Обыкновенная история... или нет?

      Все венчание пролетело для меня практически за секунду. Праздничные песнопения, звонкий прокимен, озвученный моими лучшими подругами и сёстрами, горящая свеча в руке, венец на голове и наши обеты, произнесенные с трепетом, оставшимся в моем сердце и памяти навсегда. Пока Дэвид отвечал на вопросы моего отца, я мысленно жалела его и одновременно восхищалась его упорством и настойчивостью, потому отвечать на венчании нужно было не просто по русски, а на старо-славянском, который намного сложнее для изучения, тем более такого экстренного, какое было у него. Но мой почти супруг прекрасно справился со своей задачей, его акцент был практически не заметен. Опустив в смущении глаза, я вслушивалась в его твёрдые ответы. Наступила моя очередь и я постаралась с той же твёрдостью и уверенностью ответить согласием. А уж когда на палец легла тяжесть обучального кольца, я почувствовала, как к глазам подступают слезы. Глядя на его трепетные пальцы, один из которых украшало точно такое же кольцо, я ощутила счастье во всей его полноте. Обряд закончился, папа повернулся к нам лицом. И произнёс небольшое, но запомнившееся на всю жизнь наставление. Эти слова я бережно хранила в сердце всю последующую семейную жизнь и часто вспоминала их в трудные минуты. А дальше началась одна из самых ярких частей любого венчания — многочисленные поздравления гостей. Я впервые с начала торжества оказалась лицом ко всем присутствующим и никак не могла поверить, что столько людей захотели лично поздравить нас. Столько радостных, нежных и глубоких слов я не слышала никогда в жизни. Мои незамужние подруги и сестры, с нежной грустью обнимали меня, отпуская в новую полосу жизни. Замужние же наоборот приветствовали в этой неизведанной категории. Бабушки вспоминали о моих крестинах, а мама все венчание проплакала. Больше половины поздравлений я  переводила Дэвиду, поскольку не все гости владели английским в той мере, чтобы он смог понять. Последними подошли Серёга со Степой, пряча что-то за спинами. —Милая, любимая, лучшая на свете сестрёнка, сегодня исполняется твоя заветная мечта  и мы хотим поздравить тебя с этим знаменательным днем, будь счастлива  и вспоминай иногда наши полуночные посиделки, — обнимая меня сказал Серёга, потом повернулся к Дэвиду — а тебе дружище, мы приготовили особый свадебный подарок, — он многозначительно поиграл бровями — ты сорвал Джек-пот судьбы, присвоив себе такое сокровище, и здесь мы можем только позавидовать ! Но сразу предупреждаем, береги ее, если что-то пойдёт не так, мы, — Степа достал из-за спины их тройной портрет с Никитой и Серёгой в форме и с ружьями — в таком виде найдём тебя даже в Намибии! — Дэвид рассмеялся, крепко обнимая Серёгу, а потом и Степу. Они передали ему портрет, наставляя повесить на кухне. Уже отходя, обычно молчаливый Степа вдруг сказал: —Мы верим, что ты сможешь обращаться с управлением  семейной лодки также виртуозно как со смычком! Я взглянула на Дэвида, его лицо в эту секунду стало серьёзным, найдя на ощупь мою руку и крепко сжав её в своей большой ладони, он ответил : — Мне предстоит многому научиться, но я обещаю приложить все силы к тому, чтобы в совершенстве постичь это ранее неизвестное для меня искусство! Степа улыбнулся и подмигнул мне.     