Седьмая невеста короля

Тьма была не совсем кромешной. Я отчётливо различала формы стен и камней, а чуть правее в метрах ста от нас с Торином было нечто похожее на проход. Именно там я увидела какое-то шевеление, но разобрать, кто это или что, ещё не могла. — Орки, балрог их побрал! — тихо прошипел Торин. Орки? Это типа Шрека что ли? Такие толстые и зелёные? Я внимательнее вгляделась в двигающие тени, ещё не совсем понимая, что имел в виду Торин. В какой-то момент часть камней осветил тусклый свет. Наверное, луна выглянула из-за туч и проникла через трещину в стене, а может рассвет уже? Лучше бы не проникал свет, честно. Шрек? Да Шрек просто супермодель на фоне тех существ, что вперевалку шли в нашу сторону. Хорошо, что Торин закрыл мне рот рукой, иначе бы я точно заорала не хуже сирены. Было ощущение, что кто-то взял исходный материал, тщательно прожевал его и слепил корявые лица и тела, специально делая их как можно более уродливыми. Никогда не понимала создателей ужастиков и не пойму. На это даже смотреть больно! Жуткие создания! И вонючие! Когда до меня долетел их запах, мой желудок сделал кульбит и постучался в горло. Я еле подавила рвотные рефлексы. Пахло гноем, разложением и сладкой блевотиной. Полный комплект для чистки желудка. — Когда я подам сигнал, попытайся бежать, — тихо сказал Торин, — Беги к расщелине. По моим расчётам гномы вот вот прибудут на этот склон. Я кивнула в знак согласия. Выбора у меня не было, да и в кино обычно от таких убегают, улетают или уплывают. А это означало одно — драться с подобными бессмысленно! И если Торин не предложил переговоры, значит уговорить этих существ мирно пойти по своим делам, не обращая на нас внимания, не получится. Оставалось надеяться, что бегают они медленно на своих-то кривульках. Торин опустил руку с моего рта, а затем встал, опираясь о стену. Я встала следом, и мы вжались в камни за нашими спинами. Орки подходили, переговариваясь между собой с помощью резких рыков и плевков. Их было трое. Трое двуногих монстров с металлическими пластинами на руках, лицах и груди и вооруженные какими-то ковырялками, похожими на смесь кочерги, тесака и секиры. А у одного за спиной висело нечто похожее на лук и колчан со стрелами. У другого за плечами торчало что-то огромное и увесистое — то ли молот, то ли кувалда. Ничего хорошего это зрелище нам точно не сулило. От орков нас разделял небольшой валун, около которого эти твари и остановились, с силой втягивая носом воздух. Я всеми силами старалась слиться с камнем и не завопить! Нам не жить! Не жить! Моё сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно за километр. Неужели вот так и закончится моя бренная жизнь? Меня разорвут ковырялками какие-то уроды. Я всмотрелась в очертания лица Торина в поисках поддержки или проблеска надежды на спасение, но тот глядел только на орков. Вдруг один орк перепрыгнул небольшой камень с грацией бегемота и направился в нашу сторону. Я почувствовала, как напрягся Торин, а мне напрягаться было уже некуда — ещё капля и я просто рассыплюсь на молекулы от страха. Когда двое других орков тоже последовали в нашу сторону, а первый указал ручищей на нас и что-то проревел, всё словно взорвалось. Орки бросились в нашу сторону, Торин заорал мне бежать, я рванула с места и, обогнув чудовищ, понеслась к расщелине. Я думала, что король бежит за мной, потому что слышала быстрые тяжелые шаги за своей спиной. Но, когда я оглянулась, оказалось, что за мной несётся вовсе не гном, а один из этих уродов! Причем его прыть меня неприятно удивила. Заорав во всё горло я выбежала в расщелину под открытое небо, сделала небольшой круг и, не прекращая вопить, вбежала обратно. Снаружи меня поджидала целая толпа чудовищ на любой извращенный вкус. Так что такой поворот не был чисто моей необоснованной прихотью и капризом. Я умудрилась не наткнуться на выбежавшего за мной орка, который пронесся мимо меня и, не успев затормозить, врезался в толпу своих оживившихся друзей, а те в свою очередь с воплем ринулись за мной внутрь пещеры. В моей голове не было ничего, кроме дикого ужаса. Единственным спасением мне виделся Торин. Он же мужчина! Он защитит! Наверное. Но Торин оказался занят. Он из последних сил отбивался от двух орков, которые окружили его и пытались достать своими ковырялками. На бегу, я подхватила два камня и запустила в орков. Даже в одного попала! — Беги! — закричал Торин, но куда не уточнил. Кругом была темень, камни и чудовища. Тот, в кого я попала, бросился на меня с диким рычанием, поднимая над головой оружие и явно целясь мне в голову. А сзади уже приближались другие его собратья. Бежать было некуда. А поэтому я ринулась прямо на орка, пока он не опустил свою ковырялку мне на макушку, и попыталась сбить его с ног. Получилось просто врезаться и отскочить мячиком. Причем по ощущениям, я врезалась не в тело, а в бетон. Я грохнулась назад, больно ударившись копчиком о камни. Орк заржал, а может быть, это только мое воображение решило подшутить