Kids

      Вторник.       Серкан Болат искренне любил свою работу. Особенно когда на ней было крайне тихо, и все боялись хоть слово пикнуть. Только вот с приходом Эды в его спокойную и размеренную жизнь, слово «тишина» начала иметь другое значение. Более живое.       Тишина — это когда нет кризиса, проблем и прочего, а шум и разговоры — просто побочный эффект. Йылдыз внесла жизнь в офис, в прямом и переносном значении этой фразы.       Но сегодня было тихо. Серкан сидел в конференц-зале и в третий раз пытался прочесть одно и то же предложение. Точнее, делал вид, что пытался усердно прочесть. Он боком чувствовал пронзительные взгляды сотрудников, которые поглядывали на него сквозь приоткрытую деревянную стенку. Сложив губы уточкой, Болат резко посмотрел вправо, отчего все тут же уткнулись в свои мониторы.       Обведя всех выжидающим взглядом голубых зениц, он остановился на месте, которое пустовало. От этого злость, которую Серкан и так давил в себе, вновь подкатила к вискам. «Если она моя невеста, путь и фиктивная, то думает, что может не ходить на работу?.. Пускай мы и в ссоре…» — руки невольно сжались в кулаки. Шумно выдохнув, он вновь уставился на отчёт отдела маркетинга. Гребаные цифры совсем не хотели «пониматься».       Перед глазами было лишь разочарованные, полные слёз, карие глаза Эды. Аллах, ну почему он такой… Собственник? Как можно было обвинить невесту, пускай и фиктивную, в том, что она флиртовала с другим мужчиной перед всеми этими шакалами с высшего общества? Позор, который вызвала эта сцена, надолго прилипнет к ней.       Дурак. Никак иначе.       — Господин Серкан, к Вам посетитель, — голос Лейлы вырвал из раздумий, точнее терзаний, и мужчина с непониманием уставился ей за спину.       — Привет, — нежданный гость улыбнулся, махнув рукой в честь приветствия.       — Ведат! Здравствуй, проходи, — Болат с искренней улыбкой встал на ноги. — Лейла, принеси два кофе и один чай, — добавил Серкан, заприметив Хаят, которая увлеченно осматривала всё вокруг.       — Нет, я не задержусь. Спасибо, — ассистентка кивнула и поспешила покинуть кабинет босса до того, как он вновь успеет в чём-то упрекнуть её.       — Какими судьбами?       Айхан медленно сцепил челюсть и каким-то виноватым взглядом уставился на друга, будто собирался сказать что-то ужасное. Хаят мило улыбнулась дяде Серкану, поправляя своё синее платье.       — Мне неудобно тебя об этом просить, но ты бы не мог присмотреть за Хаят сегодня? — нижняя челюсть Болата оказалась на полу, а взгляд голубых глаз метнулся к недовольному ребёнку, который, честно говоря, тоже не особо был рад этому. — Я позвал Аслы в ресторан, — понимая, что по-другому переубедить друга не получится, издал Ведат.       — О чём речь, друг? Конечно присмотрю, — слабо улыбнулся мужчина, похлопывая мужчину по плечу. Лицо Айхана озарила расслабляющая улыбка, он ещё раз извинился за то, что ранее не предупредил, а после присел на корточки перед дочуркой.       — Слушайся Серкана, пожалуйста. Хорошо? — заправил прядь рыжих волос за ушко Айхан. Хаят кивнула и напоследок крепко обняла папу за шею. Болат наблюдал за этой картиной с некой паникой: он и дети — это из разных опер. — Если что, звони, — Ведат некрепко пожал руку другу и, ещё раз посмотрев на дочь, направился к выходу.       Серкан тяжело вздохнул, опуская взгляд вниз на малышку, которая понуро теребила свои руки. Множество вопросов сразу же всплыли в голове. Он не имел особого понятия, как нужно было ухаживать за детьми, что им нужно, и что им нельзя.       Ведат скрылся за поворотом фирмы, теперь точно не оставляя Болату путей отступления. Мужчина тяжело вздохнул и перевел взгляд на малышку. Хаят большими карими глазками глядела на малознакомого дядю. И почему папа доверил её ему? Лучше бы оставил той милой девушке, которая научила её плести венки и накормила вкуснейшим «пиязом».       — Почему ты так смотришь на меня? — непонимающе спросил Болат. Почему-то ему казалось, что на её лице была скептическая ухмылка. Хаят никак не ответила на вопрос Серкана, что до ужаса его взбесило. Но он лишь цокнул языком. — Так, Хаят, мне нужно работать. А в обеденный перерыв сходим куда-нибудь и поедим.       Девчонка всё ещё прожигала его выжидающим взглядом. Серкан мотнул головой, закатив глаза так, чтобы она не увидела. Эта маленькая госпожа до ужаса была похожа своей упорностью на взрослую госпожу, с которой он рассорился. Взгляд вновь метнулся к пустующему месту Эды, но только вот заприметил он совсем другое: все работники с большим интересом наблюдали за своим боссом, который даже перед маленьким ребёнком не терял своей осанки.       — Так, садись вот здесь, — он отодвинул первый стул за столом, — и вот тебе карандаши и листы. Рисуй, — Серкан поставил возле Хаят все цветные ручки и карандаши, которые нашел, а после дал пару чистых листков.       Довольный своей работой, он ещё раз обвёл взглядом рабочее место девочки. Бросив что-то на подобие: «сиди здесь и никуда не уходи, я вернусь через пять минут», Серкан поспешил схватить папку и выйти в зал, где каждый считал своим долгом пронзить вопросительным и изумленным взглядом его спину.       Энгин, который ещё не отошел от того дня, когда Серкан нянчился с Фурканом, едва ли сумел себя сдержать, чтобы не задать вопросы о девочке, что находилась в конференц-зале. Взяв себя в руки, он искренне пытался понять то, о чём его спрашивал Серкан, но взгляд всё время возвращался к тому, как Болат время от времени с неким беспокойством поглядывал на свой кабинет.       Первое, что бросилось в голубые глаза Серкана Болата, так это то, что девочка за его отсутствие ни разу не притронулась к карандашам. Складывалось впечатление, что она совсем не двигалась с его ухода. Он аккуратно облокотился плечом о дверной проём и начал наблюдать.       Хаят была не молчаливым ребёнком, а, скорее, закрытым. Наверное, трудно расти без матери, а ещё труднее знать и принимать то, что мама стала ангелом из-за тебя. Серкан знал Мерве и прекрасно помнил, что желание иметь ребёнка, несмотря на осложнения и риск, для неё было важнее жизни.       Настоящим чудом было и то, что Хаят была полной копией мамы: рыжие, слегка кудрявые волосы, карие глаза и добрая, слегка наивная улыбка, которая скрывала обжигающий огонь. Болат не понимал насколько больно Ведату видеть маленькую копию любимого человека, которого больше нет в живых, каждое утро, если даже ему сейчас было слегка не по себе.       Мерве была прекрасным человеком, настоящей итальянкой до костей мозга, со взрывным, горячим характером, сметающим всё на своём пути. Но в её душе цвели те турецкие корни, которые привили ей любовь к рисования цветов. Насколько Серкан помнил, её маленькая квартирка в Венеции была полностью заставлена картинами, на которых были изображены разные букеты.       Легонько встряхнув головой, он прошел внутрь, бросая папку на стол. От неожиданности Хаят дернулась и подняла испуганный взгляд на вошедшего.       — Ты не любишь рисовать? — Серкан выжидающе посмотрел на рыжеволосую девчонку, и та вскинула плечами в немом ответе.       — Я никогда толком не рисовала, — эти карие глазенки в который раз пронзительно устремились на него, и он вздрогнул, видя взгляд покойной подруги Мерве.       — Твоя мама очень любила рисовать цветы, — сдавленно отозвался Болат, вставая на ноги и присаживаясь около девчонки. Хаят с интересом уставилась на дядю, маска хладнокровности которого сейчас трещала по швам. — Мерве очень любила жасмин, говорила, что это «цветок настоящей любви», — задумчиво издал Серкан, вспоминая голос давней подруги.       — Такой, как у вас с Эдой? — мужчина сдавленно сглотнул, видя этот блеск сказки в глазах малышки. Странные мурашки покрыли кожу, а мысли заполнили голову. Нельзя ведь рушить наивность детей из-за глупых ссор, сделок и фиктивных отношений.       — Такой, какая была у твоего отца и матери, — мягко ответил Болат, беря карандаш в руки. Хаят все ещё прожигала его пронзительным взглядом, ожидая, подтверждения своих слов. Серкан, который делал вид, что рисовал набросок растения, скосил безэмоциональный взгляд и цокнул. — И, конечно, такой, как у нас с Эдой.       Резкое покашливание заставило Болата обернуться к источнику звука. Селин, которая, лишь Аллах знает, сколько стояла возле дверей, беглым шагом подошла к столу, остановившись справа от незнакомой ей девочки. Буквально за несколько секунд она изменила своё некое разочарование на милую улыбку и вопросительный взгляд.       — Это Хаят, дочь Мерве и Ведата. Помнишь их? — девушка, слегка поразмыслив, кивнула в положительном ответе, все ещё никак не придя в себя после слов Серкана, которых не должна была слышать. — А это Селин, — Хаят подняла на русую оценивающий взгляд и неловко мотнула головой. — Ты что-то хотела? — опомнился мужчина.       — Чтобы ты дал добро на бюджет, который уйдёт на пиар нового проекта, — севшим голосом проговорила Атакан.       — Да, конечно. Давай посмотрю, — спохватился Болат, забирая из рук бывшей чёрную папку. Девочка с прищуром осмотрела состояние этой незнакомой тёти и коварно улыбнулась, чтобы никто не заметил.       — Дядя Серкан, а давай нарисуем Эду. Мне кажется ей будет приятно, — мужчина дернулся, оторвав взгляд от цифр. Опешившим взглядом он уставился на девочку, впрочем, как и Селин, что едва ли подавила возмущенный кашель.       — Ягненок, видишь, Серкан занят. Ты не могла бы…       — Я Вас не спрашивала, — грубо прервала Хаят девушку, нахмурив свои бровки. Атакан опешила и открыла рот от такого обращения к ней маленькой, незнакомой девчонки. — Дядя? — хмурость тут же изменилась на милость, и она устремила взгляд с улыбкой на мужчину. Болат, который внимательно изумленно за этим наблюдал, кратко прочистил горло.       — Конечно, Хаят, — отказать малышке было не в силах мужчины, особенно, если она смотрела на него таким молящим взглядом.       — Я, наверное, пойду.       Не дождавшись ответа, Селин едва ли не выбежала из кабинета, оставляя шлейф слишком приторных духов. Серкан, глядевший ей вслед и державший в руках, так и не одобренный отчёт, перевёл укоризненный взгляд на Хаят, что с милой улыбкой рисовала цветки.       Вот проказница.       Но всё равно маленькая усмешка на несколько мгновений появилась на лице Болата, который внимательно подсчитывал цифры, время от времени бросая взгляд на ребёнка. И характер тоже Мерве. Эх, если Аслы ей не понравиться — бедный Ведат, которому придется их мирить.       — Слушай, ты, наверное, проголодалась. Пошли где-нибудь пообедаем, — с улыбкой предложил Серкан, вставая на ноги.       — А ты купишь мне мороженое? — со смущенной улыбкой спросила Хаят, становясь перед своей нянькой. Он был выше её в три раза и казался каким-то великаном.       — А тебе можно его есть? — прищурив глаза, с некой усмешкой задал вопрос Болат. Он прекрасно помнил, что у Мерве была аллергия на сливки. Нужно было проверить нет ли её у Хаят.       — Ну-у-у… — она начала крутиться на месте, спрятав руки за спиной. Сразу стало ясно, что нельзя.       — Господин Серкан, — Энгин, который все ещё изумленно глядел на друга и его маленькую компаньонку, кивнул головой, мол, нужно переговорить.       — Не сейчас. У меня с Хаят деловой обед. Прости, — мило улыбнулся светловолосый и неожиданно для всех, в том числе и для себя, подхватил малышку на руки. Она искренне захохотала, аккуратно обвив крохотными ручонками шею няньки. — Через час можешь зайти.       Энгин, которому Серкан подмигнул напоследок, совсем выпал из происходящего. Друг, который откладывает работу из-за ребёнка… «Аллах-Аллах, Эда, что ты сделала с этим бесчувственным роботом?» — мысленно подумал мужчина и, искреннее улыбнувшись, ушел в свой кабинет.

