Bright Voices Pretty Cure/Яркие Голоса Прикюа

      — Чоу, ты весь вечер светишься от радости. Что-то произошло в школе?       Девушка кивнула, не отрываясь от тетради, и даже не думала перестать улыбаться. Однако такой молчаливый ответ не устроил Иошико, она тихо подошла сзади и обняла дочь. Чоу отвлеклась на секунду, привстала с места и обняла маму в ответ. Ей и правда хотелось смеяться и озарять счастьем всё вокруг.       — Я обожаю свой голос, — наконец сказала она.       — Значит, занятия вокалом всё же идут на пользу. — Улыбнулась Иошико. — Хотя ты уже давно стала веселее. И подруг нашла. Ты же с ними вечерами переписываешься?       Чоу растерялась, но когда мама предположила, что это не подруги, а мальчик, тут же сказала, что переписывается с девочками из параллельного класса. Ещё не хватало врать про несуществующего парня!       — Ладно, ладно, верю. — Иошико рассмеялась и погладила Чоу по волосам. — Я решила сегодня немного отдохнуть и порисовать вместо реставрации. Если успеешь сделать все задания до ужина, буду рада твоей компании.       В ответ Чоу ещё ярче улыбнулась и попросила отпустить её. Домашние задания никогда не были большой проблемой для девушки, вскоре она ещё раз перепроверила записи и закрыла учебник. Ужин прошёл в привычной семейной обстановке, девушка пробовала всеми способами выведать, какой сюжет будет у будущей картины, однако Иошико стойко отмалчивалась.       — Дай хотя бы подсказку, мне теперь тоже интересно, — неожиданно вступил в разговор глава семьи, Рику Югатано.       — Так сложно подождать пару дней, пока я закончу? — невинно спросила женщина. — Да и во время работы многое может поменяться.       По-прежнему заинтригованная Чоу доела свою порцию и поспешила за мамой в мастерскую. Встав спиной к подоконнику, девушка наблюдала за подготовкой к работе. Иошико достала из-под нескольких холстов один чистый и установила его на мольберт. После этого нашла на столе смятый листок в клетку.       — Иногда на обрывках получаются шедевры лучше, чем на холсте. — С лёгкой улыбкой сказала она на удивлённый взгляд Чоу и села к мольберту.       Девушка завороженно следила, как с резкими штрихами проявляются будущие контуры рисунка. Пока только грубые формы, но потом поверх появятся более плавные линии.       — Как проходят занятия? Ты ведь не жалеешь, что снова стала заниматься музыкой? — не отрываясь от работы, спросила женщина.       — А? Что? — Чоу мотнула головой, пытаясь понять, о чём её спросили. — Да, мне всё нравится. Джина была права, когда говорила, что Отоно-сенсей — учитель по призванию.       Но судьба решила, что она станет принцессой, додумала девушка, оборвав фразу на полуслове. Тогда Иошико предложила Чоу немного попеть, чтобы работать было не так скучно. Недолго подумав, Чоу вспомнила все свои ощущения на сегодняшнем занятии и тихо начала напевать мотив, который разучивала очень долго. После всех поправок девушка считала, что и правда начала исполнять эту песню лучше. Невольно она решила сравнить музыку и живопись и, закончив петь, задумалась.       — Подобрать песню и немного изменить её высоту под свой голос — как сделать быстрый скетч, простенькую зарисовку, — едва слышно рассуждала она. — Долго трудиться над чистотой каждого звука, над плавностью каждой линии и ровностью каждого контура. Наконец взять краски и добавить яркости, объёма в звучании. Пропустить через себя смысл каждого слова, каждого штриха.       — И дорабатывать мелкие детали после того, как посмотришь на работу издали, послушаешь песню в записи, — неожиданно добавила Иошико. — Только после этого можно быть уверенным, что твоя работа закончена и её можно показывать другим.       Чоу смутилась, поняв, что её слова были услышаны.       — Любая работа начинается с черновика и заканчивается мелкими деталями, но мне приятно, что ты решила сравнить музыку именно с живописью. — Женщина полуобернулась, чтобы посмотреть на дочь. — И всё же, почему именно такое сравнение?       