надо мной. Он схватил меня за шею, поднимая вверх. Я вцепилась в его руку, чувствуя резкое давление в глазных яблоках, и стала изо всех сил пинаться и выкручиваться, но тут началось невероятное. Браслет на моей руке вспыхнул, но боли я не почувствовала, хотя от шока всякое может быть. С браслетом вспыхнул орк, державший меня за горло. Хватка его ослабла, и я снова упала на камни, а орк с хрюканьем повалился на землю. Какое-то время он корчился в агонии, а потом иссох, словно из него выкачали всю воду и воздух, и замер. Другие орки притормозили в метрах пяти от меня и переглянулись. Ничего себе! Это я его так что ли? Убила? Теперь на моих руках кровь? Я убийца? — Сзади! — голос Торина заставил меня вынырнуть из самотерзаний и оглянуться. Сзади в меня целился из лука один из орков. В голове моей успела промелькнуть мысль о том, что вряд ли такой кривой лук вкупе с не менее кривыми руками сможет быть грозным оружием, как плечо резанула такая боль, что из глаз полетели искры, а в горле застрял крик. Сквозь хлынувшие слёзы, я успела увидеть, как орк с луком падает на колени и валится на бок, сражённый невидимым мне оружием. Кажется, из его горла торчала рукоять кинжала. А потом его же голову пронзили три тонкие палки. Стрелы? А может мне показалось. А нет, не показалось. Свист и крики наполнили пещеру. Орки вокруг начали падать штабелями с хлюпаньем и рыком. Коренастые тени бежали в нашу сторону со стороны расщелины, вопя не хуже того самого саблезуба. Среди них были и высокие фигуры. Эльфы. Красавчики. Я свалилась на колени и начала нервно ощупывать своё тело на предмет какой-нибудь торчащей из меня инородной штуковины. Но рука ничего не находила, кроме мокрой ткани платья на предплечье. Я ранена? У меня кровь? Я умираю? Не хочу! Паника захлестнула разум. Мир закружился и потемнел. Я подавила рвотный рефлекс и подползла к сползшему по стене Торину. Он только что завалил одного урода, свернув ему шею. Зажимая руками рану Торина на животе одной рукой, я ощупывала его тело другой в поисках ранений. — Вы как? Живы? — мой голос хрипел, — Гномы пришли, как вы и говорили. Мы спасены! Спасены! Эй, ваше величество? Не смейте тут мне в труп превращаться! — всхлипнула я. Торин молчал. Чьи-то сильные руки подняли меня на ноги. Торина окружили, а через секунду его уже уносили в сторону расщелины. Меня одолело какое-то жуткое оцепенение. Казалось, что это сон, а я смотрю на всё происходящее со стороны. Мои ноги стали ватными. Голоса звучали гулко и словно издалека. А потом мир перевернулся и поплыл. Это меня подхватили на руки и понесли. Мое сознание отказывалось отключаться. Вот такая я везучая. — Кто это? — я с трудом повернула голову, пытаясь разглядеть того, кто меня нёс. Мимо мелькали прекрасные лица эльфов и взъерошенные гномов. Когда мы вышли на более светлое место, я увидела лохматую бороду и усы, кривой огромный нос и злые маленькие глазки. — Сэр Двалин, — протянула я разочарованно и услышала хмыканье, — Вот почему вы постоянно мельтешите у меня перед носом? Почему вы, а не, скажем, Леголас? — Молчи уже, глупая женщина, — крякнул Двалин и перехватил меня поудобнее, подкинув вверх и чуть не уронив. — Какой же вы неуклюжий, не то, что прекрасные эльфы. Эльф бы меня никогда не уронил, — заметила я, скорчив недовольную гримасу, скорее от боли, нежели от чувства неприязни, — И чего вы так долго? У вас в горе бардак, шастают твари всякие, стены обваливаются, света нет, пыль везде… — Если вы сейчас же не захлопните свой ротик, леди Делафер, я сверну вам шею, а другим скажу, что так и было, — пригрозил мой спаситель, усаживая меня на пони. — Сэр Двалин, я вижу прогресс. Вы подали мне лошадку, а не хряка. Я удивлена, — улыбнулась я и провалилась в небытиё, а может быть, этот кривоносый женоненавистник привёл своё обещание в исполнение и свернул-таки мне шею. В голове шумели реактивные двигатели, скрежетали резиновые шины и гудели паровозы. Мое воскрешение происходило тяжело и болезненно. Хотелось спать, а меня тормошили и силой вытягивали из сладкого небытия. — Отвалите! — прошипела я, когда в очередной раз кто-то попытался привести меня в чувство. — Ну, что я говорил? Такие не умирают, — услышала я довольный голос Двалина. — Леди Делафер! Вы слышите меня? Вы понимаете, что я говорю? — кричал кто-то мне в самое ухо. До меня начал доходить смысл его слов. Слышу? Понимаю? Ещё бы! То есть я не пробуждаюсь от комы? Я ещё в мире иллюзий? Я распахнула глаза и резко села. Во рту был привкус какого-то лекарства, может быть, трав или корений. Я в таких вещах не разбираюсь. Перед глазами поплыли темные круги, которые постепенно растворялись и исчезали. Вокруг было светло от горящих по периметру стен светильников. Как же здорово снова обрести зрение! Я с удовольствием разглядывала хмурое лицо Двалина и улыбку на лице Балина. Жаль, конечно, что не Леголас или кто-нибудь из его свиты. Но после орков, даже гномы показались мне неземными красавцами. Честное слово! Хоть беги и