***

      — Нет, вот этот цвет, — уверенно поменяла карандаши Хаят, гордо хлопнув ладонью по поверхности стола. Серкан закатил глаза и отрицательно кивнул.       — Может мне лучше знать? Если уже и делать натуральный, то нужно смешать вот эти два, — он потянулся за белым цветом и мигом зарисовал нужный участок. Девочка хмурым, оценивающим взглядом осмотрела то, что получилось, а после широко улыбнулась, смотря на дядю.       — Цвет жженного сахара?       — Нет, скорее карамели, — мягко исправил Болат девчонку, ударив указательным пальцем по носу. Это вышло рефлекторно, и это удивило самого Серкана, который совсем не ожидал этого.       Эда остановилась в дверях, не веря своим глазам. Некий скепсис на лице сменился невольной, искренней улыбкой и блеском карих глаз. Серкан сидел на соседнем стуле около Хаят и терпеливо, хотя можно сказать, с неким счастьем, учил её рисовать.       Сердце резко сделало кульбит и начало биться в несколько раз быстрее, тепло распространилось по всему телу, а очередные мысли об идеальном «муже и папе Серкане» заполнили разум. Йылдыз неосознанно облокотилась плечом о дверной косяк и тихонько наблюдала за женихом и его отношениями с маленьким ребенком.       Да, они поссорились, и она совсем не собиралась приходить сегодня в офис, но то, что он совсем ей не позвонил и не написал — насторожило. Неужели гадюка Селин сумела вернуть его себе? Почему-то страх, что она потеряла Серкана, поселился внутри и она, сломя голову, поспешила в офис.       — А где Эда? — невольно спросила Хаят, понимая, что так и не увидела свою подружку.       — Мы с ней поссорились, — сдавленно ответил Серкан, продолжая что-то вырисовывать.       — Ты любишь её? — тихо спросила малышка, смотря на свою няньку из-под опущенных ресниц.       Он застыл на месте, чувствуя невинный взгляд на себе. Девчонка с улыбкой смотрела на него, видимо, вспоминая ту девушку, которая нашла к ней подход и весело с ней поиграла. Аккуратно Болат заправил прядь волос за маленькое ушко и улыбнулся, не зная, что отвечать.       Любит ли? Хм, ранее он сказал бы «да», не задумываясь, ведь это фиктивная помолвка. Но сейчас, этот вопрос вызывал странные чувства, будто это правда, и где-то там, на дне души, рос маленький цветок любви к Эде Йылдыз. Конечно, он это не признает, ведь большей боли, нежели невзаимная любовь, быть не может.       Эда, стоящая у двери, затаила дыхание, понимая, что Серкан уж слишком долго раздумывал над этим вопросом. Неужели он расскажет малышке, что это всё игра?       — Очень, — тихо отозвался Серкан, опуская взгляд вниз на рисунок. Девушка сдавленно сглотнула, не веря своим ушам. — Эда, как нежный цветок, который нужно беречь, защищать, даровать свою любовь… Она настоящая в этом лживом мире… Поэтому я её и полюбил, Хаят, — девчонка смотрела своими карими глазами в голубые глаза мужчины и видела там искренность, что грела душу.       Эда, на лице которой расплылась едва заметная, но настоящая улыбка, будто эти слова были правдой, решила, что нет смысла больше стоять в тени. Медленно она сделала первый шаг, тем самым издавая стук каблуков и привлекая внимание.       — Эда! — радостно воскликнула малышка и, спрыгнув со стула, поспешила навстречу Йылдыз, которая не спускала внимательного взгляда с Серкана. Мужчина неловко прочистил горло, понимая, что она слышала его монолог.       — Привет, ягненок, — поцеловав малышку в щечку, она крепко её обняла, не зная, как себя вести. Она всё ещё обижена на Болата за тот позор, что он ей принёс. — Здравствуй.       — Привет, — кивнул мужчина, встав из-за стола. Угрызения совести тут же накрыли с головой.       — А мы с дядей Серканом тебе подарок приготовили, — искренняя улыбка озарила лицо Хаят и она подбежала к мужчине, толкая его в руку. Болат непонимающе свёл брови, опуская вопросительный взгляд на маленькую госпожу. Она показательно закатила глаза. Сунув ему в руки рисунок, над которым они много трудились (точнее трудился Серкан, она лишь задавала вопросы и спорила насчёт цветов), она по-детски подтолкнула его к девушке.       Эда молчала, безэмоционально наблюдая за тем, как всё ближе и ближе приближался Болат. Остановившись в шаге от невесты, мужчина взглянул назад, проверяя следила ли госпожа Айхан за ними. Подняв взгляд голубых глаз на Эду, он неслышно прочистил горло.       — Прости меня. Я вспылил, — признал свою ошибку он. — Надеюсь, это сумеет сгладить мою вину, — тон не был раскаивающимся, как того желала ситуация, но Хаят он устроил. Девочка вообще с довольным лицом восседала в кресле босса, выжидая, когда они помирятся.       — Что это? — непонимающе хмыкнула Эда, перевернув рисунок.       Пораженный вздох вырвался из её груди, когда она увидела то, что было на нём нарисовано. Она. Она в красном платье, которое надевала в Анталии. С горящими карими глазами и шикарными локонами, что струились по плечам. Она была будто живая. Неужели Серкан рисовал это по памяти? Этот рисунок был таким настоящим, живым, что от этого шла кругом голова.       Невольная улыбка тронула уста девушки, что не осталось незамеченным для зоркого взгляда Болата.       — Это невероятно, — только и сумела выдавить девушка, поднимая глаза на Серкана. — Спасибо.       — Я рад, что понравилось, — положительно кивнул мужчина.       — А теперь целуйтесь в честь примирения, — хлопнув ладошкой по столу, приказала маленькая госпожа, сузив свои глазки. Йылдыз от неожиданности поперхнулась воздухом и с неким возмущением посмотрела на мелкую проказницу.       — Хаят, — предостерегающе произнесла она, но девочку это ничуть не напугало. Она лишь ещё раз ударила ручонками по поверхности стола. — Ладно, — кивнула Эда и посмотрела на жениха. Серкан искренне не понимал, что она хотела сделать. — Спасибо, любимый. Мне очень понравилось.       Аккуратно наклонившись, она оставила невесомый, но очень нежный поцелуй на щеке мужчины, сердце которого было готово выпорхнуть из груди. Невольная улыбка тронула уста, а взгляд устремился на такую прекрасную девушку, которая по-странному заставляла внутренности плясать.       Эда смущенно опустила взгляд в пол, а после вновь подняла на жениха, который, казалось, пребывал в неком оцепенении.       — Не за что, жизнь моя…       Хаят удовлетворенно растянула губы в улыбке, а после тихонько продолжила рисовать, не отвлекая голубков от занимательного занятия: смотрения друг другу в глаза.       Идеальная пара.