Немного о дружбе

- Придурок!!! - Звучит на полпроспекта во всю мощь суперсолдатских легких.        Сутулый неприметный мужчина в обвисшей кепке дергается и сбивается с шага. Ошарашеные люди оборачиваются, пытаясь понять что происходит или продолжают путь спеша по своим делам. Никто из них не обращает внимания на чей-то слишком громкий крик.        Незнакомец в мешковатой одежде и спутанными волосами своей реакцией вписывается в этот бедлам вполне нормально, но уверенные цепкие пальцы ловко выцепливают именно его уши.        При этом профессионально умудрившись не уронить головной убор и не разрушить маскировку. Слишком близкие голубые глаза смотрят с искренним негодованием. - Я тебя везде ищу! - Возмущается смутно знакомый громила.        Делает он это так выразительно и по-домашнему, что Солдат не выдерживает и машинально опускает взгляд, разглядывая носик своих ботинок.        Почему-то хочется наклонится, чтобы дать дотянуться до своих ушей - хотя тут как раз наоборот, приподниматься надо - и проверить надел ли мелкий шарф. Так орать на весь Бруклин - он же наверняка снова подхватит простуду и сорвет голос! Хотя они вовсе и не в Бруклине.        Великан не стесняется своих действий, двигается решительно, говорит яростно и предусмотрительно не отпускает плененное ухо. На кокни* яростно отчитывает за внешний вид, за неухоженность, за прическу, за...: - Серьезно, Джеймс Барнс, твои сестры востанут из своих могил чтобы лично покарать тебя за такую прическу! И, главное, выскажут мне! И на какой помойке ты нашел этот маскировочный халат? И настолько голодным я не видел тебя даже на войне!        Великан говорит и говорит, а руки у него такие уверенно крепкие и решительные настолько, что он приходит в себя только в душевой. Ухо наверняка красное, потому что полыхает оно как опущенное в кипяток и второе тоже подозрительно теплеет.        Он стоит посреди уютной теплой ванной и в руках у него целая стопка вещей, невесть откуда возникшая (хотя у него есть подозрения).       В стопке стираные со смутно знакомым запахом порошка полотенце (в желтых воздушных шариках), пижамой и халатом, рисунок на нем из ярких леденцовых конфет. Таких ярких и настоящих на вид что захотелось их потрогать и лизнуть, в животе заурчало. - Жду на кухне, через полчаса! - Командно раздается в ушах. - Чистым. - Уточняет тот же голос.        И Баки понимает, что расплывается в умиленной слабой улыбке. Стив как всегда все решает сам. - Маленький команданте**.        Он фыркает, осторожно кладет чистую одежду на стиральную машинку и начинает выпутываться из старых ношеных и если честно грязных шмоток. Пропыленные вонючие тряпки летят на пол у бельевой корзины, ему стыдно пачкать белые футболки Стива.        В полотенце находится упакованная в целлофан серая расческа с мелкими крепкими зубчиками, зубная щетка ярко-розовая - как доказательство еще раз того насколько Стив недоволен - и бритва. Пронзительного голубого цвета.        Солдат снова фыркает, резко сбивчиво дышит и понимает что он... смеется.        Маленькие девчачьи резинки с красными сердечками и выглядящим как леденцы дольками арбуза, завершают комплект этого яркого безумия. Сиреневая пижама фланелевая, теплая и плотная с рисунком из белых сов и красными паровозиками...        Стив в своем репертуаре. Он не знал никого кто еще более талантливо умел доносить свое неудовольствие до окружающих, так талантливо изображая из себя недопонимающего ситуацию человека.        Особенно ему удавалась его леденящая вежливость, ага, в доках-то. Среди портовых грузчиков. Но свое мнение он, надо признать, как в голову вбивал, вежливыми гвоздями и молотом из несгибаемого характера.        Судя по серой пене и грязной воде утекающей в сток - Стив был прав, он совсем себя запустил. Как бы на него посмотрели сейчас сестры? Это те чистюли из-за которых он бегал мыться к Стиву, приходя после работы. Правда и засыпал у него тоже.        А еще он думал что неважно куда Стив его привел. Место наверняка было безопасным. Мелкий всегда был тем, кто разбирался в людях и местах за них двоих.        Это Баки чаще исполнял роль грубой силы, там где Стиву было достаточно расчетливо улыбнуться и припомнить пару должников. У Стиви на редкость хорошо получались так нужные людям официальные бумажки.        Хотя если было надо соображал Барнс как целый отряд умников. Гидра это доказала. Где все эти умники и где Баки. Они гниют, а Баки купается, хе-хе. "- Ха! Он их всех сделал"! - Вот как бы сказал Стив.        Барнс запрокинул лицо к текущей теплой, чистой до сладости воде и победно улыбнулся. Еще скажет и не раз. Потому что двое из Бруклина опять всех сделали. Целый, блин, мир. - Не спи в ванной! - Крикнул сквозь стену Стив: - Или я приду и пну тебя! Домывайся! У меня, тут есть еда. И она, пока, не в моем животе. - Мне оставь, сопляк! - Неожиданно для себя рявкнул Баки в ответ. - Ничего не могу обещать, копуша! - Нахально прозвучало в ответ.        