Неоконченный роман

- Некоторые говорят, что Алан Рикман очень закрытый… - заговорил журналист. - Угу… - готовясь отвечать, почти оборонительным тоном произнесла Кейт Уинслет, и в её голосе зазвучали едва заметные напряженные нотки. – В смысле как человек? - Вот он смотрит сейчас на меня, и я не знаю, что у него на уме…- попытался разъяснить интервьюер. Это был довольно молодой человек, который выглядел немного растерянно и взволнованно, так, как будто боялся произнести что-то не то… - Не волнуйся, я вступлюсь за тебя… - дружески тронула Кейт руку Алана, который сидел рядом в кресле и только лишь рассмеялся. - Ну, у вас же большой опыт общения… - опять неуклюже нашёлся молодой человек. - Скажу так, и это правда, - заговорила Кейт, - многие просто боятся Алана. Потому что он невероятный актёр. И режиссёр тоже. И ещё его голос. Всё говорят: «О, этот голос!». Особенно женщины: «О, этот голос!». На самом деле, с ним несложно. Он очень добрый. Алан молчал, слегка улыбаясь и трогательно смущаясь. В нём было это самое неповторимое очарование. Он пошутил про свой голос, которые школьные учителя называли доносящимся «словно из водопроводной трубы». И все засмеялись. Кейт выглядела такой утонченной. А он напоминал скалу. Этот большой человек с большим и мягким телом. С большой и мягкой душой. С седыми волосами, в которых путался и серебрился свет студийных прожекторов. Рикмана просто хотелось обнять. Прижаться к нему всей душой и телом. И больше никогда не отпускать. Его глубокий сильный голос звучал спокойно и тихо… - И вообще в момент съёмок я была беременна. - Было весело, - добавил Алан. - Это был кошмар! – возразила Кейт. И обстоятельно, добрую половину интервью, стала рассказывать, как в этот период её тело начало меняться, раздаваясь вширь, и то, к каким уловкам приходилось прибегать, чтобы выглядеть на экране хорошо. – Вы знаете… моя грудь… она стала просто огромной и неуправляемой. И просто постоянно выпрыгивала из костюма… - У нас были проблемы… - добавил Алан. – Мы использовали компьютерную графику, чтобы подретушировать костюм Кейт… И у нас был хороший оператор – Эллен Курас… которая умеет красиво и правильно снимать женщин… Воспоминания о той весне в их жизни были слишком свежи и хороши, чтобы не рассказать о них в таком лёгком шутливом ключе. Они были важны для них обоих. И необыкновенно светлы. Алану и Кейт казалось, что они были счастливы. Так оно и было на самом деле. Наверное, просто Судьба вела их друг к другу с самого начала. Всегда. Но не всегда прямым путём… Кейт много времени проводила в Америке. Алан остался верен родной Англии и в США бывал только от случая к случаю. Весна 2013-ого вновь свела их вместе. Общий проект. Общие дела. Общие воспоминания и… что-то ещё, чего невозможно описать словами, но можно только почувствовать… Казалось бы, Кейт была наконец-то счастлива в новом браке с Нэдом Рокнроллом. Они поженились в конце 2012-ого и решили пожить в Великобритании. Именно тогда в их доме раздался телефонный звонок. «Hello… - заговорил голос Алана в трубке, и Рикман кое-что рассказал о своём новом проекте, в который, как он выразился, «намеревается ввязаться». – Я пришлю тебе сценарий. Прочитай. Я бы хотел предложить тебе главную роль… Ибо никого другого я в ней не вижу…». Этот фильм и вправду сулил привнести в жизнь обоих немного хаоса. Собственно, он так и назывался – “A Little Chaos”. А ещё – много перемен и неожиданных событий. Период съёмок неумолимо приближался, а ещё предстояло утрясти массу финансовых и организационных вопросов. Алана это немного пугало и одновременно даровало предвкушение скорого счастья, которое сладко замирало где-то посередине груди, мурашками застывало на кончиках пальцев. Рикман давно мечтал вновь вернуться к режиссёрской работе в кино, встав по ту сторону камеры. И вот его мечта начинала сбываться… «Привет, - раздался голос Кейт в телефонной трубке. – Я прочитала сценарий. Он восхитителен… Но я бы хотела обсудить с тобой некоторые детали. Мы можем встретиться?» «Рад, что ты согласилась. Я на это рассчитывал. И