***
— Я так рада, что мы наконец-то сумели выбраться, как в старые добрые, — улыбнулась Джерен, мило притиснувшись щекой к щечке Эды, что от этого только больше засмеялась, счастливо обняв подругу. — Мне аж не верится, что я вышла гулять без груза в шесть килограммов, — пошутила она, и все дружно засмеялись. — Как бы я не любила своего племянника, но он уж слишком оккупировал свою мамочку, — Фифи усмехнулась. — За нас, — воскликнула Мело, поднимая мохито. Девочки счастливо хохотнули, чокнувшись. — Ах, Аллах, наконец-то хоть что-то алкогольное, — Эда мечтательно прикрыла глаза, наслаждаясь этим вкусом. — Я хоть и не приспешница таких развлечений, но после года воздержания от алкоголя, это словно дарование Рая. Девушки засмеялись, бросая косые взгляды друг на друга. — А как же будешь Волкана кормить? — с интересом нахмурилась Джерен. — Я заранее заготовила литр грудного молока и купила сухие смеси, плюс спросила у педиатра насчёт яблочного пюре, — словно речевку произнесла девушка, пересчитав на пальцах. — Аллах, я уже два часа не видела Волкана, — неожиданно испуганным голосом издала темноволосая, начиная рыться в сумке в поисках телефона. Девочки насмешливо переглянулись. — Я должна позвонить и… — Эда, стой, — мягко улыбнулась Фифи, перехватывая запястье подруги. — Всё хорошо. В конце-концов, Волкан со своим отцом. Девушка села обратно на стул и глупым взглядом уставилась на подругу, словно та сморозила какую-то глупость. И то, что это глупость, понимала лишь Эда Болат, ведь остальные лишь умились этому. Но этому было объяснение: девушка знала своего мужа, как облупленного. Да, он был трудолюбивый и не бросал работу на полпути, но в этой ситуации главное терпение, которое она подорвала ещё беременной. Тем более Серкан был большой и неуклюжий по отношению к мелким вещам, а Волкан был мелким, маленьким, крохотный чудом, который требовал внимания и огромного терпения. Нет, конечно она ему доверяла, и он сто процентов справится с этой ролью. Здесь скорее дело «привычки». На протяжении девяти месяцев она привыкла чувствовать сына в своём животе, а последние три месяца не отходила дольше, нежели на два часа, и то, пока он спал. Провести день одной без маленького господина, насладиться обществом девочек было мечтой, которая сейчас не особо казалась и дарованием, ведь около сердца Эда чувствовала некую дыру. Волкан Болат — стал центром её жизни, потеснив даже Серкана, который, слава Аллаху, ещё не думал ревновать. — Фифи права, так что сделай глоток мохито и расслабься, — поддержала Джерен подругу, в успокаивающем жесте накрыв ладонью руку девушки. — Эда, — с неким давлением улыбнулась Мело, видя, как сомневалась темноволосая. — Хорошо, вы правы, — сквозь силу облегченно кивнула Болат, а после искренне улыбнулась, представляя семейную идиллию. — Наверняка, у них все просто замечательно…***
— Ах, Аллах! Волкан, ты ведь ничего практически не съел, как ты умудрился столько… Серкан противно морщился, едва ли перенося благовоние. Решив поменять подгузник сыну, он уже и забыл какое это «прекрасное» занятие! Нет, конечно, он делал это раньше, но сегодня был, наверное, самый большой сюрприз, так сказать. Сыночек задорно хохотал, размахивая ручками и ножками, только больше пачкаясь в этой «субстанции». Болат лишь рыкнул, сжимая руки в кулаках, тем самым фокусируя всю злость на чем-то нейтральном. Бегло вздохнув, он схватил салфетку и начал вытирать оранжевые отходы с пяток, которые он успел испачкать, а после схватив одной рукой крохотные ножки, начал подтирать остальное. Выбросив использованный, Серкан достал новый подгузник, но резко