Любовь не с первого взгляда

На послеобеденное заседание члены совета собирались разнородной толпой, и само мероприятие приобрело отчасти камерный характер: то один, то другой советник подходил к королеве, чтобы решить с ней какой-то небольшой частный вопрос. Сама королева перекусила прямо в Малом кабинете, успев обсудить с Канларом теории внешней разведки по поводу возможных ответных действий короля Ниии. Судить о большинстве из них не представлялось возможным, потому что мотивация Райена IV по-прежнему была им неясна. За рабочую версию выдвинули гипотезу о передаче райанского трона старшему сыну короля. К обсуждению того, как защитить короля-консорта от возможных покушений на жизнь со стороны ниийских резидентов, подключился и дядя. Как минимум было разумно установить охрану для министерства внешней разведки – это было единственное слабое звено в графике будущих посещений. Поэтому, как только с обеда вернулся генерал, его тут же подключили к обсуждению. Королева расспросила его на предмет того, какие казармы расположены рядом с министерством и есть ли среди них свободные от караульной службы во дворце. Генерал споро отрапортовал о положении дел, достал из своей папки какие-то расписания с дежурствами, строевыми занятиями, смотрами и прочими мероприятиями, график которых оказался чрезвычайно плотен. Минут десять провозившись с расчётами, генерал предложил рабочее решение вопроса, заодно выделив караул и для будущих новых дверей сената. Вернувшийся вице-канцлер был мгновенно подключён к написанию соответствующего приказа, который королева и подписала на месте. Решив этот вопрос, Кая тут же принялась за другой – ещё до обеда она велела пригласить на совещание главного столичного архитектора и брата-церковника. До первого ещё нужно было добраться, жил он чуть ли не в пригороде, а вот брат уже появился. Объяснив ему свою затею с постом и молитвой, Кая попросила выбрать монастырь, который требуется поддержать выражением высочайшего благоволения. Поглаживая аккуратную недлинную бороду, церковник высказал два варианта: – Монастырь святой Климены проявил особое рвение в оказании помощи нашим северным землям в эти тяжёлые для них времена, так что ваш визит, сестра, был бы для них знаком вашей признательности. С другой стороны, монастырь святой Тирии сейчас бедствует, в нём крайне мало насельниц, и ваш визит смог бы поправить его положение – наверняка многие благочестивые граждане захотели бы помолиться в святом месте, избранном самой королевой. Кая думала недолго: – Я посещу монастырь святой Тирии, и во время своих молитв как раз закончу вышивать одну икону. Её мы подарим монастырю святой Климены в знак нашей признательности за помощь северным землям. – Прекрасное решение, – тонко улыбнулся церковник. – Я велю сёстрам подготовить для вас келью, сестра. – А я договорюсь с комендантом, в каких окрестных домах расквартировать охрану, – вмешался в разговор генерал. – В женский монастырь, увы, наших бравых вояк не пустят, но два агента-женщины смогут вас сопровождать. Не Бог весть какая охрана, но лучше, чем ничего. Кая закатила глаза к потолку, выражая тем свои мысли по поводу вероятности того, что на неё совершат нападение в монастыре. Дядя и Канлар переглянулись, выражая своё недовольство беспечностью королевы, которая, не пренебрегая правилами безопасности, вечно высказывала по отношению к ним сдерживаемое недовольство. Генерал ни с кем не переглядывался, а только выпятил грудь колесом: свою задачу он знал хорошо, и никакие гримаски королевы не могли ему помешать выполнять эту задачу самым превосходным образом. Церковник вежливо заметил, что всё в руках Божьих, и откланялся. К этому моменту, наконец, прибыл архитектор. Подозвав канцлера с картой, Кая принялась объяснять, что именно и каким образом она хочет перестроить и достроить. Архитектор – немолодой уже мужчина с серьёзным и деловитым выражением лица – увлечённо строчил в свой блокнот то, что говорила ему королева, местами кивая и вставляя уместные ремарки о том, что да, он тоже видел те чертежи и знает, где их найти, да, он тоже знает, как сконструированы окна в Сенате и прекрасно представляет себе технику их расширения, и таки да, все материалы есть в распоряжении строительной гильдии, поэтому сдать работы за четыре недели они вполне успевают, а может, даже управятся и быстрее. Наконец, Кая выловила господина Се-Приента – это тот участник совета, который настаивал на благозвучности фамилии будущего короля-консорта. Столь, казалось бы, неважный вопрос интересовал его неспроста: Се-Приент отвечал за распространение слухов и сплетен, устроение в народе необходимых настроений, распространение значимых идей, утечку информации, которую нужно было разгласить, и компрометацию просочившихся сведений с целью придания им видимости дезинформации. Столь широкий круг задач налагал на его личность свой отпечаток: Се-Приент крайне придирчиво отбирал слова и выстраивал предложения так, как иные выстраивают военное построение или фундамент здания. Немудрено, что, кроме своих прямых обязанностей, он ещё писал для королевы речи и составлял официальные открытые письма. – Господин Се-Приент, – Кая вынула из своих бумаг уже известный нам список женихов, – мне необходимо, чтобы эта информация стала достоянием общественности и достигла, в том числе, ушей иностранных государей. Советник внимательно посмотрел на список, к составлению которого и сам прикладывал руку на том экстренном совете, и деловито поинтересовался: – Королю Райену пыль в глаза пускаем? – Именно так, – улыбнулась его понятливости Кая. – Причём желательно, чтобы цифра была преувеличена хотя бы в два раза. Се-Приент пораскачивал головой, что-то прикидывая, пожевал губами и высказал идею: – Памфлет? «У нашей королевы