Школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан - часть вторая дилогии "Сквибы наносят ответный удар"

      Когда все три чемпиона из трёх школ-участниц Тримагического турнира были выбраны, Кубок погас. Со своего места за преподавательским столом поднялся директор Хогвартса Альбус Дамблдор, который в прошлом году три раза побывал пациентом в больнице Святого Мунго и выглядел неважно. Упираясь обеими руками в стол, он начал толкать речь, слегка наклонившись вперёд. Говорил он шепеляво, но его внушение всем было понятно — если участнику Турнира нужна помощь, то не от преподавателей её надо ждать, а лучше и не искать помощи у них. Разрешена будет поддержка только со стороны друзей.       Закончив, он повернулся в сторону двери, за которой скрылись избранники Кубка, и все присутствующие в Большом зале решили, что мероприятие окончено. Пора закругляться.       И тогда случилось невероятное — Кубок внезапно снова зажёгся и изверг из себя новый фейерверк искр и пламени. На этот раз он был гораздо ярче прежних вспышек. Среди магических огоньков появился и взлетел новый обгоревший по краям кусочек пергамента, который Дамблдор, не раздумывая, схватил на лету.       Через десять секунд ошеломлённой тишины он дрогнувшим голосом прочитал вслух:       — Гарри Поттер.       Никаких аплодисментов после объявления не последовало. В Большом зале тёмным покровом неверия пролегла глубокая тишина. Преподаватели, ученики и гости праздника в немом изумлении смотрели на четвёртого в Тримагическом турнире чемпиона. Темноволосый четверокурсник, имя которого только что озвучил директор Хогвартса, поднялся со своего места и неприязненно оглянулся на лица вдруг ставших совершенно чужими одноклассников.       — Я своё имя в Кубок не бросал! — воскликнул он дрожащим голосом. — Но подобную подставу со стороны администрации Хогвартса я ожидал. Что теперь?       Лицо его лучшего не-друга Рональда Уизли скривилось в злобной усмешке, а его глаза сузились, завистливо зыркая исподлобья. С первого учебного дня он неоднократно обвинял почему-то его, Поттера, в смерти своего отца. Гарри дважды пытался донести до затуманенного ненавистью мозга шестого Уизли, что он, Гарри, никак к этому не причастен. Что мистер Дурсль был в праве защищать свой дом и свою семью от посягательств взломщиков. Ничто не убеждало Рональда в невиновности ни самого Гарри, ни его родственников, не смотря на то, что сам Вернон тоже погиб от не к месту брошенной кем-то из взломщиков Бомбарды. Рональд фыркал, а на другой день опять заводил шарманку.       Близнецы вдруг присмирели, оставшись без карманных денег на свои вредилки и приколы.       Челюсть Невилла повисла так, что Гарри испугался, что она вот-вот упадёт на столешницу Гриффиндорского стола. Близнецы неверяще таращились, стараясь не замечать насмешек своих однокурсников. Вот они, такие умельцы, почти совершеннолетние, но не смогли справиться с возрастным ограничением вокруг кубка, а четверокурсник справился.       Дамблдор стоял у двери, за которой скрылись остальные чемпионы Турнира, забыв закрыть рот, и он тёмным провалом выделялся на фоне его белоснежной бороды. Мадам Максим с нечитаемым выражением лица смотрела на своего коллегу и хозяина данного мероприятия. Каркаров с неприкрытой ненавистью упёрся взглядом в Поттера.       Сам Гарри ещё долгое время оглядывался бы, раздумывая над тем, продолжить ли выполнение разработанного летом с семьёй плана или плюнуть на всё и устроить демарш. Уйти с этого места позора образовательной системы Великобритании. Были ещё некоторые варианты... но до последнего он надеялся, что его минует эта горькая чаша — соревноваться с семикурсниками, почти выпускниками. Зря. Этим трюком директор Хогвартса превзошел все предыдущие года. И не стоит ему изображать изумление. Если не Дамблдор организовал подставу лично, то был преступником, знающим о ней, или, по меньшей мере, сам и создал все предпосылки к тому, чтобы его, Гарри, втянули в Турнир.       