Визит из прошлого (бывшее Выживание)

      Оставив родственников обустраивать свой досуг на дне колодца, мы с Гарри-Лексисом взлетели вверх на мётлах искать среди заключенных себе прислугу, раз нет другой альтернативы.       Вся внутренняя стена треугольного строения, тюрьмы для волшебников магической Британии — пока что тюрьмы, конечно, была обрамлена крутой, местами проржавевшей спиралевидной лестницей. Как ни посмотри на эту опасную для жизни конструкцию, её добавили позже, когда, после принятия Статута секретности, Азкабан из места проживания превратился в место заключения. Внутри глубокого колодца царили сумрак и безнадёга. Высоко над крышей маячила Стая демонов, ожидая свою судьбу. Где бы ни обосновывалось место для дежурящих здесь авроров — у внешних ворот, на крыше или где-то ещё — для выполнения нашего плана это не играло никакой роли.       Мы пролетели мимо нескольких уровней колец лестницы с пустыми кельями, прежде чем увидели первого бедолагу. Заметив нас на мётлах, он разгрёб руками всю кучу тряпья вокруг своей исхудавшей тушки и бросился на прутья клетки. Человек был непохож на человека. Подумать только — это был кто-то из знати волшебного мира! Вместо того, чтобы жить свою жизнь счастливо, в довольстве, наслаждаясь каждый день общением с женой, с детьми, с роднёй и приятелями, он умирал здесь в качестве пищи для низших демонов. И зачем, зачем!       — Как тебя зовут, волшебник? — крикнула я, доведя его до полного окаменения.       Он шевелил губами, не произнося ни звука, и таращился, как умалишённый.       — Мал Трэверс, мисс, Эмил Трэверс, — прохрипел он.       Наше с ним общение разбудило от дремоты людей из соседних камер и они тоже облепили свои решетки изнутри. Прислушивались к разговору — это обнадёживает.       — Слушайте меня, кир… господа, — повысила я голос. — Мы с моим мужем пришли, чтобы кое-что вам предложить. Взамен Клятвы служения…       Заключенные однозначно насторожились, не спеша давать согласие. Это не чернь, это люди с родословной, с личным достоинством. Якобы. И зачем, спрашивается, позволили жалкому полукровке заклеймить их, как стадо рогатого скота?       Я начала рассказывать им об энергетической сети Земли, о Лей-линиях, об Узлах Силы. Они прислушивались, некоторые кивали своими лохматыми головами. Знали.       — Что Вы от нас хотите, мисс? И кто этот молодой волшебник с Вами? — спросила чумазая особь. О том, что она женского пола я узнала только по её голосу.       — Глубоко на дне колодца Азкабана должен работать Узел номер три, — ответила я. — Кто-то его распотрошил, унеся в подземелья Хогвартса само Сердце кристалла-концентратора. Нарушая тем самым не только существовавшую изначально энергетическую сеть планеты, из-за этого истончилась и грань к низшему измерению. Оттуда на Землю прорвались демоны, которых вы англичане называете дементоры…       — О-о-о… — послышалось из всех камер с заключёнными. — И что Вы предлагаете, мисс?       — Мы-то зачем Вам нужны? — спросил давешний узник, Трэверс, перекрикивая шум.       — Надо возродить Узел под Азкабаном, — ответила я. — Ведущим ритуала будет мой муж, Алексис Тавридис… То есть, Гарри Джеймс Поттер…       Громкие крики возмущения прервали мои пояснения.       — Нет, нет и нет! — громче всех завопила лохматая, похожая на скелет женщина. Предположительно, это и была Беллатрикс, троюродная тётя моего мужа. — Ублюдку, уничтожившему нашего Повелителя…       — Ублюдку? — повысила я голос. — Ты называешь «ублюдком» единственного наследника рода Блэк? И какого такого «повелителя», мадам, не этого ли? Лекси, покажи слишком уж ярым последователям Лорда, сына маггла Томаса Риддла, сцену воскрешения их «повелителя».       — Ладно, смотрите! — сказал Гарри-Лексис и взмахнул рукой с кольцом, вместилищем посоха, которое я презентовала моему любимому в день успешной сдачи экзаменов в Болгарии.       Перед нами, в воздухе возникла туманная тёмная сфера, во внутренности которой начинают перекочёвывать белые нити его воспоминаний.       — Готовы? Вот, смотрите воскрешение вашего «лорда» в тушке гомункулуса. Думаю, не надо просвещать представителей старых фамилий из чего делаются гомункулусы, нет? Нет. Хорошо…       Я тоже, как и наши будущие слуги, впервые посмотрела сцену на кладбище в конце третьего испытания Тримагического турнира. Жуткая вещь, скажу вам честно. Мелкий толстячок разрезает правую руку мужа — ту руку, которую на втором курсе укусил василиск, а потом в ранку ронял слезы феникс Дамблдора — после того, как бросил в котёл бедренную кость отца-маггла Тёмного Лорда. Туда, в котёл падает и кисть толстячка…       Бля-а-а…       Вскоре после этого из варева вылезает несуразное создание обобщённой гоминидной внешности, прямо рептилоид какой-то, и тут же начинает возвеличивать себя, общаясь с трансгрессировавшими на кладбище пожиранцами, как с червями. Лич, что от него ещё ожидать. В кучку дерьма внедрились кость маггла, кисть придурка, кровь врага вперемешку с эманациями волшебных змеюки и птички… Вот и результат.       — Ну, что, граждане пожиратели? Узнаёте своего вождя? — с ехидцой в голосе спрашивает Гарри-Лекс. — Хотите опять под освежающие нервную систему Круциатусы? Бегать как умалишённые по маггловским селениям и пугать невинных людей? Или хотите вернуться к достойной жизни, приняв служение Узлу номер три под моим управлением?       — Чем служение тебе отличаться будет от служения Тёмному Лорду? — спрашивает мужчина из соседней с Беллатрисой камеры.       — Не мне, мистер…       — Лестрейндж, Рудольфус Лестрейндж.       — … мистер Лестрейндж, — продолжает вещать муж. — Вы будете служить Узлу силы. Служители Узлов пользуются почётом и уважением, а жрецы любого из Узлов — это последняя инстанция для любого мага. Во всём мире. Я сам недавно это узнал, моя жена не всё успела рассказать… Сама она, как видите, очень молода и нуждается в обучении… Но, это дело будущего.       — Мы все — осуждённые пожизненно, какое там уважение, какой почёт? — возражает Трэверс.       — Приговоры отменяются, как только вы даёте Клятву служения, мистер Трэверс. Вы становитесь недосягаемыми для закона, каким бы он ни был. Нами руководит Долг гораздо более высокого уровня, нежели мелкие разборки между волшебниками.       — Дамблдор не позволит…       — Кто? Дамблдор? Ха! Этот худородный потомок растлителя морали? — с возмущением воскликнула я. Незачем распространяться в подробностях, не подтверждённых пока, насчёт происхождения данного персонажа.       — А если мы не согласимся?       — Само существование тюрьмы так и так сегодня прекращается! — не терпящим возражения голосом выдал Гарри-Лексис. — Здесь в былые времена был дом жрецов и служителей Узла номер три. Отныне это положение возвращается к жизни. Здесь вы, если дадите Клятву, будете в основном жить с семьями…       — Семьями, какими семьями, Поттер, — вмешивается в разборки мужчина с верхнего витка лестницы. — Мы к созданию семьи давно уже непригодны!       — Я понимаю вашу проблему, мистер, — поднимаю я голову, чуть повернувшись налево. — Но всё это несущественно. После Клятвы и возрождения Узла, ваше здоровье резко улучшится и вы сможете, выйдя в свет, найти себе пару…       Наступило молчание. Все вдруг задумались о том, что в нашем предложении есть доля оптимизма. Для них, для всех них.       — Допустим, мы соглашаемся. Дальше что?       — Что дальше? Дальше открываем ваши камеры, вы спускаетесь вниз. На дне треугольного колодца нас ждут остальные трое родственников Гарри Поттера, участники ритуала возрождения. Будем приводить себя в порядок, переодеваться в тёплую одежду, перекусывать… Потом даём Клятву и начинаем проект. Вытуриваем дементоров обратно в их мир, запечатываем Грань и дальше по списку… Ну, что решаем?       — Что произойдёт с теми, которые не согласны? — прозвучал справа хриплый голос.       — Кто не согласен, я не виноват. На выбор вот тем реющим в небесах приятелям.       Гарри-Лексис махнул рукой к треугольному кусочку неба и Стая резко снизилась.       — Мы согласны, мы согласны… — разнеслось отовсюду.       — Вот, это правильное решение! — засмеялась я.       Хорошая команда здесь оформилась, состоящая из одних — скажем так — глав своих родов. Узел номер три заработает на славу.

