Я домой хочу. Проводи меня, пожалуйста. Поздно уже. Молодой человек удивленно сказал: — Домой? Я думал, ты хочешь развеяться. Скоро прокиснешь в своих четырех стенах. — Мне завтра рано вставать. В банке понедельник — день тяжелый. — Мне тоже рано вставать. Я уезжаю завтра. И хотел бы побыть с тобой еще немного. Последняя фраза повисла в воздухе. Денис вздохнул: — Хорошо. Домой, так домой. Катя открыла ключом свою дверь и хотела уже попрощаться. Но Денис резким движением придержал дверь. Он смотрел Кате прямо в глаза. От его взгляда пошли мурашки по коже. — Подожди… — тяжело выдохнул он. Сжав двумя руками затылок девушки, он впился поцелуем в губы. Катя совсем задохнулась от его поцелуя, но сопротивляться не было ни сил, ни желания. Она запустила руки в его коротко стриженую шевелюру, чувствуя собственное сердцебиение, ухавшее где-то в ушах. Но тишину пустой квартиры разорвал телефонный звонок. Катя вздрогнула и отстранилась.  — Кто это еще? — выдохнул Старков. — Не отвечай… Прошу тебя… Катя… Она чувствовала его губы на шее, пуговицы на пальто уже были расстегнуты и мужские пальцы уже были за пазухой. Она схватила его руку. — Нет! Подожди… Я должна ответить! Катерина прекрасно знала, кто может звонить в такой час. Перед тем, как снять трубку, она пригладила растрепавшиеся волосы и привела дыхание в норму. Денис вошел следом, включил свет и неотрывно наблюдал за девушкой. — Да, папочка? — мило улыбнулась она в трубку. По шевельнувшимся губам Старкова она поняла, что тот выругался. — Что я делаю? Лежу в постели, читаю книгу. День провела за чтением. Я нашла книгу Бунина в немецком переводе — очень редкий экземпляр. Мне повезло! Я обещала вернуть ее завтра, поэтому целый день читала. Вы как с мамой? Все хорошо? Ну и замечательно! Спокойной ночи, папа! Она положила трубку на рычаг. — К черту папу! — прорычал Старков. — Хочу тебя, Кать… Умираю! Он снова схватил ее в объятия. — Денис, прошу тебя, — тихо, но твердо остановила его Катя. — Мы не должны… Если мы сейчас сделаем это — ты потом пожалеешь! — Ерунду не говори только! Тебе это не идет. — Уходи, пожалуйста! Вместо этого молодой человек подхватил Катю на руки и отнес на кровать. — Нет, — шепнул он ей, — никуда я без тебя не поеду. Я люблю тебя! От последних слов она растаяла. Ей никто никогда этого не говорил! В том числе и Старков. — Я так рада, что ты вернулся… Я тоже люблю тебя! И любила все эти месяцы... Ты останешься со мной до утра? Он остался. После, кажется, она уснула у него на груди, под ритм мерного сердцебиения, чувствуя мужскую руку у себя на плече. Она и сама крепко обнимала любимого, будто бы боясь, что он снова исчезнет, а утром очнулась, как от сильного толчка. За окном серел рассвет, Дениса не было. — Денис! — позвала она. Но никто не отозвался. Девушка встала с постели, придерживая одеяло на груди и включила свет. На столе она увидела записку. «Родная, мне позвонили, я должен был срочно уехать. Извини, не хотел тебя будить. До скорой (надеюсь) встречи в Москве!» Она села на постель. Рука с запиской безвольно опустилась на колено. «Не уверена, что я сделала правильно, но… Как он посмел сюда явиться? Что мешало ему найти меня раньше? А теперь — здравствуйте, давай жить вместе! Нет, ну какое самомнение? Как он себе это представляет? И дело вовсе не в папе… А в нем самом. Если еще каких-то восемь месяцев назад я жизни без него не представляла… То сейчас… Не знаю! » Пора было собираться на работу. Катя встала и пошла на кухню, чтобы сделать себе чаю. Пока грелся чайник, она ходила по кухне туда-сюда. Разглядывала кольцо на пальце, которое он купил, погладила розы, источавшие тонкий аромат. «Я так спокойно жила без него… Уже думала, что все кончено. Сколько раз ты мне снился… И вот, ты являешься сюда, вносишь раздрай в мою душу. Старков, какая же ты сволочь!» Когда она обругала ничего не подозревающего Старкова сволочью, стало немного легче, но свое собственное состояние пугало. Сквернословить, даже в мыслях — у нее в привычке не было. Но, кажется, что она не в силах сопротивляться его предложению... И она, кажется, знает, какой ответ она даст руководителю отдела. Он, конечно, расстроится, но свет клином на ней не сошелся. Найдет себе другого специалиста. «А как же отец? Он Дениса на дух не выносит… Как они поладят?» Катя открыла комод, где на донышке среди вещей лежал альбом, к которому она почти не притрагивалась. Прихлебывая чай, грифель начал скользить по бумаге. Несколько штрихов — и в очертаниях стали вырисовываться два силуэта. Мужчина и женщина держались за руку, мужчина одет в костюм, женщина в лёгком летящем платье. Они позируют какому-то уличному фотографу… Катя издалека полюбовались рисунком. Интересно, а что бы было, если бы все персонажи ее рисунков ожили? Они отражали разные эмоции в разных периодах Катиной жизни — в грусти и печали, радости и счастье. Странное совпадение, но большинство силуэтов были нарисованы в период встреч с Денисом. Катя вздохнула, отложила альбом обратно в комод, надела пальто и взяла сумочку. Если у Дениса серьезные намерения, то он научится ладить с отцом. Иначе не получится.

***