обнимай. Но я сдержалась. Голова ещё гудела, а руки были слабыми. Не до обнимашек. Мы находились в небольшой пещерке. В углу стоял столик с мисками, кувшинами, баночками и сухими растениями. В воздухе витал знакомый запах трупной мази и ещё что-то благоухающее и щекочущее горло. — Значит Торин был прав, и вы отправили стражников к северному склону, — сказал я скорее себе, нежели гномам, — Хорошо, что вы нас нашли. — Не найти было невозможно, — подал голос Двалин, — Одна дамочка так вопила, что… — Двалин, — Балин укоризненно посмотрел на гнома. — А что? — буркнул тот, но замолчал. — Спасибо! — улыбнулась я, а гномы покраснели, как молодые юнцы. Ну, Балин покраснел, а Двалин просто приосанился и, могу поклясться, что усы его дрогнули в самодовольной улыбке, — А почему вы тут, а не с Торином? — меня вдруг охватило дурное предчувствие. — Торин приказал не оставлять тебя одну пока не очнёшься, — сморщился Двалин, которому роль сиделки явно не нравилась. — О, как мило, — улыбнулась я, — То есть меня не собираются брить налысо и тому подобное? — К сожалению, король Торин изменил своё решение насчет вас, — буркнул Двалин, — Не знаю уж, как вам удалось заговорить зубы его величеству, но он посчитал ваше выступление на ужине весьма проницательным и дальновидным… — И я с ним согласен, — кивнул Балин. — Вот оно как, — задумчиво протянула я. Вот и славно, что меня не побреют и не выставят в неглиже на пустоши. Я с восхищением рассматривала этих бравых ребят, и могла ещё многое рассказать им о том, как я рада их видеть, но случилась неприятная неожиданность. — Пропустите! Я должна видеть эту дрянь! — голос Ахзы прорезал идилию пещеры. Не то, чтобы мы с Двалиным и Балиным уже вовсю распивали чай и мило шептались, но всё же, наше с ними общение вполне походило на светскую беседу. Через секунду эта гномка уже была в дверном проёме. Она сверкнула глазами и набросилась на меня не хуже тех Шреков, что скакали с ковырялками по северной части горы. Кстати, хреново у них тут с безопасностью. Двалин вовремя перехватил разъяренную гномку за плечи. Ещё шаг, и она бы вцепилась мне в лицо своими толстыми пальчиками, а зная о силе гномов не понаслышке, уверена, меня бы здорово помяли, и я вполне могла бы тогда соперничать с орками, кто страшнее. — Азха! Прекрати! — рявкнул Двалин, но гномка его не услышала, она продолжала вопить и пытаться до меня дотянуться. — Пусти! Это из-за неё Торин оказался в опасности! — верещала эта психопатка. Ну, а что? Делать предположения и искренне верить в свои догадки — занятие для умалишенных, а не адекватных людей. — Чего это из-за меня? — возмутилась я, складывая руки на груди и тут же ощущая под широкой рубашкой, которую мне надели, вместо изодранного в пух и прах платья, тугую повязку, наложенную на плечо. Ого, меня точно ранили, оказывается.  — Во-первых, я не виновата, — продолжала я спокойным тоном, — что ваши строители построили фигню, которая крошится и осыпается. Во-вторых, передайте вашему архитектору от меня пламенный пендель за идиотские лабиринты и отсутствие указателей. Ну, и в-третьих, Торин сам за мной погнался. Никто его не заставлял скакать по горным улицам и отбивать чечётку металлическими набойками на сапогах, зная, что тут у вас от одного чиха всё проваливается невесть куда. Да, кстати, вам бы охрану усилить, что ли. Там внизу хищники бродят и уроды с ковырялками. Не королевство, а проходной двор! Я говорила и говорила, и прятала трясущиеся пальцы в кулаках, потому что было страшно. Мало того, что я разозлила короля своим выступлением, так ещё по моей милости он чуть не погиб, ну и я вместе с ним. Это я понимала, и от этого было гадко на душе. А ещё мне не давала покоя мысль, что я кого-то убила — это было самым страшным, и я пыталась скрыть свой страх за многословием. Получалось неплохо. Двалин и Балин, а вместе с ними и Ахза уставились на меня малость ошарашено, хотя гномка всё ещё тяжело дышала, но брыкать Двалина перестала. — Ахза, тебе не следует здесь находиться, — перебил меня Балин, — Леди Делафер нужен покой, к тому же она не виновата в том, что случилось. Всем нужно отдохнуть, и тебе в том числе. Давайте радоваться, что всё обошлось. Какой он умный всё-таки! Я благодарно ему улыбнулась. — А где Торин? И что с ним? Он же в порядке? — спросила я, когда Двалин выволок Ахзу наружу. — О, Торин будет в порядке. Тауриэль сделала все возможное, — Балин подошёл к моей кушетке. — Тауриэль врач? Ну, врачеватель? Целитель? — спросила я. — Она обладает эльфийской магией. Это посильнее лекарств, так что с Торином все будет хорошо, — улыбнулся Балин. — Можно мне его увидеть? — спросила я, опуская ноги с кровати. Мне нужно было увидеть, что он дышит. Какое-то даже немного маньячное желание вдруг поселилось в груди. Слова — это одно, но я должна была сама убедиться, а то мужчина уже в возрасте. А подобные физические встряски фиг знает, как повлияют на сердце. — Вы уверены, что уже готовы встать? — поинтересовался Балин, вежливо подавая мне руку.  — Ну, ноги мне не отгрызли, — улыбнулась я и встала. Голова немного кружилась, и я попросила воды. Балин тут же исполнил мою просьбу, а потом вывел меня из пещерки и провёл по коридору чуть дальше за поворот в другую пещерку. Там были Фили и Кили, которые сдержанно поприветствовали меня, боясь нарушить сон своего дяди. Торин лежал на кушетке в одних штанах, его живот перетягивала тугая повязка, через которую проступила кровь. Я удивлённо заметила, что шрамы на лице уже зарубцевались. Мне бы такую сверхрегенеративную систему! А то любой порез недели две заживает! Я подошла к Торину и дотронулась до его пальцев, которые вдруг шевельнулись, а сам король открыл глаза и посмотрел на меня. Я хотела убрать руку, но он перехватил мою ладонь и сжал так, что хрустнули костяшки. Ничего себе нежности! Он точно ранен? Балин было дёрнулся и начал звать какого-то гнома, а Фили и Кили рванули к кровати, но Торин остановил их одним лишь взглядом. — Леди Дела… — начал он, но я его перебила. — О, зовите меня просто Тина, — отмахнулась я свободной рукой. После такого приключения, как у нас, это было для меня логичным. Не то, чтобы я ждала, что Торин тоже попросит меня звать его по имени, а не его величеством, просто мне уже надоело мое выдуманное прозвище, — Вообще-то, мое имя Кристина, но мама и друзья зовут просто Тина. — Как болотная тина? — уточнил он. — Не лучшее сравнение, но да… произносится так же, — сморщилась я. Мне не совсем понравились такие параллели, но сейчас не время спорить. Гному плохо, надо бы его подбодрить, а не выпендриваться из-за таких лингвистических мелочей. — Как вы себя чувствуете? — спросила я. — Жить буду, и на том спасибо Махалу, — спокойно ответил Торин, — А как вы? Как ваша рана? Бифур сказал, что у вас порез на плече. — Да, даже не чувствую, — соврала я. Нечего ему знать, что плечо горело огнём всё это время. Что там моя царапинка по сравнению с его порванным на тряпочки телом! — Хорошо, — улыбнулся он. — А вы оказались правы, — я присела на край кровати, чтобы не нависать над королём, — Ваши гномы обошли гору. Задержись они на минуту-другую… — мой голос сорвался и я замолчала. На меня лавиной накатило осознание реальной опасности, в которой мы оказались, и я еле сдержалась, чтобы не зареветь. — Вы уже в безопасности, — Торин сжал мои пальцы, чуть не переломав их, как спички, — Вам больше нечего бояться. Я кивнула, не в силах говорить от переживаний, ну и боли в пальцах. — Леди… Тина, — тихо сказал он, желая переменить тему, — Я хотел сказать вам, что тот поцелуй… — Не стоит переживать, — быстро перебила я короля, обретя дар речи, — Я же всё понимаю. Мы могли не выжить там. Это было последним желанием умирающего. Я не обижаюсь на вас. Всё нормально. И вам не стоит просить прощения… — Я и не собирался просить прощения, — нахмурился Торин, — Как, впрочем, и умирать. Я хотел сказать, что… — Ну, не собрались, значит не собирались, — обиженно сказала я. Тоже мне царские замашки! Сорвал поцелуй и лежит тут довольный как слон! — Вы что поцеловали меня только потому, что думали, что я умираю? — спросил вдруг он. Видимо, от пережитого, он стал не ахти как соображать, но я его понимала. — Начнем с того, что это вы меня поцеловали, а не я вас! — уточнила я. — Но вы не отстранились, — прищурился Торин. — Мне было вас жалко, — пожала я плечами. — Вам не понравилось? — задал он весьма провокационный вопрос. — Ну, тогда я как-то об этом не задумывалась… — начала я свои размышления вслух, но была прервана тем, что Торин перехватил мою руку выше локтя и потянул к себе, а потом вдруг поцеловал. Причём не так, как в подземелье. Там он лишь касался моих губ своими, а сейчас захватывал их и покусывал, а когда я от удивления не успела захлопнуть свой рот, проник внутрь своим языком, подхватывая мой и делая совершенно умопомрачительные движения. Я даже подумать не могла, что поцелуй может быть таким.Я успела подумать о конфетке на палочке и мороженном, как меня словно ударили по голове, все мысли вылетели, и я начала падать в кромешную бездну. Живот скрутило и обожгло дикое желание, а сердце замерло и забилось с удвоенной скоростью. Никогда прежде я не испытывала подобные чувства. Что он со мной делает? Я ж и откусить что могу от неожиданности и неумения! — А сейчас? Понравилось? — прошептал Торин мне в губы чуть отстраняясь и заглядывая в мои распахнутые от шока глаза. Это что же получается? Торин признается мне в чувствах? Страшно-то как! Я зажмурилась и снова открыла глаза. Божечки, ну почему он такой старый! Был бы моложе чуток, я может и прониклась его чувствами, а так прям неловко совсем. В фильмах обычно дамочки дают пощечины за сорванные вот так без спроса поцелуи. Но я как-то не могла бить раненного, лежачего пожилого человека, который как-никак спас мне жизнь. — Я… я… — я начала приходить в себя. Поцелуй поцелуем, но есть же реальность! Я выпрямилась и посмотрела на свои руки, которые стиснула в кулаки. Мне не хотелось смотреть на Торина. Он