Праздник цветения

— Вот мы и пришли. Это мой дом, — Треш отпустил ладонь Эйлин, из-за чего девушке сразу стало прохладно и неуютно, и внезапно снял маску. Рот до сих пор оставался прикрытым, но можно было разглядеть заостренные скулы, прямой нос и невероятно пушистые густые ресницы. Таким ресницам позавидовала бы любая девушка! А еще и этот глубокий взгляд фиалковых глаз, заставляющий замереть на месте и забыть обо всем. Если бы не фиолетовая кожа, Треша можно было бы назвать симпатичным. Но он был слишком не похож на человека, чтобы заявлять такое. А еще было непонятно, сколько ему лет. Нет, девушка понимала, что ему явно несколько сотен лет, если не больше, но внешне его возраст было нельзя обозначить. Вот Ари выглядела лет на двадцать. Красивая, молодая, но уверенная в себе. А Треш… ему можно было дать как шестнадцать, так и сорок. Может, все дело было в фиолетовой коже или же освещении, но Треш не поддавался человеческому возрасту, он был безликим в этом плане. И это провело первую границу между ними. «Я человек», — напомнила себе девушка и отвела взгляд от духа, вспомнив о приличиях. Нельзя так пристально кого-то рассматривать. Особенно мужчину, даже если он не человек, а Дух Одержимости. Вот только Треш был не против такого внимания. Ему даже стало немного жаль, когда Эйлин отвела взгляд. — Тут… непривычно мрачно, — честно ответила Эйлин, внимательно разглядывая извилистую дорогу к дому, вокруг которой что-то росло. Неужели цветы? — Они просто стесняются тебя, — усмехнулся Треш и щелкнул пальцами. Вмиг вокруг дорожки вспыхнул яркий свет. Нет, это были не цветы, а сотни фонариков! Каждый уникальной формы со своим сиянием приветствовал своего хозяина и его гостью. — Это мои дети, заблудшие души, что я взял к себе. Эйлин думала, что каждая душа ютится в фонаре Треша, испытывая жуткие муки. Но у каждой души был свой небольшой дом. И он не выглядел таким ужасным, как представлялось девушке. А еще они сияли ярче при приближении Треша. И свет их не был печальным. — Невероятно красиво, — блеск в глазах девушки не мог не обрадовать коллекционера душ. Когда кто-то восхищается тем, что дорого тебе, разделяет с тобой эту радость, на душе становится тепло. И неважно, что у Духа Одержимости не было души. Она была не нужна ему, чтобы радоваться восхищению Эйлин, которая по достоинству оценила его коллекцию! — Рад, что тебе нравится, — внезапно фиалковые глаза духа словно угасли. И фонарики следом тоже стали гаснуть. Остались лишь крохотные дрожащие огни, готовые потухнуть от малейшего порыва ветра. Создавалось такое впечатление, что души разделяли тоску своего хозяина. — Все в порядке? Ты внезапно погрустнел, — беспокойство в голосе Эйлин подбодрило Треша, и фонарики вновь засияли ярче. Десятки цветов слились в один — успокоения. — Просто я скучаю по своим детям. Кто-то украл мой фонарь, а вместе с ним и мои души. Я тоскую по ним, как и другие мои дети, — Треш заботился о заблудших душах, как отец. Он не был похож на садиста или мучителя, как о нем говорила Ари. Может, она была не права? Может, Треш не так плох, как о нем думают? «Верь только своему сердцу. Глаза часто врут, слух обманывает, разум блуждает. И только сердце всегда бьется ради тебя», — эти слова вспыхнули в памяти подобно пламени в ночной тьме. И они заставили сердце биться чаще. И правда. Почему Эйлин поверила чужим словам? Треш не сделал ей ничего плохого. С ним легко, спокойно, и воспоминания медленно возвращаются. Была надежда, что рядом с ним получится вспомнить всю свою прошлую жизнь. И в благодарность за эту надежду девушке хотелось что-то сделать для Треша. — Хочешь, я поищу твой фонарь? Где ты его видел в последний раз? — неожиданное предложение Эйлин ввело Треша в ступор. Никто и никогда не предлагал ему помощь. Никто не был таким добрым и смелым, как она. Удивительная особа. — Я покажу. Одну не отпущу, — Эйлин благодарно улыбнулась. Ей не хотелось снова оставаться одной, но гордость