Для празднования нам понадобился огромный зал, потому что приехали все приглашённые, а их было больше 300 человек. Всю дорогу до зала, я молилась о том, чтобы пресса ничего не разнюхала. И видимо моё волнение было слишком очевидным, поэтому Дэвид решил поинтересоваться, что со мной происходит. — Перестань издеваться над цветами, — тихо произнёс он, беря меня за руку, заставляя отпустить стебелек розы — лучше расскажи мне, что тебя волнует, — я оторвала взгляд от букета и посмотрела на музыканта, он улыбнулся, давая понять, что готов выслушать. — Я боюсь, что такое большое скопление людей пресса не пропустит, тем более если они увидят среди приглашённых, наших коллег. Мне страшно, — тихо ответила я, гипнотизируя обручальные кольца взглядом. — А даже если и так, — вдруг беспечно возразил Дэвид — тебя это расстроит?  — я с удивлением взглянула в его радостно-безмятежное  лицо. — Но ведь тогда все узнают... — А разве это плохо? — вопросом на вопрос ответил он. Что-то в его взгляде натолкнуло меня на мысль, что он совершенно не против быть разоблаченным. — Я вижу, ты уже передумал, да? — спрашиваю я, заранее уверенная в ответе. Мой жених кивнул, расползаясь в улыбке чеширского кота. — Но почему? Ведь ты же сам говорил, что счастье любит тишину и что твой прошлый опыт ранней огласки не повлек за собой ничего хорошего. Разве нет? — меня обуревают странные чувства, с одной стороны, сейчас, сидя рядом с ним в белом платье и чувствуя на пальце тяжесть обручального кольца, меньше всего хотелось посещать совместные мероприятия отдельно друг от друга. Но с другой стороны, я не хотела, чтобы в окна моей кухни по утрам заглядывали фотографы и репортёры, в поисках романтичных снимков и новой порции материала для журналов и газет. И было ещё одно маленькое обстоятельство, которое совершенно не радовало меня, но закрывать на это глаза я не могла. Но Дэвида видимо мало что волновало. Он ласково коснулся моей щеки тёплой ладонью, поглаживая и негромко сказал: — Ты когда-то сказала, что тебе нужна фамилия, кольцо и штамп в паспорте, — я кивнула, пока не понимая ход его мыслей  — все это у тебя теперь есть, есть то, что было наиболее важным для тебя. Но был ещё один пункт, который ты тоже озвучила ещё тогда и о котором ты сейчас видимо позабыла,  — лукаво  улыбнулся музыкант  — это заявить на весь мир, помнишь? Я виновато улыбнулась, теперь до конца  понимая его. Дэвид продолжил: — А этот пункт важен для меня, точно также как и все предыдущие для тебя. Я стал обладателем лучшего сокровища в своей жизни, и ты хочешь чтобы я молчал об этом? Один пункт против трех, по моему это справедливо, правда? — уже откровенно смеясь сказал он  — поэтому прошу, позволь мне поделиться своим счастьем со всем миром, позволь заявить и засвидетельствовать перед людьми. — Но ведь по мне итак достаточно скоро станет понятно, даже без слов, — со смехом ответила я. — В каком смысле? — прищурившись спросил он, наклонив голову. — Когда у женщины пропадает талия, она начинает носить сарафаны и платья с завышенной талией, тут и без слов видно заявление собственности, не находишь? — смеясь задала я вопрос. Дэвид задумчиво посмотрел на меня и вдруг осторожно коснувшись моих губ, ответил: — Я хочу сделать заявление самостоятельно, без помощи "пластики". Я засмеялась в ответ.    Зал блистал множеством свечей и музыкальных элементов. Этот день был просто явственным воплощением всех моих мечтаний. Гости уже ждали нас и торжество, перестав быть столь официальным, плавно перетекло в другой формат. Сегодня меня ждало самое грандиозное вокально-хоровое представление в моей жизни. Ведь вся моя многочисленная семья отличалась превосходными голосами и безумной любовью как к хоровому так и к сольному пению. Поэтому в качестве свадебных подарков, я принимала творческие номера. Каждый новый презент предваряли такие волшебные слова, что я множество раз похвалила сама себя, что отказалась краситься, иначе всю свадьбу  утирала бы потекшую