поцеловал меня только что, причём сделал это, не боясь, что кто-то может увидеть. А увидеть могли не только его приближённые, но и племянники! Хотя фиг знает, он же король, а королям закон не писан. Тем не менее, я должна была прояснить ситуацию до того, как будет поздно, если вдруг… если вдруг он влюбился. Это бы усложнило всё на свете. Я имею в виду этом свете, Средиземном, откуда мне срочно нужно было бежать, а не шуры-муры крутить. — Ваше величество, — начала я, так и не подняв глаза на Торина, — Я немного запуталась. Понимаете, я не хочу сказать, что вы плохо целуетесь или что-то подобное. Мне не с чем сравнивать, если честно, но дело даже не в этом… — Батюшки, что я несу? — Я просто не знаю вас. Вы больше походите на моего дядюшку, что ли, если не дедушку. У вас вон, седина уже в волосах, а мне всего-то восемнадцать. Да и королева, думаю, из меня никакущая. На эту роль больше подойдёт гномка, такая как Ахза, например. Она за вас любого на тряпочки порвёт и не поморщится. Думаю, и с саблезубом бы на раз два справилась не хуже вашего… А ещё ваша гномская суперсила меня, по правде говоря, пугает… — тут я покраснела, представив, как мог интерпретировать мои слова Торин, но глаз не подняла, чтобы проверить, — Ну, и в политике я вообще не разбираюсь, как впрочем и в экономике и других важных государственных делах… А в фаворитки я не гожусь. У меня склад характера иной, да и принципы… Поэтому, если вы сможете меня отпустить… с вашего отбора… я бы смогла отдавать вам штраф… по частям…можно даже с процентами. Вот. Я замолчала, и какое-то время в пещерке было очень тихо. Всё-таки решившись, я подняла голову и посмотрела на спящего Торина.  — Серьёзно? — вздохнула я и огляделась. Торин дрых, в дверях стоял немного смущенный Балин и вечно хмурый Двалин, а Фили и Кили усердно прятали бордовые от смущения лица и улыбались, переглядываясь друг с другом и делая какие-то только им понятные движения бровями и губами. — Он не слышал, леди Делафер, — тихо сказал Балин, — Давайте я провожу вас. Вам тоже следует больше отдыхать. Сделаем вид, что никто ничего не слышал… Я тяжело вздохнула, встала, а проходя мимо Двалина, поймала на себе его странный взгляд. Это была жалость или торжество? То есть милостивая отсрочка штрафа отменяется? Привет шахты Эребора? Я подавила очередной вздох, и прошла мимо. — Леди Делафер, — Балин довёл меня до моей кровати, — Торин для меня не только король, — сказал он и посмотрел на меня очень серьёзно. Аж мурашки побежали, — Он ещё и мой друг. Впервые за долгое время я вижу, что он улыбается. Я не говорю, что вы должны пожертвовать собой. Вовсе нет, — Балин помахал ладошкой перед собой и пригладил свою густую бороду, — Просто дайте себе время узнать его лучше. Он не так стар для гнома рода Дурина. И ещё проживёт одну человеческую жизнь… Я имею в виду, что вы можете состариться вместе… Как бы так… Да… Что ж, отдыхайте. Лекарь Бифур зайдёт ночью, проверить вас. Он задержался в дверях. Я увидела как приподнялись и опустились плечи этого умудрённого жизнью гнома. Видимо, он действительно переживал за своего короля и друга. А обо мне кто-нибудь переживает? Кажется, что мои желания здесь сто десятое дело. Надо было так вляпаться? Ночью, как и говорил Балин, пришёл лекарь. Им оказался гном с дыркой в голове. Реально, с такой большущей вмятиной на лбу. Гном осмотрел мою рану и сменил повязку. Дал какой-то горький настой и ушёл. Он не проронил ни слова, а мне так и вовсе не хотелось ни с кем разговаривать. Мне не спалось. И я решила пройтись, чтобы размять ноги и просто развеять наполнившие голову мысли. Дойдя до поворота, где находилась палата Торина, я остановилась, услышав голоса. — И не собираюсь! — женский голос был твёрд и немного раздражён. — Просто познакомься с ней, — Торин, кажется, уговаривал свою собеседницу. — Я тебе сразу сказала, что в этом балагане участвовать не буду, — заявила она. — Эта старинная традиция. Даже наш дед прибегал к ней… — Деду Трору в голову моча на старость лет ударила, и ты туда же! — Дис! — прикрикнул Торин, но его голос тут же стал спокойным, — Я сам этого не хотел, но Таркун настоял. — Ох уж этот старик! — Он оказался прав. Я нашёл её, Дис, — слова прозвучали так тихо, что пришлось напрячь слух и сделать пару шагов к приоткрытой двери. Да-да, я знаю, что подслушивать нехорошо, но ничего не смогла с собой сделать. Вот такая я невоспитанная. Прости меня, бабуля. — Тебе просто кажется. Мимолётное увлечение, — отчеканила Дис. — Нет. Она не увлечение. Эта девушка заставляет меня желать её по-настоящему. Ты же знаешь, как это бывает, когда мы встречаем свою вторую половину, — настаивал Торин. — Вторую половину? — воскликнула Дис, — Братец, позволь тебе напомнить, что вторая половина гранита — это гранит, а не картофельный клубень! — Дис… — Нет, Торин. Я не могу принять твоего выбора. Я прошу тебя дать шанс Звен и Ахзе. Они хотя бы гномки! Всего-то и требуется, что продолжить род. После этих слов послышались