Как сделать, чтобы все всё поняли?

Поставив на пюпитр «старинные ноты неизвестного автора», Мира села за клавесин: спина прямая, длинные тонкие пальчики готовы летать над клавишами. Конечно же, она не на шутку волновалась: вокруг неё собрались, выжидательно умолкнув, Король, его сестра — королева Катрин, Анри и многочисленные придворные. Шарль в счёт не шёл — выступать перед детьми принцесса Эльмира не боялась. Последние несколько дней пролетели для неё, словно быстрокрылые птички. Столько всего надо было сделать, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру — решающему для Анри и его отца… Когда Принц, взяв с собой Шарля, отправился к Королю для серьёзного разговора, тот, оказывается, тоже имел для них важную и отнюдь не приятную новость: скоро во дворец заявится «королева Катрин — твоя, Анри, тётушка и твоя, Шарль, двоюродная бабушка». Шарль бабушку Катрин не помнил — в последний раз она приезжала сюда, когда его отец был чуть старше, чем он сейчас. Услыхав, однако, папин тяжёлый вздох, мальчик сообразил, что визит бабушки ничего хорошего никому не сулит. Катрин была старшей сестрой, но это не имело большого значения: будь она даже младше брата лет на десять — всё равно командовала бы им, как генерал на плацу командует солдатами. Весь дворец ходил перед принцессой Катрин по струнке — даже до того, как в мир иной отошли их с нынешним Королём родители. А уж после этого… С облегчением все вздохнули только тогда, когда властолюбивую принцессу взял в жёны принц далёкой державы, которому нужна была как раз такая жена — чтобы всё за него решала, а ему оставалось лишь пировать, охотиться и всячески наслаждаться жизнью. В первый раз королева Катрин приезжала в гости к августейшему брату, чтобы увидеть, каким растёт его наследник и не требуется ли мальчика «слегка перевоспитать». Поэтому-то Анри, заслышав о визите «любимой» тётушки, и вздохнул так горестно, что в дворцовой кухне, очень возможно, скисло всё молоко. Но худшей из пренеприятнейших вестей оказалась вот какая: прослышала королева Катрин, что её легкомысленный племянник взял в жёны простолюдинку. И, конечно же, тотчас решила «помочь этой женщине стать сколько-нибудь похожей на принцессу». По правде говоря, и Король, и Принц вздохнули с облегчением оттого, что бедняжки Золушки — в её-то положении! — нет во дворце, но зато есть Эльмира — настоящая Принцесса. Судя по письму Катрин, ни весть о беременности Золушки, ни её имя — вернее, прозвище — до королевы не дошли. Поэтому Эльмиру решили оставить Эльмирой. И сшить для неё парочку роскошных нарядов. И очень попросить её выдержать визит королевы и предстать перед ней в наилучшем свете. А ещё — сделать вид, будто она больше всего на свете любит Анри и Шарля. Шарль, кстати сказать, был просто до безобразия похож на отца. А значит, одной проблемой меньше: в супружеской неверности Катрин «простолюдинку» не заподозрит. Самым трудным делом оказалась подготовка к демонстрации музыкальных способностей Эльмиры. Всем известно, что настоящая Принцесса должна хорошо играть на клавесине и петь высоким, нежным — одним словом, ангельским — голосом. Однако во всём дворце не оказалось нот, которые пришлись бы Мире по душе: какую песню ни возьми — одна глупее и пошлее другой. Оставалось только одно: сочинить песню самой, что Мира и сделала, на несколько часов уединившись в зале для музыкальных занятий. Однако загвоздка была в том, что настоящие Принцессы музыку не сочиняют — это не женское дело. Поэтому-то ноты Мире пришлось записать на самой жёлтой от времени бумаге, что только нашлась во дворце, и хорошенько просушить чернила на солнце. А вверху подписать: «Автор неизвестен». Когда со всеми приготовлениями было покончено и во дворец прибыла «долгожданная» гостья, фрейлины облачили Миру в роскошнейший наряд из золотой парчи с корсетом, кринолином, оборками и всем прочим. А непокорный водопад из тяжёлых тёмно-золотистых волос уложили в причёску-башню — настоящее архитектурное произведение. И Принц, увидев преобразившуюся Миру, совершенно искренне сказал, что на свете очень редко встречается такая красота. Принцесса промолчала о том, что в родном дворце крайне редко надевала такие наряды — Король позволял ей ходить в чём она хочет. То есть — о неслыханное дело! — в свободных платьях выше колен, да ещё и кричащего красного цвета. Однако Эльмира всё же была Принцессой, что и продемонстрировала королеве Катрин. И та явно осталась довольна умением «простолюдинки» держать себя по-королевски. Анри вёл себя с «женой» так, словно это была Золушка, которую он искренне любил, не мысля без неё жизни. Умница Шарль называл «чужую даму» как полагается — мамой или даже мамочкой. Мира же со своей стороны вела себя с ними, будто со своими Заром и Лизой. И это была хорошая демонстрация актёрских талантов — о чём, правда, королева Катрин не догадывалась. И вот впереди последнее испытание… Никто — кроме разве что Анри, Шарля и Короля — не знает, о ком на самом деле эта песня. Никто не подозревает, что сочинила её она, Эльмира. Сочинила, чтобы хоть как-то излить тоску по человеку, которого любит и будет любить всегда. Как и он её… Ловкие тоненькие пальцы заиграли вступление. «Зар… — забывая о королеве, Принце и всех остальных слушателях, мысленно позвала Мира. — Зар…» — Вы спроси́те меня: «Кто тебе всех милей? С кем ты день ото дня Становилась сильней? С кем ты корни свои Крепко переплела, Чтобы смерть вас двоих Разлучить не смогла?» Звонкий, чистый голос Принцессы звучал всё увереннее. Наполнял без труда весь зал и стремился дальше — через миры. Туда, где остались самые родные для неё люди… — «Кто ветвями тебя От дождей укрывал, Крепко, нежно любя, Обнимал-целовал?» Я отвечу: «Мне Ясень Всех в мире милей. Строен он и прекрасен, И всех он добрей. Стан мой белый обнял — Пусть проходят года, Не отпустит меня Милый мой никогда!» Когда отзвучали последние ноты — звонкие и серебристые, как журчание быстрой горной речки, — королева Катрин зааплодировала первой. «Экзамен выдержан! — мысленно возликовала Мира, склоняясь перед зрителями в изящнейшем реверансе. — Спасибо тебе, Зар…»