Смерть - единственный конец для злодейки

Внезапно обернувшийся Деррик требовательно позвал меня. «Неужели заметил?» Бешено колотящееся сердце готовилось вот-вот взорваться. Напоследок проверив, что расправленный рукав плотно закрывал тыльную сторону руки, я, наконец, набралась решимости поднять голову. — Вы… Вы звали?.. Притворяться в значительной степени не пришлось, поскольку хриплый голос бедного слуги звучал вполне естественно. Оранжевая полоса индикатора, парящая над Дерриком, ярко светилась в укрывавшей нас темноте. И встретившись с холодным взглядом, невольно сглотнула слюну. — Ты ведь работаешь в поместье, верно? Мужчина, что долгое время сканировал меня с головы до ног, наконец-таки нарушил образовавшееся молчание: — Что ты здесь забыл? — Я… Я здесь, чтобы отдать белье заключенному рабу. Спокойно отчеканила заранее подготовленный ответ. — Рабу? По чьему приказу? — Это был приказ принцессы… — Принцессы? В мгновение ока зрачки голубых глаз слегка расширились, однако вскоре мужчина заметно наморщил лоб в явном признаке недовольства. — Пенелопа… Поручение пришло от нее? — Нет. Приказ отдала… леди Ивонн. Дабы четко отслеживать чужую реакцию, посмотрела Деррику прямо в глаза, уверенно произнося каждое слово. Я намеренно не избегала его взгляда. Безусловно, солгала. Но если стану вести себя подозрительно, боюсь, он немедленно все заподозрит и легко сможет вернуться в поместье с целью подтвердить сказанное мной с героиней. В данном случае у меня действительно возникнут неприятности. Невольно почувствовала скопившийся на коже холодный пот, пробежавшийся по шее. — Впредь следи за своим языком. Деррик, который, казалось, на мгновение погрузился в размышления, вдруг возразил с четко просачивающейся яростью. — Ты ходишь по тонкому льду, легко разглагольствуя о вещах, которые еще даже не подтверждены. Уверен, тебе было приказано действовать с осторожностью. Признаться честно, я немного ошарашилась неожиданным поворотом разговора. «Это ведь ты устроил допрос, так почему сейчас злишься?» Мысленно проворчав о его плохом обращении, вдруг вспомнила героиню, которая тоже знатно настрадалась от братьев, обладающих паршивым настроением, в первую же неделю своего приезда. «Какой же все-таки противный тип». Вопреки истинным мыслям, быстро склонила голову — если меня поймают, появятся большие проблемы. — Мне… Мне очень жаль, молодой герцог. Простите меня, такого больше не повторится! Поклонилась строго на 90 градусов, создавая образ истинного слуги — какое же… жалкое зрелище. Тем временем Деррик, высокомерно глядя на меня сверху вниз, неожиданно поинтересовался: — Ты новенький? — Д-да, да! — Странно. Ты ведь мог выполнить поручение и днем… От его слов чуть ли не упало сердце. На этот раз не нашла в себе силы ему ответить, застыв на месте каменным изваянием. — Можешь идти. Вместе с нарастающей паникой вдруг неодобрительно цыкнул Деррик, давая свое разрешение. — Да! С-спасибо. Берегите себя, сэр! Пока усилено продолжала сгибать свое тело, Деррик безмолвно повернулся и зашагал прочь, так и не удостоив ответом. «Неудачник!» Глядя на удаляющуюся спину, уходящую к темному саду, оттопырила средний палец из-под рукава ему вслед. Затем, опомнившись, пришла в себя и поспешно направилась к зданию. Столкнувшись с Дерриком, я совсем потеряла счет времени. — Мне нужно увидеться с рабом… Охранник без лишних вопросов открыл мне дорогу, видимо, прекрасно расслышав разговор между мной и своим командиром. — Мальчишка-раб находится под землей, так что наверх не поднимайся. Просто спустись по лестнице. Благодаря любезно предоставленной информации я смогла сразу же отправиться к Иклису. Как и было сказано, войдя в здание, стала непрерывно спускаться вниз. Унылая лестница, построенная глубоко под землей, под сопровождение редких разбитых ламп тянулась довольно долго. Наконец, через некоторое время добралась до железных прутьев камер, напоминающих часть интерьера самой настоящей тюрьмы. То ли помещение почти не использовали, то ли в выглядящую старой застенку пока никого не заключали. По крайней мере, за исключением самой последней камеры в конце коридора, куда не мог попасть даже свет настенных канделябров. Удивительно, но здесь не наблюдалось