шаги, и я поспешила ретироваться к себе в пещерку. Так это что же получается? Торин уже всё для себя решил? И почему-то мне казалось, что говорили они обо мне, а не о ком-то другом, учитывая последние события и признание Балина. И это я клубень картофельный что ли? Какая милота! И что это за Дис такая? Я никак не могла уснуть и размышляла над своей участью. Торин, конечно, мужчина видный. На таких можно засмотреться, если присмотреться. Но ведь он седой уже! Он уже взрослый дядька совсем. А я ещё девчонка. Да у нас разница в возрасте больше двухсот лет! Вообще нереальные какие-то цифры! С таким не забалуешь, глупостей не наделаешь. Скукотища! Я устало села в кровати и потёрла глаза. Перспектива реально стать невестой короля пугала до головной боли. — Можно? — тихий, но бодрый голос заставил меня вздрогнуть. На пороге топтались Кили и Тауриэль. Кили топтался, а эльфийка стояла в постойке смирно. Остеохондроз ей точно не грозит. Красотка! — Конечно, входите! — обрадовалась я. Мысль о том, что обо мне не забыли, приятно защекотала в районе солнечного сплетения. — У тебя лёгкое ранение, — сказал Кили, присаживаясь на край кровати, -Таури сказала, что яд практически не проник в кровь… — Яд? — я инстинктивно прижала ладонь к противоположному плечу. — Орки смазывают свои стрелы ядом, — скривился Кили и потёр рукой своё бедро. — Благодаря амулету действие яда нейтрализовалось само собой, — сказала Тауриэль, — Тебе повезло. — Да уж, везучая, как мышь в мышеловке, — усмехнулась я. — На самом деле мы пришли сказать спасибо за то, что поддержала нас во время ужина, — тихо сказал Кили и улыбнулся, — Благодаря тебе мы с Тауриэль сможем быть вместе. — Не преувеличивай, Кили, — отмахнулась я от него, стараясь не смотреть, как они нежно гладят пальцы друг друга, — Я ничего не сделала. Уверена, что… — Нет, Торин был настроен решительно. Иногда он бывает до жути упрям, — перебил меня гном, — Но ты смогла остановить это безумие. Это было смело. Мы с Тауриэль у тебя в долгу. Мне в мысли прокралась коварная мысль попросить этих двоих устроить мне побег с оплатой штрафа, чтобы избежать погони. Но я решила, что племянник самого короля вряд ли станет ставить палки в колёса своему дяде и промолчала. Какое-то время мы ещё поговорили о произошедшем недавно событии, Кили рассказал об истерике Ахзы и о том, как волновалась Ульрика, которую так и не пустили в лечебницу, хотя она хотела повидать меня. А всё из-за короля. Пускали только своих и Тауриэль. Даже Леголасу было отказано сопровождать Тауриэль. Эта новость заставила меня приуныть. Мне так хотелось ещё раз посмотреть на этого красавчика с обложки дамского журнала. Но, видимо, не судьба. Судьба моя решительно была настроена на лохматых грубиянов. Это подтвердил приход Двалина, который проверил охрану и выпроводил Кили с Тауриэль вон. — Спи, женщина, то есть леди, — пожелал мне спокойной ночи очаровательный Двалин и закрыл дверь. Удивительно, что не на ключ. Я откинулась на кровать и стала размышлять о своей жизни в этом странном и страшном месте. И как угораздило короля гномов влюбиться в меня? Седина в бороду, бес в ребро? И что мне теперь делать? Что, если Торин, когда очухается объявит меня своей невестой? Куда бежать? Голова от мыслей разболелась и я закуталась с головой, стараясь заснуть и ни о чем не думать. Сон пришёл неожиданно, а на утро меня разбудил Балин новостью о том, что следующий конкурс назначен на вечер завтрашнего дня. Неужели Торин очухался так быстро?  — Леди Делафер, — сказал учтиво Балин, — Король Торин вошел в ваше положение и выбрал в качестве конкурса живопись, а не скачки на боевых хряках. — Его милость просто безгранична, — буркнула я, — Живопись, так живопись. А что, король уже настолько здоров, что может выдержать конкурсы? — Благодаря эльфийской магии, его величество уже с утра на ногах, — важно ответил Балин. — Молодец какой, — вздохнула я, стараясь за улыбкой спрятать разочарование. Полежал бы недельку, я бы, может, придумала, как сбежать. — Бифур сказал, вы уже можете покинуть лечебницу. Вам надо будет поменять повязку через два дня, а пока не стоит мочить рану, — давал советы Балин. — Будет сделано, как велено, — послушно сказала я, сползая с кровати. — Я отдал распоряжение, чтобы вас довели до покоев, где вы пробудете до вечера завтрашнего дня, — продолжал гном, — Торин приказал не выпускать никого, пока стражники прочесывают гору на наличие орков и хищников. Я не поверила ему. Мне показалось, что это лишь повод запереть меня и не дать улизнуть. Уверена, что Двалин рассказал ему о моем желании выйти из игры, а может король просто притворялся спящим, когда я изливала ему душу. Да уж, попала, так попала. Но выбора у меня особо не было, как всегда. Вечером следующего дня случился праздник красок. Претенденткам были выданы толстые пергаментные листы, краски, уголь, чернила и кисти. Торин отсутствовал. По словам Балина, который следил за тем, чтобы никто нам не помогал, сказал, что Торин проверяет