S.P.L.I.T

      Блинчики с ветчиной и сыром, говоришь? Что ж, в этот раз (да и в двадцать пятый, сука) будь по-твоему. Не то чтобы я решила сдаться и склонить голову перед его самодурностью и щедро напичканной капризами разных сортов и степеней прихотливостью, просто мне влом внимать его высокопоучительным лекциям-напоминаниям о том, какую нишу я теперь занимаю в обществе, чем и как живу и что, собственно, делаю в его доме. Гражданин начальник желает блинчики, он их получит, а каким образом — секретный ингредиент повара. Со своей стороны я, как прилежный, ответственный сотрудник, исполню указание руководителя, в гробу, кстати, его видала.       А вообще, я просто решила успокоиться и не рисковать и не экспериментировать, поскольку одно из последних кулинарных исследований в первое же утро пребывания в этом четырёхкомнатном аду встало поперёк горла так, что дальше ни один съедобный кусок не лез.       Встала с утра пораньше, оделась, привела себя в порядок и позвонила в Society Cafe. Хорошо, они работают двадцать четыре на семь, единственные в округе, и делаются там самые пиздатейшие панкейки. После занятий в музыкальной школе мама всегда водила меня туда на блюдо дня. Сервис доставки у них тоже крутой: никогда не опаздывают, а еда всегда горячая, будто только со сковороды. Последние гроши отдала в угоду этому бешеному голодному Церберу. Теперь до коликов в животе интересно было посмотреть на его реакцию, когда он увидел бы перед собой от меня хоть что-то, что можно тыкнуть вилкой и оно не распадётся, или будет пахнуть как минимум съедобно. А вот за кофемашину браться не стала, хуй знает, что он там тогда понатыкал для себя, поэтому подумала ограничиться подачей пустой кружки. Сам нальёт, пальцы не сломает; туда тыкнул, здесь провернул — зато пить будет, что по вкусу.       Стояла возле раковины, как в то роковое утро, и, скрестив руки на груди, ожидала мистера Рубашка-за-пятьсот-пятьдесят-баксов. Признаться честно, что-то неприятно колотило изнутри, подкатывая к горлу комочек тревожной тошноты.       Как он отреагирует на подобную мою выходку и должен ли вообще? Уговоров о том, что готовить в обязательном порядке должна я, не было. Моргенштерн просто обозначил (ну, как просто: неплоско намекнул, что поимеет меня на полу, если какое-либо из его условий не будет выполнено или сделано с пренебрежительным к себе и этому делу отношением), первое, что завтракает в девять утра, второе, что желает блины с ветчиной и сыром. Всё готово и исполнено в лучшем виде, ещё и сиропчик кленовый в подарок присунули. Садитесь жрать, пожалуйста.       Не сразу заметила, как он вошёл на кухню, пока я пыталась отодрать осушенную кожицу на верхней губе. Эта идиотская детская привычка преследовала меня с тех пор, как я себя помнила, и давала о себе знать в самый неподходящий момент — когда волновалась. Мама стучала мне по рукам, ругаясь, что таким образом я могу легко занести инфекцию, но я так и не отвязалась от этой повадки.       Чванная походка, расправленные широкие плечи, собранное лицо. Люцифер закатывал манжеты рубашки, запахнутой на груди и лишь на жалкую треть обнажающей его громадную татуировку, подходя к барной стойке. Пальцы так и остались оттягивать губу, когда я почувствовала аромат мяты, смешанный с запахом мужской кожи. Чёрт. Этот козлина даже представить не мог, что со мной происходило, стоило мне услышать его. Приподняла пальцы выше и прижала их к носу, но кто сказал, что всё так просто. Зрение, мгновенно развившись, будто стало в десятки раз чётче в тот самый момент, когда я временно перекрыла возможность чувствовать носом: глаза жадно следили за каждым его движением и насыщались даже слабыми вибрациями подтянутого тела. Вот он, грациозно садясь на высокий стул и упираясь одной ногой в пол, запускает пятерню во влажные волосы и несколько раз оттягивает их назад. Затем укладывает эту руку себе на бедро, а вторая вынимает телефон из кармана и ложится на стол. Большой палец, бегая по виртуальной клавиатуре, ловко и технично что-то напечатывает в окне чата, сворачивает окна браузера, перескакивает с одного приложения на другое и вновь возвращается в мессенджер. Какой-то бесплатный порнушный гипноз, ей-богу. Качнула головой и, сделав глубокий вдох, задержала дыхание. На стол аккуратно поставила перед ним тарелку, а следом и пустую чашку. — Не уверена, какой именно кофе Вы предпочитаете, — и вернулась на место, после чего только выдохнула. — Привет, — повернул он голову в мою сторону, приподняв тон голоса на последнем слоге этого слова, будто вопрошая.       Чуть слюной, блять, не подавилась. Он так издевался надо мной? Намекал на то, что мне преждевременно нужно было пожелать ему доброго утречка? Или этот козёл внатуре проблеял приветствие?       В голове сразу стал высчитываться интеграл суммы синуса и косинуса икса, умноженной на ди икс, а на лице стопудово выскочила ошибка четыреста четыре. Стояла с восьмым видком и пялила на его профиль, который спустя две секунды оказался ко мне затылком. Пластырь всё ещё проглядывал через чёрные волоски, вызывая необъяснимое сочувствие. Неужели не зажило? Но губа вроде быстро пришла в порядок. Даже как-то не по себе стало.       Отставив телефон, он взял вилку с ножом и опустил голову, но тут же отложил приборы. Молча зыркал в свой завтрак, а я сделала мелкий шаг вперёд и чуть вытянула шею к тарелке, неуверенная теперь, что на ней именно то, что я выложила пять минут назад. Что опять не так, мистер Моргенштерн? Или для моих кулинарных способностей это слишком ахиренно выглядит? А может, вам просто уже не до чего доеба... — Сама приготовила? — дёрнул он щекой в мою сторону, не отрываясь от блинов. — Нет.       Говорю как есть, твёрдо и честно. Люцифер протягивает к тарелке правую руку и, подбирая один из блинчиков тремя пальцами, приподнимает над остальными, вертя по кругу и внимательно разглядывая со всех сторон. Минуточку. Этот придурок думает, я его травануть решила? А вообще, отличная идея. Может, тебе ещё личного чашнигира завести, Моргенштерн? Или пластиночку серебряную на тарелочку под еду подкладывать? Устроил цирк. Просто жри свой завтрак и не беси меня.       Сил смотреть не было, уже всю потрясывать начинало, а этой индюшаре бесхвостой особо торопиться некуда было, зато моё время было на исходе: пока он не съест, с места сдвинуться не смогу, потому что за ним нужно помыть посуду, а мой рабочий день на официальной работе начинался в десять утра. Хотя чего париться? Ублюдок Ханс больше не приходился мне начальником, чтобы стоять возле двери как сторожевой пёс и вынюхивать меня своим шнобелем до девяти пятидесяти девяти. Моё начальство сидело передо мной, развернувшись спиной и всё ещё разглядывая этот несчастный блин, из складочек которого так аппетитно и мучительно вытягивался плавленый сыр, что хотелось его аккуратно так поддеть пальчиком и слизать. Мята смешалась с ароматом еды, дурманя мне рассудок и туманя взгляд. Я тяжело сглотнула и нехотя отвернулась в шкафчики кухонной мебели в попытке отвлечь себя от голода. Желудок снова начал капризничать, хотелось поскорее свалить на работу и выцепить какую-нибудь вкусняшку у Сэми, у него с собой всегда было что покушать. — Ты ела? — ворвался вдруг голос Люцифера в моё сознание, устроив в нём ещё бóльший хаос.       