чертыхнулся. Малыш случайно задел рукой детскую присыпку, отчего та покатилась и рассыпалась прямо на домашние, спортивные штаны. Пока Болат с обреченным взглядом стоял у пеленального стола и глядел на испорченную одежду, мальчик задорно смеялся, глядя на бедного отца, которого точно доведет своими капризами. — Чёрт с ним, — отмахнулся Серкан, решив переодеться позже. — Давай-ка мы сначала закончим с то… Договорить ему было не суждено, ведь неожиданно Волкану приспичило опорожниться, и струя попала прямо папе на живот, на его самую любимую футболку, на которую и так когда-то отрыгнул Фуркан. Видимо, такова была её судьба. Сейчас, стоя у пеленального столика, чувствуя мокроту на своем животе и видя грязные спортивные штаны от детской присыпки, идея «дня отца и сына» казалась уже не такой хорошей, как изначально, а желание застрелиться росло в геометрической прогрессии. Как там говорят? Дети — это счастье? Цветы жизни? Возможно, это так. Но «это так», когда есть Эда, что готова в любой момент взять весь удар на себя. Сейчас Серкан понимал насколько недооценивал декрет любимой, что практически ничего ему не выказывая, с пониманием относилась к его работе и тому, что порой он срывался. Да, Болат помогал, поддерживал, подменял и также ночью вставал на его плач, но он никогда не понимал, насколько это трудно и насколько важна эта роль. Она и вправду чудо. — Сынок! Серка-а-ан! — приятный, заботливый голос матери прозвучал со стороны гостиной. — Тебя только не хватало, — простонал он, закатывая глаза. — Серкан… Любо… — Айдан запнулась на слове, видя своего сына в ужасном состоянии. Это было невероятно смешно, но также вызывало сочувствие одновременно. — Аллах, что случилось? — едва сдерживая смех, скорее с интересом, нежели обеспокоенно спросила мама, подходя к внуку. — Моя ж ты сладость, — пощекотала животик женщина, отчего Волкан засмеялся и тут же начал маленькими ручками отпихивать ладонь бабушки. — Мам, ты что-то хотела? — игнорируя вопрос, спросил Серкан, становясь ближе к столику и начиная одевать на сына подгузник. — Да, проверить как вы, — ответила она. — Эда вчера говорила, что ты сказал ей пойти развеяться, а сам посидишь с сыном, — словно между прочим добавила Айдан, насмешливо наблюдая за неловкими и неуверенными, но в тоже время напористыми движениями Серкана. — Как видишь, у меня всё отлично, — язвительно подметил он, искренне молясь и надеясь, что мама сейчас предложит свою помощь. — Раз всё хорошо, тогда я пойду, — мило улыбаясь кивнула госпожа Айдан, глазками стреляя в сторону внука, — у меня встреча с Айфер, не буду заставлять ждать, — Серкан невольно открыл рот и проследил за тем, как мама плавно пошагала на выход. — А, и, кстати, ты подгузник задом наперед надел, — даже не оборачиваясь, хохотнула она. Мужчина нахмурился, и слегка заторможено опустил взгляд на сына. Подгузник и правда сидел неправильно на Волкане, которого это только смешило. Тяжело вздохнув, Серкан тихонько взвыл, расстегивая липучки. Обреченный взгляд на телефон был резко прерван: сын вновь решил опорожниться для симметрии на его футболку…***