окрестности вокруг горы. — Что мы должны нарисовать? — спросила гномка Звен, нюхая краски и перебирая кисти. — То, что имеет смысл, — многозначительно сказал Балин. — Как-то слишком уж абстрактно, — сказала я, — Всё на свете имеет смысл. Другие девушки со мной согласились и начали допрашивать Балина, чтобы он дал уточнее. — Рисуйте то, что больше всего имеет смысл именно для вас, — сдался гном, устав от гомона, — А теперь за дело. У вас три часа. Я стояла перед прикреплённым к доске пергаментом и размышляла над тем, что же такого нарисовать, чтобы вообще не имело никакого смысла. Рисовать кляксы было опасно. Торин наверняка увидит там что-то наполненное смыслом и чувствами только для того, чтобы не дать мне улизнуть. Я покосилась на Ульрику. Она сконцентрировалась на рисунке, чуть прикусив кончик языка. Звен аккуратно водила углем и после каждого штриха отходила на три шага назад, чтобы оценить. Ахза размахивала своей кистью как дирижер перед оркестром и уже успела заляпать всё вокруг, включая колонны, стены и стоящего невдалеке стражника. Берты не было. — Ульрика, а где Берта? — шикнула я в сторону девушки. — Отправилась домой. Она не прошла прошлый конкурс. Торин вчера вечером прислал всем извещения, — не отрываясь от рисунка, ответила та. — Мне никто ничего не присылал, — нахмурилась я. — Ты и так прошла. Ты же предотвратила войну, — Ульрика всё же оторвала взгляд от пергамента и посмотрела на меня, — Леголас только о тебе и говорил за завтраком, о том, что ты свела на нет завуалированные оскорбления Торина, заставив его согласится на союз Кили и элфийки. — Правда что ли? — я почувствовала, как заливаюсь краской. — Осталось полтора часа, — объявил Балин, хмуро поглядывая на мой пустой лист, — Леди Делафер, вам должно быть известно, что пустой пергамент будет воспринят, как отказ от участия в конкурсе и грозит штрафом. — Да что ж такое-то! — я закатила глаза и взяла в здоровую руку кисть, предварительно обмакнув в краску. Что же нарисовать? Животные все до единого имеют смысл. Предметы тоже. Растения — конечно! Блин! И тут меня осенило! Поганки! Точно! Они же никому не нужны. Их никто не ест, они некрасивые, они бесполезные и лишены смысла! Я принялась за работу, тщательно вырисовывая ножки и прижатые к ним шляпки. Я побоялась изображать мухоморы, потому что была уверена, что где-то их используют и какие-то звери их с удовольствием лопают и не дохнут. Так что мухоморы отпадали. А вот бледные поганки — само то. Получилось у меня здорово, на мой взгляд. Бумагу полностью покрывало поле из разнокалиберных поганок. Я даже травку подрисовала к ножкам. Ну просто Шишкин во плоти. Поставив малюсенькую подпись, я успела как раз вовремя, потому что Балин объявил о завершении конкурса и попросил отложить кисти. Азха отдувала мокрые от пота пряди, Звен оттирала капельку краски с ладошки, а Ульрика недовольно хмурилась. Нам дали перерыв в час, чтобы умыться и подкрепиться, а Торину вынести вердикт нашим творениям. В своих покоях я нашла закуски и кувшин с водой. Поев и умывшись, я легла на кровать, чтобы немного отдохнуть, как дверь в покои открылась и внутрь вошел один из тех с неопределённым полом. — Леди Делафер, как я понимаю, — сказал мужик с сиськами, окидывая меня оценивающим взглядом. — Кхм, да? — Я покосилась на прикроватную тумбочку, но не нашла ничего тяжелого, чтобы защититься в случае чего, и подумала, если что, сниму сапог. Там хоть металлические набойки имеются. — Я принцесса Дис, сестра короля Торина, — пробасила принцесса, к моему счастью, не двигаясь с места. — О-очень приятно, — я встала и чуть не свалилась, делая реверанс. Принцесса же! — Я не буду ходить вокруг да около и скажу прямо, — мне показалось, что меня сейчас отругают и отшлепают, — Вы мне не нравитесь, леди Делафер. И у меня к вам предложение, которое будет выгодно обеим сторонам. Я подалась чуть вперёд, полностью обратясь в слух. — Если сегодня Торин снова выберет вас из всех претенденток, я предоставлю вам лошадь и денежное вознаграждение и попрошу вас покинуть Эребор, — сказала принцесса, и я её тут же полюбила всем сердцем и другими органами. — Я согласна, — чуть ли не отплясывая, закивала я, словно великолепный Леголас предложил мне выйти за него замуж. — Что ж, не думала, что это будет так просто, — принцесса почесала свою бороду, — Сколько вы хотите? — Сколько дадите, — выпалила я и тут же сообразила, что это прозвучало довольно сомнительно, — Я имею в виду, что сама понимаю, что не совсем подхожу на роль королевы и жены вашего брата, поэтому хотелось бы, чтобы вы оплатили штраф, который мне грозит, и дали мне достаточно средств на первое время, чтобы выжить в человеческом городе. — Ты не глупа, — улыбнулась Дис, — Если бы ты запросила непомерную сумму, я бы просто бросила тебя гнить в шахтах. Хорошо, о штрафе можешь не волноваться, и я выделю тебе достаточно средств в дорогу. В полночь, если пройдёшь конкурс. На этом принцесса удалилась, шурша тяжелыми юбками, усеянными