Я пребывала в каком-то необъяснимом замешательстве. Не знаю, что ввело меня в ступор первее: его лицемерное беспокойство о моём самочувствии или то, что он так и не притронулся к еде. — Нет.       Не оборачиваясь, свободной левой он придвинул тарелку правее и всё ещё, изучая, держал в пальцах этот обмякший блин, который, я уже слышала, умолял его впихнуть себя в свой рот и, не жалея, искромсать в зубах. — Пробуй.       Так, стоп. Он реально думает, что я что-то подмешала ему в еду? Он угорает? Но это нихуя не смешно! Да за кого он меня нахрен держит?! — Ешь, Уокер, — тон стал строже.       Ну хорошо, мать твою.       Откинула волосы назад и в два шага оказалась возле его плеча. Стянула с тарелки блин и, наплевав на все правила этикета и приличия, как озверелая запихала весь его в рот. Как же он меня бесил, как выводил из себя своей заносчивостью и нудностью. Век бы не видеть этого душнилу. Стояла и злобно жевала над его ухом, с удовольствием чавкая, пока он любознательно следил за тем, как раздуваются от злости крылья моего носа и краснеют напичканные с двух сторон тестом щёки. — Что скажешь? — Вкусно, — дожёвывая блин, тихо пробормотала я, в непонимании сдвинув брови.       Вопрос его не звучал издевательски, скорее мужчина искренне хотел узнать моё мнение о местной кухне. Уголок его губ приподнялся вместе с блином, который тут же отправился ему в рот. Он задрал голову и чуть прикрыл глаза, очевидно, от удовольствия. Блины были действительно потрясающие на вкус, но эта его выходка всё равно была идиотской. Сейчас бы в еду что-то подсыпать и начальничков травить, в руках которых вся твоя никчёмная жизнь, ещё и жизнь подруги в придачу. Ебанулся, что ли.       Вычищая языком остатки еду с зубов, отошла к своему месту и развернулась к раковине, уперев руки в столешницу. Только и слышала, как он, причмокивая, давится там да всё никак не подавится. Минута, две, три. Уловила, он встал со стула, а потом справа мелькнула его рука, тянущаяся вперёд, чтобы подложить в раковину тарелку. Макушкой ощутила его резкое как выстрел дыхание — он усмехнулся и, готова поклясться, чему-то улыбался. Равнодушно шмыгнула носом и выпрямилась, тут же включая кран и хватаясь за губку. Люцифер поставил кружку на поддон кофемашины и снова нажал те две загадочные кнопки, которые должны были сделать ему кофе. Блин, опять выпала из этого момента, но да ладно, разберусь с этим позже. Не дождавшись своего кофе, он вышел из кухни, а когда я уже вытирала тарелку, стоя возле шкафчиков, глаза метнулись правее и вновь обнаружили тянущуюся руку, ладонь которой оставила на столешнице после себя карточку. — В следующий раз воспользуйся этим.       Суть его слов дошла не сразу. Я буквально вросла в ламинат, и по тому, как критически близко к себе его ощущала, поняла, что Люцифер почему-то тоже не двигался. Между нами было всего несколько миллиметров, поскольку моя спина, даже через ткань блузы, горела огнищем, а свежесть мяты болезненно-приятно щекотала нос изнутри. Сначала я получила разряд тока в рёбра, после чего сгусток электрических мурашек пополз вперёд, рассыпаясь по груди. Тело вдруг обмякло, а внутри разрасталось чувство паники, и только когда мужчина покинул мою зону комфорта, я смогла выдавить из себя облегчённый выдох. Нервно заморгала, высвобождая взгляд от помутнения, и снова уставилась на кредитку. Зачем она мне? Чтобы застрять здесь на всю свою земную жизнь, так и не расплатившись перед ним за долги? Нет уж, благодарю. Не за тем терплю всю эту хуйню, которую ты затеял и в которую я попала, может, не по твоей воле, но по твоему ебанутому предложеньицу, которое я сдуру приняла, лишь бы избавить себя от диктаторства Ханса.       Поставив тарелку на сушилку, без каких-либо раздумий схватила карту и направилась прямиком к его комнате. Негромко постучалась, но дверь он открыть не соизволил. Я постучалась вновь, требовательнее, и только после второго стука услышала его голос — разговаривал по телефону. Окей. Не будем отвлекать, просто сделаем всё по-своему.       Оставила банковскую карточку на тумбе в прихожей и, взяв сумку и вещи из комнаты, вышла из квартиры. Хрен знает, что в голове у этого биполярника. Может, он реально поехавший?! Сегодня подсунул мне карту, а завтра обвинит в воровстве.       Оказавшись на улице, вынула телефон из сумки и чирканула ему, чтоб лишний раз не доебался с комментариями, как в прошлый раз, кто чей начальник, у кого во сколько начинается рабочий день, и кто кого... в общем, не важно. v.walker💜 Уехала в офис. Карту оставила на тумбе. lucifer😈 Я её не там оставлял. v.walker💜 Прошу прощения, не подумала оставить её на столешнице. lucifer😈 И не там её место.       Ну и как это, блять, понимать?! v.walker💜 Я стучалась, но Вы не открыли. lucifer😈 Я оставил её тебе.       Кто-нибудь хоть что-нибудь понимает? Потому что я — чуть меньше, чем нихуя. v.walker💜 Мне не нужна карта. И мне не нужны чужие деньги, мистер Моргенштерн. lucifer😈 Ты хочешь оспорить моё решение?       Да Господи Боже мой, оставь себе свою карту и просто отъебись от меня. Не нужна она мне, не нужны твои подачки, помощь и жалость. И отвечать ничего не буду. Если он мне ещё и за это предъявит, я размозжу его безрогий череп о ближайшую бетонную стену, без раскаяний и исповеданий готовая за это гореть в самом пекле грёбаного Ада.       Поднялась на семнадцатый этаж и, пробив пропуск, прошла в офис. Моника находилась за столом ресепа, с кем-то щебеча по мобильному. С тех самых пор как объявился лжегенеральный директор СмартСолюжн, девчонка не даёт себе продыху: короткие юбочки, размалёванная мордашка, вырез декольте до самого пупка и бесконечно свисающие к нему серёжки. Выглядит всё это низкопробно и крайне вульгарно. Вообще, смею предположить, что такие мужчины, как Люцифер, даже не смотрят в сторону таких, как Моника. И тот, в свою очередь, уверена, в выборе женщин очень скрупулёзен и расчётлив; падкий на роскошных длинноногих женщин, с пышными формами, с чувством стиля, такта, ухоженных, в меру скромных, где-то раскрепощённых и смелых, совершенно точно знающих себе цену и не стремящихся её набить. И, если призадуматься, интересно, были ли у него хоть раз серьёзные отношения и каков он со своими женщинами... Заботливый? Строгий? Может быть, чувственный и учтивый? Да ну, бред. Люцифер Моргенштерн полный мудила во всех отношениях, с этого можно было начать и тем же закончить.       Моя смольноволосая девочка сидела на своём месте и уже во всю пыхтела как пчёлка с трубкой в руке. Пройдя мимо, потрепала пальчиками её по голове и подмигнула. — Прив-е-е-т, крошка-а-а, — тихо пропела Мими, расплывшись в улыбке и предварительно зажав на телефоне кнопку MUTE.       Только я села за свой стол и открыла мак, как обоняние резануло вонючим, тошнотворным запахом пота и грязи. Чёрт возьми, только не это. Так и осталась сидеть с сумкой на коленях, вытянувшись до хруста в позвоночнике. Вот какого хуя ему ни свет ни заря надо? — Уокер, — послышался лязг нечищеных клыков, а на щёку мою, кажется, полетела слюна этого бешеного волчары.       