— Да! Эда радостно запрыгала на одном месте, когда выбила десять из десяти в боулинге. Давненько она так не развлекалась с девчонками. Поделившись на воображаемые команды: Да-да и Джер, Фифи и Мело, она пыталась выиграть, ведь проигравшие оплачивали их счет. — Ты сегодня жжешь, подруга, — впечатляюще хмыкнула Джерен, стоя у бара и наблюдая за тем, как готовилась сделать свой бросок Фиген. — Я сто лет здесь не была, поэтому это не я, а чувство свободы, — хохотнула Эда, слегка наклонившись вперед. Блондинка хохотнула, протягивая ей безалкогольный апероль, что был сделан специально по заказу для госпожи Болат. — Привет, милая, — резко слева от девушки вырос загорелый мужчина с легкой щетиной и зелеными глазами. Эда невольно нахмурила брови, а после, непонятливо посмотрев на подруг, перевела вопросительный взгляд на незнакомца. — Привет, — с улыбкой кивнула она. — Чем могу помочь? — Не хочешь с подругами присоединиться к нам? Могли бы сыграть друг против друга, — уверенно предложил он, кивая себе за спину, где стояли ещё трое мужчин, откровенно пожирающие взглядами девушек. — Хм… Я даже не знаю… — наигранно задумчиво произнесла она, глядя на подруг, кивающих: «нет». — Вы такие красивые, и нам бы было за честь соперничать с такими кра… Не давая даже закончить фразу мужчине, она плавно выставила правую руку перед его глазами, взмахивая пальчиками. Он запнулся, замечая невероятно красивое кольцо в виде цветка и тонкое, нежное обручальное колечко из белого золота. — Думаю, я не смогу составить вам компанию, а вот наши любимые мужья — с удовольствием, — мило улыбаясь, спокойно пролепетала Эда. — Позвонить? — словно по щелчку все подруги уставились на него, показательно включая телефоны. — Да нет, наверное… Мы скоро уже уходим… — идя спиной назад, поспешно отмахнулся он. — Хорошего дня. — И вам того. — Да-да, бывайте! — Может как-то сыграем! Болат с едва сдерживающимся смехом повернулась к Джерен, что уже реально хотела звонить Фериту, и хмыкнула, не веря, что такие ганд... (упустим этот момент), реально посчитали их за «тех охотниц за знакомствами и деньгами». — Кретины, — хмыкнула Фиген, подходя ближе. — Мне нужно позвонить Серкану, — резко издала Эда, чем напугала остальных. Мело обеспокоенно обняла за плечи, в то время как Джер и Фифи вопросительно взглянули. — Я соскучилась. — Уф, Эда! — хлопнула себя по ноге светловолосая. — Я тоже по Фериту соскучилась, но у нас уговор: день без мужчин и проблем. — Вот-вот, — подтвердила Йылдырым. — Ах, Аллах, иди сюда. Захватив Джерен, Фифи прижалась к остальным подругам, которых с уверенностью могла назвать сестрами. Эда искренне засмеялась, чувствуя необъятную поддержку и любовь, и мыслями вернулась к любимым мужчинам в жизни, раздумывая о том, как они сейчас. Наверное, играются…***
— А может эта?.. А эта?.. Серкан безуспешно пытался вспомнить любимую погремушку сына, что пока что терпеливо ждал, тем самым дав отцу немного форы. Игрушки в виде фруктов и овощей отпали сразу же, после того, как при виде банана, Волкан отрыгнул на дорогой коврик от итальянского бренда, что подарили семье в знак начала партнерства. — Или эта? — мужчина показал прозрачную машинку с мелкими шариками внутри, что смешливо пересыпались. Но это был промах. Малыш лишь опасливо передернул носом. — Окей, я понял… Обезьянка… Пистолет… Мой носок… Бегем… Что?.. — Серкан вернул взгляд на предыдущую находку и устало закатил глаза. Этот носок он ещё месяц назад искал. — Так, ладно… Альптекин Болат умел тихо передвигаться, поэтому, когда сын резко обернулся, то едва ли сдержал звук удивления и некого испуга. Отец сдержанно улыбался, стоя у изголовья кроватки внука. — Папа, какого че… — Какой же он всё-таки сладкий. Прямо ты в детстве! — Серкан закатил глаза, надеясь, что в этот раз монолога под названием: «Волкан — копия тебя» обойдет его мимо. — Да-да, я знаю. Вы с мамой уже тысяч так пять это сказали, — отмахнулся он, поднося к лицу сына жирафа. Но это было фатальной ошибкой, ведь тот испугался слишком страшного животного и начал громко плакать, интенсивно размахивая ручками. Из-за этого из его рта выпала