Побег в никуда

********************* В ОДИНОКОМ ОТЕЛЕ 3/12 С этого расстояния ресторанный шум был едва слышен, да и тяжелая дверь комнаты обеспечивала относительную тишину. Достав из внутреннего кармана пиджака неизменную пачку «Морли», мужчина вытряхнул из нее сигарету и потянулся за спичечным коробком. Он уж собирался чиркнуть спичкой, но в этот момент его прервал холодный голос, произнесший лишь одно, но при этом весьма многозначительное слово: - Пожалуйста. Этой лаконичной просьбы, как ни странно, оказалось достаточно для того, чтобы Курильщик убрал сигарету обратно в упаковку. Покорно кивнув, он занял предложенный ему стул и принялся внимательно наблюдать за мужчиной, сидевшим в кожаном кресле напротив. Тот был довольно высоким и хорошо сложенным, с решительным и волевым лицом, обрамленным темными волосами. Его смуглая, оливкового оттенка кожа выдавала в нем выходца из страны, омываемой Средиземным морем, в то время как темные, миндалевидной формы глаза делали его похожим на азиата. Мужчина носил черный костюм с рубашкой такого же цвета, и его удивительно худощавые руки виднелись из-под рукавов пиджака. Абсолютное хладнокровие этого человека было пугающим в своей интенсивности – было очевидно, что он взвешивал каждое свое движение. Все знали его только по имени, – Кристоф - и, встречаясь с его пристальным взглядом, Курильщик внезапно пожалел о том, что ему так и не удалось зажечь сигарету. - Все идет по плану, - все также холодно произнес Кристоф. – Скоро я смогу предоставить вам интересующую вас информацию. Курильщик кивнул, про себя весьма довольный этими новостями, хотя обстоятельства, при которых он их получал, и оставляли желать лучшего. Идея обратиться за помощью к этому человеку исходила не от него, однако он с должным уважением подчинился приказу, зная, что, по крайней мере, в одном Кристофу нельзя было отказать – он являлся лучшим в своем деле. И, что еще важнее, он и его люди поддавались контролю легче, чем представители ФБР. Иными словами, плюсы от сотрудничества с Кристофом явно перевешивали минусы, поэтому, проглотив свою гордость, Курильщик смирился с тем, что привилегия дергать за ниточки и отдавать приказы на этот раз принадлежит не ему. - Хорошо, - сдержанно ответил он. – Они будут довольны результатом. Время на исходе, и мы больше не можем позволить себе продолжать эту игру. - Я понимаю, - по-прежнему не сводя глаз со своего собеседника, произнес Кристоф. – Заверьте их, что вскоре они получат то, что им нужно. Курильщик поднялся, собираясь уходить, но был остановлен последним вопросом Кристофа. – Каковы наши дальнейшие действия после того, как искомый предмет окажется у нас в руках? - Избавьтесь от них, - спокойно ответил Курильщик и, чуть помедлив у выхода из комнаты, добавил: - Сначала выясните, не была ли информация передана кому-нибудь еще, а потом покончите с ними – и нам все равно, как именно. Просто доведите свою работу до конца. - Считайте, что дело уже сделано. Эхо этих слов продолжало звучать в его голове, когда Курильщик вышел и, закрыв за собой дверь, вновь потянулся за пачкой сигарет. *************** Малдер вздохнул и устало помассировал виски, стараясь избавиться от пульсирующей головной боли. Слова, образующие нескончаемую череду терминов, изучать или понимать которые у него не было ни малейшего желания, начали сливаться, превращаясь в одно сплошное мутное пятно. Уже не в первый раз Фокс пожалел о том, что напарницы нет рядом – в отличие от него, она разбиралась во всей этой научной абракадабре, а потому наверняка достигла бы куда лучших результатов, нежели он. Вот уже третий день подряд Малдер проводил в библиотеке, листая страницы множества книг и делая список названий. Весь процесс оказался невероятно долгим и изматывающе трудоемким, однако, как следует все обдумав, напарники пришли к выводу, что Скалли слишком опасно сопровождать его в публичное место. Без нее у Малдера было больше шансов остаться незамеченным, тогда как ее присутствие делало их обнаружение практически неизбежным. Он заставил себя вновь сосредоточиться на странице и, взяв ручку, приготовился время от времени делать