Любовь не с первого взгляда

Со времён своей свадьбы Канлар на совете предпочитал помалкивать. Связано это обстоятельство было с тем, что он не очень понимал, как себя вести. Это глава министерства внешней разведки может позволить себе шуточки, забавные замечания и всякие вольности вроде размахиваний кофейной чашкой (а размахивать именно кофейной чашкой было его любимым развлечением на совете). Со всей определённостью можно было заявить, что королю-консорту такое поведение не пристало. Но как себя вести, чтобы не уронить новоприобретённое королевское величие, Канлар знать не знал. Он, конечно, пытался наблюдать за королевой и перенимать её манеру, а также воскрешал в голове облик и привычки покойного короля, но это не сильно ему помогало. И Кая, и её отец были весьма властными монархами, и их манеры в исполнении всего лишь консорта могли показаться нагловатыми и неуместными. Поэтому Канлар грустил, хранил каменное выражение лица, старательно держал спину прямо и старался во всей полноте являть собой олицетворение королевского величия. Не то чтобы кто-нибудь из участников совета обратил на это внимание; в большинстве своём они ещё привыкали к новому положению вещей и разве что не вздрагивали, когда королева называла своего мужа по титулу – у всех присутствующих слова «его величество» прочно и неизбывно ассоциировались с почившем королём. Кая и экс-канцлер были единственными, с чьих уст это слетало просто и обыденно, – сказывалось, видимо, умение моментально подстраиваться под изменившуюся ситуацию. У самого Канлара наблюдались явственные проблемы с тем, чтобы отзываться на «ваше величество», потому что кого-кого, а себя он величеством никак не привык считать, поэтому ему приходилось постоянно напрягать внимание, чтобы не сплоховать и не упустить тот момент, когда обращаются к нему. На каждом совете Кая отмечала себе в голове странности в его поведении, и каждый раз имела намерение поговорить об этом, однако всякий раз то или иное дело совершенно полностью поглощало её внимание, она отвлекалась, забывала, и возвращалась к этим мыслям только на следующем совете. Конечно, такая ситуация не могла длиться вечно. В этот день случилось так, что королева передала совету новое донесение от внутренней разведки (расследовалось одно дело о взятничестве в высоких кругах). Проглядывая бегло документы по этому вопросу, экс-канцлер подслеповато прищурился, покачал головой и заметил: – А давненько мы не слышали версий его величества по поводу личности его коллеги! Экс-канцлеру было скучновато и хотелось немного развлечься. Советники всячески были согласны с тем, что не мешало бы отвлечься, и выжидательно посмотрели на Канлара. Тот несколько впал в ступор, не зная, как выйти из ситуации с честью. Заметив его затруднения, Кая вспомнила, что давно хотела об этом поговорить, наклонилась и шепнула ему: – Да ведите вы себя естественно, право, тут же наши друзья, – после чего в голос добавила: – И в самом деле! Вы всё ещё подозреваете нашего милого церемониймейстера? Канлар повернулся к ней и почувствовал себя свободнее. С улыбкой он сказал: – Нет, я нашёл кандидата получше, – после чего обвёл совет взглядом и торжествующе произнёс: – Я почти уверен, господа, что это камеристка её величества! – Кати? – рассмеялась от неожиданности королева. – А что, – переглянулся с Канларом дядюшка, – она всегда при племяннице и в курсе всех дел. Мне кажется, вполне! – В самом деле, – закивал генерал. – Девушку не заподозрят, а она особа весьма ловкая... – Так-так! – с улыбкой согласилась королева и посмотрела на мужа: – И каковы же ваши аргументы, сир? Канлар почувствовал себя в своей стихии и принялся живописно рассказывать, как заподозрил Кати ещё после бала в честь помолвки – должна же была королева передать кому-то своё распоряжение, а на самом балу, он был уверен, она этого не сделала! Кроме того, Канлар здраво рассудил, что в связи с новыми обстоятельствами внутренняя разведка должна была обратить на него