Kids

      Ему хотелось разнести вдребезги всё, что окружало. А особенно пустующий стул рядом с собой за семейным столом.       Серкану было неудобно, что его невеста опаздывала. Но чувство беспокойства и переживания перекрывали это неудобство. Он знал, что должно было что-то случится, чтобы Йылдыз опоздала.       — Ну, пунктуальности уже не научишь, —улыбнулась ехидно Атакан, неловко прочистив горло, когда поймала быстрый взгляд Серкана, не несущий ничего хорошего.       Вообще этот семейный ужин планировался очень давно, ведь глава семейства, Альптекин Болат, хотел получше узнать свою горячо любимую невестку поэтому, какого чёрта здесь делали Ферит и Селин, Серкан не понимал.       Пронзающий взгляд Селин, которая сидела напротив, терпеть было сложно, ведь было ощущение, что в тебя медленно вонзали иголки. Ферит недовольно поглядывал на свою невесту, едва ли пряча свой гнев за такие её взгляды на бывшего. Айдан и Альптекин, сидящие на разных концах стола, но напротив друг друга, услужливо молчали, прекрасно видя, что творилось с молодёжью.       — Прошу у всех прощение за своё опоздание, — сразу же зататорила Эда, как только показалась из-за поворота дома.       Альптекин и Айдан переглянулись, замечая свою невестку в компании неожиданного компаньона. Серкан с неким благословением закатил глаза, а после посмотрел на свою спутницу жизни. Девушка была в невероятном голубом летнем платье с ромашками, с прекрасной яркой улыбкой. Единственное, что портило картину - малыш Фуркан, сонно зевающий на руках. Селин пораженно открыла рот, не понимая, что этот ребёнок вновь здесь делал.       Эда присела на свободный стул возле Болата и мило улыбнулась, видя, как на лбу у него выступали желваки. «Ребёнок? Серьёзно? Вновь вывести на ревность?» — мысли хаотично бегали в светловолосой макушке, пока Серкан пытался испепелить взглядом Эду. Мальчик, заприметив знакомого дядю, сразу же потянул к нему крохотные ручки. Йылдыз широко улыбнулась, когда Болат, скрипя зубами, улыбнулся и взял господина Эгемена на руки.       — У меня возникли некие проблемы. Мне очень стыдно, что заставила вас ждать, — с большим раскаиванием вновь извинилась Эда, обведя всех взглядом. С добродушными улыбками на неё посмотрели лишь Ферит и Альптекин.       — Жизнь моя, мы можем поговорить наедине? — с неким едва заметным давлением попросил Серкан, вставая на ноги, тем самым прерывая маму, что хотела уже предложить приступить к трапезе.       — Конечно, — непонимающе кивнула Эда и также встала из-за стола. И прежде чем она что-то сказала, фиктивный жених, ничего не говоря, сунул Фуркана в руки отцу, который совсем был не против, лишь слегка обескуражен.       Девушка, у которой и так гудели ноги, ведь она невероятно спешила на ужин на своих восьмисантиметровых каблуках, едва ли не скулила от боли. Болат шел быстро, при этом совсем игнорируя просьбы невесты уменьшить шаг.       Как только они зашли в дом, Эда с расслаблением плюхнулась в кресло, мигом сняв свои босоножки на толстом каблуке. Серкан раздраженно захлопнул дверьми, что услышали и гости, сидящие на улице. Госпожа Айдан лишь неловко улыбнулась Селин и Фериту.       — Какого ты опоздала?! И зачем взяла это «исчадие Ада»?! — зашипел возмущенным голосом Болат, нависая над девушкой. — С ума сошла?! — Эда сдавленно прочистила горло, понимая, что её вина есть, но не такая большая, как он думал.       — Послушай, кое-что случилось, и Хазан неожиданно попросила меня присмотреть за Фурканом пару дней. Я спешила со всех ног!       — Пару дней?! — свирепым взглядом он уставился на неё, не веря своим ушам. Серкан не хотел понимать и принимать объяснения Эды. — А меня ты спросила?!       — А разве должна?! — искренне не понимая этого наезда, девушка закричала в ответ, притопнув ногой. Йылдыз сделала шаг навстречу, и они стояли почти вплотную.       Конечно, за ссорой никто не заметил открытого окна, сквозь которое гостям было прекрасно слышно все подробности разногласий. Селин едва ли могла сдержать победную, злорадную улыбку, Ферит был обеспокоен, а госпожа Айдан с неприкрытым счастьем в глазах и улыбкой наблюдала за тем, как Альптекин игрался с ребёнком.       Очередные крики заставили его нахмуриться. Он был недоволен поведением сына, который мучил расспросами милую невестку. Фуркан что-то недовольно залепетал себе под нос, поворачиваясь на звуки шума, отчего господин Болат поспешил дать малышу кусочек рахат-лукума.       — Побыстрее бы дети и нас таким карапузом обрадовали, — сквозь добрую усмешку протянул Альптекин.       Селин подавилась вином, а Айдан невольно кивнула, проникаясь этой атмосферой. Она давно не видела и улыбки на лице мужа, а здесь он задорно игрался с малышом, чувствуя себя просто невероятно. Да и её грела мысль о том, что когда-нибудь могут появиться карапузы, зовущие её задорно: «ба-ба».       — Я задал вопрос! — вновь послышался крик Серкана, который заставил всех подпрыгнуть на месте.       — Отец Ягыза умер, попал в аварию. Ясно тебе?! — не выдерживая, Эда всё же начала отчитываться. — Меня попросили пару дней посидеть с Фурканом, пока все дела с похоронами не закончатся, — жених отступил, будто кто-то окатил его холодной водой. — Но не переживай, ты меня и его даже не увидишь, о Великий-Господин-Робот!       Девушка попыталась протиснуться между мужчиной и диваном, но крепкая хватка на запястье не дала ей этого сделать. С яростным, не предвещающим ничего хорошего, взглядом она уставилась на него, мол: "Что ещё?"       — Мы не договорили, — четко, сквозь зубы, отказал Болат, немного сильнее сжимая пальцы вокруг запястья Эды.       — А, по-моему, мы как раз договорили, — рыкнула Йылдыз, вырвав свою руку. — Ты прекрасно дал мне понять, что я, как всегда, всё испортила. Спасибо!       — Не смей так уходить от меня! — мужские руки вновь крепко схватили плечи Эды, что совсем этого не ожидала. Ахнув, она слегка оторопела от близости, которую вызвало это движение, пытаясь убрать предательски быстрый стук сердца.       Похоже Серкан был неким садистом, ведь ему невероятно нравилось смотреть на то, каким огнем горели карие зеницы девушки во время ссор. Эда была так мила и одновременно опасна в этот момент, что просто хотелось рассмеяться и прижать её к себе, поцеловав макушку.       Но всё же он не мог преступить гребанную гордость, чтобы первым пойти на примирение, ведь он был невероятно упертым ослом.       — Почему ты это делаешь?! Испытываешь меня?! Специально доводишь?! Почему?!       — Да потому что я люблю тебя, Серкан! — не выдерживая этого давления и злых, горящих пламенем голубых глаз, закричала в ответ девушка.       Болат резко распахнул глаза, ступив пару шагов назад, в неком неверии смотря на невесту. Эда, которая была готова разорвать мужчину в любой момент, ойкнула и, с неким сожалением и грустью в карих зеницах, уставилась на напротив стоящего мужчину. Она это сказала. Гости, которые прекрасно всё слышали сквозь открытое окно, сдавленно сглотнули, неловким взглядом уставившись в свои тарелки. Госпожа Айдан тихо под нос запричитала: «Аллах-Аллах» и мигом отпила вина, в попытке убрать сухость в горле.       — Я, наверное, пойду.       Йылдыз быстро выбежала из дома, направляясь в сторону стола. Она подхватила малыша Фуркана на руки и поспешила прочь, в сторону сада, где любила проводить время в одиночестве. В её темноволосой макушке только запускался процесс того, что только что произошло и в чём она призналась.       Да накажет её Аллах.