заметки. Дилокаин, диломин, дилосин, читал Фокс, бормоча эти названия вслух. Добутамин, долосин, долофин… Вскоре он осознал, что все его усилия ни к чему не ведут – слова по-прежнему сливались, образуя какую-то буквенную мешанину. Малдер понимал, что его внимание, которое он отчаянно пытался сохранить, неизбежно притупляется вследствие усталости. Скалли утверждала, что название препарата на аккуратно промаркированных колбах начиналось с буквы 'д', однако у Фокса были некоторые сомнения на этот счет. Его ранние изыскания не выявили ничего существенного, но тогда Малдер руководствовался более узкими критериями. На этот раз Скалли настояла на том, чтобы он расширил поиски, начав с основ, и составил список всех подходящих лекарств на 'д', которые только смог найти. Она считала, что, образно выражаясь, более широкая сеть позволит им выловить нужную рыбку. Подгоняемый этой довольно хрупкой надеждой, Фокс решительно стиснул зубы и вновь попытался сконцентрироваться – и опять тщетно. Отпихнув в сторону книгу, Малдер потянулся за томом поменьше и мельком глянул на обложку, после чего, открыв помеченную ранее страницу, начал чтение с того места, на котором остановился в прошлый раз. - Помутнение роговой оболочки означает, что на прозрачной ткани глаза образовались рубцы. Существует несколько факторов, которые могут привести к этому состоянию – чаще всего оно является результатом ожога, последствием взрыва, а также интенсивного воздействия яркого света или высокой температуры. В тех редких случаях, когда повреждение не слишком обширно, ткань может регенерироваться сама. Чаще же всего она остается замутненной навсегда. Без необходимой стимуляции, обеспечиваемой роговицей, глазные мышцы быстро начинают атрофироваться. Малдер водил пальцем по строкам, без труда сохраняя содержимое статьи в своей феноменальной памяти. Почти в самом низу колонки кое-что привлекло его внимание, и Фокс остановился, чтобы сделать пометки в блокноте. - Некоторый успех был достигнут в тех случаях, когда лечение начиналось прежде, чем глазные мышцы успели окончательно атрофироваться. Имеется в виду трансплантация роговицы, в процессе которой она замещается донорским материалом. И хотя этот метод является относительно новым, он применяется довольно часто и весьма успешно, в особенности доктором Робертом Бардом – пионером в этой области лазерной хирургии. На этом Малдер закончил чтение и перевел взгляд на часы. Скоро пора уже будет возвращаться, и поэтому ему следовало бы использовать последние оставшиеся минуты с пользой и закончить на сегодня, сверив составленный им список лекарств по справочнику. Немного поколебавшись, Фокс, однако, принял другое решение и поднялся из-за стола, сжимая в руке вырванный из блокнота листок. *************** Внезапно программа "учись и работай" [прим. пер. - учеба в университете, график которой позволяет студенту работать на территории университетского городка. При этом колледж или университет помогают студенту в трудоустройстве] начала казаться Карен интересной. Убрав розовый маркер в учебник по психологии, она закрыла его и принялась во все глаза разглядывать приближавшегося к ней мужчину. Девушка поспешно сняла очки в проволочной оправе и положила их на рабочий стол рядом с собой, после чего рассеянно провела рукой по рыжим волосам, надеясь про себя, что мотивы, стоящие за ее действиями, не являлись столь очевидными, как ей самой казалось. Он был самым интригующим мужчиной из всех, что Карен довелось увидеть за семь месяцев работы здесь. Когда ее приняли на эту должность, она с восторгом предвкушала открывавшиеся перед ней перспективы, полагая, что помимо весьма неплохого дохода, получаемого в этой библиотеке математических и естественных наук, у нее останется много свободного времени для учебы, а также возможность встретить достойных ее внимания мужчин, уже заканчивающих свое обучение. Карен действительно встретился с десяток подобных представителей мужского пола, но, к сожалению, все они были весьма далекими от идеала тощими ботаниками с явно завышенной самооценкой. Этого обстоятельства оказалось вполне достаточно, чтобы она пожалела о том, что не выбрала для изучения