особое внимание, но, однако, он не заметил в своём окружении никаких изменений, из чего предположил, что следить за ним может только кто-то из близкого окружения королевы. Тогда он стал подозревать Кати как минимум в том, что она агент внутренней разведки, но после того, как выяснил уровень её знакомства с шахматами, сразу мысленно её повысил: – Нет-нет, господа! – уверял он. – Даже не говоря о том, что разведка не могла приставить непосредственно к её величеству рядового агента… Способности этой особы явно глубже, чем мы себе представляем! Не говоря уж о том, что она единственная, кто может без свидетелей регулярно обмениваться информацией с её величеством! Советники кивали и подкидывали свои аргументы в пользу такой версии; Кая следила за этим обсуждением с улыбкой и никого не опровергала. Лишь когда советники построили стройную и красивую теорию, она откомментировала: – Обязательно перескажу всё это Кати, ей польстит ваше высокое мнение о ней, – с большим удовольствием в голосе сказала она. – Но, к сожалению, вынуждена вас разочаровать. Никакого отношения к внутренней разведке моя камеристка не имеет, – развела она руками. – В самом деле? – не поверил Канлар. – И ваши аргументы?.. Обычно королева, если и отвергала выдвинутый им вариант, приводила доказательства, которые делали теорию несостоятельной. – Вы забыли? – удивилась королева. – Кати, конечно, гениальна в шахматах, но при этом не умеет ни читать, ни писать. Действительно, по обычаю двора на такие должности принимали людей, не обученных грамоте, чтобы они не могли прочитать те записки, которые передавали. Не то чтобы это делало королевскую частную переписку безопасной вполне – слуга мог научиться читать и тайком или передать записку третьему лицу – но всё же существенно помогало контролировать этот процесс и избегать лишних сплетен. Лицо Канлара вытянулось: он и впрямь забыл этот факт. Но тут же он просиял: – А зачем ей читать или писать, если она в любой момент может поговорить с вами лично? Королева со стоном опустила голову на скрещенные на столе руки, потом нашла другой аргумент: – Кати почти никогда не выходит из дворца! – Хм, – признал Канлар. – Возможно, в моей теории есть свои изъяны. На этом неформальный перерыв был окончен, и совет вернулся к делам. Послеобеденное же время королевы снова съела дипломатическая переписка. Понаблюдав за мучениями жены, которая пыталась разложить на секретере кучу бумаг, Канлар разумно предложил: – Пойдёмте ко мне? У нас и заниматься удобнее, и некоторые дипломаты под рукой. А вечером оцените наш роскошный камин. Камин в министерстве внешней разведки и впрямь был выдающимся – чтобы с удобством разместить вокруг себя весь «кружок иммигрантов». – Вы правы, – оценила идею Кая, – сейчас, только переоденусь во что-то более простое. Спустя полчаса стало очевидно, что идея оказалась удачной в высшей степени. Во-первых, в министерстве имелся большой удобный стол, где королева могла с удобством разместить свои бумаги. Во-вторых, вокруг этого стола в шаговой доступности находились материалы, которые могли ей пригодиться, – принятые варианты обращений, актуальная информация по адресатам, образцы посланий и копии переписок. В-третьих, команда Канлара тут же принялась бурно помогать, разобрав себе свои страны, – как уже упоминалось, «бесхозными» остались только пять из них, что сократило работу Каи примерно втрое. В-четвёртых, к делу начали подключать дипломатов и послов, обосновавшихся в самом министерстве, – кто как не они знают, какими лучше составить послания для них же или для их оставшихся на родине коллег и властителей. Дело пошло не только быстро, но и весело – в зале царила дружеская атмосфера, там и тут велись оживлённые беседы на разных языках, а затесавшиеся в оборот дипломаты и послы были очарованы возможностью неформального общения с королевой и королём-консортом. Рабочие вопросы плавно перетекли в дружеский ужин, после которого Канлар разогнал всех по местам и отправился