Как сделать, чтобы все всё поняли?

Рано утром принца Анри разбудили ласковые женские пальчики, которые осторожно щекотали ему нос. — Мира? — ещё не открыв глаз, сонно пробормотал он. — Вообще-то Мари, — произнёс до сладостной боли знакомый голосок — тихий и нежный, как журчание лесного ручейка. — Мари… — сев в постели, так же тихо повторил Принц. — Ты… прости меня за всё. Ласковые мужские губы покрыли поцелуями родное белое личико, обрамленное спутанными светлыми волосами. И крошечные ладошки. И тугой круглый живот, закрытый лёгкой тканью ночной сорочки. — Я теперь всегда буду спрашивать, чего ты хочешь, — горячо заверил жену Анри. — Мне Мира просто глаза открыла… — Сейчас я больше всего хочу обнять Шарля, — улыбнулась она сквозь слёзы счастья. — А ещё — чтобы ты донёс меня до его комнаты на руках. — С радостью, — просиял Принц. — Где мы жили? — тихонько пропела Мари, обвивая руками шею самого родного во всех мирах человека. — Как мы жили? — эхом откликнулся он. — Улыбаясь… — И печалясь, Мы сегодня позабыли… — Потому что повстречались. Навсегда… — Навсегда…

* * *

— Мама!!! Этот пронзительный детский вопль вмиг вырвал Зара из сладкого плена сновидений. — Лиза! — вскочив на ноги, бросился он в повозку, которую золотили весёлые лучики утреннего солнца. — Мяу-Мира вернулась! — выпрыгнул из повозки радостный Кот. — Мира… — не сдерживая слёз, прошептал Зар. Она стояла, крепко-крепко прижав к сердцу Лизу, которая плакала навзрыд от счастья. Муж и жена обменялись долгим, полным тихой радости и ласки взглядом, заменившим ненужные слова. Скоро, совсем скоро придёт на землю тёмная, тёплая, добрая Ночь, под покровом которой они будут счастливы вдвоём. А сейчас впереди целый день — ясный, лучистый, радостный, — который обещает им счастье рядом с Лизой и Друзьями-Музыкантами. — Успокой дитя, Зар, — дрожащим от нежности голосом попросила Мира. Он положил широкую ласковую ладонь на дочкину спинку, подрагивающую от плача. И этого хватило, чтобы Лиза сразу же начала успокаиваться. Она ещё не понимает этого, но когда-нибудь поймёт. Так всегда бывает, когда дитя гладит родная рука, — рука, прикосновение которой оно чувствовало много раз ещё до рождения. — Спой нам, Родной… — одними губами прошептала Мира. — Сейчас, Милая… — потянулся было Трубадур за гитарой. — Ах, опять забыл его в рамку вставить… Вот, смотри. Он протянул жене листок бумаги, на котором обыкновенными чернилами были нарисованы… Бременские Музыканты. Осёл стоял на траве — на фоне стога сена. Ему на спину взобрался Пёс, а Псу на плечи — Кот. На голове же у Кота восседал важный, что твой павлин, Петух. А неподалёку стоял улыбающийся Зар с Лизой на руках. Девочка, смеясь, показывала пальчиком на Петуха. — Кто это нарисовал? — изумилась Мира. — Все как живые! — Это Мари у нас, оказывается, вот так умеет. Ну, и ещё она перелатала-перештопала всю нашу одежду — хоть я её даже не думал об этом просить. — Мари? Значит, так зовут Золушку?.. А складно получается: Мари и Анри! — Сейчас я тоже что-нибудь складное попробую сочинить, — с улыбкой взял гитару Музыкант. — Хотя первый куплет уже готов… — Много я поездил по миру, Повидал прекрасных девиц, Но лицо жены моей Миры Мне милей чужих этих лиц. Слаще трели мне соловьиной Пение любимой моей. С ней мы стали целым единым, Буду я всегда верен ей. В муках тяжких невыносимо Мне она дитя родила. Наша Лиза вырастет сильной, Если так родиться смогла… Зар умолк. Но почувствовал, что это ещё не конец Песни. Просто последний куплет не хотел идти к нему. Зато пришёл к Мире… — Будет наша Лиза весёлой, Будет счастливо с нами жить. И везде — в городах ли, в сёлах — Смех и радость людям дарить.