английский, право или какой-нибудь романтичный предмет, вроде философии или другой гуманитарной науки. Не то чтобы Карен не принимала приглашений на чашечку кофе – в конце концов, должна же девушка время от времени развлекаться – однако никто из появлявшихся в библиотеке парней не вызывал у нее серьезного интереса. До сих пор. В нем было что-то выходящее за рамки ее обычных представлений о недавнем выпускнике колледжа, даже при том, что он носил типичную для большинства из них ‘униформу’ – оксфордскую рубашку и джинсы. Карен заметила, что его борода была несколько темнее каштановых волос, и при чтении он время от времени щурился - девушка находила довольно забавным то, что из-за какого-то нелепого тщеславия этот мужчина отказывался надевать очки, в которых столь очевидно нуждался. Хотя как следует поразмыслив над этим, Карен пришла к выводу, что на зарплату, которую платят аспирантам, он, видимо, просто не мог их себе позволить. И сейчас столь заинтересовавший девушку таинственный незнакомец решительным шагом направлялся прямиком к ней. - Здравствуйте, - подойдя и вежливо улыбнувшись, начал он. – Не могли бы вы распечатать для меня статью? - Конечно, - ответила Карен, привычным жестом заправляя непослушную рыжую прядь за ухо. Она заметила, как внимательно мужчина проследил за этим ее жестом, и почувствовала, что невольно краснеет под его пристальным взором. – У вас есть номер ссылки? Казалось, незнакомец не расслышал вопрос девушки, продолжая все также неотрывно смотреть на ее волосы, но спустя мгновение он словно очнулся и поспешно отвел взгляд. - Вот, пожалуйста, - ответил мужчина, передавая ей листок бумаги. Карен еще никогда не была так рада ретироваться в заднюю комнату, как в этот момент, отчетливо осознавая, как сильно она им увлеклась. Как же глупо с ее стороны так втюриться в абсолютного незнакомца – в мужчину, которого она всего лишь трижды видела в библиотеке. А ведь она даже не знает его имени! Печально покачав головой, девушка отыскала микрофильм с запрошенной им статьей. Несколько минут спустя она вернулась обратно, неся распечатанные листы. Он по-прежнему стоял у ее рабочего стола, опираясь на локти, и, чуть наклонившись вперед, разглядывал обложку оставленного ею учебника. - Изучаете психологию? – поинтересовался мужчина, когда Карен приблизилась. - Да, - ответила она, про себя удивляясь робости, с которой он задал этот вопрос. – Я уже на третьем курсе. - Судя по всему, это довольно интересный предмет, - заметил мужчина, и девушка кивнула. Ей вовсе не хотелось заканчивать их небольшой обмен любезностями и отпускать его, поэтому она повнимательнее присмотрелась к распечатанной статье, надеясь с ее помощью вовлечь его в более содержательную беседу. - 'Последние достижения в трансплантации роговицы глаза', - прочитала Карен. – 'Основано на изысканиях доктора Роберта Барда, Институт глаза имени Джулиуса Стейна, КУЛА' [прим. пер. - Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Медицинский центр университета [UCLA Medical Center] располагает одной из лучших в стране клиник]. Он не клюнул на ее приманку, молча потянувшись за бумагами. - Я не понимаю, - стараясь сохранить легкий, игривый тон, произнесла девушка. – Какова тема вашей диссертации? - Что, простите? – смущенно переспросил он. - Вашей диссертации, - повторила Карен и внезапно пожалела о том, что вообще подняла эту тему, показывая тем самым, как пристально она наблюдала за ним. – Я имела в виду… вы проводите все свое время за изучением этих справочников лекарственных препаратов… а теперь вдруг это… Я не вижу связи. Мужчина посмотрел ей прямо в глаза, и на мгновение в его взгляде промелькнуло нечто странное – темное и в то же время грустное – чему девушка затруднялась дать определение. Но затем он моргнул, и на смену мрачному выражению пришло что-то вроде спокойного смирения. - Просто я занимаюсь двумя разными проектами одновременно, - ответил он, мягко высвобождая листы из ее захвата. – Спасибо за помощь. - Всегда пожалуйста, - произнесла Карен, после чего ей оставалось только смотреть ему вслед, когда он развернулся и вновь направился к своему столу. После его ухода ей