***

      Странно.       Дементоры, проникая сквозь плёнку Грани между нашим и их мирами, внешне меняются. С другой стороны на нас смотрят, маша на прощанье руками, вполне себе люди. Более худощавые, более тонкие в кости и высокие, бледные до синевы — но люди. На их безэмоциональных вначале лицах проскальзывает тень благодарности. А на некоторых — тень улыбки.       Того парня, который остался с этой стороны плёнки, заключённый в коконе Гарри-Лексиса, мы отправим за его собратьями — кажется мне, что и сёстрами — как только закончим с этим «дисциплинарным слушанием» в Министерстве магии здесь. Я обещала Стае.       Наши слуги уже спят после Клятвы, укутанные в тёплые одеяла, наевшись до отказа желудка.       Как только проснутся, начинаем основную работу — возрождение Узла номер три.       Гарри-Лексис поднимает руку с посохом и из бирюзы на его навершии мощным потоком бьёт сине-зелёный луч в крутящийся над алтарём тетраэдр. Кристалл словно оживает, его грани начинают блестеть. А в самой середине, там, где находится его Сердце, загорается маленькая, слабенькая в начале, но быстро набирающая мощь звёздочка.       Мой муж качается из стороны в сторону, слишком могущественные силы проходят сквозь его магическое ядро, но он должен выдержать нагрузку, прежде чем включимся мы. Служители.       По трём сторонам треугольного алтаря стоят Петуния, Дадли и Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, с руками вверх, к ослепляющему свету из тетраэдра Силы и ждут.       В определённый момент на кристалл невозможно смотреть. Именно это нам и нужно.       Из каждой из четырёх стен и вершин тетраэдра к Стокам выстреливаются яркие сине-зелёные лучи, слышится шипение как от взрыва и оттуда к кристаллу устремляется видимая всем нам река энергии Лей-линии север-юг и Лей-линии запад-восток. Мамочки, мои волосы освобождаются из плена косы и возносятся во всех направлениях.       С Гарри-Лексисом случается что-то подобное, но его тёмные лохмы и так торчат во все стороны. Но они начинают быстро расти… Я чувствую желание приблизиться к нему, обнять, соединиться с мужем на столе алтаря. Пусть наши волосы сплетутся так, как сплетутся наши тела в соитии, чтобы торжествовал Узел номер три и мы стали его жрецами, пожертвовав ему импульс нашего общего торжества!       Я проснулась лежащей на голом камне со спящим Гарри-Лексисом поверх меня и частично внутри меня. Шевельнув рукой, чтобы погладить странные чёрно-платиновые плетения наших волос, я тихо затряслась от беззвучного хихиканья. Моего мужа, внезапно проснувшегося от тряски, накрыло удивление, когда он понял причину моего веселия.       — Что будем с этим делать? — спросил он, схватив рукой несколько длинных тонких косичек. — Расплетать как будем?       — А слуги затем и нужны, в том числе, — захихикала я уже вслух.       Мой смех разбудил упавших от изнеможения кто куда волшебников. Служителей наших. Я, смутившись нашей обнажённости, потянула вниз юбку, прикрывая передником срамоту мужа. Его тётя, потупив взгляд, поднялась с пола, оглядываясь неверяще.       Было отчего. Пол был абсолютно чист от недавнего песчаного покрытия. Нашему взору предстала выглаженная до зеркального блеска чёрная гранитная поверхность, на которой более светлым и разноцветным материалом была прорисована ритуальная диаграмма. Подобная имелась на полу моего Узла номер тридцать девять, но другой формы, с другим распределением мест для слуг.       Над нами медленно крутится, освещая всё вокруг себя мягким сине-зелёным светом, кристалл бирюзы в форме тетраэдра. Сквозь него вливаются-изливаются положенное число Лей-линий.       Вид на небо закрывал слабо различимый на фоне ярко светящегося кристалла каменный потолок, а лестница, ведущая наверх, к нашей здешней резиденции, уже гранитная, вычурно украшенная волнистыми завитушками из золота. Красота.       — Расплетайте наши волосы, господа и дамы служащие, и давайте уходить отсюда. Надо выяснить архитектуру нашего места проживания рядом с нашим Узлом силы, — сказал Гарри-Лексис подтянувшимся взрослым волшебникам, подняв к ним сноп чёрно-платиновых косичек.       Мадам Лестрейндж сначала, заметив свои чистые предплечья рук, начала выть как плакальщица у покойника. Её всхлипы постепенно утихли, сменившись на тихое хихиканье, а потом и на вполне себе несдержанный ржач.       Хорошо-о-о-о!..