Всё, чего я хотела, стало костями и прахом. Бессмысленными словами, бездушным горем, пустыми мрачными образами. Тяжелыми тёмными камнями с заметными трещинами и хрупкими вещами из прошлого. Не моего, не нашего королевства, а кого-то чужого. Холодно-равнодушного, страшного, пугающего, падшего, уничтоженного, как мы. Что же пошло не так? Куда делась сила, наше величие, истинная мощь?.. Как всё ушло, скажи мне в вое монстров, ответь мне в крике раненого, прошепчи в последнем рассветном часу. Сегодня умирает всё, чего мы хотели.
Ледяной ветер завывает в руинах, покрытых пеплом и засохшими лепестками багровой вишни. Она цвела неподалеку, и если раньше это было красиво, то сейчас ничего не осталось. Всё выжжено, всё обращено в копоть и призрачную фигуру. Грустно. Я молчу, вздыхая, а ты смотришь вдаль пустым взглядом. Там еще горят огни, костры. Но ты думаешь ни о чем, а я почему-то размышляю о том, что в уничтоженном (нашем) королевстве весна. Слишком ничтожная, чтобы кто-то её встречал, и только мы, убитые короли, стоим на руинах и смотрит на меркнущие мечты. Разве мы виноваты в этом? Разве все, чего я хотела не стало кошмаром? Но пострадал мой дом, несчастная весна и блеклый мир.
Зато теперь появилась свобода, пусть и окруженная гранями небытия. Призрачная, неуловимая, почти настоящая, в отличии от собственных земель. Как мы к такому пришли?
Тишина. Мёртвая. Безнадежная. И мы — больше не живые короли, чьи желания убивают. Целуй, люби меня, обнимай, холод смерти дари — я лишь рассмеюсь. Привыкла за долгое-долгое проклятое время. Так было всегда и больше не будет никогда. Забудь, не печалься. Всё ещё впереди: и бурное цветение вишни, и исчезновение лепестков-символов жизни, и восстановление величественных руин, и сияние солнце над нами.
Я хотела больше не причинять боль близким людям, но всё получается каждый раз, наоборот. И не всю боль я могу забрать, уничтожить и заставить цвести иначе. Ты знаешь об этом, отчего и ходишь между обломками домов и магазинов. Почти снова умираешь вместе с обугленными деревьями и сильной мечтой. Никто не виноват, никто-никто, и лишь мы знаем правду. Прости. Обломки-осколки миров хрустят под ногами, а я думаю, что лучше это были бы мои кости. Не лепестки, не проклятое золото, не бездушные камни, а бренная, оставленная всеми богами, земля, пустота и неощутимая грязь.
Где ты, моя любовь? Твой силуэт исчез неподалеку. Почему мы обрели свободу, почему мы не рядом, если это было всё, чего я хотела?.. Не зря же твердят, что когда всё сбывается, это становится кошмаром. И теперь мы живём именно так. Спасибо. За всё.
Эта история началась давным-давно, ещё когда моё королевство было великим. Потом оно стало слишком ничтожным, а сегодня — всему пришел конец. Не слушая никого, птицы летели в никуда. И короли вместе с ними, становясь несчастно-падшими. «Бойтесь своих желаний» — так гласит завет, но они не боялись, а от того и исчезали в промокших от дождя и слез буднях, в продрогших силуэтах…
История всегда повторяется.
Только в этот раз она закончилась иначе: не собственной алчностью, желанием больших бессмысленных сокровищ, а любовью. К врагу. К чужому королю, к своей земле и неестественной красоте обоих. И все почему? Cлучайность или рок судьбы — неважно. Сейчас уже слишком поздно для всего, и мне остается только смотреть на лепестки вишни и умирающие мечты. Хочется всё забыть, но теперь нельзя. Мертвые помнят всё. Призраки знают всё. Уничтоженные королевства возрождается из праха (это всё, чего я хочу), а ничтожные такими и остаются.
Простите, северные и восточные ветра, непокорные леса, неопределенные образы счастья. Простите!