это большая удача. Конечно, мы можем встретиться и всё обсудить. Когда и где тебе будет удобно?» - спросил Алан. «Я думаю, что мы вполне можем встретиться завтра. Завтра выходной. И у меня не запланировано никаких дел. Ты можешь прийти ко мне домой, и мы всё обсудим в спокойной обстановке, - отвечала Кейт. – К тому же, ведь ты ещё ни разу не бывал у меня с тех пор, как я приехала. Заодно я хотела бы тебе показать, как мы здесь обустроились. По-моему, это ещё один отличный повод увидеться». «Несомненно, - рассмеявшись, поддержал Алан. – Во сколько я могу прийти?». «Думаю, в 7 вечера будет в самый раз». «O’кей, - ответил Алан. – See you. Bye-bye». *** В этот воскресный мартовский вечер погода была не лучшим образом испорчена накрапывающим прохладным дождем. Его капли стекали по ветровому боковому стеклу машины, в которой ехал Алан. Рядом с ним на сидениии стояла его сумка, в которой лежал ещё один экземпляр сценария “A Little Chaos” с его пометками ручкой на полях. Он часто так делал – вычитывал сценарий и вносил свои коррективы. И вот только сегодня он понял, что начальная панорамная сцена, с которой должен был начинаться фильм, явно будет лишней и, по его мнению, её следовало бы убрать… Он думал над этим, в его голове постоянно крутились какие-то визуальные образы. Пока такси везло его, он достал из сумки листок бумаги, карандаш и здесь же, на коленках, схематично набросал образ будущего сада в Версале. Таков был сюжет фильма: молодая садовница мадам де Барра, живущая во времена Людовика XIV, является ко двору короля-Солнца и берется за исполнение королевской прихоти – возведению роскошных садов Версаля. Алана с самого начала захватила сама идея – такая смелая и необычная, в которой самым нетривиальным образом переплеталась правда и вымысел, быль и почти сказка. Погруженный в свои мысли, Алан и не заметил, что совсем скоро оказался на месте – перед домом Кейт Уинслет. «Привет. Рада видеть тебя, - отворила дверь Кейт, и милое лицо её озарилось светлой, почти ребяческой улыбкой. Такой же, как почти 20 лет назад, на съёмках «Разума и чувств»… - Проходи». «Какой большой и светлый у тебя дом, дорогая, - отметил Алан, переступая через порог и осматриваясь. – Я очень рад за тебя…». «Чаю?» - спросила Кейт. «Да, пожалуй», - ответил Алан. «Отлично, ты можешь пока присесть». Гостиный зал в этом доме был на американский лад соединен с кухонной зоной. Пол из белого мрамора был устлан большим ворсистым светлым ковром. Молочные стены, хрустальная люстра под потолком – кажется, Кейт любила светлые тона в отделке интерьера. Но, несмотря на то, что комната казалась огромной, здесь было как-то по-особому тепло и уютно. То ли потому, что в доме была удачная планировка, то ли потому, что здесь была Кейт… Да, наверное, потому, что здесь была Кейт… Её густые светлые волосы были забраны в высокий пышный хвост на затылке. И на ней было легкое платьице в розово-желтых цветах, которое превращало её, 37-летнюю женщину, едва ли не в девочку. Ту девочку, с которой он познакомился, когда ей было 19… Здесь, в своем доме, она была такой простой, тёплой, непринужденной, и это неумолимо грело сердце. В ней было что-то женственное, до боли уютное… «Тебе чай с лимоном или без?» - спросила Кейт, прервав мысли Алана. «Без», - ответил он, когда на лестнице послышался топот бегущих вниз босых пяточек. И комната уже в следующее мгновение наполнилась жизнерадостными детскими визгами. Это были двое прелестных белокурых детей, которые резво носились друг за другом. «Здравствуйте, дядя Алан!» - почти в унисон прокричали они, проносясь мимо него к маме. «Миа, Джо! Это что за безобразие!» - с напускной строгостью в голосе и в то же время с нотками мягкости воскликнула Кейт. «Ну, мамочка!» - запрыгнул к ней в объятия, на шею, маленький мальчик. «Ах, вы, маленькие сорванцы! – заулыбалась Кейт, целуя Джо в щёчку и отпуская его. – Уже такие взрослые, а ведете себя, как дети!.. А ну, поздоровайтесь с мистером Рикманом, как следует, и ведите себя хорошо…». Наблюдая эту картину, Алан внезапно будто