есть двадцать женихов, и каждый в этом списке по-своему неплох», – экспромтом напел он. Королева переглянулась с Канларом, улыбнулась и одобрила: – Да, памфлет был бы прекрасен. – Всё сделаем в лучшем виде, – заверил Се-Приент. – Поручу это дело Глатену. Глатен был известным в столице поэтом-сатириком, который выступал оппозицией по отношению к власти, постоянно критиковал правящий дом и его решения, и в целом был не прочь высмеять любые политические события. По официальной версии, городские власти разыскивали его с целью посадить в тюрьму, поэтому Глатена прятали по пригородам оппозиционеры. Что не мешало ему своевременно выдавать новые творения по свежайшим поводам, а этим творениям – разлетаться по всей стране. В самом деле, трудно пропустить свежие новости, когда являешься неофициальным сотрудником внутренней разведки. С точки зрения выявления настроений в оппозиции и распространения выгодных двору сплетен Глатен был незаменим. – Чтобы позже не возвращаться к этому вопросу, давайте я сразу подпишу запрет на распространение этого памфлета, – решила королева, и вице-канцлер тут же принялся составлять необходимый ордонанс. Уточнив у Се-Приента, через сколько дней начнут распространять памфлет, вице-канцлер выставил соответствующую дату, после чего королева подписала лист и отдала его канцлеру с тем, чтобы он обнародовал его в нужный момент. К этому времени, наконец, в кабинет подтянулись все советники, и Кая приступила к вопросу, который её особенно волновал. – Мессиры, – заявила она, – этим утром нашей разведке удалось поймать человека, который подбрасывает во дворец сектантские листовки, – она назвала одну из фрейлин. – Следствие по этому вопросу уже ведётся, – она предъявила советникам донесение, которое ей доставили буквально полчаса назад. – Удалось выяснить, что родственники этой особы, ранее не замеченные в связях с сектой, недавно посещали земли моего троюродного брата. У нас не хватило пока времени выяснить все обстоятельства и получить необходимые доказательства, да я и сомневаюсь, что любезность кузена простёрлась до тех пределов, чтобы оставить чёткие следы, которые позволят указать на него. Поэтому нам уже сейчас нужно задуматься о том, какой ответ мы ему дадим в том случае, если доказательств не получим. Вариант с тем, что кузен непричастен, никто не рассматривал всерьёз. Троюродные никогда не вступали в конфронтацию с троном и не связывались с оппозицией, но устраивать мелкие пакости было вполне в их стиле. Они даже рассматривали это как семейную традицию. Мол, чтобы эти, на троне, не зазнавались. Советники принялись бурно обсуждать новую информацию, высказывая те или иные предположения и предложения. В большинстве своём они не выдерживали никакой критики: посылать войска в земли кузена причин не было, провоцировать на религиозный конфликт – тоже представлялось невозможным, дискредитировать кого-то из сектантов было, конечно, идеей перспективной, но не решало проблему с князем, которому следовало сделать серьёзное внушение. – А давайте возложим на него миссионерскую миссию в Махии, – вдруг предложил дядя. Это было очень в его стиле: во всех дипломатических интригах он делал вид, будто принимает верхний пласт смыслов за действительный, и давал абсурдно серьёзный ответ на этот верхний пласт. Раз князь уверял, что пытался обратить махийских еретиков, – нужно такую возможность ему и предоставить! – Остроумно, – признала королева, – но невыполнимо. На князе лежит обязанность по обороне границ, мы не можем отправить его с миссией. А вот женить… Господин Канлар, что у нас там с махийскими принцессами на выданье? Попивающий кофе Канлар достал из своего шкафа какую-то рукописную книгу, полистал и выдал справку: – Ого, целых три принцессы! Семнадцать, восемнадцать и двадцать лет. Стоп, последнюю, кажется, уже просватали, – он нахмурился, достал какую-то папку и стал её листать в поисках соответствующей информации. – Не трудитесь, нам подойдёт самая младшая, – остановила его королева. – Придумайте лучше предлог, под которым я могла бы позвать её погостить в нашу прекрасную столицу. Канлар вернулся к первой книге, где у него имелась информация о каждой принцессе. Что-то прикинув, он предложил: – Устроим выставку или конкурс живописи, принцесса прекрасный художник. Предложим ей провести мастер-классы махийского стиля, для компании позовём ещё пару художников из других стран. Впрочем, господина Джер-Лирэ и звать не придётся, он так и не уехал с прошлого раза. Прикинув план в своей голове, королева повернулась к министру культуры: – Господин Се-При, с вас организация выставки. Господин Канлар, составьте приглашения для принцессы и других художников. Приглашение принцессы должно быть составлено так, чтобы в нём читался намёк на смотрины. Господин Се-Приент, пустите слухи о том, что я хочу наладить отношения с Махией с помощью династического брака, и зову принцессу затем, чтобы выдать её замуж за кузена. Позаботьтесь о том, чтобы у кузена не возникло сомнений в серьёзности моих намерений. Господин Канлар, а вы, напротив, поведите дело так, чтобы мы могли в любой момент отказаться от этого замысла, не нанеся оскорбления нашим дорогим соседям. – Учитывая разницу в вероисповеданиях, – хмыкнул Канлар, – скажем, что планировали отдать князя в их веру, а тот упёрся. Оскорбление, конечно, получится, но оно будет нанесено не королевским двором Райанци, а князем Се-Рол. Будет лишний повод встретиться на перевале и побренчать оружием, князь вам ещё спасибо скажет за оказию. – Что ж, – резюмировала королева, перебирая свои бумаги. – На этом, пожалуй, текущие вопросы закончились, больше никого не задерживаю! – отпустила она советников. Те, чуть ли не все загруженные новыми делами и поручениями, разбрелись работать.