камнями и металлическими бляшками, а я ещё раз подивилась физической выносливости гномьих женщин. Настроение моё взлетело, если не до небес, то до потолка уж точно. Хотя было немного страшновато. Но кто не рискует, тому светит нежелательное замужество с мужчиной предпенсионного возраста. Вскоре меня проводили до зала, где вокруг моего полотна почему-то была толкучка. Гномы что-то бурно обсуждали, спорили и хохотали, причем доска с моими грибочками переворачивалась то вверх ногами, то возвращалась обратно в исходную позицию, вызывая всё большее оживление. — Претендентки прибыли, ваше величество! — объявил стоявший в дверях стражник, и от моего холста тут же отхлынули, делая серьёзные мины на лицах. Для нас принесли стулья, и мы расселись в ожидании вердикта. Торин стоял за картинами, которые развернули к нему лицом, а к нам задом. Король выглядел здоровым и полным сил, только тугая повязка виднелась на его груди из расстегнутого у шеи сюртука. — Леди, во-первых, я благодарю вас за то, что вы все переживали за мое здоровье. Вашими молитвами я снова полон сил, — девушки покраснели и заулыбались, а я постаралась не скрипеть зубами от нетерпения, — Вы приняли участие в этом конкурсе и постарались показать, что является для вас самым важным в жизни, — сказал король, одарив каждую из нас взглядом и улыбкой, задержав на мне многозначительный взгляд, который я не смогла расшифровать, — Первая картина принадлежит леди Ахзе, — Торин развернул картину, на которой в духе импрессионизма был изображено яркое пламя в огромной печи.  — Леди Ахза, вы наглядно дали понять, что для вас наполненным смыслом является огонь, как и для любого гнома. Огонь питает гору, дает нам работу и еду, греет нас и защищает. Вы прекрасно справились с заданием. Ваша картина украсит стену торжественного зала, если вы не против, — подытожил Торин и взялся за другую картину. — Леди Звен изобразила гору, — Торин кивнул на картину, где в стиле детского сада была нарисована гора и плывущие над ней облака, — Гора является нашим домом. А дом всегда имеет огромное значение не только для гномов, но для любого живого существа. Гора — символ надежности и защищенности. Замечательно, леди Звен. Ваша работа украсит хранилище знаний, — король кивнул гномке и перешел дальше. — Леди Ульрика нарисовала маленьких человечков, хм, я думаю, что это дети. Я прав, леди Ульрика? — обратился Торин к девушке. — Да, вы совершенно правы, мой король, — зарделась Ульрика и сжала пальцы в кулачки, явно сильно переживая. — Дети — это прекрасно, — улыбнулся Торин, — Они наполняют смыслом нашу жизнь и всё вокруг. Всё, что мы делаем — для детей и их будущего. Просто чудесно. Думаю, что этой картине будет самое место в зале знаний, где проходят уроки истории и письма, — кивнул он и наконец подошел к моей работе. — Кхм, — прокашлялся Торин, прежде чем развернуть картину, — Леди Делафер превзошла все самые смелые ожидания, — сказал он, — Её смелость действительно поражает. Она изобразила то, о чем каждый из нас думает и без чего жизнь теряет свой вкус и прелесть. Особенно для женщин, — он развернул картину с моими грибочками и его лицо тронула, как мне показалось, игривая улыбка. Чего это он? — Она изобразила мужскую часть тела, которая является смыслом всех смыслов этого мира, — продолжал он, а моя челюсть медленно ползла вниз, — Любовь — вот, что имела в виду леди Делафер своим рисунком. Я прав, леди Делафер? — Торин уставился на меня. — Нуууу, — я залилась краской, понимая, что все сейчас не без интереса меня разглядывают, — Вообще-то это… — но я не успела сказать, что это просто грибочки. — Я понимаю, что вам неловко об этом говорить, — сжалился гениальный Торин, перебивая меня, — поэтому не буду настаивать, но хочу сказать, что ваше представление о важном совпадает с большинством из присутствующих. Любовь физическая является неразделимой от любви платонической. Без любви не создать семью, а любой дом будет холодным и пустым, даже огонь не будет греть, если рядом нет любимого человека. Я преклоняюсь перед вашей смелостью и проницательностью, леди Делафер. Я оглядела присутствующих, чтобы убедиться, что Торин говорит серьёзно и никто тихонько не хихикает себе в бороду и усы. Нет, все были предельно серьёзными и с важным видом кивали в знак согласия с королем. Даже Азха с яростью жевала свою бороду. Твою ж мать! Я непроизвольно икнула. Они реально приняли поганки за пенисы? Я пригляделась к своей картине. Грибочки, как грибочки. Ну, может чуть-чуть смахивают на детородный орган. Но я ж не художник! — Леди Ульрика, я с болью в сердце вынужден проститься с вами. Ваше присутствие озарило Эребор, — тем временем продолжал Торин. Он сделал знак рукой и Ульрике преподнесли тяжелую шкатулку. — Благодарю, ваше величество, — Ульрика встала и сделала реверанс, — Это великая честь для меня. Да не потухнут огни ваших кузен! — Да будет так, — хором ответили гномы, а я поёжилась, понимая, что через несколько часов мне предстоит позорный побег.