не позволяла просить Треша отправиться вместе с ней. Потому предложение Духа Одержимости стало самым настоящим спасением для девушки. Вместе с Трешом не страшно блуждать по миру духов. Можно быть уверенной, что ты не заблудишься и не попадешь в лапы какого-то демона. Эйлин снова взяла Треша за руку, и он повел ее прочь. Фонарики угасли, и вскоре девушка уже не могла сказать, где точно находился дом. И почему-то от этого стало грустно. Так странно, скучать по месту, в котором даже не была. Но что-то в глубине девушки твердило, что дом ей обязательно понравится. Ведь его хозяин ей уже немного нравился. Украдкой взглянув на Треша, снова надевшего маску демона, Эйлин внимательнее присмотрелась к фиолетовым рогам. Интересно, какие они наощупь? Наверняка холодные и гладкие. А острые? Хихикнув от этой мысли, девушка поймала чуть удивленный взгляд духа и тут же отвернулась. Щеки зажгло от смущения, и Эйлин прикусила губу в попытке унять свои эмоции. Почему она так отреагировала? Ведь ничего такого не сделала! Но смотреть в фиалковые глаза Треша она сейчас не могла. Этот пытливый взгляд, похожий на прекрасную бездну, завораживал и манил к себе. Хотелось подойти ближе, прикоснуться к длинным белым волосам, стянутым в хвост, провести рукой по широким плечам, потрогать маску демона и снять ее, чтобы снова увидеть Треша в его истинном облике. Зачем он вообще носит маску? Без нее ему намного лучше! Но спросить о таком девушка бы никогда не решилась. Неприлично как-то, хоть и очень интересно. Потому все, что оставалось, это украдкой поглядывать и вспоминать, как он выглядел без маски. Этот взгляд не укрылся от Треша. Он видел, как внимательно, но осторожно девушка присматривается к нему. Как ее взгляд скользит по маске и поднимается выше к волосам. Что ее заинтересовало, что привлекло внимание? Ее пугает маска? Но страха в глазах нет. Интересно, зачем он ее носит? Но на этот вопрос, как бы это ни было смешно, Треш ответа не знал. Сколько он себя помнил, он всегда носил ее, снимая лишь в одиночестве. А тут вдруг снял перед Эйлин. Зачем? Хотел показать, что рядом с ним не стоит бояться. Ари всегда покоряла души своей красотой, которой не было у Треша. Он не похож ни на человека, ни на демона. А с маской демона как-то легче. Одни пугаются и от страха готовы сделать что угодно, другие пытаются угадать, что под маской, третьи… третьих никогда не было, пока в мире духов не появилась Эйлин. Такая странная, добрая, гордая, полная самых разных эмоций. Желание получить ее в свою коллекцию становилось уже почти невыносимым. А то, как она доверчиво сжимала его ладонь, даря тепло, и вовсе все переворачивало внутри. Возникали странные желания. Например, прижать девушку к себе и снова почувствовать удивительный запах ее души. Руки Треша уже дернулась, чтобы исполнить желание, как вдруг Эйлин остановилась и вырвалась вперед. — Это твой фонарь? — действительно, посреди поля, усеянного разноцветными колокольчиками, зловеще сверкал огромный фонарь, похожий на мелкого демона. По крайней мере, рога и пасть с клыками из стали наталкивали на такое сравнение. Эйлин подбежала к фонарю и, совсем не пугаясь темно-фиолетового света, попыталась взять его в руки. Но фонарь внезапно дернулся, и руки девушки загребли пустоту. И из ниоткуда раздался громкое хихиканье, от которого Треш сморщился. Дух Одержимости надеялся, что больше никогда не услышит этот смех мелкого духа. Но, увы, надежда не сбылась. В воздухе возникла забавная маленькая шляпка, а затем показался и сам дух. Он сидел на фонаре и смеялся. Его пушистые щечки забавно подрагивали в такт смеху, вызывая умиление у девушки. — Такой милый! Как тебя зовут? Что ты тут делаешь? — желание взять эту прелесть на ручки было тут же исполнено. Удивленный дух перестал смеяться, но, с удобством устроившись на руках Эйлин снова хихикнул. — Я Тимо! Твой новый лучший друг! — на такое заявление девушка рассмеялась. Потершись щекой о мягкий мех