с Каей хвастаться камином – ещё перед ужином он успел переговорить с госпожой Се-Ньяр и попросить её подготовить всё для прекрасного романтического вечера молодожёнов. Госпожа Се-Ньяр была в восторге и расстаралась так, что и без того уютный зал стал воплощением идеального места для отдыха: ласковый и тёплый камин, множество пледов и подушек, свежие букеты благоухающих весенних цветов, какао со сладостями и вино с закусками – всё располагало к романтике. – Что, прямо на пол? – не поверила Кая, когда Канлар объяснил ей особенности проведения вечеров у камина. – Непременно! – покивал он. – Сейчас я вас устрою, смотрите! – ловкость, с которой он соорудил из пледов и подушек удобное местечко, говорила о том, что ему частенько доводилось сидеть вот так. Королева удобство способа оценила: раньше она располагалась у каминов только в креслах, и обнаружила, что многое теряла. Некоторое время они сидели молча, рядом, наслаждаясь теплом и видом огня. Потом Кая решила было о чём-то заговорить, но сразу же запнулась. Канлар повернул к ней заинтересованное лицо, что смутило её ещё больше: – Я… – сказала было она, но снова запнулась. Канлар сделал приглашающий жест рукой. – Мне кажется… – снова попыталась она, уставилась в пламя и замолчала. – Да просто скажите уж! – возвёл он глаза к потолку. Кая обхватила колени руками, пробормотала что-то вроде: «Да, и в самом деле, просто сказать», но явно не преуспела в этом самовнушении, потому что опять промолчала. Заинтригованный Канлар внимательно изучал её лицо, поэтому вмиг заметил тот момент, когда она решила прибегнуть к привычному и работающему способу «просто говорить то, что необходимо сказать», облачаясь в ледяную броню своего королевского величия. Мысль о том, что сейчас она разразится какой-нибудь крайне отстранённой и запутанной тирадой, составленной из невменяемых казённых оборотов, его не вдохновила, поэтому он возроптал: – О нет! Только не включайте, ради Бога, этот ваш режим идеальной снежной королевы! Это испортит нам вечер. Кая с удивлением повернулась к нему: – Что? – переспросила она. – Давайте сегодня вечером вы не будете королевой? – расшифровал свою мысль Канлар, но это не очень помогло: выражение её лица стало ещё более недоумённым и бессмысленным, когда она ещё раз переспросила: – Что? – Что? – невольно вырвалось и у Канлара, и некоторое время они просто изумлённо смотрели друг на друга, не понимая, куда зашёл из разговор. – Вы что, всегда ощущаете себе только королевой и никак иначе? – наконец, высказал предположение он. Она слегка нахмурилась: – Разумеется. Как же иначе? Он пожал плечом и пояснил: – Не буду говорить про короля-консорта, эта роль для меня новая. Но возьмём, скажем, мой статус главы внешней разведки. Естественно, что в рабочих ситуациях я самоопределяюсь именно так. Но ведь я не всегда нахожусь при выполнении своих обязанностей. В иное время я чувствую себя просто Дитрэном. Просто, – он пожал плечами, – обычный человек, такой, как все. Кая посмотрела на него очень внимательно и сухо отметила: – Правители всегда находятся при выполнении своих обязанностей. Канлар снова поздоровался глазами с потолком и вопросил: – И что же такого страшного произойдёт, если прямо сейчас, в настоящий момент, вы не будете королевой? Она медленно моргнула, повела плечом и не ответила. – Я не умею, – наконец тихо призналась она. По правде сказать, она никогда не чувствовала себя разделённой со своим статусом, и даже не предполагала, что там, в отделении от её статуса, может быть что-то ещё. – Давайте учиться, – тоном «всё бы вам придумывать сложности на ровном месте» предложил он. – Начнём с имянаречения! Как вы самоопределяетесь? Кайалерейни? Полные имена в Райанци почти всегда звучали длинно, запутанно и красиво, но в быту сокращались до трёх букв – в зависимости от благозвучия и предпочтений. Традиционными сокращениями для её имени были Кая, Яли, Лея, Рея и Ния – по сути, именно такими сокращениями щеголяли обычные