Гризли выбрался из своей берлоги и теперь, недовольный и свирепый, стоял возле меня, возвышаясь стервятником-падальщиком. Медленно повернула голову и посмотрела в вытаращенные от злонравности глаза Ханса, руки которого в карманах его идиотских, одних единственных в гардеробе, штанов явно сжались в кулаки. — Доброе утро, мистер Ханс, — невзначай прошлась я пальцами по скуле, смахивая с себя его щедрый подарок. — Объясни мне на милость, — стал он наклоняться ко мне, цедя сквозь зубы свою угрозу под прикрытием просьбы, а я, молясь всем богам, которых прошла в универе за курс МХК, отодвигалась дальше, потому что слышать эти зловонные амбре и голос у меня не оставалось никаких физических сил, — какого хрена жена Тёрнера названивает в офис самого утра, требуя к телефону Моргенштерна?!       Ебу, что ли? — Господ и Майк не устроил? Ты же задницу рвала за то, чтобы их новым менеджером стал именно он. Что же вдруг стало, Уокер?! — Не имею понятия, зачем ей нужен Моргенштерн, мистер Ханс. Я, как Вы видите, только пришла на работу, — уставилась на него, как на тупого упыря, в надежде, что поймёт это без лишних резких комплиментов в свой адрес. — С того инцидента с иском я проверяю сделку Тёрнеров и все комментарии от Майка каждый день, работа по ней идёт слажено, жалоб не было, нареканий и споров тоже. Звонки прослушаны. Не думаю, что она звонит жаловаться исподтишка. Это не в стиле Тёрнеров. Более того, — тараторила, не давая ему и звука вставить в свой монолог, лишь бы убедился, что я уверена в своих суждениях и делаю работу качественно, — случись что непонятное, сейчас бы уже трезвонила не жена Тёрнера, а сам Тёрнер, мешая нас, прошу прощения, с дерьмом. Вам ли того не знать. — Плевать я хотел, — рявкнул он, как сорвавшаяся с цепи псина, ещё глубже склонившись ко мне. — Чтобы выяснила все детали и через десять минут доложила мне лично, в чём причина её звонков.       Голова чуть не взорвалась. Пальцы, вцепившись в кожу, сжали ручки сумки до скрипа, а щёки вспыхнули пламенем негодования. Какого, спрашивается, хуя этот болван тут устроил?!       Прочистила горло и дёрнулась с места, глядя прямо ему в глаза. Будто в замедленной съёмке, пока я вставала, Ханс неторопливо и оценочно скользил налитыми зверством глазными шарами от моих ног к лицу и теперь смотрел с совершенным отвращением, только вот из всех, кто имел какое-либо отношение к СмартСолюжн и при этом вызывал это чувство, единогласно был он. И только он. — Мистер Ханс, — начала я максимально спокойно и в то же время еле сдерживая себя, — мистер Моргенштерн должен был оповестить Вас о том, что я больше не являюсь Вашей подчинённой, и если мне нужно докладывать кому-то о текущей ситуации с Кэролайн Тёрнер, то в первую оч... — Какого хрена ты ему наговорила, Уокер?! — Артур схватился своими потными пальцами за моё запястье и чуть дёрнул на себя, будто прямо сейчас накинется на меня и устроит взбучку за неприлежное поведение на виду у всех отделов. — Официально я не давал своего согласия на переход своих же сотрудников. Я лишь выслушал его указания. Что ты ему сказала?! — Указания, — нарочито повторила я, разглядывая раскрасневшуюся свинячью морду. — Остальную информацию Вы можете уточнить лично у него, — и, переводя взгляд ему за плечо, попыталась выдернуть руку. — Я с ним уже говорил. Не смей делать из меня идиота!       Он крепче стиснул мою руку и придвинулся совсем вплотную, скрывая за своей тушей всё моё тело, а я, из последних сил не обращая внимания на сдавленную кость, продолжала смотреть туда, откуда чётким шагом и живым манером надвигался на нас инвестор, совершенно не моргая и не прерывая со мной зрительного контакта. С десяти метров было видно, как плотно он стиснул свои челюсти и как напряжённо играли над ними желваки. И было во всём этом нечто сокрушительное, до мурашек взрывное, мужественное и даже сексуальное. Казалось, босс был не в настроении. Неужели дело в той несчастной карточке? Или в том, что я проигнорировала его сообщение? Во всяком случае, что бы там ни было, исход один — пиздюлей я отхвачу прямо сейчас и прямо на глазах у коллег, потому что Моргенштерн церемониться и исполняться тактичностью точно не намерен.       Так и стояла с полыхающей задницей: с одной стороны Ханс, пальцы которого уже оставили отметины на моём запястье, с другой — Моргенштерн, который одним только взглядом крушил всё на своём пути и готовился пробить мне очередной штрафной. Да пожалуйста, ёпта. Терять уже нечего.       Ещё не долетев до нас, он высунул руку из кармана, сжимая что-то в пальцах, и раскрыл рот, а мои глаза уже болезненно закатились в немом вопрошании к Господу Богу: «Ну почему, блять, снова я...?» — Ханс, — голос Люцифера раскатился за спиной названного словно гром.       Я вдруг встрепенулась и выдернула руку из пальцев этого толстокожего психопата, когда он, будто испугавшись, ослабил хватку и тут же обернулся на брюнета. Пару мгновений Люцифер смотрел в его натуженное лицо, затем перевёл взгляд мне на руки, одна из которых потирала запястье едва не сломанной пополам, и поднял его на моё растерянное лицо. Его глаза, два этих уголька, горели недовольством, обжигали кожу злобой и пылали раздражением, только вот не могла врубиться, на кого из нас двоих он так сердечно злился. — Зайди ко мне, — процедил он сквозь зубы и вновь полоснул огненной плёткой по моим рукам.       На Ханса, по всей видимости, больше. — Сейчас? — непонятливо качнул тот головой. — Сию секунду.       Артур выпрямился и, откашлявшись, натянулся туже, когда Люцифер подошёл к нам и положил мне на стол... эту треклятую карту! — Капучино без сахара и латте с солёной карамелью, — бросил он куда-то в воздух, глядя на меня, затем свистанул в свой кабинет.       В полном ужасе и оцепенении я разглядывала этот пластиковый прямоугольник возле своего ноутбука, как в глазах постепенно начало мутнеть, стягивая зрачки в пелену, пока где-то возле уха не послышался небрежный смешок. Перевела рассеянный взгляд на Ханса, а тот в свою очередь снова оценивающе обвёл меня с ног до головы и придвинулся ещё ближе, животом касаясь моего таза. — Интересно, когда ты возьмёшь у него в рот, Уокер.       Вот так просто вылив на меня эту мерзлотную хуйню и оставив истекать сточной грязью, остолбеневшую и в лютом бешенстве, этот козёл поскакал за первым, таким же козлом, и скрылся за стеклом. Сжала что есть силы идиотскую карту в руке и рванула с места. Не помню, как дошла до выхода, услышала лишь голос Мими в скучающем вопросе "Детка, ты за кофе?".       Люцифер Моргенштерн открыто унизил меня перед Артуром Хансом. Перед этим ублюдочным фриком, который все три года моей работы в этой компании занимался исключительно этим. А несколько минут назад он дал ему повод удостовериться в том, что всё это время тот занимался правильными, с точки зрения руководства, вещами. Господи, какой позор. Никогда не прощу этого Люциферу. Ни за что в жизни!       