духа, она, к неудовольствию Треша, чмокнула его в щечку и пощекотала. — А я Эйлин. Это ты нашел фонарь Треша? — Тимо резко умолк. Только сейчас он заметил Духа Одержимости. В последний раз нервно хихикнув, Тимо натянул шляпу и схватился за волосы девушки, укрываясь ими, как плащом. — Он не нашел его, а украл, — тихий голос Треша был полон холодной, едва сдерживаемой ярости. Тимо вздрогнул и будто бы заскулил, а девушка удивленно посмотрела на своего спутника. Разве этот милый маленький дух мог так подло поступить? И зачем так пугать бедняжку? — Ты уверен в этом? Тимо не похож на воришку, — с сомнением протянула девушка, но Треш ее уже не слушал. Он решительно приблизился к Эйлин, схватил Тимо за шкирку и дважды встряхнул. Тот всем силами вцепился в шляпу и сжал зубы. Знал, что все могло быть и хуже. С Трешом шутить опасно, но так весело! Правда, пока он не нашел тебя и не наказал за шалости. Но все равно шутка удалась! Еще и познакомился с замечательной девушкой, стоявшей рядом и просившей Треша не обращаться так жестоко с милым духом. Добрая. Жаль, что ее просьбы не помогут. Но тряска внезапно прекратилась. Удивленно подняв взгляд, Тимо наткнулся на фиолетовое пламя ярости и в страхе крепко-крепко закрыл глаза, но навострил уши, вслушиваясь в разговор. — Нельзя быть таким жестоким к малышу! Еще не доказано, что это он украл фонарь! — Эйлин уже почти кричала, так как Треш не желал ничего слушать. Он продолжал держать бедняжку за шкирку и не спешил отпускать его. — Это Тимо, Дух-Проказник. И ты не знаешь, на что способен этот «малыш». Это худшее наказание для любого грешника! Только вместо грешников мы, духи. И если кто-то и посмел украсть мой фонарь, то это он. К тому же ты сама нашла его, сидящим на пропаже! — говорил Треш тихо и отрывисто. Каждая слово как пощечина. Обидно, больно. Он словно указывал девушке на ее место, которого не было в мире духов. Чужачка, не знающая ничего. Вот кем была Эйлин в глазах Треша в тот момент. Вздорная девчонка и не более того. От этого в уголке глаз заблестели слезы. Почему он такой жестокий? Он ничем не лучше Реймана! — Эйлин, не крутись. Сегодня очень важный ужин, — девушка хихикала и не давала матери зашнуровать платье, на что та устало вздыхала, но не отступала. И вот Эйлин уже кружилась в прекрасном легком платье цвета первого снега. Волосы девушки были заплетены в изящную косу, из которой торчали белые цветы, источающие чудесный аромат. Не девушка, а сказка. В такую очень легко влюбиться! — Спускайся, помоги братьям накрыть на стол. А то они все съедят, и гостям ничего не останется, — Эйлин с улыбкой кивнула и пошла исполнять просьбу матери. Судя по громкому смеху и звону посуды, мама была не далека от правды. Озорные братья весело переругивались и кидались в друг друга овощами. Все как обычно. Вроде и старше, и сильнее, но шалости в них, как в маленьких детях! — Мелек, Шайо, Эстес! Немедленно прекратите! Мама просила вас накрыть на стол, а не устраивать овощные баталии. Быстро собрали овощи, помыли их и нарезали салат! А я достану жаркое, — с нытьем, но парни все же принялись за работу. Они знали, что за неповиновение можно и получить от младшей сестренки. Не стоило обманываться ее внешним видом. Любимица отца, в детстве она много тренировалась и умела за себя постоять. Хоть демонстрировала свои умения редко. Зачем, когда у нее был уважаемый отец и трое старших братьев, души не чаявших в сестренке? Но, когда ребята перегибали палку, им доставалось от Эйлин. Девушка могла очень больно врезать по мягким местам, оставляя синяки и уязвленное самолюбие. Потому своей сестренки братья слушались. Она умела командовать ими лучше матери! Вот только с отцом ей не тягаться. Наоми строго воспитывал своих сыновей, наказывая за малейшую провинность. Потому, когда он вошел в дом, все шутки сразу стихли. Улики в виде разбросанных овощей были еще не все убраны, потому парни старались не привлекать к себе внимание. И в этом им