Школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан - часть вторая дилогии "Сквибы наносят ответный удар"

      В однообразном гуле галдящей толпы его сморило и он чуть не задремал на своём почётном месте на трибуне жюри.       Внезапный всплеск магии Старшей палочки выдернул его из сонного состояния и он вскочил. Насколько смог, он вытянулся на цыпочках, чтобы лучше определить, откуда пришло знакомое ощущение работы любимой, но потерявшейся палочки. Напрасно. Импульс, запущенный даром Смерти, был одиночным и больше не повторился, но он ещё долгое время, усевшись рядом с Игорем Каркаровым, прислушивался к магическому эфиру на предмет повторного употребления Старшей палочки.       Почти пропустил выступление выбившегося из-под опеки Мальчика-бунтаря, который выполз, выкрутился и ушёл непостижимо далеко от самого великого колдуна двадцатого столетия, самого Альбуса Дамблдора. Призадумавшись над тем, можно ли вернуть его обратно к Свету, чтобы исполнилась судьба, предначертанная Пророчеством, Альбус не обратил внимание ни на то, что происходило на арене, когда мальчик вошёл в загон хвос… а — оказывается, Поттеру не хвосторога, как было наказано подтасовать Бэгмену, а другая драконица выпала в жеребьёвке. Валлийская зелёная, самого маленького роста, но самая коварная из всех. И кладка у неё была самая полная яйцами. Чтобы втиснуть туда золотое яйцо-подсказку для второго испытания, пришлось из кладки взять аж два драконьих яйца.       Вернул старого Альбуса в реальность раздавшийся у него за спиной мужской голос, который на плохом английском жаловался, что две его дочки в плане замужества за Поттером пролетели, потому что тот был давно магически помолвлен.       «Как помолвлен? — удивился Дамблдор. — Такого не может быть, я согласие на помолвку, тем более, магическую, не давал!»       Альбус осмотрел загон валлийской драконицы, чтобы лично взглянуть на Поттера сквозь магические очки-половинки под определённым углом и выявить связь с наглой девчонкой, что посмела сотворить такое.       Поттера в загоне уже не было. Он, наверное, уже находился в палатке Поппи Помфри, подлечивая свои ожоги или другие ранения, полученные в процессе добывания золотого яйца. Но, странное дело, валлийская драконица лежала в своём гнезде с отрешённым видом, изредка изрыгая струйки синего пламени из ноздрей и подвывала, изгибая шею в странноватом ритме.       Дамблдор почувствовал себя лишним на этом празднестве повышенной эмоциональности публики. Волшебники в рядах повыше выглядели так, словно только что своими глазами стали свидетелями чуда. Что же такое сотворил Поттер на арене, если вся публика впала в экстаз?       В этот момент прибежали двое драконологов и кого-то унесли к Поппи Помфри. Кого-кого, самого Поттера, наверно. Тот, встретившись с глазу на глаз с драконицей, испугался на все сто. Во-о-от, что случилось. А народ не в экстазе, а в ступоре находится.       Дамблдор решил следить за выступлениями остальных чемпионов, чтобы не упустить кровавые подробности.       На арену к шведскому тупорылому вышла француженка, с решительным и упёртым выражением лица.       Но шведская драконица повела себя странно. Её серебристо-синее туловище чуть-чуть приподнялось с гнезда и когтем единственного пальца правого крыла она вытащила золотое подставное яйцо. Оно, кувыркнувшись, упало на землю и, продолжая крутиться дальше, откатилось почти на два метра от гнезда. Фыркнув двумя длинными струями синего пламени в сторону защитных перегородок, за которыми прятались драконологи, и раскалив камни добела, драконица аккуратно и очень внимательно устраивалась между своими яйцами, поворачиваясь хвостом к опешившей мадемуазель Делакур.       Коротеньким взмахом своего длиннющего хвоста она выстрелила ненавистную фальшивку прямо в ноги замершей от удивления полувейлы. Сделав это, шведская тупорылая драконица, изогнув шею, осмотрела свою кладку, пальнула синим пламенем и прилегла. Прикрыв глаза, она отрешилась от онемевшей толпы двуногих и ушла в грёзы от песни, которую недавно спел названный сын Короля змей василиска.       У неё перед внутренним взором второй раз начала разворачиваться та сказочная земля, заполненная родичами, свободным полётом за облаками, навстречу восходящей Звезде. А рядом с собой она видела целую стаю восторженных молодых и полных сил самцов.       Людишки. А что людишки, если Сын Короля сумеет создать проход ТУДА?       Зрители на трибунах разочарованно молчали. Чемпионке Шармбатона ничего другого не оставалось, как нагнуться и подобрать с земли прибывший прямо в её руки приз.       