почувствовал лёгкий укол в сердце: это была какая-то странная смесь умиления, мягкости, нежности и… горечи. Детей он любил. И хотел бы, чтобы они у него были. Такие же белокурые, резвые и весёлые… Но сейчас, в свои 67, он почему-то чувствовал, что время безнадежно упущено, и ничего нельзя изменить. «Какой же я старый…» - вдруг пронеслось у него в голове, когда он подошел к Кейт. «Какие прелестные у тебя дети…», - сказал он вслух, и его большая, массивная фигура вдруг опустилась перед ними на корточки, чтобы быть с Джо и Мией вровень… «Пожалуй, как у всех… в меру непослушные», - улыбнулась Кейт, разливая чай по чашкам. «Ну, что, детки… рассказывайте, сколько вам обоим лет?» - шутливо и вкрадчиво заговорил Алан. «Ух, ты! Профессор Снейп!» - с детской непосредственностью выпалил мальчик. «Джо!» - округлила глаза Кейт. И вдруг рассмеялась колокольчиком на всю комнату. Точно так же, как Алан. А дети вдруг вместе потянулись к нему и крепко обняли его за шею, заставив улыбаться его еще больше… «Не слушай их, - заговорила Кейт, отходя от приступа смеха. – Джо в этом году исполнится 10, а Мие – уже 13». «Как быстро летит время…» - ответил Алан. «Так, дети… Ну, что? Хорошего понемножку. Нам с Аланом нужно обсудить очень важные дела по работе. Так что – марш к себе! И не вздумайте мешать нам!». «Какое типично английское воспитание!» - усмехнулся Рикман. – Когда я был маленьким, взрослые всегда говорили, что детей должно быть видно, но не слышно». Миа и Джо, послушно развернувшись и игриво притворяясь, что маршируют, направились наверх, в свои комнаты. Небольшой поднос с чаем Кейт поставила на маленький стеклянный столик, и они с Аланом уселись на диван. «А где же Нэд?» - спросил Алан, отхлебнув из чашки. «О, Нэд уехал в Нью-Йорк на пять дней по делам компании… - ответила Кейт. - Ты знаешь, он немного не от мира сего, но с ним весело. И мне это нравится. Если бы ты знал, как мы познакомились, ты бы долго смеялся…». «Я думаю, ты мне ещё расскажешь об этом… Впрочем, ведь и та история, о которой будет наш фильм, тоже не совсем от мира сего, если ты заметила…». «О, да. Меня многое в ней поразило и увлекло, - согласилась Кейт. – Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. При чтении сценария я задумалась над тем, могла ли существовать такая женщина, как мадам де Барра, во времена Людовика XIV? Возможно, этот вопрос покажется не столь важным, но для меня он кажется существенным, поскольку мне хочется понять до конца, как наиболее правдоподобно сыграть её характер. Она насколько выбивается из тех правил общения, которые существовали в те времена…». «Конечно же, такой женщины во времена Людовика XIV существовать не могло… Так сказать, это выдуманная правда, - улыбнулся Алан. – Но в этом-то вся и суть: необходимо показать, насколько созидательными могут быть силы женщины. Ведь даже и в наше время женщины зачастую остаются лишь красивым украшением. Не более того. А во времена строительства Версаля женщина в принципе не могла работать». «Получается, что эпоха короля-Солнца – это всего лишь обрамление для этой идеи... И в какой-то степени для нашей современности…» - размышляла вслух Кейт. «Это своего рода иносказание, - добавил Алан. – Мне интересно знать, какой показалась тебе твоя будущая героиня?». «Сабин показалась мне сильной, самодостаточной женщиной. Талант и трудолюбие бьют из нее ключом, ведь ей приходится действовать в окружении мужчин. А это не просто…». «Умница, - похвалил Алан. – Так и есть. И именно это увлекло меня в этом сценарии. Я буквально проглотил его за раз, когда впервые его увидел. Не поверишь, но сама идея такого фильма зародилась ещё много лет назад. Так что мы с Эллисон Диган довольно долго к этому шли. Я давно мечтал о том, чтобы вернуться в кино в качестве режиссёра, просто для этого нужно было иметь много свободного времени. А я был постоянно занят в других проектах, ты знаешь… Но теперь, к счастью, нам всем хватило терпения дождаться. Уверен, теперь нам повезёт… И как удачно сошлись звёзды, что ты – здесь…». «Мы скоро приступим к работе?» - спросила