помогла Эйлин, повисшая на шее отца. — Папочка! А у нас почти все готово. Осталось только дорезать салат и достать бутылочку вина. А тебе надо еще и переодеться, — получив ласковый поцелуй в лоб, Эйлин отпустила отца и перевела взгляд на притихших братьев. Они благодарно улыбнулись и в кротчайшие сроки нарезали салат. Накрыв на стол и прибрав последствия недавней битвы овощами, красиво одетые дети Наоми весело смеялись и переговаривались друг с другом. Вскоре спустились родители и с улыбками похвалили детей за прекрасный ужин, на что те весело рассмеялись. Всегда приятно, когда тебя хвалят. Особенно, когда эти люди важны для тебя. А когда твой труд оценят еще и приглашенные гости, будет совсем замечательно. Кого пригласили в гости родители, Эйлин не знала. Вроде бы это был друг отца. Значит, вечер обещал быть веселым. Со скучными людьми Наоми не дружил. Все его друзья знали сотни историй, обладали прекрасным чувством юмора и всегда приходили с кучей подарков. Чем не замечательные люди? потому приход гостей Эйлин очень ждала, как и ее братья. И когда дверь скрипнула, впуская людей, девушка даже привстала. Вместе с Эйлин приподнялся и Эстес, который был таким же любопытным, как и сестра. И им первым досталась обаятельная улыбка высокого темноволосого красавца. Одет он был богато, держался уверенно, словно и не гость вовсе, а хозяин дома. Такое поведение не очень понравилось Эйлин, но, получив от отца суровый взгляд, девушка все же поприветствовала гостя милой улыбкой, отчего парень еще выше задрал голову. Самовлюбленный болван, как мысленно его окрестила девушка. А вот вошедшие следом мужчина и женщина показались Эйлин намного более приятными людьми. Тоже высокие, несколько худощавые, они теплой улыбкой поприветствовали сначала Наоми и его жену, затем их сыновей и только потом Эйлин. Все, как того требовали обычаи. Но все равно на миг стало обидно! — Эшен, Лайла! Рады видеть вас в нашем доме, — Наоми пригласил гостей за стол, но высокий парень остался стоять. Его еще не представили, а значит, он не мог сесть за стол. — А это наш сын. Рейман, поприветствуй как положено, — парень кивнул и медленно поклонился, сложив руки знаком благословления, после чего был усажен месте с остальными за стол. И усадили его напротив недовольной этим фактом Эйлин. Девушка едва удержалась от гримасы. Если бы не пристальный взгляд отца, она бы уже высказала гостю пару ласковых. Но Рейман будто бы не замечал неприязни девушки. Он очаровательно ей улыбался и предлагал налить вина. Пытался ухаживать, чем еще больше злил Эйлин. Она не маленькая! И сама может налить себе вина, положить салат! Братья смотрели на это дело и тихо посмеивались. Они, зная характер сестры, делали ставки между собой, когда незадачливому кавалеру дадут отворот-поворот. Эйлин бросила злобный взгляд на братьев и пнула Шайо под столом. Тот охнул, но смеяться не перестал. Ну, как не смеяться, когда на тебя зло смотрит нахохлившаяся девчушка со вздутыми щеками. Просто уморительное зрение! И Рейман был такого же мнения, за что потерял последние очки хоть какого-то подобия если не симпатии, то хотя бы уважения. Прекрасный вечер, который представляла себе девушка, оказался самой настоящей пыткой. Смеющиеся над бедной Эйлин братья, недовольный поведением девушки отец, надоедливый Рейман — все они действовали на нервы. А еще девушку не отпускало чувство, что причина сегодняшнего ужина еще не озвучена. И она едва ли понравится Эйлин. Потому весь остаток ужина девушка провела в нервном ожидании. Ради чего же все это организовывалось? Почему мать так счастливо улыбается, а отец то и дело переводит взгляд с нее на Реймана? Нет! Только не говорите, что он пришел свататься! Мысленно застонав, Эйлин перебрала в голове сотни проклятий. За что ей такое наказание! Она слишком молода для брака! Вон, братья старше ее, а до сих пор холосты! Так почему она должна первой надеть себе на шею брачную петлю?! Как она тогда сдержалась