пустышка. — Видишь, я же говорю, — хмыкнул дедушка Альптекин, и первым поспешил взять Волкана на ручки, аккуратно укачивая. Пусть Серкан и не подал виду, но он был невероятно рад, что его руки немного отдохнут. Какими бы не были мускулы, но носить целый день шесть килограмм, как-то не ахти. — Точно так же капризничает… — Па-а-ап, — возмущенно взвыл мужчина, оседая на постель. — Молчу-молчу, — улыбнулся он. — Устал? — серьёзно спросил он, ходя туда-сюда, тем самым успокаивая ребенка. В который раз за этот день Серкан тяжело вздохнул, протирая лицо ладонью, а после кратко положительно кивнул. — Я и подумать не мог, что это настолько трудно… Мне кажется, ещё немного, и я чокнусь, — честно признался он, видя неприкрытый смех в зеницах отца. — Теперь ты начнешь ценить эту трудную работу Эды, — мягко улыбнулся Альптекин, подходя ближе и передавая внука, — а она у тебя ещё и проекты чертить успевает, — Болат-средний понимающе кивнул, подмечая всю правду в словах отца. — Ладно, я пойду. Не говори никому, что я здесь был. Айдан трижды мне напомнила о том, что у тебя «день отца и сына» и я ни в коем случае не должен мешать и как-то помогать. Только вот я, который сидел с вами, двумя сорванцами, понимаю, насколько это тяжело, — добродушно кивнул папа у двери. — Хорошо. — А и ещё, попробуй вот ту серую, — подмигнув напоследок, Болат-старший скрылся с вида, оставляя Серкан один на один с сыном. Мужчина повернул взгляд влево, замечая на постели серую погремушку и тихонько засмеялся от иронии. Точно, госпожа Джерен, как всегда отличилась. Серый робот с некой надменностью глядел на Серкана. При виде любимой погремушки Волкан радостно захлопал, намекая дать ему в ручки.***
Казалось, милее картины, нежели эта, Эда не видела. Усталый Серкан полулежал на их постели, пребывая в царстве Морфея, о чём говорило размеренное дыхание и закрытые глаза с подрагивающими ресницами, а малыш Волкан лежал рядом, как раз под лениво свисающей рукой отца, и весело размахивал ручками и ножками, играясь погремушкой в виде клубники, при этом не выпуская изо рта пустышку. — Мой же ты ягнёнок!.. — тихо воскликнула Эда, подхватывая хохочущего ребёнка на руки. — Как же тебе так удалось утомить папу? — риторически спросила она, глядя на любимого мужа, на щеке которого красовалась детская присыпка. Это вызвало краткий смех. — Давай мы будем ложиться спать, — прошептала девушка, подходя к кроватке. По виду Волкана было ясно, что Серкан сумел его искупать и приготовить ко сну, но, укачивая, уснул сам. Бедный. Аккуратно положив сыночка в постель, перед этим раз так десять ласково поцеловав, Эда стояла у кроватки и медленно качала её, тихо напевая себе под нос старую колыбельную, что пела в глубоком детстве её мама. Мельком она взглянула на любимого, который был невероятно измучен даже во сне. Эда даже представлять не хотела, насколько он устал за день и что ему пришлось пережить за эти четырнадцать часов, но Серкан был таким милым сейчас. Он и вправду у неё невероятный. Сам предложил устроить ей день отдыха, и не нарушил это обещание своими звонками о помощи, как типичные мужья, что всегда думают лишь о работе и деньгах. Опустив взгляд вниз, она заметила, что Волкан уснул. Аккуратно, невесомо, нежно укрыв его одеялком с роботами, девушка подошла к постели и тихо легла, смотря на спавшего мужа. Серкан был невероятен. — Эда? — прокряхтел мужчина, пытаясь разлепить глаза, только вот тоненькая ладошка опустилась на его щечку, тем самым словно прерывая эту попытку. — Да, это я… Спи… — и нежный поцелуй в уголок губ, отчего на его устах расплылась лишь предательская, счастливая улыбка.