Разбитое счастье

Позже вечером Скар лежал в своей пещере и пытался уснуть. Но сон всё не шёл к черногривому, и он крутился из стороны в сторону на своей лежанке. Скар прикрыл глаза и уже всё-таки начал дремать, но его покой прервали.        — Не спишь? — спросил голос и, подняв голову, лев увидел Зиру.        — Уже нет, — буркнул он и недовольным взглядом посмотрел на подругу детства. Зира виновато опустила глаза.        — Прости, — сказала она, — я не хотела тебя разбудить.        — Ладно уже, — закатив глаза, ответил Скар, — чего же ты хотела? Зира неуверенно опустила глаза.        — Долго молчать будешь? — спросил король, который уже терял терпение. Львица вздохнула и сказала:        — Ты поступил сегодня очень благородно, когда защитил нас от гиен. Черногривый изогнул бровь.        — Да уж, — сказал он, — я сам в шоке. Это всё, что ты хотела сказать? — спросил Скар и посмотрел в глаза Зире своими холодными изумрудными глазами. Зира замялась. Она догадывалась, что он сделал это ради Сараби.        — Нет, — сказала она. Скара уже начал раздражать этот бессмысленный разговор, и его хвост начал биться об землю.        — Ты можешь толком сказать, что ты хочешь? — с раздражением спросил он. Зира вздохнула.        — Мне кажется, что если бы не Сараби, то ты не вмешался бы, — сказала она наконец-то спустя пару минут молчания. Скар посмотрел на неё, и его глаза опасно засверкали в темноте пещеры, что заставило Зиру отступить на пару шагов назад. Лев поднялся со своего места.        — Так ты решила пообсуждать мою личную жизнь, — прошипел он, — а то, что я защищал ваш и свой ужин никому в голову не пришло, нет? Львица растерянно посмотрела на него.        — Делай после этого какие-то хорошие поступки, — буркнул Скар, — а все будут искать в них двойной смысл. Больше вы от меня подобного не дождётесь.        — Просто я боюсь, что ты снова увлечёшься ею, как когда-то, и Сараби снова причинит тебе боль… — но Зира замолчала, потому что тёмный король вплотную подошёл к ней, чем заставил её прижаться к земле.        — То, что в прошлом было между мной и Сараби — это сугубо наше с ней дело, — сказал он, — а насчёт твоих опасений можешь не бояться: я больше никогда не поведусь на вашу двуличную, лживую сущность.        — Не все львицы такие, как ты говоришь, — возразила ему Зира. Скар фыркнул и закатил глаза.        — Все вы одинаковые, — сказал он, — без исключения. Не могу поверить, что я убил столько времени на этот бессмысленный разговор с тобой, вместо того, чтобы спать! И сказав это, Скар пошёл к выходу из пещеры, чтобы избавиться от общества львицы. Зира так и осталась в пещере, смотря ему вслед.        — Ага, — сказала она себе, — тогда почему такая резкая реакция? Тем временем, Шензи, Банзай и Эд лежали в траве.        — Не могу поверить, что он так поступил с нами, — возмущалась предводительница гиен.        — Да ладно тебе, Шензи, — сказал Банзай, — что мы не охотились раньше тайком по ночам, когда ещё был живой Муфаса? Между прочим, мы охотимся не хуже, чем львы. Эд согласно закивал.        — Тем более, что сейчас-то нам никто не запрещает охоты и еды кругом вдоволь, — продолжал говорить Банзай, — зачем тебе понадобились эти львицы? Шензи вздохнула.        — Просто они такие наглые, высокомерные и совсем с нами не считаются, — сказала матриарх. — Мы подыхали с голоду, в то время, как они жили в сытости и беззаботности.        — Что правда, то правда, — подтвердил Банзай. В этот момент мимо них прошла тень, в которой они узнали Скара.        — Ещё один, — фыркнула Шензи, — между прочим, без нас его план бы провалился.        — Тихо, — испуганно шикнул на неё Банзай, — а то ещё услышит. Эд испуганно огляделся по сторонам, а матриарх закатила глаза.        — Все вы самцы одинаковые, — вынесла она вердикт, — трусы. Ладно, пойдём поймаем кого-нибудь, а то у Эда уже желудок бурчит так, что оглохнуть можно. Её верные спутники радостно согласились на предложение Шензи, и вскоре три гиены исчезли в темноте. Черногривый, тем временем, медленно шёл вперёд по ночной Саванне. Он думал над словами Зиры. «Нет, она не права, совсем не права», — думал он. Ветер слегка колыхал траву, а над головой льва горели мириады звёзд. Темный лев сел, но когда он понял, куда пришёл, то удивлённо встрепенулся, но затем успокоился.        — Ну здравствуй, братец, — сказал Скар, — не ожидал меня увидеть здесь, верно? По правде, и я сам не ожидал, что приду сюда. Ветер стал сильнее.        — Ты, наверное, считаешь меня предателем, — продолжал говорить Скар, сделав вдох и выдох, — что же, я этого не отрицаю — я предатель и братоубийца. Но меня не гложет совесть, Муфаса, а хочешь знать почему? Потому что ты первым предал меня. Ветер при этих словах брата покойного короля уже во всю бушевал и шарпал его гриву, но лев не обращал на него никакого внимания, находясь во власти ярости и обиды.        — Чем же? — не обращая внимания на ветер, говорил дальше Скар, — я считал тебя самым лучшим братом, а ты постепенно отобрал у меня всё. Сначала внимание отца, он хоть и продолжал любить нас обоих, но ты, как престолонаследник, стал для него важнее. Затем уверенность в своей прекрасности и исключительности вскружила тебе голову, и ты стал высокомерным. Стал сторониться меня, стыдясь перед своими дружками, что у тебя такой никчёмный и слабый младший брат. Я стал среди вас изгоем и ты, братец, между прочим ничего не делал, чтобы защитить меня перед ними, хотя в детстве обещал всегда защищать и уважать. Хорошо, что со мной всегда была мама и девчонки, но я всё равно скучал по нашей братской дружбе и нашим детским играм. При тех словах ветер немного утих, но боль и обида в душе тёмного льва только росла.        — И я был готов простить тебе твоё высокомерие, Муфаса, и смириться с тем, что ты будущий король, — продолжил говорить Скар полным боли и грусти голосом. — Но однажды ты решил, что тебе мало того, что у тебя есть и отобрал у меня её — мой лучик света в моей серой, беспросветной жизни. * * * Рутендо шёл вперёд. Он был зол после очередной ссоры с братом. Его сердце сжималось от боли, ведь он не понимал, почему его родной брат так жестоко поступает с ним. Куда делась их братская дружба? Неужели Муфаса променял её на своих дружков?        — Рутендо! — услышал он зов и, повернув голову, тёмный лев-подросток увидел свою подругу и утешительницу Сараби, — мы с Сарафиной и Зирой уже обыскались тебя и очень волновались!        — Да кому я нужен, — буркнул он, — родной брат не хочет иметь со мной дела, мама умерла, а отец очень болен, — голос Рутендо надломился от боли, — и, возможно, скоро уйдёт за ней к Предкам. Сараби подошла к нему и положила лапу другу на плечо.        — Король Ахади обязательно поправится, а Муфаса… — она вздохнула, — он просто немного улетел от нас из-за того, что не привык ещё к своему статусу, а привыкнет, то прилетит обратно.        — Я тоже очень на это надеюсь, — улыбнулся грустной улыбкой Рутендо. Сараби посмотрела ему в глаза.        — И не смей говорить, что ты никому не нужен, — сказала она строгим голосом, — Муфаса в глубине души тебя любит, ещё ты очень нужен Сарафине, Зире и мне, особенно мне, — тихо проговорила она, опустив глаза. Но Рутендо её прекрасно расслышал. Он посмотрел ей в глаза и увидел там тепло и любовь. Она лизнула его и отскочила назад с весёлым смехом. Молодой лев стоял, пытаясь унять биение своего сердца, которое после поцелуя подруги начало стучать в бешеном ритме.        — Но ты будешь меня догонять? — вывел его из мыслей голос Сараби.        — Я сейчас тебя догоню! — весело крикнул он ей.        — А вот и нет! — крикнула она и побежала вперёд к Скале Предков, и Рутендо, смеясь, побежал за ней. Позже всю ночь он пытался понять, что за новое чувство начинает просыпаться у него к подруге. * * * Сильный ветер вывел Скара из воспоминаний.        — Ты разбил моё счастье вдребезги, Муфаса! — крикнул он в пустоту, — ты помнишь, что сказал мне, когда она ушла к тебе? Наверное, уже нет. А я запомнил это на всю жизнь: «Лучшее всегда достаётся сильнейшему, а ты всегда был и останешься слабым, Рутендо». Именно так ты тогда сказал мне, Муфаса, а затем оставил на память этот шрам. Я ни на один миг не жалею о том, что убил тебя, и надеюсь, что ты горишь в огне Шетани в ужасных мучениях! Последний крик Скара перемешался с раскатом грома, и ужасный ветер вовсю трепал и шарпал гриву короля.        — Но сейчас я занял твоё место, и ты ничего не сможешь с этим поделать, слышишь, Муфаса, ничего! — со всей ненавистью и злорадством продолжал кричать Скар. На его морде появился хищная улыбка, — ум всё-таки победил, не так ли, братец?! И сила тебе не помогла! Кто теперь сильнее, Муфаса?! Новый раскат грома послужил ему ответом. Но тёмного льва он не напугал.        — Я верну себе то, что когда-то было моим, — уже тихо сказал черногривый и медленно пошёл вперёд, к Скале Предков. А гром и ветер так и продолжали бушевать.