Зависать и жалеть себя стало резко некогда. Не то чтобы Стив мог все съесть сам, но если уж выдал угрозу то, как держащий слово, мог и выполнить. А есть хотелось - бургер, который он заточил в последний раз, переварился как не было.        Брила бритва просто замечательно и странная пена в баллончике здорово пенилась, инструкция была педантично приклеена к стене двумя полосками скотча. Выполненная в картинках шаржах и совершенно точно не новая. Видимо Стиву тоже была нужна на первых порах.        Расчесанные волосы - наконец-то без петухов! - ловко собрались несколькими, соединённым в одну широкую, резинками.        Пижама была мягкой, но достаточно плотная что бы восприниматься одеждой, а яркий халат стал завершающим мостиком с ощущением безопасности и уюта - наконец-то позволяя согреться.        Обуви только не хватало, но он всегда может найти тапочки. Стив терпеть не может холодные полы и быть без хоть какой-нибудь обуви на случай неприятностей.        Отражение наконец перестало быть похожим на замордованного гризли и стало походить на усталого, но все же человека. Правда будь он склонен к эпилепсии, точно схватил бы припадок от такой красоты. - Кончай на себя пялиться, придурок, еда стынет! - Крикнул Стив сквозь стену, выбивая из задумчивости и зовя к столу.        Баки открыл дверь и улыбнулся глядя на пол - идеально. Тапки стояли за дверью: с твердой подошвой, закрытые, теплые и его размера. Он обожал своего, самого предусмотрительного, друга.        Готовить жратву Стив умел средненько, зато съедобно из всего, что они умудрялись тогда добыть. В этом времени было классно особенно двум супер-солдатам, можно было не экономить на еде. И она была! И много! Не сравнить с прошлым.        Серьезно, не приходись гражданам Америки так часто удирать от мутантов, героев, злодеев, инопланетян и прочих активистов шустрого образа жизни - они были бы самими толстыми жителями планеты Земля. Но пока толстые выживали реже, потому что их обычно поедали, догоняли или просто убивали первыми.        Бак мотнул головой, вытряхивая странные мысли о проценте выживаемости в зависимости от лишнего веса и сосредоточился на еде. - Доставка. - Предложил Стив не отвлекаясь от своей порции.        К еде оба ребенка Великой Депрессии относились с большим почтением. И если была возможность питаться вкусно - они собирались это делать. - Чужаки. - С сожалением вздохнул Бак тоже не особо уважавший готовку, а сейчас еще и не помнивший - умеет он ли это делать вообще. - Повара Тони. - Предложил Стив. - Столько? - Переспросил Баки приподняв голову от стремительно пустеющих тарелок, чтобы оглядеть заполненный стол.        Стив прожевал и отозвался: - Их много, а Тони ест мало. Спросим. - Спросим. - Согласился тяжело вздохнувший Барнс. Скорее всего спрашивать и договариваться будет Стиви как более мирный вариант того, что из них сделали. - Со мной ляжешь или в комнате? - Спросил Стив, когда они уже разбирались с посудой.        Да здравствует хитрая автоматика, которая сама моет посуду! Гениальное изобретение человека. - У тебя? - Переспросил Баки. - Ну, - Стив пожал плечами, - мне плохо спится на кровати. Слишком мягко и высоко. У меня палатка посреди комнаты, как в старые добрые и матрас хороший, твердый.        Баки удивленно поднял бровь. До палатки он не додумывался спал себе на полу на одеялах, когда позволял и ладно. А ведь в брезентовом домике наверняка покажется безопаснее чем в этих гигантских комнатах. Тут не сразу и поймешь-то на улице ты или уже дома. - Хорошо, у тебя. - Согласился он. - Подушки тогда принеси. - Сказал Стив. - И одеяла больше двух, я тебя отлично знаю, одеяльный вор.        Оба мужчины были не слишком разговорчивы на самом деле.        Просто Барнс когда-то машинально распускал перышки рядом с красивыми дамочками. А Стиву вечно надо было больше всех справедливости и как-то никто, кроме него, не умел так зажигать толпу для героических деяний. Или не очень, например, подработать на подпольных боях. Заводилой толпы.        Засыпая, под привычное жаркое тепло рядом и мерное знакомое сопение крепко спящего человека с чистой совестью, Баки подумал что все теперь то наладится.        Не сразу, не вдруг, но точно наладится или он не знает Стиви Роджерса - маленького команданте Бруклинских переулков.        * * *        Когда-то очень давно, душным вечером после трудной работы. - Эй, Стиви, как думаешь, а люди когда-нибудь будут сытыми? Чтоб вот все-все... - Будут, Бак. - Эй, Стиви, говорят, война началась, как думаешь - что будет дальше? - Она закончится, Бак, как и все что происходит плохого - раньше или позже. - Эй, Стиви, как думаешь, мы увидим как люди будут сытыми и перестанут воевать? - Думаю, надо подождать, Баки, и постараться. - Эй, Стиви, если я однажды забуду, что не хочу воевать и буду голодным, ты меня найдешь? - Конечно, придурок, найду, накормлю и напомню. За уши напомню, спи давай. - Спасибо, Стиви...