Глаза налились слезами, когда я выскочила во двор бизнес-центра и зашла за его здание. Села на скамейку и разревелась как разобиженная девчонка. Да потому что, блять. Потому что было обидно. Было паршиво и грязно. Зачем ты сделал это, Люцифер?! Почему поступил так со мной?! Ты прекрасно знаешь и видишь, какие у меня отношения с Хансом. Сам окрестил его полным идиотом и мудаком, а сейчас просто взял и расстелил перед его ногами меня как тряпку, чтобы он вытирался, когда и как ему вздумается. me Дино me Ты тут? me Ответь, пожалуйста, это очень срочно.. 💕👼🏼 Да, милая. Что случилось? me Прошу тебя, приходи сегодня домой 💕👼🏼 Виктория, у тебя всё нормально? me Дино, умоляю((       Я была в полном отчаянии и ощущала себя беспомощно. Руки дрожали, пальцы, клацая, еле попадали по клавиатуре, а слёзы предательски капали на экран телефона. Я не заслужила к себе такого свинского, безнравственного отношения. 💕👼🏼 Хорошо, милая, постараюсь вырваться сегодня. Расскажи, пожалуйста, что случилось? me Ничего не спрашивай. me Просто. Ханс. Этого достаточно. me Я сильно скучаю по тебе и очень устала. 💕👼🏼 Понял тебя. 💕👼🏼 Сделаю всё возможное и невозможное. Обещаю, сегодняшний вечер мы проведём вместе💙 me 💜       Наконец выдохнула с облегчением. Клянусь, будь он рядом, я бы без труда сносила подобные выкидосы этих двоих. Но когда его нет и он так далеко, а мы — плохо помню, когда в последний раз, — почти не видимся, всё это одним колоссальным грузом ложится на мои плечи и давит в десять раз сильнее. И мне просто ментально сложно, я будто ломаюсь изнутри.       Подуспокоившись, вытерла ладонями лицо и всё-таки сделала то, что велел этот высокопарный олень на начищенных до блеска копытцах. Плевать на всё, осталось не так много, и скоро я, послав всю их внеморально беспутную богадельню к чёрту, свалю отсюда. Приду, оставлю ему его вонючий кофе и выйду. Видеть этого уёбка не хотела, насколько он был мне противен. Я искренне держалась за одну короткую, одиноко блуждающую в своём сознании мысль, что Моргенштерн способен на, пусть минимальную для человека разумного, но адекватность. Нихуя. Безнравный урод. Неандерталец и невоспитанный чурбан. Это не я должна быть в его подчинении, это Ханс должен крутиться возле него, принося ему кофе, еду в постель и подтирать его развращённую задницу. Эти два идиота с раздутым эго, сальные и невыносимо гнусные выродки, однозначно стоили друг друга.       Вошла в опен спейс с двумя стаканами кофе с опущенной головой. Взгляд беглый, долго не задерживающийся впереди, постоянно блуждал где-то под ногами, потому что мне было просто-напросто стыдно. Стыдно, блять, ходить по офису, выполняя такое унизительное поручение Моргенштерна. Собирала на себе все самые тупые, непонятливые и быдлоидные взгляды коллег до тех самых пор, пока не вошла к нему в кабинет. Он уже был один, без Ханса, сидел в кресле, как всегда уперевшись в подлокотник и задумчиво потирая нижнюю губу указательным пальцем.       Поставить и выйти, Вики. Без слов. А лучше вылить ему всё содержимое стаканов в рожу и догнаться плевком. — Капучино без сахара, — стукнула я дном стаканчика ему по столу. — Латте с солёной карамелью, — и поставила второй. — Что-нибудь ещё желаете?       Блять, нахуя? Зачем рот открыла? Вторила же себе, что нужно молчать. Но меня так взбесило его расслабленное выражение лица, что захотелось вывести его из равновесия. — Да, — сухо бросил он в монитор. — Возьми второй стакан себе и свободна. — Я не хочу, спасибо.       Развернулась на пятках и, откинув волосы за спину, двинулась в сторону двери. — Вернулась.       Слышу этот ядовитый менторский тон в его голосе. — И взяла стакан.       Ну почему? Почему ему вечно нужно до меня доебаться? Не сдался мне твой грёбаный латте, Люцифер. Не хочу я его пить. Просто, ради всего святого или порочного, во что ты там веришь, не знаю и знать не хочу, отвали от меня нахер и оставь в покое! Я что, многого прошу?       Выдохнула себе под нос, когда в переносице поселилось ощущение жжения, а слёзы вновь подступили к глазам. Запрокинула голову и шмыгнула носом, затем развернулась и, не поднимая головы, лишь бы этот чёрт не увидел моего лица, зашагала к его столу. Схватила кофе и, не проронив ни звука, рванула к выходу. До этого нужно было молчать, Вики, двумя минутами ранее. Дура. lucifer😈 Не реагируй на Ханса. Он идиот.       Выскочил пуш, стоило мне вернуться на своё место. И это пишет мне такой же идиот? Себя-то видел? Даже отвечать не буду. Обсуждать сотрудников с начальством не в моей привычке или компетенции, и он это должен понимать. Или таким образом Люцифер пытается втереться ко мне в доверие, чтобы посплетничать? Тогда это к Мими, пожалуйста. Хоть целый день сидите там, обсуждайте, насколько убогий макияж у Моники или какие смешные носки у Майка.       Отвернулась от экрана и скрестила руки на груди. Этот бесявый стакан с латте всё ещё стоял на столе и пялился на меня. Какого чёрта, а. Ещё и с сиропом угадал. Козлина.       Хватанула картонную тару и рванула на кухню. К моему мимолётному удивлению, там, раскинувшись чуть ли не на двух барных стульях, сидел Беннет. Сначала в мою сторону развернулась его голова, потом туловище, а следом рот расплылся в какой-то мечтательной улыбочке. Это у него был такой козырь для привлечения женского внимания.       Но только тебя мне, блять, сегодня не хватало. Я просто пришла сварить себе кофе, а ты, будь так добр, занимайся своими делами. — Здравствуй, Вики. — Привет, Джейк, — делано скромно поздоровалась и тут же прошла к раковине.       Был без очков, в целости и сохранности, только под правым глазом виднелся слабый кровоподтёк. Включила воду, вылила напиток из стакана, а тот выбросила в урну. — Как дела? — лопатками чувствовала на себе его задиристый взгляд. — Слышал, ты теперь в прямом подчинении Моргенштерна.       А я слышу, каким ехидством ты пышешь, Беннет. Это простой житейский интерес или ты преследуешь какие-то свои цели? — Да, — мельком развернулась к нему, натянув доброжелательную улыбку. — Но, надеюсь, это временно. — Я тоже, — усмехнулся парень и встал с места. — Работа усложнилась?       Он подтянул своё туловище ко мне и встал рядом. Не глядя на него, достала сверху стеклянный стакан и поставила его на поддон кофемашины, Джейкоб же тем временем, сложив руки на груди, облокотился задом о столешницу и приготовился впитывать зеленью радужек все мои действия. В воздухе повисло колкое напряжение и мелкое ощущение неловкости, с каждой секундой сгущаясь над моей головой в грозовую тучу. Гадёныш этот всё-таки был по-мужски обаятельным, поэтому нет ничего лестного во всех этих слухах о том, что в его постели побывала добрая часть не то что нашей конторы, но и всего бизнес-центра. — Не сказал бы, — безынтересно шмыгнул он носом, облокотившись локтем о крышку кофемашины, и теперь между нами была только она. — Просто не хочу делить с кем-то твоё внимание и время. Даже если этот кто-то — первый помощничек Тейлора.       М-да. Походу Беннет реально вздумал меня подклеить. Это одновременно и льстиво, и смешно. Ещё и Моргенштерна помощничком обозвал, слышал бы это сам Моргенштерн. — Тебе и не придётся, Джейк, — наконец устремилась своими в его глаза.       Уголки его губ вздёрнулись выше, видимо, предположил, что я дала ему зелёный свет, но он, конечно же, истолковал всё не так, как оно было на самом деле. Да и срать я хотела на то, как он это воспринял, если честно. Это последнее, что меня сейчас должно волновать, потому что первоочерёдно меня заботил мой будущий латте, пусть и без сиропа. Открыла дверцу верхнего шкафа и потянулась к коробке кускового сахара. — Может, сходим на обед?       