Затмение

«Ты не ученица Вейдера. Ты его раб». После Илума ее ждал Раксус-Прайм— и Каздан Паратус. Задание оказалось простым, но Блэкаут ни за что не пожелала бы возвращаться без нужды в этот пропахший ядовитым маслом мир. Следом была Фелуция. Каздан Паратус хотя бы не болтал, а вот магистра ныне не существующего Совета Джедаев, Шаак Ти, было не заткнуть. «Бедная девочка. Ситхи всегда предают друг друга. Скоро ты поймешь это». Блэкаут открывает глаза. Она чувствует удивительное спокойствие, не свойственное пути, по которому ведет её Учитель. Слова, сказанные престарелой тогрутой, должны были вызвать у нее гнев, и эта ярость подпитала бы силы Блэкаут. Но для этого следовало бы воспринять ее слова чуть ближе к сердцу. Блэкаут не собиралась этого делать. Рам Кота. Каздан Паратус. Шаак Ти. Испытание Духа. Она прошла все проверки, что приготовил для нее Учитель. Скоро все изменится. Блэкаут поднимается на ноги, ощутив вибрацию на выходе из гиперпространства, покидает зал для медитации, идет в кокпит. И сама поражается, как легко она привыкла к виду этого стриженного затылка над оголовьем кресла первого пилота. — Через десять минут прибудем на «Палач», — сообщает Гален, склонившийся над приборами. Блэкаут кивает, он не сообщил ей ничего нового. — Это была наша последняя миссия, — проговорила она. Парень вздрогнул и замер на миг, но голос его прозвучал ровно. — Вот как? Значит, меня вернут к прежним одиночным заданиям? — Ты так торопишься снова лично рисковать своей жизнью вместо того, чтобы вести агента по голосвязи, устроив задницу в мягком кресле? — Блэкаут сложила руки на груди, неожиданно улыбаясь. Гален развернулся в кресле, рассматривая её. — Конечно. Но если по правде, я буду скучать, — он вернулся к панели управлению. Блэкаут почувствовала, будто температура в кабине поднялась на пару градусов. — Скучать?.. — Ну да. «Блуждающая тень» — отличный корабль. Немного тяжеловат после бомбардировщика, но довольно шустрый. Опять же, кресло удобное. Мы снижаемся. Она не нашлась, что ответить, и потому направилась к трапу. Какой нелепый разговор для последнего раза. Жаль, он не сможет вернуться к «прежним одиночным заданиям». Скорее всего, он больше ни к каким заданиям вернуться не сможет. Блэкаут направилась привычным путем к одной из обзорных палуб, где ждал ее Учитель, и ПРОКСИ был вместе с ней — очевидно, у него свои приказы. Обзорное окно, алое от света красной звезды Скарла, у которой расположился «Палач», было рассечено зловещей черной вертикальной полосой. Пройдя в зал, Блэкаут опустилась на колено перед Учителем. — Джедаи мертвы, — проговорила она. И застыла, ожидая приказаний. Яркий свет звезды мигнул, и в мгновение на обзорной палубе стало темнее. — Флот императора прибыл, — проскрежетал голос Лорда Вейдера. Прекрасно, — пронеслось в ее голове, и она сочла это сигналом, что может подняться, — значит, все решится сегодня. Три звездных разрушителя и множество более мелких кораблей сопровождения теперь прятали от них солнце. — Ты выдала себя. Знакомый шум микропроекторов за спиной возвещал о том, что ПРОКСИ принимает передачу. Блэкаут невольно обернулась — перед ней стоял Император, голографическая копия Императора. Даже в таком облике он внушал трепет. И Блэкаут ненавидела себя за то, что его испытывает. — Ты предал меня, ученик, — Император смотрел сквозь нее, — Ты забыл свое место. И теперь ты избавишься от этого ничтожества — иначе я избавлюсь от вас обоих. Резкий вздох — это алый цветок распускается в центре её груди. Блэкаут тянется к лезвию, пронзившему ее насквозь, но не может прикоснуться. Когда-то она пыталась увидеть будущее в огне светового меча. Клинок гаснет, она оседает на отполированный до зеркальности пол, слабо царапает ногтями гладкую поверхность. Голос Императора еще доносится откуда-то сверху, но она не в силах воспринимать слова. Они смогли бы сломить его. Она и Учитель. Блэкаут задыхается, не в силах произнести это вслух. Словно сдерживаясь от слов, которые могли бы прозвучать как мольба. Что-то сжимает ее изнутри, обхватывает тисками горло, а позже — сердце. И наступает тьма. «Бедная девочка. Ситхи всегда предают друг друга. Скоро ты поймешь это…»