Ликвидатор. Возвращение

      Иной мир       Проницательный взгляд колдуна уже второй час искал чёрное пятно в бледно-голубом небе, которое должно было при ближайшей рассмотрении превратиться в летучую мышь. Неменцев опаздывал.       Макс, не тратя время впустую, пытался совладать с некоторыми сторонами своей звериной сущности, усердно практикуясь. Хорошо, боль перевоплощения осталась позади, но держать под контролем приступы гнева, голода, лени, а иногда и безудержного веселья пока что не получалось.       Ударив хвостом по камням, животное зарычало от боли и обратилось человеком.       Тряся головой, Макс уже в который раз перебирал простые истины, не в силах с ними примириться:       - Тригьян, но почему я так остро чувствую эмоции в обличии зверя? Ведь это же по-прежнему я со своими мыслями, ощущениями, желаниями и прочим.       Старик едва заметно улыбнулся:       - Конечно, ты. Но уже и не ты. К тому, кто был человеком, добавили животное со всеми его инстинктами. А животным ты никогда не был. Отсюда и сложности, которые, кроме тебя, никто не в силах преодолеть.       - И как у Петра получается идеальный контроль, да ещё и с кристаллом Киори?       - Это очень грустная история и не моя. Возможно, когда-нибудь Неменцев расскажет тебе об этом, а может, и нет.       Воспоминания былого омрачили лицо колдуна, тонкой, но крепкой нитью пройдя сквозь десятилетия. Он вспомнил трудный путь Петра от человека до лучшего наёмника, вспомнил «знакомство» с Максом посредством обряда и первые дни неопытной оболочки на свободе Иного мира. Вспомнил, как спустя несколько дней после появления в пещере молодой человек стал смотреть на него со страхом и опаской, будто бы боялся быть узнанным. Вспомнил, как Макс солгал о том, что не помнит себя после смерти. Вспомнил и Неменцева, предложившего не церемониться с парнем и вытрясти правду любой ценой. Тогда и сорвалась старая сделка, дав жизнь новой.       Взяв на себя начальное воспитание сложной и неоднозначной сущности, Тригьян посредством терпения и доверия побудил Макса рассказать о деталях пребывании в аду, а затем и описать внешность того, кто этот ад создал.       Колдун закрыл глаза, глубже погрузившись в воспоминания.       В отблесках заката лицо ученика казалось высеченным из камня. Макс слишком долго шёл к этому откровению, и его нельзя было спугнуть неосторожным словом или движением. Тригьян молча ждал.       Когда Макс начал говорить, сердце старика вдруг превратилось в комок плоти, раскромсанный собственными ошибками. Спустя минуту он уже не мог слушать исповедь молодого человека, сохранившего волю в аду. Не мог, но слушал, видя глаза, из глубины которых никогда не исчезнет боль, чувствовал сердце, из которого не сотрётся память, и надеялся на веру души, которой касались бегущие по щекам слёзы.       Макс замолчал, и Тригьян с силой сжал зубы, не желая выдать охвативших его чувств. Он не только неправильно воспитал сына, но и сделал из него бессердечного монстра, наслаждающегося властью и чужой болью.       Вопрос слетел с иссохших губ, боясь остаться незаданным:       - Почему ты боишься меня?       Макс замялся, ища правильный вариант ответа:       - Ты сильнее меня…       - Посмотри на меня, парень, посмотри внимательно и скажи правду.       И молодой человек посмотрел, возможно, впервые за долгое время; посмотрел в серые глаза, полные боли и одиночества, но одновременно обещающие покой и защиту; посмотрел на глубокие морщины, как на следы ошибок, оставленные на когда-то красивом лице; посмотрел на длинные чёрные волосы, почему-то не тронутые сединой. Макс смотрел и задавался вопросом, ответ на который мог решить его судьбу.       - Ты похож на того, кто создал ад.       Собравшись с силами, колдун разрушил последнюю преграду, что могла разделить его с учеником:       - Тот, кто создал ад – мой сын. Точнее, когда-то был им.       Макс отпрянул, но логика возобладала над чувствами:       - Как это был?       - Я отрёкся от него много лет назад, - всматриваясь в ночь, старик добавил, - жаль, этого оказалось недостаточно.       