С Седриком Диггори ситуация повторилась, только на этот раз его противницей была другая драконица — китайский огненный шар. Она ждала его, подглядывая издалека своими золотыми глазами, накрыв своё гнездо ярко-красными кожистыми крыльями. Своим видом она напоминала только-что проснувшегося сфинкса.       В половине расстояния между собой и драконицей Седрик увидел вытолкнутое из гнезда золотое яйцо-приз, которое лежало там и ждало, чтобы он его забрал.       Седрик сделал неуверенный шаг к нему, не отрывая глаз от золотых, как галеоны глаз драконицы, но та даже не шевельнулась и ничем не показала какую-либо агрессивность к парню.       Её глаза спокойно проследили, как двуногий приблизился и взял мерзкое нечто, а потом, двигаясь спиной вперёд, а лицом к ней, вернулся ко входу и скрылся за воротами.       Вздохнув, и выдохнув при этом два огненных шара в никуда, она приняла более расслабленную позу, прижала к голове свой венец острых шипов, обернула шею вокруг туловища и закрыла веками глаза. Она вернулась в воспоминаниях на полчаса назад, чтобы в своей голове снова спеть песню Сына василиска, которую он пел счастливице из валлийских драконов. У китайской львиной драконицы было ощущение, что тот не только пел, но и танцевал. Ах, как ей захотелось посмотреть на танец этого особого двуногого — вздохи валлийки, донёсшиеся до неё, были очень уж говорящими.       Публика на трибунах начала злиться и галдеть на повышенных тонах. Ей не нравилась лёгкость, с которой чемпионы проходили первое испытание. Зрители платили золото, чтобы были зрелища, лилась кровь, горело мясо, чтобы драконы злились и нападали… Им, обывателям, хотелось испугаться до усрачки от пролетающих, чуть не дотрагиваясь до их голов, драконов.       А получили что? Восточный танец живота в выполнении Поттеровского пацана и ничего более интересного. Дальше, как оказалось, все драконицы сразу успокоились, стали почти что ручными и сами освобождались как могли от фальшивых, подсунутых им в кладку яиц.       Осталась хвосторога. На неё были нацелены все надежды кровожадной публики, потерявших золото игроков и, в конце концов, самого жюри, которое не понимало, как ставить баллы участникам Турнира. За этот этап надо было Поттеру-Блэку поставить максимальный балл, а остальным — ноль.       Все лихорадочно ждали появления последнего участника — Виктора Крумова, более известного под своим спортивным псевдонимом квиддичиста-ловца сборной Болгарии, как Виктор Крам.       Вошёл Крам тихой сапой, даже ведущие в загон хвостороги ворота не скрипнули в наступившей на трибунах тишине.       Хвосторога стояла в углу своего загона спиной к вошедшему парню, оставив всё своё гнездо открытым и свободным для доступа. Она вяло помахивала шипастым хвостом, очерчивая шипом хорошо видный круговой сегмент, чтобы двуногий случайно не сбрендил и не попал в район его попадания.       Картина маслом.       Стоит безучастный монстр и словно говорит: «Иди, добрый молодец, забирай свою игрушку и уходи с миром. Оставь добрую ящерку дальше высиживать своих детенышей, не мешай ей». Крам дураком отродясь не был, всё понял с первого взгляда. Спокойно шагая, он дошёл до каменной кладки, протянул руку и взял золотое яйцо. Поколебавшись некоторое время, он, вопреки ожиданиям разочарованной публики, не отправился к выходу, а двинулся к углу, где сидела с незаинтересованным видом сама хвосторога. Он обошёл её виляющий хвост, бочковидное мускулистое туловище, стараясь не наступить на кожистые крылья и дошёл до покрытой устрашающими шипами морды. Схватившись за один из шипов, он дёрнул его, чтобы привлечь внимание драконицы. Та, аккуратно повернув голову, одним ярко-жёлтым глазом посмотрела на обнаглевшего двуногого бескрылого самца. Тот высоко поднял яйцо, чтобы она увидела, что двуногий ничего лишнего с собой не забирает. Так и постояли целую минуту — Крам с золотым яйцом в руке и хвосторога, смотревшая на него. Тогда где-то изнутри туловища дракона стал подниматься гул и Крам подумал, что вот и всё. Конец ему.       Но из горла хвостороги не извергся огонь, а она начала странно гудеть, подвывать, а потом и изгибаться. Это продолжалось некоторое время, а потом увенчанная шипами голова повернулась к парню и горячий длиннющий раздвоенный язык лизнул его в нос.       Болгарского чемпиона начал распирать восторг. Происходило что-то невероятное сегодня, на первом состязании Турнира. Они, чемпионы, готовились к эпической битве, но — замахнувшись кулаком, встретили только воздух.       Он сначала тихо начал хихикать, потом всё громче и громче смеяться. А в конце хохотал со всей дури, даже присел на корточки, впадая в нечто, подобное истерическому припадку, когда и хвосторога стала трястись, а её чёрный язык мелькал и мелькал между её клыками.