Дверь на кухню отворилась и захлопнулась, заглушив слова Джейкоба. Тот самый помощничек Тейлора, упомянутый минутой ранее, на мгновение замер возле порога и, ухмыльнувшись, дёрнул головой так, словно ослышался. Мы с Беннетом стояли как вкопанные, глядя на начальника, который своим появлением внёс в наше маленькое локальное общество дискомфорт и абсолютное нежелание продолжать разговор дальше, но шатен первый разорвал трещащую по швам от неуюта тишину. — Что скажешь? — не совсем уверенно проговорил он тише прежнего, будто надеялся, что так его не услышат лишние уши.       Но Люцифер припёрся к кофемашине и самовольно протиснулся между мной и Джейком так, чтобы я видела только его лицо, а тот — его безразличную чёрную спину. Второй нахмурил брови и вперился ему в затылок в немом вопросе: «Какого хрена ты творишь, чувак?». И я кладу сотку на то, что этот чёрт умеет читать мысли, потому что в следующую секунду он, глядя мне в глаза, выдал: — Хочу подсластить, — и приподнял свой стакан с капучино. — Беннет, что с релизом? — С каким? — просквозил голос парня недовольством. — Релизом нового виджета оплаты. — Так мы же запланировали его на следующую неделю. — "Мы" — это кто?       Всё это время, пока они вели диалог, вернее, пока Беннет общался с затылком Моргенштерна, сокрытый за его спиной, второй смотрел только мне в глаза, игнорируя присутствие собеседника, а я, как умалишённая, стояла с вытянутой к полке рукой и пялилась в ответ. Сколько бы усилий ни приложила в тот момент, чтобы отвести взгляд или сделать хоть шаг назад, даже моргать пыталась, — ничего. Глаза как приклеенные исследовали карие радужки, а внешнее пространство начинало затягиваться какой-то тёмной пеленой. Так ощущается гипноз? — Ты сам так решил на собрании, — раздражённо отчеканил Беннет и отодрал себя от столешницы. — Не помню такого, — Люцифер улыбался мне какой-то умилительной, угодливой улыбкой; льстивый взгляд бегал от одного моего глаза к другому, спускаясь к кончику носа, разглаживая скулы, изучая то, как подёргивались мои брови и ресницы, смело прокладывая себе путь к губам и приподнятому подбородку и прячась ниже — в скромном декольте блузки.       Кожа стала пылать и, приятно покалывая, зудеть. Снова. Он делал это снова. Доводил меня до непонятного ощущения чего-то сладкого, тёплого, но так хорошо знакомого. Не знаю, что за цыганский фокус он выкинул, но ноги сами сделали маленький шажок вперёд, и я переместилась к Люциферу, пока мои пальцы, чуть затёкшие, всё ещё щупали кубики сахара в коробке. — Завтра жду релиз, — улыбка сползла с его внезапно нахмурившегося лица, когда он повернул голову левее. — Не сырое подобие обновлённого виджета. А слаженная работа всех шагов при выполнении всевозможных вариаций выбранных условий.       Откровенно поражаясь самодурости Люцифера, Джейк возмущённо покачал головой и направился в сторону двери, так и не получив от меня ответ, зато преисполнившись словесной оплеухой от руководителя. — И чтобы ни одного бага, Беннет. Фиксить всё будешь один.       Джейк лишь на секунду тормознул и скрылся за дверью кухни. А я что. А я стояла, уже утопленная по горло в его глазах, и вынырнула только в тот момент, когда его пальцы пробрались под мои и схватились именно за те кубики, что я держала. Он поднёс два из них к моему стакану и бросил туда, затем нажал на кнопку приготовления латте и отпил свой капучино. Всё это напоминало какой-то до абсурда доходящий сюр. Моргенштерн собственноручно сделал мне кофе. Упаси Господь. А яд он туда случаем не подсыпал, пока стоял и пялился на меня?       Надо было что-то предпринимать. Да, я злилась на него, ненавидела, хотела долбануть башкой об эту самую столешницу, но чувства неловкости и какого-то девичьего смущения во мне уже было в десятки раз больше, и нужно было срочно выбираться из этого неудобного положения. — Мистер Моргенштерн, — сглотнула я под шум машины. — Внимательно слушаю, Уокер. — Могу я сегодня после работы уехать по своим делам? — Эти дела касаются Беннета? — густая бровь поползла вверх, а радужки будто стали чернее. — Нет, — наконец опустила я руку и бесшумно закрыла дверцу шкафа, продолжая смотреть ему в глаза. — Мои дела касаются исключительно меня. — Тогда можешь.       Уже равнодушный, его взгляд соскользнул с моего лица к кружке на поддоне, и он вышел за дверь, подсластив только лишь мой кофе.       Полдня, вместо того чтобы заниматься насущными делами, я дрочилась со сделкой Тёрнеров. Вновь, для собственного успокоения, переслушала все звонки супругов с Майком, перечитала все его комментарии и не один раз, но в каждом звонке Кэролайн требовала к трубке Моргенштерна, на что он учтиво отвечал, что соединить с ним нет технической возможности или тот не на месте, и он в свою очередь обязательно передаст всю информацию. На предпоследнем таком звонке с заезженной пластинкой "соедините, пожалуйста, с Люци" я не выдержала, отключила запись и схватилась за трубку, но в моё плечо вцепилась запыхавшаяся Мими с неподдельным ужасом в глазах. — Детка! — вырвала она из моей руки трубку и, скинув её обратно, поспешила отодрать от своих губ и лба прилипшие прядки волос. — Тёрнер звонит! — Сам или жена? — Жена! Хочу, говорит, с Люци поговорить, — тут она взорвалась от смеха, но зажала рот ладонями, однако тень испуга всё равно мелькала на её разрумяненном лице. — С Люци, прикинь! — Тише, блин! — шикнула я на девушку. — Причину она назвала? — Не-а. Словила входящий от неё, потому что Майк на линии. Очень просит соединить с Люцифером. Говорит, он в курсе всего.       Странно. В курсе чего он должен быть и почему, как руководитель их личного менеджера, этого всего не в курсе я?       Чуть поразмыслив, придвинулась ближе к столу и сняла трубку с DND. — Переведи на меня, если она ещё на линии.       Мими тут же отскочила и поскакала к своему месту, а через пару секунд зазвонил мой телефон. — Миссис Тёрнер, добрый день! — Здравствуйте! А с кем я говорю? — Это Виктория Уокер, — недоумённо похлопала я глазами в стол. — О-о-о-о, моя дорогая, — кажется, искренне обрадовалась женщина моему голосу. — Как Вы, как поживаете? Детишек не планируете?       Сначала я нихрена не поняла, потом снова нихрена не поняла. А через несколько секунд вдруг вспомнила тот ебанутый вечер и Mоргенштерновскую игру в любовничков и безысходно уронила лоб в ладонь. Как же мерзостно это прозвучало. Детишек. С кем?! С этим убожеством в фигуре Аполлона?       Лишь на мгновение я позволила себе представить подобное, но вместо того чтобы вызвать чувство тошноты, это пробудило во мне что-то тёплое, светлое и уютное, и вот это что-то уже разлилось по моим венам и отчего-то взбудоражило сотню тысяч острых как иголки мурашек, которые резво пробежались табуном по всему телу и пробрались аж к самому затылку. Нервно заёрзала на месте и прочистила горло, выкидывая долбанутые мысли из головы. — Нет-нет, — сделала над собой колоссальное усилие, чтобы поддержать её настроение. — Пока не думали об этом. — Пора уже, девочка моя, время женщины быстротечно, а когда рядом с ней такой мужчина, эх... — кажется, в этот момент она представила, как Люцифер вжимает её в стену. — Как Вы только не боитесь его одного на улицу выпускать, — и срывает с неё одежду.       