девчонки, которых в своё время назвали в честь принцессы. – Кая, – сказала она. Никто и никогда не называл её просто Каей, но внутри себя она сокращала своё имя именно так. – Прекрасно! – воодушевился Канлар. – А теперь прикройте глаза и попытайтесь понять, кто она такая – эта Кая. Не королева. Не принцесса. Не член династии. Просто Кая. Кая никогда не была просто Каей и не могла вообразить, каково это. – У меня ничего не получается! – пожаловалась она через минуту тишины. Канлар понял, что дело будет куда сложнее, чем показалось на первый взгляд. – Хм! – глубокомысленно изрёк он, после чего вопросил: – Позволите вас обнять? Королева растерянно кивнула, не очень понимая, к чему он клонит. Канлар же произвёл перепланировку пледов, подушек и тел и благополучно устроил Каю поудобнее, в своих объятиях. К её неожиданности, это оказалось крайне приятно: спереди грел камин, сзади – Канлар. Уютно. – Вот так, – довольно прокомментировал он произведённые перестановки. – А теперь закройте глаза и расслабьтесь! – А я не засну? – весело переспросила королева, пригреваясь. – Не заснёте, я вас заговорю, – пообещал он. – Раз вы знать не знаете, какая она, эта таинственная Кая, я попробую поделиться с вами тем, что увидел я. Желаете? Королева заёрзала, устраиваясь удобнее, и с воодушевлением сказала: – Конечно! Хотя ей не было видно его лица, она почувствовала улыбку в его голосе, когда он принялся рассказывать: – Вы знаете, к моей полной неожиданности, она оказалась дерзкой девчонкой! – Что? – подскочила королева. – Сидите-сидите, – устроил он её обратно. – Любительница откровенных нарядов и подглядываний в бане! – Это было всего однажды! – с негодованием опровергла она ту часть, которая поддавалась опровержению. Посмеиваясь, Канлар согласился: – Конечно-конечно. И ваша потрясающая классификация поцелуев мне тоже просто приснилась. Кстати, пользуясь случаем, – спорим, в ней есть ошибки и неточности? – Эй! – возмутилась королева, шутливо пиная его локтём. – Это нечестно, вы слишком много обо мне знаете! Канлар самодовольно кивнул – она почувствовала это движение затылком. – Да уж явно побольше, чем вы сами знаете о себе, – поддразнил он. – На чём я, то бишь, остановился? Да-да, дерзкая девчонка, которая спорит с мужем на поцелуи, дурит голову всему свету, строя из себя снежную королеву, а сама лазает по чердакам, переодевается в служанок и… ах, пока я всё-таки знаю о вас слишком мало, но, уверен, у вас найдутся ещё десятки таких историй! Кая рассмеялась. Историй и впрямь было предостаточно. – Яркая, – продолжил меж тем Канлар, гладя ей волосы и вытаскивая из них шпильки мимоходом, – с живым взглядом на мир, любознательная, пытливая, озорная, насмешливая, страстная, – закончив со шпильками, он начал поглаживать её щеку, – чувствительная, застенчивая, нежная… – Господи, когда ж это вы всё рассмотреть успели! – от смущения она оттолкнула его ласковую руку, повернулась и посмотрела на него умоляюще: – Но ведь я совсем не такая! Он вежливо приподнял брови, демонстрируя удивление: – Не такая? И в чём же, по-вашему, я ошибаюсь? Кая смутилась, не найдя опровержений, и отвернулась. – Пламенная льдинка, – вдохновенно продолжил Канлар, целуя её в висок. – Этакая безупречная ледяная статуя, а подойти поближе – и сгоришь насквозь! В его голосе сквозила неприкрытая страстность, от которой у Каи мурашки побежали по коже. Рассмеявшись, она попыталась укрыться от его губ. – Вы точно коварный обольститель! – вынесла со смехом вердикт она. – Ба! – удивился Канлар. – А вы разве не в этом направлении мямлили несколько минут назад? В изумлении повернувшись к нему, Кая переспросила: – Что? – Что? – смотрели на неё самые честные глаза в мире. – Я расшифровал все эти ваши невнятные «я… эээ… мне кажется… эээ», – довольно похоже передразнил он, – как просьбу включить режим обольстителя, разве нет? Кая рассмеялась и уткнулась лицом ему в грудь. – Не угадал? – с деланной тревогой поинтересовался он. – Угадали, – со вздохом