Внезапно Тригьян встал, подошёл к краю скалы, поманив ученика за собой. На негнущихся ногах молодой человек последовал за учителем.       - Посмотри на мир, что лежит у твоих ног. Я могу открыть его тебе, если согласишься побороть ад внутри себя, если смиришься с болью и очистишь сердце. Только тогда я смогу чему-то научить тебя, не совершив ошибок, что совершил со своим сыном.       И Макс согласился.       Позже старик рассказал Неменцеву о контрабанде душ, организованной Ароном. И поставил кора перед фактом: Макса не трогать. Крики Петра о том, что без оболочки доказать незаконную деятельность архаи будет невозможно, действия не возымели. Колдун упрямо стоял на своём – парня на растерзание Коалиции не отдам, ему и так досталось. Неменцев взбесился, но со временем сдался, прикинув, как можно будет использовать полученную информацию на благо и себе, и Иному миру. К тому же, контрабанда душ могла быть началом чего-то большего, о чём никто не имел ни малейшего представления, кроме, разумеется, его творца.       В итоге, стороны пришли к договорённости: один обучает Макса, второй решает, как «законно» сделать его полноценным обитателем Иного мира, а дальше покажет время.       Дорогу воспоминаний старика и попытки Макса обуздать свою сущность нарушил громкий шлепок летучей мыши, ударившейся о камни.       - Да сколько ж можно? – ругался Неменцев, превратившись в человека и чувствуя, как срастаются кости, сломанные при падении, - иногда мне кажется, что ты специально ставишь ловушки из стихий, чтобы развлекаться, наблюдая за моим приземлением.       - И каждый раз как в первый раз, - иронично заметил колдун, подтрунивая над кором, - кто ж виноват, что ты не можешь научиться правильно парковаться? И это лучший наёмник Иного мира.       Пётр в ответ буркнул нечто нечленораздельное и переключил своё внимание на Макса.       – Да вылези ты уже из этого животного, сил нет смотреть!       Оборотень вновь превратился в человека, одарив кора лучезарной улыбкой.       - Ты чего такой нервный? – спросил Тригьян больше по привычке, чем из желания узнать причину.       - Во-первых, я в очередной раз неудачно упал, и это обстоятельство больно бьёт по самолюбию.       - Зато не даёт зарваться, потеряв границы и контроль. Лучший наёмник Иного мира!       Пётр остановился, задумавшись:       - Так ты поэтому творишь со стихией невесть что? Чтобы я не терял форму.       - Можно и так сказать. А что во-вторых? - уже заинтересованно спросил колдун.       - Фарион вернулась в Москву, - выдал кор, наслаждаясь реакцией старца и его ученика.       Макс дёрнулся и принялся старательно изучать что-то у себя под ногами. А его учитель наморщил лоб, запустив мыслительный процесс.       - Что ж, это значит, уклад двух миров полетит к чертям. Ну, в той или иной степени.       - Как-то так, - с улыбкой подтвердил Пётр.       На что колдун не преминул заметить:       - Но тебе это нравится, - и, обращаясь к Максу, попросил, - вернись в облик животного, пора стереть ухмылку с этого хитрого лица.       Ученик обернулся, Пётр застонал, Тригьян весело хихикнул.       - Если ты не можешь смириться с его выбором, то как собираешься в ним работать?       Ответом стало недовольное фырканье кора.       - Кстати, я постоянно занимаюсь воспитанием парня, а ты только ворчишь, - произнёс Тригьян, любуясь учеником, - пора и тебе поучаствовать.       Неменцев вопросительно сдвинул брови, старик ответил:       - Нужно объяснить Максу, почему русалки не могут заниматься сексом.       Замечание произвело эффект похлеще разорвавшейся бомбы. Видеть Неменцева с отрытым ртом дорогого стоило.       - Да, и подумать над вариантом, почему Мелисса смогла заняться этим в аду с Ароном? И прикинуть, можно только в аду или ещё где? И можно только Мелиссе или ещё кому? И только с Ароном или ещё с кем?       - Откуда я знаю? – бессильный рык Петра пролетел над долиной, отразившись столь полюбившимся Максу эхом.       Ответом ему стал громкий смех ученика и учителя.