тушь. Стараясь сдержать слезы, я переводила их тёплые пожелания Дэвиду и складывала все в своём сердце. Но вот поток поздравлений немного утих, на столах появился чай, а нам настала пора продемонстрировать все, чему меня успел научить мистер Форман. Поняв, что сейчас все увидят мои "неуклюжие" танцы, я вдруг  занервничала. Теребя пальцами кончик кружевной салфетки, я мысленно уговаривала саму себя, что все в порядке, что у меня все получится. Тёплая ладонь накрыла мою нервную руку, и я невольно залюбовалась ею. Мне всегда казались красивыми руки с обручальными кольцами, была в их образе какая-то притягательная сила. А руки Дэвида это вообще отдельная история, а уж тем более сейчас, когда на его безымянном пальце красовалось лично моей рукой надетое кольцо. Я впала в транс изучая его руку. — Невеста на свадьбе должна радоваться и улыбаться, а не переживать, — услышала я тихий шёпот рядом  — чтобы ты сегодня не сделала, все будут очарованы и прольют множество слез от умиления и радости, поэтому перестань нервничать, все хорошо, — Дэвид ободряюще улыбнулся, сильнее сжав мою руку. — Спасибо, — еле слышно ответила я, обретая спокойствие.   Танец действительно удался. Особенно когда я поняла, что этот танец — его подарок мне. Потому что во время репетиций с мистером Форманом, я была так сосредоточена сначала на своих стараниях, а потом на музыканте, что совершенно не обратила внимания на музыкальное сопровождение. А сейчас, встав из-за свадебного стола, я впервые услышала эту мелодию и сразу же поняла, что он написал её специально под наш танец. Широко раскрыв глаза, я слушала нежную, поветсвующую о любви музыкальную картину, и словно зачарованная, двигалась подчиняясь ей и тёплым рукам, мягко направляющим меня в нужные фигуры. Я как будто на несколько минут попала в сказку — белоснежное кружевное платье, красиво колыхающееся вместе со мной, восхитительная музыка, льющаяся прямо в сердце и прекрасный принц рядом. В зале царила полнейшая тишина, даже дети завороженно наблюдали за нашими движениями. Мы встретились глазами и я утонула в его теплом очаровывающем взгляде окончательно. Последняя фигура, он притягивает меня к себе и музыка смолкает. Я во все глаза смотрю на него, чувствуя, что очень хочу сказать спасибо за это чудо, но он опережает меня, нежно целуя. Гости взрываются аплодисментами, а я смущённо прячу лицо у него на груди. Череда творческих номеров продолжается, тёплые слова льются из микрофона, а я ловлю себя на мысли, что все это своеобразное прощание со мной, ведь теперь у меня начнётся совершенно другая жизнь, в которой у меня не будет столько сил и возможностей подарить свое внимание и любовь всем присутствующим. Поэтому сейчас они дружно прощаются со мной. Это осознание сильно удивило меня, я поняла, почему меня так долго обнимали девочки, почему бабушки говорили много и часто, почему мои братья постоянно прибегали спросить что-то вроде бы по мелочи и почему так по серьёзному грустно смотрели на меня родители. На секунду мне стало страшно от этой мысли. Но бросив мимолетный взгляд на сидевшего рядом мужчину, я отбросила все сомнения. Ведь я сама ответила согласием, я обязалась перед Богом и людьми приложить все усилия для того, чтобы сделать его счастливым. Ему я обязалась отдать все силы, любовь и нежность, которые у меня есть. Тем более, что мои родные всегда были одарены и любовью и вниманием и пониманием, а Дэвид искал все это на протяжении долгих лет. Глядя на то, как сияют восторгом и радостью его тёплые глаза, я снова почувствовала, что готова пожертвовать всем, только чтобы он всегда улыбался так как сейчас — искренне и счастливо.   