***
— Слушай, Береза, чего ты уперся, ты же понимаешь, что не прав. Или что, слабо признаться, что теперь ты у них на коротком поводке? — Гунько все никак не унимался, продолжая стоять на своем, давить на товарища. Обманчивое спокойствие Нелипы, неприкасаемая невозмутимость только сильней раздражали и без того заведенного парня. — Колобков попросил нарисовать для санчасти пару плакатов, в чем проблема, Гуня? Я не виноват, что в нашей роте только я карандашом умею пользоваться. — Ага, еще скажи, что не только карандашом. — Ну, заметь, не я это сказал. Неизвестно, чем могла бы закончиться внезапная словесная перепалка в каптерке, если бы рядовой Бабушкин и ефрейтор Соколов вовремя бы не подоспели остудить две сержантские горячие головы. Уже как с неделю заместитель по воспитательной работе прознал о тайном и очень не дурном таланте одного старослужащего к рисованию. Талантливый художник-самоучка для части был удивительным и, несомненно, полезным открытием. Настолько полезным, что его талантливые руки добрались, по приказу Колобкова, и до медсанчасти. Информационными содержательными плакатами это место явно было обделено. До следующей проверки и до дембеля сержанта Нелипы это безобразие нужно было исправить как можно скорее. Алиса Викторовна Колобкова нисколько не удивилась появлению уже знакомого сержанта на пороге своего кабинета с несколькими холстами бумаги. Все-таки ее отец и правда загорелся идеей использовать скрытый талант бойца даже там, где это и не особо требовалось. Но кто будет спорить со старшим по званию? Себе дороже. Денис Нелипа весьма скептически отнесся к возложенному на него заданию. Кому это надо? Кто вообще будет читать, рассматривать его плакаты по профилактике гриппа? Вроде как спросом все еще пользовались его стебные карикатуры на сослуживцев и старших по званию, а этот познавательный бред вряд ли был бы кому-то нужен. Но приказы старших по званию не обсуждались. К тому же его ждала неплохая компания в виде молодой симпатичной девушки-медсестры — уже ничего. Неважно, чья она дочь — Нелипа совсем не страдал предрассудками, а идиотские шутки товарищей в ее адрес обычно пропускал мимо ушей. Тоже себе дороже.***
Сержант Нелипа не знал, что ему когда-нибудь будет настолько не плевать на профилактику гриппа и кишечную палочку. Сержант Нелипа рисовал самозабвенно, отвлекаясь только на теплые смеющиеся разговоры с одной молодой медсестрой, которая уже взяла за негласное правило задерживаться на дежурстве. Друг для друга они оказались прекрасными собеседниками: понимающими, открытыми. Нелипа, в своей манере, за словом в карман не лез, удивлял, заставлял улыбаться чему-то совсем обыденному, ранее незамечаемому — Алиса совершенно теряла счет времени в компании парня. Забывала теряться. Их общение давно вышло за рамки уставных отношений. Обоим хотелось большего. Но оба молчали о том самом большем. Ввиду разных причин. Пусть сержант Нелипа и не страдал предрассудками. Он просто страдал. — Ну, раз уж ты у нас и правда не в кабале у Колобка, а просто втрескался в миловидную медсестричку, то советую просто с ней поговорить, для начала. Думаю, скальп с тебя не снимут. Ну, если только не сам Колобков, но это самый крайний вариант. Эй, не хватало тебе еще тут от ромашковой неразделенной любви подыхать. Давай без героизма, Береза. Нелипа мрачно бездумно хмыкнул, будто и вовсе пропуская мимо ушей все то, что сейчас выдал непривычно беспокойный Бабушкин. А стоило ли оно того — признаться? В чем признаться? В чувствах? Ему до дембеля осталось полгода — к черту сопливую романтику. Возможно, стоит просто потерпеть, а затем стереть из памяти все как страшный сон. Так всем будет проще — сержант Нелипа в этом почти уверен. К тому же парень и не думал о возможной взаимности. В армии опасно забивать голову ерундой. Особенно перед заступлением в наряды.***