Кейт. «Да, совсем скоро. Возможно, через считанные дни». «О’кей… Ну, а теперь я хочу знать, как тебе наш новый с Нэдом дом? – хлопнула себя по коленкам Кейт, вставая с дивана. «Здесь всё просто замечательно, - похвалил Алан, не спеша прохаживаясь по залу. – Всё с большим вкусом. Но нужно сказать, что у тебя всегда был хороший вкус». «Ты мне льстишь, Алан…». «Совсем нет. Главное, что ты счастлива…» - подошёл Алан к каминному порталу. На камине стоял литой подсвечник, часы и множество маленьких фотографий в рамочках. Алан стал их рассматривать, когда Кейт подошла к нему. «О, это моя небольшая коллекция… Коллекция моей жизни, так скажем, - пошутила она. – Не люблю выставлять напоказ все эти «Оскары», коих у меня целая коллекция, и другие награды… Ведь гораздо важнее другое – люди, воспоминания…». Глаза Алана наткнулись на маленькую фотографию Кейт в роли Мэриэнн Дэшвуд: «Какой милой наивной девушкой ты тогда была… Я всё ещё помню тебя такой… Ты и сейчас она…». Его глаза встретились со взглядом Кейт и как-то растроганно заулыбались, будто сердце его наполнилось каким-то далёким, согревающим воспоминанием… Они посмотрели друг на друга, как старые друзья. Нежно, трогательно, без слов… И Кейт ответила ему той же улыбкой: «Да, девочка с милыми кудряшками…». «С милыми кудряшками… - подхватил Алан. – И девичьим румянцем на щеках…». «Ах, не смущай, - усмехнулась Кейт, дотронувшись до лба рукой и опустив глаза. В этот момент в ней мелькнуло что-то до боли родное, застенчивое… как тень из прошлого. – Ты знаешь, а я ведь тогда до ужаса боялась тебя…». Алан душевно рассмеялся: «И почему же?». «Просто я тогда была еще совсем молодая, и вот мне казалось, что я такая смелая, такая сильная, что я всё смогу, и у меня всё получится… - голос Кейт набрал азартную силу, и в ее голубых глазах потонули огоньки электрического света. – А потом подошёл ты. Такой огромный, строгий и ироничный и просто сказал “Hello”, этим своим низким устрашающим голосом. “О mу God! – подумала я. – Он меня съест… И, о боже, какая я маленькая…”. А потом… потом я поняла, насколько ты добрый, и какое у тебя большое сердце…». «Теперь это только наши воспоминания…» - с лёгкой ностальгической грустью сказал Алан. «Да, теперь это только наши воспоминания…» - будто эхом повторила Кейт, прикрывая глаза, когда руки Алана мягко притянули ее за плечи, и он нежно, почти бесплотно, коснулся поцелуем её виска… Их обоих будто тронуло само Время. Взглянув Алану в лицо, Кейт увидела его обнаженную душу: эти растаявшие, как лёд по весне, желто-карие глаза, которые улыбались этой до боли мягкой, почти детской улыбкой… улыбкой, наполненной мудрой, умной любовью такого взрослого, слегка усталого мужчины. Кейт увидела в них что-то невысказанное. И ей показалось, что на её собственных глазах проступают еле заметные слёзы… Как-то несмело губы Алана, словно приоткрытый цветок, приблизились к её губам – и поцеловали Кейт. Сколько это длилось? Минуту? Две? Три? А, может быть, пару секунд?.. Неизвестно. Будто провал. Выстрел в самое сердце. «Ах, прости… - опомнившись, прервал Алан поцелуй. – Я знаю, у тебя муж…». «А у тебя – жена». «Прости… Я просто… Я не знаю, что на меня нашло…», - он тронул пальцами свои губы, смущаясь из-за своего внезапного сердечного порыва. «О, нет-нет! – порывисто запротестовала Кейт и с теплотой посмотрела на Алана. - Нет-нет, всё в порядке…». «Просто я… - опустил он глаза, и будто что-то не давало ему говорить. – Просто я… Я думаю, что, наверное, я многое… потерял… Прости». «Ты такой… добрый, милый, нежный, ранимый… - Кейт тронула его щеки ладонями, и Алан поднял на неё глаза. - Восхитительный… самый лучший и… такой большой… как медведь…». С этими словами она порывисто притянула его к себе, одаривая долгим, страстным поцелуем. И он сам не заметил, как его опьянила близость её привлекательного тела, обладающего женственной полнотой. И его руки сомкнули Кейт в объятия… «Сегодня ты – мой король. А я – всего лишь твоя садовница. Пусть будет так. Не оставляй меня…» - прошептала она в тишине ночи…«Я