А я не знаю, с кого из них двоих в этой ничтожной миниатюре душиться больше. — Ох, не волнуйтесь, — рассмеялась я, закинув ногу на ногу и развалившись в кресле, — он и шагу без меня не делает. — Правильно-правильно. Мужчины сейчас, знаете, какие? Но нам с Вами, душенька, очень повезло: Ваш любит Вас до беспамятства — это я сразу заметила, — попыталась она бесповоротно уверить меня в самом абсурдном факте моего бытия, — а мой ни разу ещё в сторону не посмотрел. — И не говорите! Как же нам с Вами повезло, — еле сдерживала себя, чтобы не заржать ей в трубку. — Кстати, дорогая, не могли бы Вы подозвать к телефону Люци? Нужно срочно обсудить кое-какие моменты работы. — Миссис Тёрнер, к сож... — Кэролайн, милая, — прервала меня женщина приторным голосом, — называйте меня по имени, пожалуйста.       Хрен знает, что с ней сотворил этот демон-искуситель, но Кэролайн, мать её, Тёрнер, буквально год назад казалась сущей дьяволицей. Она здесь продыху никому не давала, ебала во все щели меня, техническую поддержку и отдел тестировки по всем лежащим фронтам. А сейчас, вся такая шёлковая, рассудительная и заботливая, вещает мне за жизнь и любезно, я повторюсь, любезно просит соединить с Люцифером, когда до того не была способна выплюнуть скупое ядовитое "спасибо" или "пожалуйста". — Хорошо, Кэролайн, — выдавила я из себя нервозную улыбку. — Мистера Моргенштерна сейчас, к сожалению, нет на месте... — Как ми-и-и-и-и-ило, — завизжала свинкой женщина мне в трубку, отчего, кажется, волосы у моих висков и колыхнулись, — на работе у вас всё официально, да? — Кого нет на месте, милая?       Сердце пропустило крепкий такой удар, затем ещё один, заложив оба уха. Я повернула голову влево и оказалась лицом к лицу с Люцифером, который уже во всю изучал мои расширенные в удивлении глаза. Мужчина буквально застал меня врасплох. От незнания как себя вести, ещё глубже откинулась на кресле и крепче стиснула в руке трубку, зажимая другой ладонью микрофон, лишь бы она не услышала его голос, но эта ушастая уловила всё. — Дорогая, это Люци? Передадите ему трубочку? Будьте любезны, — промурлыкала она.       Подушечки его пальцев коснулись моих и пробрались к самой трубке, выхватывая всю её из моей руки. Ошарашенная и онемевшая, я проследила за тем, как он склонился рядом и уставился в монитор, бегая по нему глазами и быстро перечитывая комментарии Майка в сделке. — Здравствуйте, Кэролайн, — заулыбался мужчина как-то слишком радостно.       Слышала, как она что-то лепечет ему в ухо, но не слушала, да и его не слушала тоже, потому что всё внимание, как заворожённое, теперь было сосредоточено на его профиле. Не помню даже, как разомкнулись мои собственные губы, быть может, в тот самый момент, когда я поймала мимолётное движение его языка, которым он облизал свои. Даже улыбаясь, он умудрялся выглядеть сдержанным, сосредоточенным и строгим, и определённо дело было в бровях, которые почти двадцать четыре на семь были сдвинуты к переносице прямого, смело скажу, идеального носа. Я поднялась чуть выше и стала зачарованно наблюдать, как качаются мелкие прядки волос возле его лба каждый раз, когда он дёргал головой. Губы двигались одновременно и плавно, и резко, чётко произнося каждую букву любого подобного убаюкивающей песне слова. Отчего-то захотелось прикоснуться к его нижней, как делает это он, когда сидит в своём кресле, и сделать точно так, как он сделал это с моей, стирая с неё капли виски, а потом облизать этот самый палец, чтобы почувствовать не только горечь алкоголя, ни и вкус его кожи. На своём языке. Голос его звучал так бархатно и сладко, что мне уже было вздумалось сложить перед собой руки, положить на них голову и прикрыть глаза. Мята уже во всю щекотала нос и прорывалась вглубь лёгких, отдаваясь там какой-то леденящей свежестью и перекрывая доступ к обычному человеческому воздуху, из-за чего я невольно раскрыла рот ещё шире. А когда вновь устремилась в его глаза, уловила исследовательский прищур, который сместился на мониторе чуть правее. Несколько мгновений он во что-то всматривался, пока его губ не коснулась улыбка нового, невиданного ранее оттенка. Я проморгалась, лениво развернулась туда, куда он смотрел, и...       Твою мать! Mi🍒 Ты же говорила, что эта Кэролайн стерва. А по голосу вроде норм..?🗿 Mi🍒 Она называет его Люци? хахаха)) Интересно, а мне можно будет когда-нибудь так его называть?🤔 Mi🍒 Кстати, чуть не забыла! Mi🍒 Нашла я ту книгу, про которую тебе рассказывала, помнишь?)) Где начальник брал свою помощницу прямо на столе)))) Mi🍒 Вчера опять перечитала💥 Mi🍒 Господибоже, деткаааа!!! Просто прочти её, умоляю, она коротенькая Mi🍒 Я кончила раза три точно и всё это время представляла этого малыша с ахеренно сексапильными татуировками. Интересно, как глубоко они доходят... и как глубоко доходит он ХАХАХАХАА)))💦 Mi🍒 Что б ты там не вякала, он до невозможности тискательный! Mi🍒 Не понимаю, как у тебя на него соски не встают?? Mi🍒 А ещё, мой самый любимый момент в книге, это когда он притащил её в какой-то бутик и чу       Но продолжения ни я, ни тем более Моргенштерн не увидели, потому что я кинулась на свой стол и, потупив взгляд в колени, прикрыла монитор ладонями. Они дрожали, то и дело соскальзывая под звук неугомонных пушей, пока Люцифер делал вид, что слушает лепетание женщины на том конце провода. Лишь мельком взглянула на него, искоса и максимально незаметно: опустив голову в стол и облизываясь, мужчина сдерживал все попытки засмеяться. Он был... смущён. Люцифер, блять, Моргенштерн, этот, даю двести баксов, чистейшей воды ёбырь-террорист, поставивший раком — сверху ещё три сотки — полгорода, в ту самую секунду находился возле меня и смущался, как мальчонка. Через щетинистую кожу проступил румянец, а резцы нервно закусывали нижнюю губу, пока рассредоточенный взгляд метался по поверхности моего стола. Да что ты такое, Люцифер Моргенштерн?       На миг поймала себя на мысли, что в нём теплится что-то чистое, невинное, ангельское, сокрушённое в грубых кровоточащих пастях чего-то демонического. Кажется, он уже даже не слушал взвизгивающее и иногда хохочущее бормотание в трубке. Осознав, что разговор предстоит долгий и нудный и я откровенно и без стеснения пялюсь на него, Люцифер тактично прервал женщину: — Кэролайн, если позволите, я наберу Вам с личного и мы продолжим. Неловко отвлекать Викторию от работы, — он выпрямился и, сунув свободную руку в карман, посмотрел уже перед собой.       Кого-кого, блять? Не Уокер! Не служанку! Не Непризнанную и даже не безличное "её". Викторию! Вы слышали это? Хоть кто-нибудь это слышал? Мне же это не померещилось?       Кивнув ответу женщины, он мягко положил трубку на место и, не глядя на меня, двинулся за мою спину по направлению своего кабинета. Я перекинула уже другую ногу на колено и, придвинувшись к столу, сложила перед собой сплетённые в пальцах руки, укладывая на них подбородок.       