Решила за него сидящая рядом Гермиона Грейнджер, которая толкнула парня к преподавательскому столу с громким шипением: "Иди, Гарри, иди! Раз Кубок тебя выбрал…"       И он сделал шаг вперёд. Кубок воспринял это как знак согласия и откликнулся. Гарри почувствовал, как от волшебного артефакта к нему как бы протянулась струна и по ней пролетел и впитался в его магическое ядро какой-то сгусток энергии. Он не мог поверить, что это с ним опять случилось. Его снова, без его на то желания, втянули в приключения, которые он не искал, но отвертеться никак. Зря надеялся на спокойный, тихий, полный лишь одной учёбой год.       — Гермиона, почему опять влезла не в своё дело, а? — прошипел он и курчавая девушка, покрывшись красными пятнами стыда, поникла плечами.       — Мистер Поттер! — позвал его профессор Дамблдор, — вам сюда.       И он указал на дверь, за которой ранее скрылись остальные три чемпиона. Ну, что же, значит осуществлён будет план А. На всякий случай он решил попробовать:       — Я отказываюсь участвовать, — выкрикнул Гарри, но его ослабевший голос утонул среди шума, гвалта и криков, грянувших после объявления его имени.       Кроме того, создавшаяся несколькими секундами ранее магическая удавка от Кубка сама потянула его к преподавательскому столу.       Летом, готовясь к четвёртому курсу и узнав, что Дамблдор успешно протолкнул в МКМ идею провести Тримагический турнир на территории Хогвартса, Гарри прочитал немало информации о нём. Так он узнал, что не зря триста лет назад эти состязания прекратились. Во время последнего, например, погибли все участники и немалая часть учеников, преподавателей и публики. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы угадать, зачем профессор Дамблдор устроил всё это. Зачинщик хр...нов! У всей этой карусели с Турниром была одна единственная цель — втянуть его, Гарольда... Стоп!       Директор сказал "Гарри Поттер", не "Гарольд Поттер-Блэк". Можно ли устроить из-за этого демарш? Можно было бы, если бы Гермиона Грейнджер не толкнула рукой его так, что он потерял равновесие, сделал шаг вперёд и магическая связь с Кубком осуществилась. Дура! Встревает повсюду, никто её ни о чём не спросил, но она всё равно лезет.       Что делать? Когда из Кубка вылетела заявка Седрика Диггори, он обрадовался, что у Хогвартса уже появился чемпион и ему, Гарри, предстоит спокойный учебный год. И что летом зря всей семьей составляли такой заковыристый план. Но нет. Теперь, вот те на, он участник в Турнире трёх школ, как четвёртый чемпион.       Стоп-стоп! А вот об этом даже в кошмарном сне не подумали!       Гарри опять остановился и повторил себе то последнее, что ему подумалось: "Турнир трёх школ, а я — четвёртый участник. В этом что-то есть. Так-так-так! Подумаем. Трёх школ, но четыре участника. И я не бросал в Кубок заявку на участие. Это случилось потому, что кто-то, то есть тот, кто бросил моё имя в Кубок, как-нибудь заколдовал артефакт, чтобы тот решил… гхм-гхм, как-то так, что школ в действительности четыре и я, Гарри Поттер, единственный представитель этой несуществующей четвёртой школы? Интересненько, понимаешь, девки пляшут! Да-а-а?"       Вот это было неожиданно и давало богатые перспективы. Так! Пора соответствовать предкам и устроить здесь форменную шалость в духе Мародёров. Если невозможно прекратить балаган — возглавь его, Гарри!       Как в последствии выяснилось, Грюм сам поставил точку над "i", озвучив его идею.       — Если парень говорит, что не бросал своё имя, значит не бросал. Но кто-то, всё-таки, опустил в Кубок имя Поттера. Этот маг могущественный, раз убедил магический артефакт Конфундусом, что в Турнире участвуют не три, а четыре школы.       