сделаю всё, что ты хочешь», - прозвучал голос Алана во тьме комнаты, в окно которой полосами струился холодный лунный свет. Кейт тронула Рикмана за запястье, схваченное рукавом тёмно-синего матерчатого пиджака и белой манжетой… …Ладонь Алана покрыла ладонь Кейт и прижала её к белым простыням – и их пальцы переплелись… *** “Action!” – прозвучало на съёмочной площадке, утопающей в весенней, дождливой грязи. И Кейт Уинслет уже в десятый раз побежала вслед за мчащейся каретой, когда издалека послышался гул приближающегося самолета и прочертил в небе белую полосу. “Fffuck!” - выругался Алан и остановил съёмку. – Нет, сегодня просто ужасный день. Это просто невозможно, - всплеснул он руками.- Перерыв на 15 минут!». В серой куртке и прорезиненных сапогах, позволяющих ходить по непролазной слякоти, он выглядел непривычно. Совсем не как Людовик XIV, которого он играл в своём же фильме. Сцен с королем-Солнцем снимать сегодня не планировалось, но съёмку то и дело из-за мелких оплошностей вроде пролетающего самолета приходилось останавливать. Это утомляло, и все порядком выдохлись. «Алан, можно тебя на минутку?» - спросила Кейт. Она выглядела сегодня особенно уставшей, но не теряющей присутствия духа и, как всегда, сконцентрированной. Они пересекли съёмочную площадку и зашли в трейлер. «Алан, - начала Кейт, переминаясь с ноги на ногу и не находя места рукам, - я не знаю, как тебе лучше сказать…». Алан внимательно смотрел на неё, стоя напротив и скрестив руки на груди: «Что случилось? Говори, как есть, дорогая». «Алан, дело в том, что я беременна, - выпалила Кейт, наконец. Рикман побледнел: «То есть как? Как давно?». «Ты только не волнуйся и не пугайся. Я… я просто не знала, как тебе сказать… Но я должна, - продолжила Кейт. – Срок ещё совсем небольшой. Около 2-х месяцев. Если быть точной, я на 9-ой неделе. Ничего не видно. Но… этот ребенок не от Нэда, а…». Алан прикрыл глаза, медленно осознавая то, что Уинслет ему только что сказала… «Алан, я всё понимаю…», - порывалась сказать Кейт что-то ещё. «Тссс… - жестом остановил её Рикман, не размыкая век. – Дело не в этом. Ты уверена, что я…?» . «Да, - ответила Кейт. – По срокам всё совпадает». Рикман резко открыл глаза. Его руки медленно потянулись к Кейт и тронули ее за плечи. «Девочка моя…», - обнял он её, крепко прижав к себе. Тусклый полуденный свет цедил сквозь серые неприветливые шторки на окне, пока они вот так стояли посреди маленького, тесного трейлера. «Ты не сердишься на меня?» - спросила Кейт, наконец. «Нет. Конечно, нет, - посмотрел на Кейт Алан, отняв её от своей груди. – Возможно, ты подарила мне последнее счастье в жизни… Меня гораздо более волнует другой вопрос: как ты теперь будешь сниматься? Ведь у тебя есть сцена, где ты должна будешь броситься в холодную воду. Как нам быть?». «Не беспокойся. Я – в полном порядке, - заверила Кейт. – Все мои беременности протекают легко. Так что я тебя не подведу… И знаешь, я ничего не расскажу Нэду о том вечере, и он никогда не узнает… Так будет лучше для нас обоих. Так будет лучше для тебя… Ты понимаешь. Пусть будет всё, как есть. И я решила… что этот ребенок не будет носить фамилию моего мужа. Рокнролл звучит несерьёзно. Согласись. И, поскольку я не могу дать ему твою фамилию, я дам ему свою… И пусть эту тайну будем знать только мы с тобой…». Алан внимательно слушал Кейт. Казалось, он витал где-то глубоко в своих мыслях, и по его сердцу разливалась необыкновенная теплота. «Что ж… - едва заговорили его губы… Мудрая роза… Мудрая английская роза… - и его дыхание легко тронуло её висок. – Спасибо за счастье… Что ж, нам пора возвращаться». Рикман мягко выпустил её из своих рук. «Да… - согласилась Кейт. – Иди. Я сейчас подойду…». Рикман развернулся и взялся за ручку двери. «Да, и ещё… – остановила его Кейт. – Если у меня будет мальчик, я назову его Беар*…». Алан, пытаясь сдержать эмоции, прикусил губу, приоткрыл дверь и обернулся в пол-оборота перед тем, как выйти: «Я буду беречь тебя…». ______________________ *Беар (англ. bear - "медведь") - имя младшего сына Кейт Уинслет.