В мире грёз

      Он напевает ей незамысловатую мелодию, пока мотылёк бьётся о потолок. Она разглядывает танец насекомого, кружащегося вокруг приглушённой люстры. А злые тени подкрадываются со всех сторон. Они почти залезают к ним на кровать, когда он замолкает. Она забывает, как дышать, когда тёмная сущность начинает протягивать к ней свою когтистую морщинистую лапу. А потом он продолжает напевать, крепче обхватывая её талию. И тени отступают, и мотылёк снова кружится над ней. Она чувствует себя этим мотыльком. Беззащитным, глупым, смешным.       Мотыльков сравнивают с бабочками. Только одних считают назойливыми, страшными и противными, а других — символом красоты, свободы, любви. Уэнсдей говорят, какая она талантливая. Ксавье дарит ей цветы почти каждый день, словно она нуждается в их пыльце. Но Уэнсдей чувствует, что её крылья не напоминают лазурно-голубой бархат. Её крылья тёмные и пушистые.       Ей аплодируют стоя. У неё спрашивают советы. Все хотят знать, как повысить уверенность в себе. Как держаться на сцене? Как так ярко светится на ней? Уэнсдей в глаза им смотрит и говорит:       — Не бойтесь показаться глупыми или смешными.       А за днём следует ночь. И бабочка превращается в мотылька, ищущего защиту у огня. Ксавье — её огонь. Тот, кто способен зажечь и сжечь. Уэнсдей смотрит за мотыльком, пока Ксавье встаёт с кровати и идёт в сторону открытого окна, чтобы его закрыть. Она не бьётся головой о потолок, но лоб отчего-то раскалывается от боли. К глазам подступают слёзы, и ей хочется кричать, прямо как тёмные сущности из бездны.       Они оставляют ей письма. Они говорят о преследуемой лжи. Они заглядывают ей в красные глаза и повторяют: «Лгунов убивают». Они дотрагиваются до её бледной кожи, они наматывают на пальцы кончики её волос. Они гладят ступни и стягивают одеяло, чтобы убедиться, что мотылёк этот труслив.       Грудь сдавливает, и ей становится тяжело дышать. Она поджимает губы, пытаясь посчитать до десяти. На часах зелёным цветом отображается полночь. До будильника остаётся пять часов. Уэнсдей закрывает глаза, пытаясь притвориться спящей. Уснёт она — уснёт Ксавье. У них обоих уже хронический недосып, но если ей синяки под глазами могут замазать умелые визажисты, то Ксавье остаётся терпеть сочувствующие взгляды коллег.       Её жалобы — пустой звон. У Уэнсдей работа, о которой мечтают многие. Она актриса, пленённая театром. У неё поклонники. У неё угощения. У неё слава и признание. О ней хотят узнать побольше. Её имя на устах людей. Её приглашают на различные мероприятия. Жизнь — сказка. Только она в этой жизни заблудившийся мотылёк. Пока она не полетит на свет, пока она не выдаст себя настоящую, её будут продолжать путать с бабочкой.       Но Уэнсдей боится темноты. Боится сцены. Боится популярности. Её карьера началась в детстве. И она продолжает жить выбором семилетнего ребёнка. Многие мечтают о том, чтобы быть молодым и богатым. Но детское «да» на вопрос родителей, желавших воплотить в ней свою нереализованность, — это не решение.       Уэнсдей чувствует, как скатываются слёзы по щекам и впитываются в подушку. В комнате всё ещё прохладно, хотя Ксавье закрыл окно. На улице слышатся чьи-то шаги, и кривые ветви многолетнего дуба царапают стекло. Луна скрывается за кроной дерева, и одинокая ворона пролетает мимо. Уэнсдей ненавидит себя за эту беспомощность. Она думает, словно её спалили хозяева дома за поедание футболки из хлопка. Они раздавят её первой попавшейся книгой, потому что мотылёк — это не бабочка.       С бабочками люди ведут себя аккуратно. Не притрагиваются к их крыльям, не порочат их чистоту. На них смотрят и наслаждаются той красотой, что они предлагают. Мотыльки — дети ночи. Мотыльки кусают кожу. Мотыльки парят над источниками света, потому что они верят в лучшую жизнь. Уэнсдей идёт на свет, при этом оставаясь в темноте, которую она боится.       Ей не нравится ощущать себя глупой и смешной. Мотыльки глупят, когда летят на свет. Их так легко убить. Только помани — они прилетят. Но в темноте — монстры, а она не может оставаться рядом с ними так долго.       …Чьё-то тяжёлое дыхание щекочет кожу. Уэнсдей сильнее жмурится, стоит ей уловить ветерок возле ног. Кто-то смотрит на неё. Кто-то пялится в неё зелёными глазами. Кто-то ждёт её оплошности. Кто-то хочет вывести её на чистую воду. Кто-то хочет утопить мотылька.       А следом Уэнсдей слышит милую мелодию, и биение мотылька над головой, и стучание в окно, и редкие возгласы вороны кажутся теперь добавлением к пению Ксавье. И некто в чёрной шляпе наконец скрывается в ночной мгле.