Наконец празднество подошло к концу. Время показывало половину десятого вечера. Семьи с маленькими детьми стали собираться домой. Каждая подходила попрощаться на последок и пообниматься. Свечи приглушились, гостей с каждой минутой становилось все меньше. Мы уже не сидели за столом, а стояли около панорамного окна, которое мне безумно понравилось, когда мы заказывали зал. Прямо передо мной открывался вид на ночной город, постепенно покрывающийся огнями. Я видела как мои близкие и любимые люди садились в машины, некоторые махали мне рукой на прощание, я улыбалась в ответ. Наконец зал опустел, рядом с нами осталась только моя семья и лучшая подруга. Отвернувшись от окна, я окинула пустой зал последним взглядом и наша уже намного более малочисленная компания двинулась на выход. Мы сели в машину и тронулись в путь по ночной Москве. Я задумчиво разглядывала как в неверном свете уличных фонарей поблескивают наши обручальные кольца. От одного взгляда на них, в душе разливалось тепло и какая-то хорошая уверенность в правильности своих поступков. Полчаса пролетело незаметно, как вдруг я поняла, что я совершенно не понимаю, куда мы едем. За этот день мне столько всего нужно было удержать в голове, что этот пункт как-то выпал из поля моего зрения. Я резко повернулась к окну, пытаясь по местности понять направление, чем удивила и насмешила своего супруга. — Ты чего? — смеясь спросил он — фату в зале обронила? — Нет, — улыбнулась я в ответ — я просто вспомнила, что не знаю или даже не помню, куда мы едем, — я выжидающе посмотрела на него. Выражение его лица приобрело лукавый оттенок, он довольно усмехнулся: — А ты и не знаешь, мы тебе не говорили! Музыкант много значительно поиграл бровями. Я наклонила голову вбок, пытаясь понять хоть что—нибудь. — А почему вы мне не говорили и кто это вы? — рискнула все же уточнить я. — Мы - это я и все, кто едет сейчас за нами, — кивнув головой в сторону следующей за нами машины, ответил он — а не говорили, потому что это сюрприз. Я выпала в осадок и поняла, что жизнь с этим человеком видимо всегда будет полна для меня неожиданностей. Ехали мы недолго, буквально через 15 минут машина остановилась. Взгляд в окно не дал мне никакой подсказки. Снаружи доносился какой-то странный шум, он был мне смутно знаком, меня не покидало ощущение, что я слышала  этот звук, но очень давно. Дэвид покинул машину и зашёл с моей стороны, помогая выйти. Осенняя ночь обдала меня прохладой и сыростью, я поправила накидку и подхватила юбку, чтобы не замочить её. Наташа оказалась рядом и подхватила мою юбку, напоминая мне о своей должности. — Ну что ж, все в сборе, пойдёмте, — Дэвид взял меня за руку и направился к зданию. Наташе на помощь пришел Степа и теперь у меня было два мальчика пажа и сухая белая юбка. Прямо у меня над головой пролетел самолёт, низко низко. И я наградила себя титулом самой сообразительной дамы, потому что не узнать звук самолёта, это верх "разума" . Тем более когда твоя профессия заставляет тебя постоянно летать. Я остановилась, но мальчики-пажи и Дэвид не дали мне застрять. Так через 15 минут, наша компания оказалась перед небольшим самолётом, который до жути казался личным. Мы остановились и Дэвид развернул меня лицом к сопровождающим. Лучшая подруга подошла ко мне ближе, обнимая: — Ну, что, Братюнь, лети в лучшую жизнь и будь счастлива! — я обняла подругу сильнее, боковым зрением замечая как Серёга по медвежьи мощно обнимает Дэвида. Потом меня обнимали девочки, София подарила мне своего плюшевого мишку в дорогу, а Наташа впервые за весь вечер расплакалась, желая мне счастья. Потом на меня налетели парни, наперебой