Ты возвращаешься ко мне. Внезапно. Слишком тихо повсюду. Солнце не поднимается над городом, и слез больше нет. Целуй, безмолвно убивай и мучай — ничего уже не изменится. Я не обижусь, даже за то, что ты остался здесь и погиб, пытаясь спасти меня. Бессмысленно. Теперь мы оба страдаем.
Руины скрипят, обрушаясь сильнее. Где-то кричит птица, раненая или еще живая. Она тёмным пятном скользит по облачному небу, вновь крича. Прочь. Мне бы быть этой птицей, чтобы уйти дальше, но нет. Спустя года это очередное порочное желание истлеет, и все наладится. И ты сможешь спокойно быть рядом, не причиняя случайную боль. Улыбкой. Шепотом и сожалением. Глупой верностью и чувством вины (надо было раньше думать обо всем).
Теперь мне все равно, но нашей любви — нет, она — кости и прах (пройдет множество лет, прежде чем они зацветут и из них выползут черные ядовитые змеи). Ты ступаешь по камням, не спеша идя ко мне. Потом доходишь, обнимаешь и кладешь голову на плечо. Не двигаюсь, лишь резко вздыхаю, ни о чем не жалея. Уже поздно. Мое королевство ничтожно-уничтожено, а ты… не виноват в этом. Все хорошо, просто… Все, чего я хотела, стало ничем.
***
«В одной стране, уничтоженной уже давно, жила-была юная королева, любившая всем сердцем свое королевство…»
Немного переделанная фраза из Королевства пепла Сары Дж. Маас.
Разрушение ещё никогда не было столь прекрасным.
Не печальным, сломленным и грустным, а еще пылающим, желающим бороться, но предводительница уничтоженного государства сдалась, в тот момент, когда полюбила меня. Безропотно и надолго, наивно и обречено. Ты грустишь, обводя лишенным смысла взглядом голые стены, а я безмолвно извиняюсь за своих воинов. Ну, подумаешь, что они всё превратили в хаос, ну подумаешь, что они убили нас, ну подумаешь, что мы теперь здесь навсегда застряли. Разве всё, чего ты хотела, не сбылось? Никто даже не заметил — никто даже не заплакал. Лишь ты не улыбалась, безразлично смотря куда-то вдаль. Раньше там цвели вишни — сейчас же пустое пространство.
— Поверь, у нас будет ещё время, чтобы насмотреться на эту
красоту, — едва заметно шепчу я, а ты вздрагиваешь. Нагло нарушаю тишину, а тебе, моя королева, это не нравится.
— Все ничтожно… разве этого я хотела?
Вроде бы тебе много лет, и опыт жизненный есть, но вопрос донельзя наивный.
— Бойся своих желаний, — особенно, если я их часть, — это всё, за что ты боролась.
Ты хотела любить. Меня. Ты хотела обнимать. Меня, долго, ласково и тепло будто я — твое спасение. Ты хотела быть рядом. Так будь, ведь нас уже ничего не разлучит (никогда). Ты хотела целовать меня. Так целуй, пока не затошнит!
— Как считаешь, стоило ли этого всего?
— Нет, — отрешенно отвечаешь, прижимаясь к моей груди. Улыбаюсь, думая, что только призраки могут касаться друг друга и чувствовать это. Люди (если они придут) не заметят нас и не коснутся случайно, они вообще ничего не почувствуют. В отличие от того, что сейчас происходит, остальное неважно. Чувствуй это, помни, что раньше всего был страх. Ты боялась всего, считая слабостью его. И лишь со мной ты обрела покой, а я тебя утешал, и ты поддавалась желаниям, не заметив, к чему все катится (к бездне).
Сейчас же нечего бояться. Всё самое худшее, всё самое лучшее у нас позади. Впереди — призрачное счастье, выдуманная рукописная свобода и незримая, не принадлежащая нам сила. Ты вздыхаешь, вырываешься из объятий и поворачиваешься ко мне лицом. Поднимаешь голову, и в твоих глазах я вижу горечь, боль, но такую преданность (мне, а не своему уничтоженному королевству). Несчастная, сломленная, потерянная — такой я вижу тебя, торжественно и победно улыбаясь.
Ведь всё, чего ты хотела, стало костями и прахом.