волей-неволей пришлось снова взяться за отложенный учебник по психологии и притвориться, что она занимается повторением терминов для теста, в то время как в действительности все ее внимание было приковано к незнакомцу, с головой погрузившемуся в изучение содержимого распечатанной статьи. Вскоре после этого и за три часа до окончания ее смены он покинул библиотеку. С разочарованным вздохом она проводила взглядом его худощавую фигуру, сожалея, что не может последовать за ним, и надеясь, что он вернется на следующий день. *************** Пожилая пара из квартиры напротив как раз выходила, когда Малдер подходил к своей двери. Он отрывисто кивнул им в знак приветствия, стараясь, однако, избегать зрительного контакта. Повернув ключ в замке и зайдя в прихожую, он с удивлением почувствовал густой насыщенный аромат, распространившийся по квартире. Закрыв за собой дверь, Фокс включил свет и позвал напарницу: - Скалли? - Я здесь, - откликнулась она, и, сориентировавшись по ее голосу, он направился прямиком на кухню. Несмотря на то, что, как и в прихожей, здесь тоже было темно, лившееся из окна розоватое сияние заходящего солнца позволило Малдеру разглядеть окружающую его обстановку. Представшее его взору зрелище заставило Фокса резко замереть на пороге. Скалли подошла к кухонному столу, держа в обеих руках стаканы, которые она, очевидно, намеревалась поставить рядом с уже расставленными на нем тарелками. Почувствовав присутствие напарника, Дана повернулась в его сторону и улыбнулась, однако он лишь мельком заметил этот жест: его внимание было приковано к плите позади напарницы. На зажженной конфорке стояла кастрюля, языки пламени под которой поднимались чересчур высоко, а огненные искры грозили в любой момент перескочить на лежащее неподалеку кухонное полотенце. В мгновение ока оказавшись у плиты, Малдер откинул полотенце в сторону и убавил огонь. - Скалли! – Развернувшись лицом к напарнице, резко потребовал Фокс: - Что ты делаешь? - Готовлю ужин, - ответила она, осторожно ставя стаканы на стол. – А в чем дело? - Ты едва не устроила пожар, Скалли. – Боясь сорваться и накричать на нее, Малдер сделал глубокий, успокаивающий вздох и постарался взять себя в руки. – О чем ты, черт побери, думала? Она ответила не сразу. - Я думала, что в состоянии разогреть суп и нарезать бутербродов, - натянуто произнесла Дана. Малдер помедлил, внимательно осматривая кухню: столешница была заставлена многочисленными банками и кружками, а на подносе рядом с раковиной покоилась слегка кривобокая горка бутербродов, однако он лишь мельком скользнул по ним взглядом – его внимание сосредоточилось на других вещах. На консервном ноже, которым она открыла жестяную банку с супом. На ноже, которым она резала хлеб. На огне, теперь уже медленном, который по-прежнему горел на плите. И хотя его перепуганный разум продолжал проигрывать сотни различных сценариев возможных катастрофических последствий ее действий, Малдер усилием воли заставил себя оставаться спокойным и никак не выдать ни своего страха, ни обуревавшего его гнева. - Разумеется, ты в состоянии это сделать, Скалли, но… Она не дала напарнику договорить, резко прервав его: - Не нужно меня опекать, Малдер. Я не ребенок. Эти слова заставили его наконец оторваться от созерцания кухни и действительно посмотреть на Дану. На ней была надета длинная цветастая юбка и одна из его рубашек с закатанными до локтей рукавами, заляпанная чем-то похожим на горчицу – видимо, в процессе готовки. Скалли судорожно сжимала кулаки и, судя по плотно стиснутым зубам и вызывающе вздернутому подбородку, разозлилась ничуть не меньше, а может, и сильнее него. Опасаясь возможной вспышки ее гнева, Фокс решил действовать осторожнее. - Я знаю… - начал он, но Дана вновь не дала ему закончить. - Нет, не знаешь. - От ее слов веяло таким ледяным холодом, что Малдер невольно поежился. – Ты не знаешь. - Скалли, пожалуйста. - Он шагнул к напарнице, надеясь, что еще не поздно все исправить. – Пожалуйста, послушай… - Прекрати… прекрати… заткнись! – Она взмахнула руками, словно не хотела позволить ему коснуться себя. – Я больше не желаю этого слышать, Малдер! Ты и понятия не