Итак. На повестке этой минуты, блять, пара вопросов. Первый: какого хрена он вообще подошёл. Второй: какого хрена Кэролайн от него надо. Третий: какого неебического хрена происходило днём на кухне. Четвёртый: какого хр... Мими! Я убью её, клянусь!       Тут же развернула окно рабочего чата с хуевой тучей непрочитанных сообщений и вернулась к прерванному рассказу этой неуёмной. Mi🍒 А ещё, мой самый любимый момент, это когда он притащил её в какой-то бутик и чуть не трахнул прямо в примерочной! Mi🍒 Боже, детка. Он усадил её на свои колени и дрочил ей, сидя на пуфике прямо напротив зеркала и заставляя её смотреть на своё же отражение. Самый чувственный момент всей книги, ты бы слышала мой визг)))))))))))) Mi🍒 ААаааААааАаАаААаааааааАААааААаа!!!!🔥🔥🔥🔥🔥🔥🔥 Mi🍒 Сегодня же прочти её! Скину тебе на почту! Mi🍒 Описание Томаса совершенно разнится с внешностью Люцифера, но, чёрт, как же они похожи... Mi🍒 Любопытно... какой наш начальник в личных отношениях..?       Уже задавалась этим вопросом, Мими. Смею предположить, ничего хорошего. Mi🍒 И какой он... на вкус АХАХАХХА Mi🍒 Блин, смешная шутка, так ржу)))) Mi🍒 Посмейся со мной, чё молчишь Mi🍒 Что вообще делаешь там? Mi🍒 бля. Mi🍒 бляблябля. Mi🍒 Пожалуйста, скажи, что он ничего не видел Mi🍒 Ещё и продолжаю писать тебе как идиотка, боже. Прости-прости-простииии......🤦🏻‍♀️       Не исправима. Всё, что я тогда могла сделать, — это зарыться лицом в ладони и выпустить тяжёлую пробку воздуха. А что с неё взять? Люцифер уже видел всё, что должно было остаться в пределах этого ебучего чата и не выходить за его рамки. Но, на моё искреннее изумление, он отреагировал очень кротко. До сего момента я побаивалась представить, какую обратную связь начальник в принципе мог бы дать на подобное поведение своих сотрудников, но... в этот раз он меня поразил. Этот дьяволюга вообще редко удивлял, но в этот раз... очень приятно. v.walker💜 Мими. Mi🍒 Викси, пожалуйста, не пиши ничего.. Мне нечего сказать.🥺 v.walker💜 Я тебя убью. Mi🍒 Знаю!!! Молю, прости, я не видела, что он там(( думала, пока ты говоришь с Тёрнер, я напишу тебе про книгу, а то потом забыла бы😭 v.walker💜 Про книгу и про то, как ты воображала совокупление с Моргенштерном? v.walker💜 Серьёзно? Mi🍒 Эм. А в чём собсна дело? Mi🍒 Ни за что не поверю, что ты не представляла его лицо у себя между ног🥰 v.walker💜 НЕТ! Mi🍒 Попизди))) Mi🍒 Уверена, Тёрнер сама сидела и текла там элементарно с одного его голоса       Что-то внизу под бельём болезненно кольнуло, и я непроизвольно сжала бёдра плотнее. v.walker💜 Фу, Ми, пожалуйста, завались Mi🍒 Если ты вдруг не заметила, от этого арабского жеребца так и прёт дикой, необузданной трахательностью Mi🍒 Клянусь, не будь всё это работой, я бы давно скакала на нём, как неукротимая ковбойша, или пластом лежала под ним аки морская звезда) v.walker💜 Мими, мне это неинтересно) Mi🍒 А мне интересно))) И сам он очень даже интересный. А эти руки. А ЭТИ, ЧЁРТ БЫ ЕГО ПОДРАЛ, ПАЛЬЦЫ!! Mi🍒 Страшно представить, что он ими вытворяет. Мммм))))) v.walker💜 Я сейчас тебя заблокирую.       Ткнула энтер и захлопнула крышку мака.       Не нужно представлять, что он делает этими пальцами, потому что мне по воле несчастного случая пришлось это испытать на себе, я бы даже сказала внутри себя. Проклятый сон. Всё никак не забудется. В голове теперь мелькали обрывки той самой порочной картины вселенского грехопадения, когда я сидела на нём верхом в его тачке и от всей души напарывалась на эти самые пальцы, как тёрлась о него подобно дикой голодной кошке и стонала ему в губы, стиснутая ремнями безопасности сверху и его руками снизу. Ещё одно тугое натяжение ниже живота, и мышцы сократились, непроизвольно сжав меня изнутри. Сейчас бы на работе возбуждаться. Пиздец. Хотя... до конца смены оставалось чуть больше часа, поэтому лёгкое взвинчивание нам с Дино даже на пользу.

***

      Собственно, войдя в дом, я не обнаружила ни Дино, ни даже его елейного запаха. Он ещё не приходил, и по тому, как было душно, по всей видимости, очень давно. Чуть ли не с порога скинула с себя всю одежду с бельём, прошла в ванную комнату и встала перед зеркалом; всё без изменений: те же глаза, волосы, губы, грудь, живот... только вот взгляд чужой. Растерянный, неподатливый.       В мыслях всё смешалось в одну бурлящую консистенцию: Мими, книга, сон, Люцифер, детишки, Дино... И так по кругу до тех пор, пока я не очнулась от собственного прикосновения. Ладонь легла на одну грудь, а указательный палец, очертив ореолу, легонько коснулся соска. Я стояла в тёплом помещении и через зеркало наблюдала, как кожа на нём отзывчиво скукоживается, и сам он, затвердевая, привстает, а в постепенно темнеющей пелене перед глазами вырисовывается лицо кареглазого дьявола. Смущённое, слегка покрытое румянцем и донельзя невинно-соблазнительное.       «Господи...» — выдохнула я в потолок, запрокинув голову, и незамедлительно прошла в кабинку. Приняла контрастный душ, а после прошмыгнула в спальню. Одетая в кремовый пеньюар, улеглась на своей половине, лицом к стеклянной стене. Энергия Дино всё ещё не чувствовалась, только прозрачные занавески легонько колыхались и разносили по комнате запах цветов и еле слышимое щебетание ночных птиц. me Ты ведь придёшь?       Придёшь ведь? Ты обещал...       Отложила телефон и, свернувшись калачиком, прикрыла глаза. Внезапно рухнувшая на меня словно с потолка сонливость сковала всё тело и приклеила друг к другу отяжелевшие веки. Спиной ощутив чьё-то присутствие, я не до конца разлепила мутные глаза, но ватное одеяло увесисто легло на меня, заботливо вкладывая обратно в объятия Морфея, после чего что-то горячее прислонилась к моей спине. Рука моего мужчины протиснулась вперёд, и широкая ладонь легла на живот. — Спи, милая, — шепнул он над ухом, когда я дёрнулась, чтобы перевернуться к нему лицом. — Я сам.       И я устало выдохнула. Веки вновь склеились, когда я вжалась в тело мужчины. Ладонью он медленно провёл от моего живота вверх к груди, собирая на ней ткань, и остановился на шее, чуть сдавливая у самого подбородка, чтобы я приподняла голову повыше. Услышала, как нервно он выдохнул, будто сдерживал самого себя или не решался продолжить. Но к чему это всё?       В следующую секунду подушечки его пальцев робко коснулись моих губ и самовольно раздвинули их, прорываясь между. Раскрыла рот шире и послушно вобрала их, еле слышно промычав. Он двинул рукой резче, чтобы я поглотила их глубже, хорошенько насыщая влагой каждый палец. В тишине комнаты слышалось, как я обсасываю его фаланги, перебирая их языком, и как крыло за его спиной нервно хлопает по перине, задевая длинными перьями его собственное тело. Дино уткнулся лбом чуть ниже моего затылка и безысходно выдохнул, опалив кожу шеи и кольнув меня где-то под рёбрами. Казалось, ему было отчего-то тяжело и невыносимо сложно.       Что с тобой, ангел мой? Что тебя тревожит?       Он неохотно высвободился из моего рта и, оставляя после себя тонкую прозрачную нить, молча провёл влажную дорожку от подбородка до груди, цепляя на ней кружево и оттягивая вниз. Бретель с левого плеча съехала под властным натяжением, обнажая меня до солнечного сплетения, а всё ещё мокрые подушечки прикоснулись к соску, который в следующее мгновение был жёстко зажат между двумя пальцами мужчины. В ответ на его авторитарность я едва слышно простонала и выпятила корпус вперёд, потираясь о горячую ладонь и сообщая о полной готовности подчиняться ему. — Спи, — вновь прошептал ангел.       