— Денис, ты меня избегаешь? Почему твои сослуживцы смотрят на меня так, будто я их каждый день самолично бромом травлю? Может, хватить делать из меня дуру, что происходит? — девушке надоело играть в молчанку и неприкасаемых. Последнее время отчужденность и отрешенность одного сержанта стали порядком раздражать. Беспокоить. Что она сделала не так? Чем оттолкнула? Алиса слишком за него беспокоилась. И это пугало не меньше. После того, как сержант Нелипа внезапно исчез из ее поля зрения, в девичьей голове зароилось слишком много навязчивых мыслей. Их странные, обрывочные отношения с каждым днем все сильнее не давали покоя, разъедали нутро. Алиса чувствовала, знала, что сержанту тоже нравилось их общение, нравились их разговоры ни о чем — оба они подозрительно быстро начали понимать друг друга с полуслова. Так почему же сейчас он бежит? От разговоров, от нее… Пока Нелипа где-то там в части претерпевал тяготы и лишения воинской службы, Алиса Колобкова влюблялась в нерадивого сержанта все сильнее. Неосознанно и глупо. Она уже не девочка, да и прекрасно знает, что такое разбитое сердце. Знает, на что идет и чем рискует. — Прости, ты знаешь, мы тут не в лагере. Зубов спирт спалил, который мы с пацанами на дембель сохранить хотели, так теперь все из нарядов не вылезаем. Все еще злишься? Алиса коротко кивает и по-детски смешно поджимает губы. Они оба знают, что дело здесь не в идиотском паленом во всех смыслах спирте. Дело в них. — Значит, все в порядке, — непривычно безразличным тоном заключает девушка и заходит за свой рабочий стол — снова заполнять бесчисленные карточки. Снова думать о том, какая она нерешительная идиотка. Ей бы папиной непрошибаемости… — Свободен, товарищ сержант. — Лиса, ну что за детский сад, — Нелипа хмурится, подходит ближе. Опирается руками о стол и пристально смотрит в уже давно полюбившиеся теплые серые глаза. Чужие серые глаза. Губы девушки предательски подрагивают от жгучей обиды, досады, а тело само невольно подается вперед. И правда, устроили детский сад в стенах военной части. Забыли, что уже давно взрослые. Алиса чувствует горячее дыхание Дениса на своих губах и стук приливающей крови в висках — в следующий момент она уже целует его рвано, нежно. Нелипа углубляет поцелуй, отвечает — целует требовательно, грубо — слишком долго ждал, слишком много фантазировал. Оба задыхаются, растворяются друг в друге. Наконец-то. Такая игра по душе им обоим. Алиса отстраняется первой, панически вспоминая, что сегодня за ней должен зайти отец — вместе же собирались поехать к бабушке. Раскрасневшаяся девушка нервно отталкивает парня и запальчиво ищет взглядом часы. Майор Колобков сама пунктуальность, приходит всегда минуту в минуту — будь то совещание у Бородина, будь то семейный ужин у мамы. У них меньше десяти минут. — Тебе нужно идти, — Алиса неловко поправляет растрепавшиеся волосы и замечает вопросительно-удивленный взгляд Нелипы. Лицо парня мрачнеет, а голова все никак не хочет начать соображать. Сердце все еще бешено бьется — Нелипа не хотел уходить. Не хотел останавливаться. Не хотел услышать запальчиво-осторожное «давай забудем». Сержант Нелипа не хочет быть Ее ошибкой. Всего лишь ошибкой. — Ты это сейчас серьезно? А если не уйду? — Тогда папа вздрючит нас обоих. Алиса обнимает парня со спины, виновато мягко улыбается. Чувствует, как тело сержанта расслабляется, а крепкие руки находят, сжимают ее тонкие холодные пальцы. Алисе еще никогда не было так тепло. Алиса понимает, что это чувство взаимно. Они не прощаются. У них все только начинается.***
— Вызывали, товарищ майор? — Не ерничай. Садись. Мне тут птичка принесла, что ты из нашей медсанчасти бордель решила устроить… Ты же понимаешь, что в грязь втопчут не только тебя, но и меня — заместителя по воспитательной работе! Еще раз я узнаю о вашем разврате — вылетишь из части. Оба вылетите. Одна — на улицу, другой — в дисбат. Все ясно, Алиса Викторовна? Алиса, сидя перед отцом и без особого интереса заслушивая родительский совет с примесью угроз, скучающе рассеянно пробегала глазами по пыльному кабинету отца — раньше она и не замечала, насколько здесь душно. Насколько папа умеет душнить. — Я вас поняла, товарищ майор. Можете не волноваться — репутацию вам не испорчу. Обещаю. Разрешите идти? Алиса вылетает из кабинета с глупой насмешливой улыбкой. Любит же папа запугать всякой ерундой. И чего он боится? Что его дочь любит, встречается с одним из солдат? Это не преступление. Папа сам не прочь был ухлестывать за симпатичными медсестрами — ни для кого это не было секретом. И запретом тоже. Алиса возвращается обратно на рабочее место, зная, что ее там ждут. Нелипа теперь обитает в санчасти чаще, чем в каптерке. Сослуживцы только и делают, что периодически понимающе хлопают по плечу. Неплохо устроился. А главное, счастливый, как черт. Влюбленный. Дурак. Нелипа приобнимает дремлющую под боком Алису и с тупой отрешенностью продолжает считать дни до дембеля. Продолжает надеяться, что она не откажет — слишком глупо сейчас расставаться. Он может, должен забрать ее с собой. Медсестры везде нужны. В его городе тоже. Алиса нужна ему. Сейчас. Завтра. После дембеля. Алиса нужна ему рядом.