имеешь, каково мне. Ты и представить себе не можешь, через что мне приходится проходить. Он замер на месте, пораженный болью, звучащей в ее словах. - Ты знаешь, Малдер, каково это – не видеть улицы, по которой идешь? Ты знаешь, каково это – чувствовать свою полнейшую беспомощность и полагаться на кого-то другого во всем, с чем раньше всегда справлялась сама? – В своем стремлении оказаться как можно дальше от напарника Скалли отпрянула от него и случайно задела стол, отчего один из стоявших на нем стаканов упал и разбился вдребезги. Этот резкий звук испугал Дану, и она на мгновение замерла, пытаясь определить его источник. В вырвавшемся секунду спустя из ее уст возгласе прозвучало отчаяние, и Фоксу показалось, что напарница находится на грани истерики. - Я ненавижу это состояние! Ты меня слышишь? Ненавижу! Он снова попробовал подойти ближе и, предпринимая еще одну попытку успокоить ее, попытался взять Скалли за руку, однако она опять отшатнулась и сорвалась на крик: - Я ненавижу темноту, ненавижу! - Внезапно Дана дотянулась до столешницы и принялась ощупывать ее. Наткнувшись, наконец, на поднос с бутербродами, она смахнула на пол. – Я ненавижу быть слабой и беспомощной! – На этом Скалли, однако, не успокоилась, в неконтролируемом порыве ярости продолжая сбрасывать на пол все, что попадалось ей под горячую руку. – Ненавижу чувствовать себя уязвимой! Ненавижу все время бояться! И прежде, чем Малдер успел воспрепятствовать ей, она добралась до плиты и спихнула с нее кастрюлю с супом. Когда ее ладонь коснулась раскаленной металлической поверхности, Дана вскрикнула от боли, усугубленной к тому же еще разлетевшимися в разные стороны брызгами кипящей жидкости, когда кастрюля приземлилась у ее ног. - Скалли! – воскликнул Фокс, стараясь достучаться до напарницы сквозь затуманивающую ее разум панику. Он схватил ее за руку, однако она вырвалась и, спотыкаясь, выбежала в гостиную. ************** Каким-то образом ей удалось выбраться из кухни до того, как слезы неудержимым потоком хлынули из глаз. Скалли села на пол, прижимая колени к груди и крепко обхватывая их руками. Вырывавшиеся из ее горла рыдания казались Дане слишком громкими в окружающей тишине, и она уткнулась лицом в колени, чтобы хоть как-то приглушить их. Обожженная правая рука неприятно пульсировала, однако Скалли была даже рада боли, которая помогала ей хоть немного сосредоточиться и не погрузиться в пучину отчаяния окончательно. Через какое-то время Дана услышала, что напарник вошел в комнату, но никак не отреагировала на его присутствие. Шаги приближались, пока, наконец, она не почувствовала, что он совсем близко, и в следующее мгновение его рука опустилась ей на плечо. - Скалли, пожалуйста, - умоляюще начал Малдер, однако сквозившее в его голосе беспокойство вновь разожгло уже начинавший понемногу утихать гнев, заставив ее отпрянуть от напарника и сбросить его ладонь. - Отвали от меня! – гневно выкрикнула она. Он ничего не ответил, и Дана уже решила, что своей грубостью сумела оттолкнуть его, однако Малдер явно не желал сдаваться так легко – в следующее мгновение она услышала, что он опустился рядом с ней на ковер, не предпринимая, впрочем, попытки снова дотронуться до нее. - Скалли… мне кажется, ты обожгла руку, - мягко произнес Фокс. – Пожалуйста… позволь мне взглянуть. Его нежные слова действовали на Дану успокаивающе, побуждая ее уступить просьбе напарника, однако по-прежнему клокотавшая внутри нее ярость не позволила ей этого сделать. - Я не хочу, - в перерывах между всхлипываниями сумела выдавить она. – Я больше не хочу, чтобы ты что-нибудь для меня делал. - Скалли… - Я серьезно, Малдер. – Дана села ровнее и провела рукавом рубашки по лицу в тщетной попытке вытереть слезы, однако преуспела лишь в размазывании их по щекам. – Я не хочу, чтобы ты готовил мне еду… выбирал одежду… или делал что-нибудь еще. Я не… я не… Несмотря на все ее попытки взять себя в руки и перестать плакать, Скалли все никак не удавалось успокоиться, отчего ее гнев вскоре уступил место смущению и замешательству. Проигнорировав слабые протесты напарницы, Малдер осторожно взял ее поврежденную руку в свою, и на этот раз