призналась она. – Ну так и не жалуйтесь тогда, – пожал он плечами, переключившись на то, чтобы мягко массировать ей затылок. Она томно вздохнула. – Как же это мне так повезло выйти замуж именно за вас? – пробормотала она. – В самом деле, – рассмеялся он. – Где-то между суровым ниийским королём, который хочет отнять у вас страну, придурошным драчливым братцем, ловцом за привидениями и горячим южным бабником я, пожалуй, смотрюсь весьма выгодно. – Там был ещё таинственный маг! – оторвалась от его груди Кая, поиграв бровями. – В самом деле! – фыркнул он. – Проезжий фигляр, с которым мы даже не знаем, как связаться! – Генерал? – с азартом начала перебирать Кая. – Помилуйте, – веселился Канлар, – он же старик! – Господин Фурлио? – припомнила она финансиста. Канлар картинно пораскачивал головой, что-то прикидывая: – Ладно, купец мужик толковый. Согласен считать его стоящим соперником. – Хорошо, – с деланно серьёзным выражением лица кивнула Кая. – Я учту ваше мнение, если мне не повезёт стать вдовой! – С этой стороны я на дело не посмотрел, – с философским видом признал Канлар. Несколько минут они уютно помолчали. Пальцы Канлара аккуратно и неизбежно спускались с её затылка на шею и плечи. – А вы… – вдруг, решившись, единым духом выдала королева: – А вы могли бы меня полюбить? Канлар возвёл глаза к потолку: – Вы невозможная женщина, – посетовал он. – Я вас уже шесть дней как люблю! – Что? – в изумлении уставилась она на него, приоткрыв рот. Он ответил долгим грустным взглядом и обиженно произнёс: – А вы даже не заметили! – Но как я должна была заметить?.. – растерялась она. Не то чтобы у неё был хоть какой-то опыт подобного рода. Тут изумление немного схлынуло, и до неё дошёл смысл сказанного. Невыносимо покраснев, она снова уткнулась ему грудь, пробормотав: – Но как же это так?.. Со вздохом он поцеловал её затылок и принялся паясничать, пытаясь тем помочь ей справиться со смущением: – И сам не знаю! – сетовал он с некоторым даже благородным огорчением в голосе. – Ума не приложу, как меня вообще могло угораздить влюбиться в женщину, которая щеголяет передо мной в обольстительных платьях, преодолевая смущение, целует меня, чтобы спасти от комаров, строит мне глазки прямо на государственном совете и… о, да, и которая, кажется, нашла своим рукам хорошенькое применение! – с удивлением воскликнул он. Только тут Кая обратила внимание, что, для удобства позы, давненько держится обеими руками за его ремень. Ещё и пальцы грела о его… хм, живот. Под довольный смех мужа она отскочила, как ошпаренная. Лицо её полыхало не хуже пламенных углей в камине. – Мы же женаты, – с лёгким укором посетовал он на её смятение. Она спрятала ладони под мышки и обиженно надулась: – Учитывая всё, что вы сейчас мне наговорили, готова поспорить, в следующий раз вы ввернёте туда оборот «которая бесцеремонно запускает свои руки в мои штаны». Он рассмеялся, воскликнул: – Спорьте-спорьте, и вы выиграете, – и поцеловал её прежде, чем она успела возразить, что оборот про спор вырвался у неё непреднамеренно. – Вы очаровательны, – заверил он её, отцеловав. Она посмотрела на него смущённо и, краснея, переспросила: – А вы… вы же не пошутили? – и в ответ на его удивлённо поднятые брови совсем уж тихо разъяснила: – Что вы меня любите? Он наклонил голову набок, разглядывая её с самым серьёзным выражением лица, и уточнил: – А что вызывает ваши сомнения? Неопределённо поведя плечом, она столь же неопределённо сказала: – Ну… – но быстро добавила: – Я даже не рассчитывала на то, что мой муж будет меня любить, – призналась она. Канлар осторожно провёл пальцем по её скуле и уверенно заявил: – Дорогая, поверьте, вы не из тех женщин, которые могли бы быть замужем за мужчиной, который их не любит. И это было той правдой, которую Кая, всю жизнь готовя себя к договорному браку, о себе не знала. Но, видимо, эту правду о ней прекрасно знал её отец, и именно поэтому он так долго перебирал женихов – и всё никак не мог ни на ком остановиться.