***

      Около пруда было тихо.       Свесив ноги с деревянного причала, Эда аккуратно скосила взгляд на малыша, который сидел на её коленях, и с любовью потрепала ему чёрные волосы. Фуркан был копией Ягыза, отчего Хазан порой говорила, что если бы не носила это чудо в своём животе девять месяцев, то заподозрила мужа в измене с какой-то брюнеткой.       Они были прекрасной парой, пусть и часто ссорились по пустякам. Почему-то именно их отношения Эда ставила в пример, когда мечтала о своей будущей семье. Ягыз был внимательным, сдержанным, остроумным, весёлым, но самое больше, что радовало и успокаивало Йылдыз, как подругу, это то, что он невероятно был рад, когда Хазан сообщила, что беременна. Внутри него жил прекрасный отец… На самом деле, такой же, как и внутри Серкана.       Аллах-Аллах… Она это сделала.       Призналась.       Те мысли, которые терзали её душу и мысли последний месяц, сорвались с языка и повисли неверием в глазах госпожи Айдан, Серкана и её. Какая же она идиотка! Так глупо поддаться чувствам, в порыве злости покричать правду…       Теперь она не сможет смотреть в лицо Серкана до окончания контракта. Да, до его конца осталось две недели, но эти две недели всё ещё придётся играть возлюбленную парочку, по крайней мере, ему. Она ведь, глупая, раскрыла всю правду и боль, которую держала в сердце.       Быть честным, Эда и сама не понимала, как полюбила этого робота со стальным сердцем. Каждый раз, когда она смотрела на то, как Серкан возмущался, ругался, но открывал ей свою душу, как он мило игрался с детьми, как выкручивался с глупых ситуаций жизни, Эда понимала, что Болат невероятно добрый и тёплый человек, имеющий большую душу.       Почему-то именно он приходил ей на ум первым, когда она представляла отца своих будущих детей. Йылдыз была уверена, что скажи кто-то Селин или Пырыл, что Серкан любит детей, они бы рассмеялись и предпочли бы оставить ребёнка наивному Эрдему на воспитание, нежели грубому Болату. Но Эда знала, что никто лучше «бесчувственного робота» не управиться с малышом.       Широкую улыбку каждый раз вызывали те воспоминания, в которых Серкан ухаживал за детьми: заботился о Фуркане на совещании, помог малышке Дениз найти родителей, невероятно нежным взглядом глядел на кроху Эмира, рассказал Хаят о её матери и провёл с ней целый день. Он будет прекрасным отцом, и почему-то это понимание грело душу и дарило едва заметно тлеющую надежду на будущее.       Только вот этого будущего нет. И не будет. Эда просто влюбилась, как последняя идиотка, в бесчувственного робота, думающего либо о своей работе, либо о бывшей, что была ему под стать: рассудительная, умная и хладнокровная. Идеальная партия.       Две недели и это кончится. Она уедет в Италию, навсегда забыв об этом приключении, вспоминая о нем лишь в самых желанных и счастливых снах.       — Но мы ведь и не такое переживали. Так ведь, ягнёнок? — взглянув сверху вниз в наивные голубые глазки ничего не понимающего и только лепечущего малыша, Эда грустно хмыкнула.       Болат тихо подошёл к причалу, остановившись у входа на него. Взгляд голубых глаз скользнул к утончённому профилю фиктивной невесты, которая сейчас казалась невероятно ссутуленной. Что-то едва слышно шепча малышу Фуркану, Йылдыз гладила того по голове, указывая на уточек на противоположной стороне ставка.       Любит. Она его любит.       Невероятно. Эта самоуверенная девчонка, крушившая все на своём пути в первые дни знакомства, пылающая огнём и громко заявляющая, что он «бесчувственный робот», влюбилась в него же. Ирония.       Но почему-то Серкану не было смешно. Ему было приятно и тепло в районе сердца. Понемногу он все ещё переваривал информацию, понимая, что это было грёбанное признание в любви. Неосознанное признание.       В который раз Эда поддалась эмоциям, сколько бы раз он не говорил, что это не доведёт до добра. Хотя нет, это добро. Каждый раз, когда его холодный взгляд натыкался на эту девчонку, льды души таяли и невесомая улыбка появлялась на губах.       