она не стала ему препятствовать. Дана невольно вздрогнула, когда его пальцы коснулись обожженной кожи, но в следующее мгновение напарник прижал к ее ладони что-то прохладное и влажное – судя по текстуре ткани, это было кухонное полотенце. - Думаю, ничего страшного, - произнес Фокс, закрепляя импровизированную повязку, - но так будет лучше. Она кивнула, и когда Малдер закончил перевязку, высвободила руку и положила ее обратно на колени. - Спасибо, - чуть слышно произнесла Скалли и, немного помедлив, добавила: - Извини. Фокс вздохнул, и Дана внезапно осознала, насколько близко от нее он сидел – она почти ощутила движение воздуха, вырвавшегося из его легких. - Нет, Скалли, - ответил он, - это мне надо перед тобой извиняться. - За что? - За все, - произнес Малдер, и сквозившая в его голосе печаль тронула Дану до глубины души. – Я подвел тебя, Скалли, и, как мог, старался исправить это. Я… полагаю, мой страх того, что я вновь подведу тебя, заставляет меня быть таким… контролирующим. Просто я не хочу, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось. Она слушала напарника в пол-уха, так как все еще продолжала бороться с душившими ее слезами, однако одна его фраза привлекла ее внимание и позволила наконец взять себя в руки. Скалли повернулась к Малдеру лицом и спросила: - Что ты имеешь в виду, говоря, что подвел меня? Поняв, что он не собирается отвечать, она нащупала его ладонь своей неповрежденной и крепко сжала. - Малдер? Почему ты молчишь? - Я говорил о лаборатории, - в конце концов тихо начал он. – Я знал, что это ловушка – тебе нельзя было туда отправляться. Я обещал защищать тебя и не сдержал обещания. - О, Малдер. – Она немного помедлила, подыскивая правильные слова, чтобы разубедить напарника. - Ты вовсе не обязан был защищать меня. Кроме того, ты пытался предостеречь меня и даже направился следом за мной. Я просто… - Ее голос сорвался, и, уныло пожав плечами, она продолжила: - Я вела себя, словно одержимая, будучи абсолютно уверенной в своей правоте. В таком состоянии я не желала слушать никаких разумных доводов: ни твоих, ни чьих-либо еще. Тебе все равно не удалось бы переубедить меня, поэтому прекрати казнить себя - в случившемся со мной нет твоей вины. Я сама во всем виновата. - Но если бы я был тогда с тобой, я бы смог… - Смог что? – Он снова промолчал, поэтому Скалли продолжила: - Ты ничего не мог поделать – я пострадала из-за своей глупости и упрямства. – Дана вновь остановилась, не решаясь озвучить свою самую сокровенную мысль, которую она так долго хранила в тайниках своего разума, однако сегодня все было иначе – словно какая-то невидимая стена между ними наконец разрушилась, и Скалли захотелось рассказать напарнику обо всем, что ее тревожило. - Малдер, - начала она свое признание, - в том взрыве погибли люди – невинные люди – и произошло это в результате моих действий. Возможно, это… возможно, я заслужила то, что получила. - Нет! – яростно зашептал он ей на ухо. – Ты не сделала ничего, чтобы заслужить подобное, Скалли! Не смей даже думать об этом! – Несмотря на убежденность, с которой Фокс произнес эти слова, она заметила, что голос его слегка дрожит. – Никто не заслуживает подобного, Скалли… а ты и подавно. - О, Малдер, - вновь прошептала она и, протянув руку, почувствовала влагу на его щеке, с удивлением осознавая, что он плачет. - Разве ты не знаешь… - хриплым дрожащим шепотом продолжал Фокс, - что если бы я мог… я сделал бы все… отдал бы все… чтобы вернуть тебе зрение… чтобы ты снова почувствовала себя полноценной. Скорбь и почти нестерпимая боль, так явно звучащие в его словах, поразили Скалли, и, желая утешить напарника, она обвила его шею обеими руками и притянула к себе. Малдер сжал ее в тесном кольце объятий, все его тело буквально сотрясалось от сильнейших рыданий, которые он даже не пытался сдерживать, отчего недавно высохшие слезы вновь начали струиться по ее щекам, хотя на этот раз они были вызваны не гневом, а жалостью и сопереживанием. Прижавшись лбом к его лбу, Скалли внезапно ощутила ошеломляющую потребность быть как можно ближе к напарнику и, поддавшись порыву, она коснулась его губ своими в легком поцелуе.