ни одного охранника. Похоже, те были чрезмерно уверены в своей безопасности. «Пусть он и оруженосец семьи, плохое обращение все равно не обошло его стороной». Процесс проверки еще не подлежал завершению, потому Иклиса нельзя было освободить сразу. Окружающая среда так и сочилась бедностью. Стоило учитывать, что юноша являлся благодетелем, вернувшим «настоящую принцессу» в семью. Я, конечно, видела, насколько велика была враждебность герцога и Деррика к нему, но… «Ладно, не мое дело». Внимательно оглядев темное помещение, закатала рукава и сняла браслет. В прошлом, наверное, я бы обязательно почувствовала себя виноватой, — совсем немного — ведь не позволила герцогу привести Иклиса сюда, как это происходило в оригинале. Но сейчас… Об угрызениях совести не могло быть и речи. Горький вкус предательства причинял неимоверную боль. Как только магия исчезла, длинные малиновые волосы рассыпались по плечам. Я положила браслет обратно в карман, пока в руке осталось только большое кольцо с рубином. Время уже поджимало, и я без промедления двинулась к камере. Несмотря на звуки приближающихся шагов, мужская фигура, затаившаяся в углу, не шелохнулась. Шаг. Шаг. Наконец, добравшись до места назначения, вытащила фонарь и незамедлительно поднесла его к решетке. Свет медленно накрыл всепоглощающую темноту, освещая пепельноволосого юношу, скорчившегося в жалкой позе. — Здравствуй. Нарушила я звенящее молчание. Несмотря на присутствие другого человека, тело оставалось неподвижным. Иклис очень медленно поднял голову. Глаза, которые некоторое время сощуривались из-за падающего света, вскоре медленно расширились. — Хозяйка? Словно не веря столь внезапному появлению, пробормотал Иклис с полностью непроницаемым лицом — взгляд его казался пустым. Затем, неторопливо встав, юноша начал приближаться. Шаг за шагом. Он оказался заперт в таком мрачном подвале, что ранее у меня в голове мелькала мысль — с ним обошлись несправедливо. Однако, если судить по отсутствию каких-либо кандалов и наручников, похоже, я ошибалась. От этого почувствовала некоторое облегчение. Пока молча наблюдала за Иклисом, он уже значительно приблизился. Но не успела я опомниться, как сквозь прутья решетки просунулись мужские руки. Ощутив холод другого человека на коже, еле подавила кричащий рефлекс тела отступить от прикосновения. — Это сон?.. Выглядевший изможденным после нескольких дней в заточении, заговорил сам с собой Иклис.

<СИСТЕМА> Хотели бы Вы проверить благоприятность [Иклиса]? (18 миллионов золота / 400 славы)

Мне больше, чем кому-либо другому, хотелось, чтобы эта чертова ситуация была сном. Однако, лицезрея появившееся системное окно, тут же убеждалась в обратном. — Это не сон. Ответила с натянутой улыбкой, то и дело покусывая губы. Ладони на моих щеках напряглись. Убедившийся в реальности появившейся «иллюзии», Иклис замер, пока серые глаза, освещенные в свете, яростно затряслись. — Как… Как Вы сюда попали?.. Спросил со все еще неверящим выражением лица. Я не избегала жадных рук, беспрерывно гладящих меня по щекам, будучи с рвением достичь намеченной цели. — Как ты? Иклис глубоко вздохнул, промолвив тихим голосом: — А Вы, госпожа? — Со мной все в порядке. Серо-коричневые глаза, ранее наполненные безмерной страстью, стремительно потускнели. Буравя невозмутимого юношу пристальным взглядом, наконец, я заговорила: — Ты обидел меня. — … — Так сильно, что пришлось подкрасться подобным образом, лишь бы с тобой увидеться. Слова, которые я не произнесла бы ему в прошлом, вырывались наружу освободившейся из плотины рекой. Впрочем, Иклис совершенно не выглядел потрясенным. Мы были далеки друг от друга, отличались друг от друга. Он казался полностью раздавленным. Словно падающий замок из рассыпчатого песка. — Ты слышал новости? Все твои соотечественники, пытавшиеся сбежать, были схвачены и немедленно казнены. — … — Благодаря этому оставшиеся рабы Дельмана, проживавшие на ферме, разбрелись по всей стране. Поначалу я думала, что рассержусь, стоит только лицезреть лицо юноши. Но сейчас, встретившись с его холодным выражением, не ощущала ничего. Мне… было терпимо. И когда на мой раздавшийся сухой голос Иклис только безмолвно кивнул, я выплюнула то желанное, что так