и не выскочила из-за стола, не знал никто. Да только колени подрагивали, а дрожащие руки девушка спрятала под столом. И взгляд опустила, чтобы никого не напугать своим затравленным взором. А, может, она ошиблась? Может, это просто знакомство с семьей близкого друга отца? Надежда вспыхнула в груди, и Эйлин даже подняла взгляд с робкой улыбкой, но тут со своего места поднялся Рейман, держа бокал вина. И его слащавая улыбка разрубила надежду девушки на мелкие кусочки. А каждое слово парня вбивало гвоздь в крышку гроба свободы Эйлин. Хотелось закричать, сделать что угодно, лишь бы парень заткнулся, но девушка не шевелилась. Понимала, что это бесполезно. Так что никто не мешал Рейману произносить длинную пафосную речь, воспевая таланты Эйлин. Этот противный медовый голосок облеплял девушку, зудел в голове. Хотелось зажать уши ладонями, лишь бы не слышать его! Но нельзя. Надо до конца досидеть, дослушать, вежливо поклониться с благодарностью и попроситься выйти. Только так можно не навлечь на себя гнев отца. Эйлин сильная, она справится! Вот только терпение кончилось, как только Рейман с поклоном поцеловал руку Эйлин, предложив стать его женой. Девушка вырвала руку, резко вскочила со своего места и отшатнулась от жениха, будто тот был не симпатичным юношей, а болотным чудовищем. — Простите, мне надо подумать, — с этими словами Эйлин подобрала платье до неприличной высоты и выбежала из дома. Вслед ей неслись недовольные окрики отца, одобрительные вопли братьев и жалостливые просьбы матери вернуться. Вот так в одно мгновение может разрушиться жизнь человека. Еще утром у девушки была прекрасная любящая семья, а уже вечером оказалось, что они готовы отдать ее за непонятного слащавого типа! Несправедливо! Почему она? Почему именно с ним? Почему именно сегодня, когда Эйлин хотела рассказать, что с блеском сдала экзамен у мастера? Впервые за семь лет по щекам девушки покатились слезы. Они жгли щеки и холодили грудь, и где-то глубоко внутри что-то больно пронзало. Обида, злость, непонимание свернулись клубком и душили. Хотелось кричать, но из горла вырывался лишь хрип. И Эйлин в отчаянье хваталась за горло и плакала, плакала. Говорят, от слез становится легче, но с каждой пролитой слезинкой Эйлин становилось лишь больнее. Боль охватило все тело. Даже душу, казалось, пронзили тысячи мелких осколков. Так больно! Эйлин споткнулась обо что-то и упала в мягкую траву. Все платье перепачкалось, волосы растрепались, а милая улыбка превратилась в нечто, неподдающееся описанию. И, конечно, именно в таком виде ее должен был найти личный кошмар по имена Рейман. — Эйлин, сколько можно тебя звать! — его недовольный голос раздался над самым ухом, а потом девушка самым наглым образом подхватили и поставили на ноги. — Что это за истерика? Разве так плохо выйти за меня замуж? — Да! — зло выкрикнула Эйлин и вырвалась из рук Реймана. — Ты до глубины души мне неприятен! Я бы сделала что угодно, лишь бы не выходить за тебя замуж! Ищи себе другую! Посмотрим, кто захочет за тебя пойти! — Ты должна быть благодарна, что я обратил на тебя внимание! — сколько злости и желчи в одной фразе! — Я один из лучших мечников деревни, умен, хорош собой! думаешь, я сам в восторге от брака с наглой девчонкой, что выставила меня дураком перед деревней? Все видели, как ты от меня бежала! И за это ты заплатишь после свадебной церемонии! Он протянул руку, чтобы снова схватить Эйлин, но она извернулась и со всей силы ударила наглеца в коленную чашечку, а затем опрокинула мощным ударом в челюсть и бросилась бежать. Вслед ей неслись проклятья, но Эйлин было не до них. Она со всех ног бежала в сторону леса. Ей было необходимо побыть одной и прийти в себя! Подумать, что делать в сложившейся ситуации. Нет, замуж она не пойдет! Но что сказать отцу? Как не опозорить свою семью? Но это потом. Сначала надо было справиться с жалостью к себе, стереть слезы, успокоиться. И не слушать крики. — Эйлин! Эйлин! Эйлин!