Чувства были взаимны.       — Можно?       Эда вздрогнула, когда услышала тихий вопрос. Ничего не ответив, она лишь вскинула плечами, не отрывая тоскливого взгляда от малыша Фуркана, медленно засыпающего на её руках. Серкан аккуратно присел рядом, скосив едва улыбчивый взгляд на маленькое чудо, посасывающее свой большой палец.       — Значит…       — Серкан, пожалуйста… — с большой мольбой в голосе прервала его Эда, повернув голову к фиктивному жениху. — Это вышло случайно, просто не бери в голову. До конца контракта две недели так что…       — Никакого конца не будет, — с мягкой улыбкой перебил Болат. В его голубых зеницах играли смешинки.       Йылдыз смотрела на него с большим недоумением, искренне не понимая, что он имел в виду. Он расторгал контракт прямо сейчас? Что ж, это было бы логично, учитывая, что у робота Серкана аллергия на светлые чувства.       — Хорошо, — кратко кивнула девушка, чувствуя, как слёзы горечи подкатывали к глазам. — Я всё поняла.       Болат внимательно наблюдал за тем, как девушка передернула маленьким носиком, а после вновь уставилась взглядом на тихонько спящего Фуркана. Он был невероятно милым и беззащитным сейчас.       — Что ты «поняла», Эда? — хмыкнул Серкан, поддавшись порыву, чтобы заправить прядь волос. Девушка вздрогнула, чувствуя невесомые прикосновения к коже, а после ощутила, как первая слеза скатилась по щеке. «Зачем он это делает? Зачем меня мучает?» — мысли хаотично метались в темноволосой макушке.       — Серкан, просто не нужно.       — Я тебя спросил: «Что ты «поняла», Эда?», — упрямо повторил мужчина спокойным голосом, с необъятной нежностью пронзая профиль невесты.       Девушка собралась с мыслью сказать, что это был конец, но вырвался лишь тяжелый вздох вместо слов. Слёзы тихо скатывались по щекам, выводя всю боль из души. Йылдыз опустила взгляд вниз, смотря на малыша Фуркана, которому Серкан невольно поправил волосы, упавшие на лицо. Это движение… Это движение было таким легким и нежным, отчего внутри только больше скрутило.       Он не будет отцом её детей. Мечты разбились. Хотя на что она рассчитывала? Этот исход был известен с самого начала, с того момента, как она поставила подпись на дурацком контракте.       — Эда, что ты поняла? — вновь повторил мужчина, а после скосил трепетный взгляд на спящее чудо. — Неужели ты поняла, что я хочу ребенка с глазами цвета карамели? — сердце пропустило удар, а Йылдыз, казалось, забыла, как дышать. — Или ты поняла, что в снах мне приходит маленькая девочка с густыми-густыми каштановыми волосами, которая упрямо зовёт меня «папа-робот», и крепко-крепко после этого обнимает? — этот тихий, нежный голос Болата был полон сказки и прогонял то неверие, которое скрывалось в душе девушки. — Или ты поняла, что я тоже люблю тебя?       — Серкан, что ты…       — Да, Эда, — кратко прервал он её, плавным движением руки нежно заправляя прядь волос за ушко, — я люблю тебя…       Эда была готова заплакать. Но в этот раз от счастья, ведь этот бесчувственный робот, которому она отдала своё сердце, признался ей в любви. Около сердца стало тепло, грёбаные бабочки порхали, ударяясь о стенки живота, а искренняя улыбка озарила пухлые уста. Её невероятные глаза блестели от счастья, радости и крохотного неверия, что это не сон и не галлюцинация.       Аккуратно Серкан к ней наклонился и нежно, трепетно поцеловал в висок, пытаясь не нарушить сон маленького господина. На улице с приходом сумрака холодало, поэтому сбросив с себя пиджак, он заботливо накинул его на плечи девушки, крепко обнимая одной рукой за плечи и прижимая к своей груди. Слёзы давно уже перестали идти, а стук сердца Болата успокаивал.       Они сидели на причале, глядели в ночной сумрак, едва освещаемый фонарями из сада, и глупо улыбались, понимая, что это только начало.