Услышав это, обрадовавшийся Гарри заёрзал на месте от желания добавить своё "фэ". Он ждал продолжения рассуждений бравого бывшего аврора, чтобы утвердиться в своих догадках. И тот продолжил:       — Достаточно было лишь убедить Кубок, что от этой посторонней школы есть только один претендент, Поттер. Только тогда тот с уверенностью будет чемпионом. Боюсь, Поттеру придётся участвовать в Турнире.       После этих слов хогвартского преподавателя ЗОТИ в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Тогда к молчавшему всё это время гриффиндорскому четверокурснику подошёл Дамблдор и, взглянув с укоризной на Гарри, строгим голосом отчеканил:       — Гарри, это ты бросил своё имя в Кубок?       Тот не отвёл взгляда, пытаясь уловить выражение глаз своего директора сквозь очки-половинки и выбрать удачный момент своего выступления. Пора.       — Как я мог бы такое провернуть, профессор Дамблдор, ведь вы все, — он обвёл рукой присутствующих профессоров и представителей Министерства, — возвели возрастную линию. И она не подпускает несовершеннолетних к Кубку. Все мы и вы тоже видели, что произошло с близнецами Уизли, когда те пытались обмануть ваш запрет. Их отбросила та самая линия.       Снейп ехидно хмыкнул, выразив своё недоверие к нерадивому щенку своего школьного врага. Но этот самый щенок вернулся на четвёртый год обучения подросшим и заматеревшим. Во как огрызнулся!       — Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя?       — Нет, — твёрдо ответил Гарри, — зачем мне это делать?       — Как это "зачем"? — топнула ножкой Флёр Делакур, — Мы много месяц т’гудились, мечтали выг’ать Ту’ни', тысячу галеон… А он… Этот маленький мальчик всё уст’оил и, смот’ите, он чемпион! За тысяча галеон многие готовы отдать их жизнь!       — А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь, состязаясь, — предположил Грюм.       — Ну-у-у, как сказать, — добавил Гарри, почувствовавший себя после слов Грюма букашкой под прицелом взглядов всех остальных, — для меня эта награда в тысячу галеонов не так уж и важна. Цена, чтобы рисковать своей жизнью, для меня незначительная.       Остальные чемпионы выглядели в воду опущенными. Крам чуть сдвинул густые брови, Седрик пребывал в вежливом недоумении, а Флёр нахмурилась.       — Альбус, не сомневайтесь, это всё проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снейп, блеснув чёрными глазами. — Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. И правила Турнира он тоже нарушил.       — Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошёл в сторону, но глаза его продолжали метать искры.       — Профессор Дамблдор, сэр, можно мне задать вопрос? — вдруг спросил Гарри.       — Спрашивай, мой мальчик, но, если попросишь освободить тебя от Турнира, я заранее отвечаю: я не вправе. И не могу.       Людо Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча, который с видом призрака стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Тот понял подсказку Бэгмена и заговорил своим обычным брюзгливым тоном:       — Мы должны строго следовать правилам, мистер Поттер. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире от имени своей школы.       Гарри только этих слов министерского чиновника и ждал.       — А я не отказываюсь участвовать. Но раз Кубок выбрал меня, как представителя загадочной четвёртой школы, то мне придётся что-то в этом направлении сделать, да? — начал он и посмотрел на озадаченные выражения лиц взрослых волшебников. — Ладно, сделаю объявление. Сегодня я, лорд Гарольд Джеймс Поттер-Блэк, основываю на территории Хогвартса свою новую школу, — он посмотрел на хмурого Крауча, который задумчиво молчал, не прерывая слов мальчика, — и нарекаю её, … как её назвать? Дурслькабан? Имею ли я на это право, мистер Крауч?       "Зорница будет гордится мной!" — подумал парень и улыбнулся своим мыслям, заметив какой он произвёл фурор своим объявлением.       — Вроде, всё правильно, — ответил тот, не обращая внимание на побледневшего и начавшего икать Альбуса Дамблдора, — наколдуйте что-нибудь!       Гарри восторженно взмахнул палочкой.       — Люмос! — сказал он и помещение озарилось ярким ослепительным светом с кончика его палочки. — Ого-го! Кажется, мои силы возросли.       — Это потому, что Кубок признал вас совершеннолетним, мистер Поттер, — нехотя объяснил Крауч, — с вашей палочки и с вас спали ограничения на возрастную магию.       Хриплый вздох со стороны Дамблдора привлёк внимание присутствующих к старому директору Хогвартса.       — Гарри, мой мальчик, что ты делаешь? — еле смог он выдавить.       — А ничего так, конкретный пацанёнок! — подметил Грюм и громко засмеялся, — что дальше решите насчёт своей школы, Поттер?       Гарри решил, что если ему позволяют возглавить революцию, то надо вовсю оторваться.       — Директором моей школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан будет Аргус Филч, — МакГонагалл всхлипнула, а Снейп звучно зашипел, костеря всех сразу. Мадам Максим и Каркаров переглянулись в недоумении. Тем временем Гарри продолжал сеять смуту. — Думаю, его надо включить в судейскую комиссию в качестве директора школы-участницы Турнира. Я назначу ему жалование, подыщу себе преподавателей и так далее. Может, после объявления кому-то захочется отучиться в моей школе и мне не нужно будет искать финансирование в Министерстве магии. Профессор Флитвик, как думаете, имею я право претендовать на часть содержимого сейфов Основателей, если моя школа помещается в том же замке, что и Хогвартс?       — Я почти уверен, что да, молодой Поттер-Блэк! — восклицает декан Рейвенкло и на его щеках появляются маленькие ямочки от широкой улыбки на его лице.       Минерве МакГонагалл не хватает воздуха и она судорожно открывает и закрывает рот.       "Как рыба в аквариуме", — подумал Гарри, внезапно понимая, что его затея с Дурслькабаном — это самая классная шутка в честь Мародёров, в честь его убитых родителей, в честь безвинно осуждённого Сириуса Блэка.       — Вам надо уточнить в Министерстве подробности, мистер Поттер! И отписаться от Хогвартса, чтобы вас не наказала сама магия Кубка, — сказал Крауч.       — Хорошо, — согласился Гарри и, прежде чем кто-нибудь из взрослых магов смог бы как-нибудь отреагировать, продолжил тоном, не терпящим возражения: — я, Гарольд Джеймс Поттер-Блэк, с сегодняшнего дня прекращаю своё обучение в школе Колдовства и Чародейства Хогвартс, по причине учреждения мною собственной школы под названием Дурслькабан.       Яркая вспышка подтвердила претензии молодого участника уже Четыремагического Турнира. Герб Годрика Гриффиндора на его мантии потух и исчез, на его месте появился новый, невиданный доселе герб — огромная рыба-кит чёрно-белого окраса на бирюзовом фоне. Гарри, посмотрев на картинку, нервно хихикнул и оскалился обмякшему в своём кресле Альбусу Дамблдору.       — Не забудьте после Министерства посетить банк Гринготтс, Гарри, — вмешался в разговор Флитвик. — В связи с наступлением совершеннолетия ваш статус в волшебном мире меняется. Из наследника вы становитесь Главой своих, как я понимаю, двух фамилий.       — Но он — единственный из Поттеров, — возразила Макгонагалл.       — И что из этого? Минерва, вы не маггла какая-то, должны хорошо всё о наследовании магических родов знать, — ухмыльнулся полугоблин и мысленно потёр руки.       Дамблдор держался всё время обсуждения нового статуса Гарри за сердце и вдруг, закатив глаза, осел на пол. В помещении установилась звенящая тишина, которую разорвал дурной крик его феникса.