BEZDNA

Разошлись по своим номерам. Не увидели друг друга во снах. Доехали до другого города на разных машинах. Вошёл в репетиционный зал, словно в мягкий снег — пьяно, вяло, ватно. Не выспался. — Валер, ну че ты там? — встретил его взгляд Славы Воронова. Меладзе сжал внутренние уголки глаз пальцами, а после открыто оглядел всех. Группа музыкантов ждала его на сцене, но это его не устроило. Он оглядел чуть больше, чем просто зал, поймав её затылок на одном из кресел. — Давно ждёте? — пару шагов к сцене, обращаясь ко всем. Поравнялся с ней. Она повернула голову, столкнувшись с его глазами. Жжение изнутри. Боже, не допускай их столкновения, не допускай. Разъедини их, как юг и север, как римлян и спартанцев, как рай и ад. Разъедини их, как мужчину и женщину. Как ребёнка и старика. Как любовь и ненависть. Как огонь и воду. Не позволь им соединиться, не допусти. — Валер, может ещё медленнее будешь идти? — нетерпеливо повысил голос Луппов, возмущённый долгим ожиданием. — Идёте? — негромко поговорил Валера шатенке и, дождавшись её подъема с сидения, пошёл к сцене. Она снова следом. Тенью. Нет. Без тени. Никем — пустотой; так, чтобы никто не мог заметить того, чего и так нет. Билась током, когда он смотрел на неё во время репетиции. Жгла перцем чили у нервных корешков. Сбивался. Терял ритм. — Стоп! Валера! — прикрикнул Серёжа из зала, — У тебя всё в порядке? Ты музыку вообще слышишь? — Серёж, я всё слышу. Я просто не выспался. — Альбин, вы потом расскажите своему молодому человеку, что его отец не высыпается ночами по каким-то интересным причинам… Валера стянул микрофон в ладонях: — Причём тут Альбина и мой сын? Всё, Дим, врубай! — прикрикнул Голякину, находившемуся у звукорежиссёрского пульта. Шатенка молчаливо приняла его слова, сделав для себя собственные выводы. * Вечный круговорот однотипных событий в секунду разорвался. Разлился гноем по его внутренним органам. Одна встреча, и теперь каждый день предвкушение. Чувствовал, что что-то ждёт, но не признавался себе. Врал. Предвкушение куда приятнее воспоминаний. Ожидания ты рисуешь сам. Вновь после концерта подошёл к её гримерке. Топтался на месте перед дверью, как робкий подросток. Искал предлог. Для себя же оправдал желание войти обыкновенным любопытством. За стеной еле слышный разговор набирал громкость. С каждым её шагом звуки слышались более отчётливо. Нашла финальную точку — прижалась спиной к двери, продолжив разговор. Валера, оглядевшись, подошёл ближе к комнате в попытке подслушать. — Да, Дим, я очень скучаю… Очень… Мне уже плохо без тебя. Да, я тоже. Очень тебя люблю. Передернуло. Отошёл от двери. Ошибся. Думал, что взаимно чувствовали «любопытство», а оказалось — её интерес к нему лишь придуманная им иллюзия. Не понимал, почему эта мысль его обжигает, но она обжигала и этого было достаточным.