хотела сказать: — Я много раздумывала за эти последние три дня. — … — Почему же ты так поступил со мной? Из-за моей ли бесполезности? Неужели ты так сильно хотел повысить свой статус? Тяжелый взгляд медленно опустился к мужской шее, которая оказалась обмотана желтым бисерным колье. — Или же… случилось просто нелепое недоразумение?.. — Хозяйка… — Отчаянно. Я отчаянно размышляла, Иклис. Наконец, оставив колье в покое, перевела пронзительный взгляд на его лицо. — Но ты сказал, что не хочешь ни титула, ни каких-либо денег… Непроницаемое выражение по-прежнему оставалось каменным, но палец на моей щеке на мгновение дрогнул. Будучи обхваченной его движениями, которые он не прекращал, я прошептала: — Неужели ты так сильно ненавидишь меня? — Госпожа… — Так сильно ненавидишь, что умираешь от желания убить, потому что я тебя купила? Неужели… ты ненавидишь меня до такой степени, что решился привезти с собой настоящую дочь герцога? — Это… Иклис медленно открыл рот. Будучи стоявшей так близко, я могла четко увидеть, как кукольное лицо заметно побледнело. — Или ты хотел сменить хозяина, у которого не было сил тебя освободить… — Это!.. Вдруг повысил голос Иклис: — Все совсем не так, госпожа. — … — Как бы я смел допускать мысли!.. — Тогда почему ты так поступил со мной, Иклис? Я старалась говорить как можно мягче, но удерживаться от рвущихся наружу возражений; спорящего тона, норовящего противостоять оказывалось тяжело. Невообразимо трудно было подавить столь сильное чувство. Затем, оттолкнув руки, которые держали мое лицо, потянулась за решетку и поменяла нас местами. Его щеки пропали в хватке моих ладоней. Я действовала так, словно не сердилась, не улетучив холодного настроя. Потому что сложившаяся ситуация оказалась более тревожной и горькой, чем все остальные. — Я больше не смогу тебе помочь, поскольку ты втянул меня во внутренние дела, касающиеся твоих соотечественников. Я нахожусь в затруднительном положении. — … — И как думаешь, кто теперь станет твоим новым хозяином? — Этого не случится. Иклис ответил на редкость выразительным голосом. — Скоро меня освободят, потому у меня больше не будет хозяина. — О чем ты? — Императорский дворец осведомлен, что информатором является еще один раб из Дельмана. Они собираются поднять мой статус до уровня простолюдина, чтобы таким образом продемонстрировать пример своему народу. — Тогда почему ты отказался от вознаграждения моего первого брата? — Потому, что только тогда я смогу остаться здесь без каких-либо сомнений. От услышанного глаза мои широко распахнулись. — Что?.. — Если бы я попросил у молодого герцога свободы или титула, под данным предлогом он бы немедленно выгнал меня из герцогства. — … — Пусть это отвратительно и мерзко — служить преданной собакой, чтобы просто отплатить за доброту семейства Эккарт, я… Так я смогу оставаться рядом с Вами, госпожа. — Рядом со мной?.. Пробормотала на шокирующий монолог сумасшедшего ублюдка. — Да. Рядом с моей хозяйкой. Подтвердил он серьезно. — Ха-ха-ха! Порвавшийся наружу несдержанный хохот сорвался с моих губ. Это звучало так смешно, что я даже не концентрировалась на сказанном юношей. Абсурд. — Ха… Да о чем ты говоришь, Иклис! — … — Все это время ты был рядом со мной! Но благодаря твоей помощи, в которой ты вернул «настоящую дочь», отныне я на грани того, чтобы стать изгнанной из моего положения принцессы. — … — Так как ты теперь сможешь оставаться рядом? — Тогда я последую за Вами, госпожа, и поддержу Вас, даже если герцог прикажет Вам уйти. — Прекрати нести чушь! До меня резко дошло осознание — все, что я делала до сего момента, было бесполезным. Я никак не могла поверить, что Иклис являлся тем самым близким мне персонажем. Рука, крепко придерживающая юношеское лицо, царапнула кожу и оторвала плоть. — Разве я когда-нибудь говорила, что хочу этого? Темно-красный индикатор опасно мигнул. Я знала, что должна была остановиться, но не могла удержать неконтролируемую вспышку гнева. — Ты сделал самоличные выводы! Выдвинул свои предположения, сумасшедший ублюдок! — Не в этот раз, госпожа. — Что?.. — Я сделал это не ради Вас, а ради себя. — … — Не для Вас. Исключительно для себя. Целиком и полностью. В моих глазах просочился неподдельный шок.