Чоу слегка улыбнулась. Трудно подобрать другое сравнение, когда любую свободную минуту в детстве она проводила в этой мастерской. Много что изменилось с того времени, но девушка всё ещё с удовольствием следила за процессом создания новой картины или реставрации старой. Когда-то она сама хотела связать жизнь с рисованием, но позже решила научиться играть на скрипке. Да и сейчас её магия точно не была связана с красками и кистями. От этой мысли почему-то стало смешно, но вместо смеха Чоу только слегка пожала плечами.       — Странно это слышать от тебя. Я же тут в детстве почти что жила и с удовольствием слушала твои рассказы. — Девушка подошла ближе и с интересом присмотрелась к рисунку.       На холсте была изображена девушка. Пока в штрихах было узнаваемо только длинное платье и короткие волосы, которые вились кудрями чуть выше плеч.       — Нравится? — Иошико тоже посмотрела на набросок издали и снова что-то подтёрла. — Думаю, ей можно сделать рыжие волосы, да и платье в тёплых тонах. И ещё украшение какое-нибудь надо. Как думаешь, небольшая шляпа сюда подойдёт?       — Думаю да, — удивлённо протянула девушка, понимая, что образ на холсте очень напоминает её саму в магической форме. Только платье подлиннее. — Скажи, а как к тебе пришла идея этого рисунка?       — Случайно. — Женщина пожала плечами. — Но мне кажется, именно такое сочетание будет смотреться лучше всего.       — Я почему-то в этом не сомневаюсь.       Стараясь скрыть растерянность, Чоу снова отошла к окну и открыла его, пустив в комнату лёгкий ветер. На улице уже сгущались сумерки, девушка задумчиво смотрела в темноту, думая над случайным совпадением. Или же всё-таки правду иногда говорят, что настоящий художник видит больше, чем есть на самом деле?       От мыслей девушку отвлекло какое-то движение за окном. Сперва она подумала, что ей показалось, но через несколько секунд маленький силуэт снова пронёсся в воздухе мимо неё, вернулся и остановился напротив Чоу. Югатано знаками показала в сторону своей комнаты и, сказав маме, что скоро вернётся, ещё раз кинула взгляд на холст, оценила набросок и побежала к себе в комнату.       — И тебе добрый вечер. — Она открыла форточку, запуская Канто. — Джине что-то от меня нужно?       — Нет, мне просто скучно сидеть у Джины. — Фрей принял человеческую форму, убедившись, что дверь закрыта. — Она занята, и я подумал, что кто-нибудь ещё из вас может быть свободен. Весь день просто сидеть в клетке и молчать очень утомительно.       — Значит, тебе просто не хватает общения? В последние дни мы и правда видимся только в школе и на сражениях. Надо будет как-нибудь исправить это. А пока, — Чоу задумалась, — не хочешь немного побыть со мной? Я только предупрежу маму и сбегаю за чаем. Или ты больше любишь кофе?       Кроме чая девушка захватила ещё и остатки любимых конфет и печенье. Нести всё это было тяжело, но Чоу справилась и вскоре абсолютно расслабилась, болтая с Канто ни о чём. Он рассказывал весёлые случаи, которые происходили с ним во время учёбы в Академии. Югатано слушала с интересом, только иногда уточняя значение незнакомых слов.       — Вообще мне казалось, что ты будешь сидеть в своей комнате, и пришлось несколько раз облететь весь дом, прежде чем я заметил свет в мастерской, — заметил Канто. — Что ты там делала?       — Морально поддерживала маму. — Девушка пожала плечами и рассказала о необычной картине. — Как думаешь, настоящие художники могут видеть двойную жизнь без трансформаций?       — Не думаю. — Фрей ненадолго задумался и вдруг улыбнулся. — А сможешь ещё раз спеть ту песню, которую выучила?       Девушка смутилась, но быстро взяла себя в руки, убедив мыслью о том, что однажды захочется выступить на сцене, а там зрителей намного больше. Тихо напевая первые строчки, Чоу продолжила более уверенно, а на последнем припеве уже дирижировала руками, не зная, куда ещё выплеснуть свои эмоции. Необъятная радость от успеха сегодняшнего занятия по вокалу переполняла её до сих пор. Хотелось танцевать и бегать по улице, но на улице было уже темно.       — Давно я не видел тебя такой счастливой, — тихо сказал Канто.       В ответ Чоу весело подмигнула и, притянув парня к себе, заставила его встать и закружила в быстром лёгком танце. От неожиданности он не сразу отреагировал и несколько раз наступил на ноги девушке. Но она этого даже не заметила, полностью отдавшись неожиданно нахлынувшим эмоциям.       — Эй, да подожди ты, а то завтра сама же будешь меня винить за боль в пальцах, — Канто наконец перехватил ладонь девушки и взял Чоу за талию.       Ещё несколько минут они двигались неясном ритме, и Югатано легко отпустила парня и, продолжая кружиться, подошла к окну. Держась руками за подоконник, она старалась унять бешено бьющееся после танца сердце и восстановить дыхание.       — Из… Извини, — тяжело дыша, сказала она. — Я не знаю, что на меня нашло.       — Хорошее настроение, помноженное на желание радовать всех вокруг. — Фрей подошёл к девушке и тоже выглянул в окно. — И знаешь, ты мне нравишься такой. Не задумчивой, весёлой, даже немного ветреной. Отоно-сенсей точно не пользуется магией, когда занимается с тобой?       — Ты же сам знаешь, что нет. Просто сегодня мне хочется именно петь и танцевать. Даже не знаю, я редко на что реагирую так сильно, а оказалось, обычная радость от удачно исполненной песни…       Чоу не сразу заметила, как что-то резко изменилось вокруг. Лёгкость и счастье словно окружили её плотным коконом, но он резко разрушился вместе с горячим, обжигающим сигналом Сильвер Саунд. Серьга, как и всегда, стала невозможно горячей, и девушка поспешила превратиться. Уже в прыжке из окна она увидела, что Канто не стал возвращаться в птичью форму, а просто раскрыл крылья и почти обогнал Контральто. Не желая проиграть в гонке, воительница быстро сориентировалась и резко развернулась в другую сторону.       Сражаться в темноте было сложнее, но света от магических атак и щитов хватало, чтобы хотя бы не спотыкаться о собственные ноги и не бежать навстречу противнику без защиты. Поставив щит, Контральто смогла на пару минут сосредоточиться. Ей с самого начала боя что-то не давало покоя, и теперь, уловив фон тёмной магии, девушка поняла, что чувствовала во время одного из сражений Сопрано.       — Мама… — тихо проговорила она. — Девочки, не атакуйте!       Ещё не до конца веря, Кюа убрала щит и бесстрашно вышла навстречу Шибире. Она снова пропустила через себя магический фон и каким-то особым чувством поняла: догадка оказалась верной. Сильный талант, опутанный струной. Но ведь мама никуда не выходила из мастерской? Неужели Фаив настолько осмелел, что решил зайти в дом? Думать об этом сейчас не хотелось, и Контральто несколькими щелчками создала магические вихри, окружив ими монстра со всех сторон. Откуда-то сзади прилетели звуки магических аккордов, сплелись с вихрями и окончательно обездвижили Шибире. Не сговариваясь, воительницы достали Веера.       — Со звоном струн, Веера Фортиссимо! Пусть наши голоса донесут чистую мелодию до небес! Прикюа! Песня света!       — Даже не знаю, зачем маме понадобилось выйти на улицу, но она вышла очень не вовремя, — устало сказала Контральто и покрутила струну в руке. — Хотя не думаю, что она хотела выходить. Может, струны научились притягивать к себе людей с талантами в определённом радиусе?       — Не умничай. — Меццо слегка толкнула напарницу в плечо. — Давайте расходиться, у меня уже глаза слипаются.       Канто тихо подошёл к Контральто, поблагодарил её за весёлый вечер и сразу пожелал спокойной ночи. Девушка и правда чувствовала себя очень уставшей. Вернувшись домой, она очистила струну и, с трудом преодолевая желания уснуть в чём есть, переоделась и упала в кровать.       Ей снилась прекрасная незнакомая леди с короткими рыжими волосами в платье огненных, горячих оттенков. Девушка с картины слегка раскачивалась на качелях, увитых плющом, и подставляла лицо яркому летнему солнцу. Иногда кто-то из тени подталкивал её качели, и тогда леди звонко смеялась. И в этом смехе Чоу улавливала что-то, отдалённо напоминающее её собственный смех.