С жадностью огладив мою грудь, ладонь ухватилась за край сорочки, а вторая — за другой, после чего послышался неприятный треск ткани: нервными, неуклюжими движениями Дино разорвал на мне одежду и схватил меня снизу. Бездумно и голодно. Пискнула сквозь сон, когда он пальцами коснулся моей промежности и, раскрыв половые губы, притронулся к заветному месту.       Господи, как я ждала этого. Ждала, пока снова окажусь в его объятиях. В его требовательных, совершенно точно знающих что делать и как обходиться с моим телом, руках. Мечтала вновь ощутить его в себе и чувствовать проникновение. Глубокое, точное и размеренное. Но мой ангел почему-то не спешил, словно проверял на прочность первостепенно себя. Еле дыша мне в волосы, он перебрался второй рукой к моей шее и чуть сдавил горло, а пальцы второй скользнули ещё ниже, погружаясь в тёплую смазку. — Дино... — выдохнула я куда-то в темень комнаты, когда эти же пальцы проникли в меня, вынудив сжаться изнутри. — Моя девочка, — он слегка закусил моё плечо, и дёрнул рукой выше, приподнимая мой таз.       С губ сорвался истомный вздох в сопровождении целого роя расслабляющих и в то же время держащих в полном напряжении мурашек. Я вновь постаралась открыть глаза, но почему-то не смогла. Как в том злосчастном сне в первую ночь, проведённую в доме Люцифера, мои веки были слеплены в одно целое, и я ничего не могла с этим поделать, а когда тяжёлое крыло легло мне на плечо, накрывая почти с головой, я и вовсе перестала сопротивляться. Лишь двигала тазом в такт движениям его пальцев, скользящих внутрь моего влагалища и потираясь подушечками о его шероховатые стенки. Он вынул их и, спустившись на простыне ниже, схватил меня за ногу, сгибая её в колене и разводя в сторону. Струя прохладного воздуха коснулась моих складочек, мокрых и припухших, вместе с суховатой головкой его члена. Дино был напряжён, возбуждён и крайне неудовлетворён. Твёрдый как камень, непреступный и упрямый. Совсем не похожий на того ангела, которого я видела в последний раз, столько времени пребывая в этом доме. Всё ещё удерживая мою ногу на весу, он задвигал тазом, просачиваясь между складками, и аккуратно, заторможенно вошёл в меня не до конца. Растерянная, я сжалась изнутри и, раскрыв рот в подушку, заёрзала на постели. — Я скучаю по тебе, — вновь вошёл он в меня теперь на всю длину, впившись влажными пальцами в кожу на внутренней стороне моего бедра, — как ненормальный.       Дино толкнулся настойчивее и уткнулся носом мне в плечо. Я отвела ногу шире и вцепилась в его руку. Соскользнув с шеи, она уже болезненно сминала мою грудь, потирая упругими пальцами то один, то второй сосок. Зарывшись ногтями в покрытое испариной жилистое предплечье, ослабшие пальцы резко сорвались к подушке, когда он ворвался в меня снова, на этот раз требовательнее и сильнее, задевая внутри один маленький комочек нервов. Затёкшая нога дрогнула в спазме, и я рефлекторно обхватила его в плотное кольцо, на что он еле слышно рыкнул мне в плечо и прижал к себе ещё ревностнее и крепче. — И ненавижу себя каждый раз, — он мягко опустил мою ногу и, выходя, но не отстраняясь, чуть перевернул меня на живот, — когда причиняю тебе боль.       Внизу всё тоскливо заныло, и я просяще выгнулась в пояснице, задевая ягодицами его пах и требуя обещанной ласки. Дино стянул с меня остатки сорочки, и та глухо упала на пол одним комком. Влажный рельефный торс прилип к моей спине, когда он уложил себя сверху, а его левая рука зарылась в моих волосах, наматываясь кулаком на всю длину. Промежность сочилась секретом и болезненно пульсировала, жадно ожидая, когда он снова окажется внутри и заполнит эту нещадную пустоту. Горячая плоть коснулась моего лона, и ангел резко качнулся вперёд, сорвав с моих губ жалобный полукрик. — Ещё... — упиралась я мокрым лбом в смятую подушку, — хочу ещё. Тебя. В себе.       Я словно в бреду была, еле плела языком, но глаза так и не хотели открываться. Уже быстрее он скользил во мне, пока свободная рука терзала мой клитор; пальцы, надавливая, массажировали его по кругу, прерываясь на толчки вверх-вниз, и зажимали тонкую кожицу над ним. — Знала бы ты, как тяжело мне сдерживаться, Виктория. Чертовски тяжело, — он закусил хрящ моего уха и надавил снизу ещё больнее. — С ума схожу каждый раз.       Я желала большего. Не знаю, какими силами и возможностями, но мне хотелось, чтобы он сжал меня в своих руках и разорвал на мелкие куски. Но вместо этого он мучительно медленно, лишь изредка срываясь на настойчивость и жёсткость, после которых шептал мне слова извинений и целовал ниже челюсти, размазываясь губами по шее, входил в меня, истошно неторопливо растягивая изнутри. Его член напрягался сильнее, заполняя собой всё пространство, когда я плотно и узко сжимала его вокруг. Насколько острыми были эти необычные, новые ощущения. Настолько, что у меня сердце из груди выколачивалось и уши закладывало. Хлюпающий звук, которым сопровождался массаж клитора, пульсирующего, зудящего, глухие шлепки влажных бёдер о бёдра, солоноватый запах его тела, смешанный со свежей мятой, всё это одномоментно сводило меня с ума, рассредотачивая и без того рассеянное внимание. Губы Дино прильнули к моей шее, алчно высасывая остатки моих сил через кожу, следом же почувствовала, как его резцы зверски впиваются прямо в сонную артерию, а горячий язык бесконтрольно елозит меж них, зализывая место укуса.       Вновь рваные, хаотичные проникновения. Вцепилась ногтями в его запястье под животом, пальцы которого буквально втирались в мою плоть, не жалея бьющихся в спазмах и судорогах ног и не щадя горла, которое надсадно надрывалось в жалобных стонах и мольбах не прекращать. Едва не кричала в подушку и, насаживаясь на него в плавных, размеренных, но учащённых толчках, безрассудно царапала крепкое предплечье. Дино потянул мои волосы, зажатые кулаке, на себя, отрывая от подушки, и я надрывно простонала несколько раз, сжимаясь и разжимаясь изнутри, когда он в финальный раз, до того недостающий и доводящий до яркой экзальтации, задел набухший клитор. В темени перед глазами мелькнуло что-то ослепительно яркое, и в следующее мгновение рассыпалось на сотни тысяч мелких красочных звёздочек.       Ангел аккуратно уложил меня на смятую постель и чуть выгнул в спине. Налитая кровью, припухлая головка мазнулась меж моих ягодиц, когда он стал хозяйственно потираться о них пахом. Он доводил себя до разрядки, подавляя в глубоко вздымающейся груди рык, вздохи и надсадные стоны. Колени его подогнулись, и он, хрипло промычав мне в шею под спутанными волосами, где всё ещё ощущались ноющее покалывание и пульсация, обрушился сверху, изнурительно содрогаясь в спазмах и изливаясь теплом на мою поясницу, но заботливо стискивая меня в своих усталых руках.       Я дышала через раз, парализованная, окоченевшая, взъерошенная, но, чёрт возьми, такая счастливая. Дино неторопливо приподнялся, и тёплые губы коснулись моего влажного виска и двинулись в немом "прости".