BEZDNA

Перевела молчание в текст — белый лист с бесконечным числом многоточий. Лежала в неприятно тёплой от нагретого собственным телом постели в поисках сна. Не находила того, что искала. Глупые мысли пробирались с изнанки, закапываясь куда-то глубже. — Черт. Снова перевернулась на другой бок. На живот лицом вниз. На левую сторону. Легла на спину, тяжело вздохнув. Постаралась представить своего любимого человека, но воспоминания встречи глазами с другим в миг перекрывали всё, что было до. * Он не мог заснуть где-то рядом. Ближе, чем она могла бы подумать. Не допускал неприличных мыслей; делал вид, что нет никакого сакрального смысла в её существовании. Она так близко для контроля, для защиты собственного сына от таких, как она, ведь таких, как она, он видит наскво… Повторяется. Крутился на подушке, как на вертеле, дешевым продуктом питания. Хотел бы уснуть, но физически ощущал себя неспокойно, словно в дороге. Закрывал глаза — сидел за рулём. Монотонно и затягивающе. Едет в никуда — но для него это лучше, чем не ехать вообще. Не справился с управлением. Открыл глаза. Вышел на улицу, не обратив внимание на мелкий дождь. Прохладный мокрый ветер ударил по лицу, приводя в чувства. — Бессонница? — остриём по телу разрезал её голос его пространство. Невидимым радаром словил уже знакомую энергию, обернувшись. Альбина стояла, вытянувшись от холода в струнку. Валера, ладонью проник в карман своих джинс, достав сигарету: — Типа того. Не могу спать на новом месте. Девушка молчаливо его оглядела, воспользовавшись моментом, пока он прикуривал сигарету: — Интересно… Получается, никогда не спите в гастролях? Улыбнулся: — Получается, не сплю, — обернувшись, глазами пробежался по большой аллее у отеля, — Пройдёмся? Она, дрожащая от холода, приподняла плечи: — Не знаю… — прошептала уже в его спину. Вопрос не подразумевал под собой ответа. Вопрос был не ей. Не во внешний мир. Вопрос был в себя, себе; попытка взять себя на слабо. Не проиграл. Не слабо. Альбина, шагая следом, остановилась у светофора. Мужчина, оглядевшись, взял ее за локоть, переведя на красный. Не сказала ни слова. Шла вслепую. Шла за ним. — Тоже бессонница? — сбив пепел, вдруг проговорил он, отпустив её руку у начала аллеи. — Да. Не привыкла спать одна. — С мужчинами спите? Ухмыльнувшись, остановилась. Валера остановился в ответ, посмотрев на неё: — Простите. Не хотел вас обидеть. — Я всю жизнь с родителями жила. Одиночество тяжело принимаю... Но иногда... Иногда чувствую в нем острую необходимость. Смотрел в глаза. Нет. Глубже. Забегал за глазное яблоко мелким червяком, проникая в мозг. Голубые глаза в ночной темноте становились чёрными, мутными, неживыми. — Я вас понимаю… Тоже разрываюсь между желанием остаться наедине или… — Или? — Или нет, не разрываюсь. Постоянно хочу сбежать, — улыбнулся, преподнеся к губам сигарету. Альбина пожала плечами: — Для меня это наказание — всю жить быть одному. — Ну почему же одному? Сбежать с кем-то. Шатенка, вновь задрожав от влажного ветра, сжала ладони в кулаки в попытке согреться: — С кем-то конкретным? А жена знает? Валера, не ответив, бросил окурок на землю и стянул с себя ветровку. Остался в серой футболке. Остался один на один с холодом. Набросив на неё легкую куртку, прижал края друг к другу, стянув худое женское тело. — Пойдёмте спать. То есть… — повёл шеей, — То есть уже поздно, а завтра нужно рано вставать. Развернувшись, пошёл к выходу. — Валер, — окликнул её голос, заставив остановиться. Она подошла к нему, вновь столкнувшись с его глазами: — Знаете, — поджав губу, — Вот если честно, вы сначала мне очень не понравились. Но за этой внешней маской скрывается добрый человек. — Так вы ещё и психолог? — прошептал, находясь в пару сантиметров от её лица. Глазами, пробежав по ней, остановился в районе губ. Попятилась назад, отведя взгляд: — Спокойной ночи, — стянула с себя куртку, положив её в пустоту — в его быстро протянутую ладонь. Он долго смотрел ей вслед, а после достал ещё одну сигарету, выкуривая её из себя, вытягивая табачным дымом.