обещая свою защиту в случае непредвиденных ситуаций. — Ты нам только маякни, будет тебя обижать, — Серёга театрально кивнул в сторону Дэвида — сразу приедем, разберёмся! — Я вообще-то все слышу, — раздался ехидный голос музыканта, который внимательно слушал Серёгу, стоя прямо у него за спиной. Последний обернулся и как будто" вдруг" увидев Дэвида, радостно всплеснуд руками: — Дэвид! И ты здесь! Куда летишь? — уже более ехидным и смеющимся тоном вопросил он. Парни взорвались хохотом, похлопывая моего благоверного по плечам. Потом на мужчину налетело розовое облако Софи. Она подарила ему очаровательную улыбку и позволила поднять себя на руки, нашептав что-то ему на ухо. —  Ещё секунда и я начну ревновать, — протянула я, упирая руки в бока — Софи, так не честно! — со смехом воскликнула я. А ко мне подошли родители, я обняла их обоих одновременно, прижимаясь к ним крепко крепко. Сразу почувствовала себя маленькой и уезжать расхотелось. Наконец с прощаниями было покончено и провожающие отошли от нас, оставив рядом с самолётом. Мы приняли последнее благословение от родителей и Дэвид, взяв меня за руку, взошел на борт. Я ещё долго смотрела в иллюминатор на удаляющихся родителей и братьев, которые утешали Наташу. Моя подруга ушла раньше всех, потому что дома её заждался годовалый карапуз. Наконец семья пропала из виду, а мы начали взлёт. Я испугалась. Вот не поверите, первый раз в жизни, мне стало страшно, хотя всего лишь в прошлом году летала почти каждый месяц. Но взлетели мы благополучно и я, выдохнув, решила уточнить наши планы. — А теперь ты мне расскажешь, куда мы летим? — с надеждой спросила я, тронув Дэвида за руку. Он поймал мою ладонь, ласково поглаживая кончиками пальцев. — Мы летим домой, — спокойно ответил он, наблюдая за отражающимися на моем лице эмоциями. — Но.. как.... куда... я не понимаю, — пролепетала я, пытаясь понять шутит ли он или серьёзно говорит. — Хорошо, зайдём с другой стороны, — смилостивился мой благоверный — мы летим в мой дом, так более конкретно? — А разве он у тебя есть? — изумившись до глубины души спросила я. Мужчина засмеялся, прикрывая глаза рукой. — Я никогда не связывал тот факт, что я постоянно переезжаю с тем, что у меня нет дома! — отсмеявшись, произнёс он — умеешь же ты удивлять! — Ты просто никогда не говорил о том, что он у тебя есть, поэтому мне и в голову не могло прийти, что мы туда поедем, — попыталась оправдаться я — а расскажи о нем, — попросила я, пытаясь перевести стрелки. — Я купил его пять лет назад, но с тех пор бывал в нем только пару недель летом и несколько дней на Рождество, — каким—то виноватым тоном ответил он  — мне никогда особенно в нем не нравилось, хотя я и пытался за счёт изменения внутреннего убранства сделать его более уютным, но ничего у меня не вышло! —усмехнулся музыкант — я уже пожалел о такой необдуманной покупке, но... — Но? — с любопытством подхватила я. — Но тут я впервые приехал к тебе в Нью-Йорк, помнишь? — я утвердительно киваю, улыбаясь, такое не забывается. Он замолкает, как-то рассеянно глядя в иллюминатор. — Иии? Что же ты такого у меня в квартире увидел? — у меня плохо получается скрывать нетерпение. Дэвид умиротворенно улыбается, прижимаясь щекой к моей ладони. — Тебя увидел, и понял чего не достаёт моему жилищу для того, чтобы превратиться в дом в полном смысле этого слова, — я чувствую как краска заливает щеки и становится безумно радостно. — Ты так говоришь и такие слова, что мне порой кажется будто это не обо мне, слишком уж идеально ты меня рисуешь, — тихо произношу я, разглядывая розы на своём платье — мне порой даже неудобно становится, ты столько всего сделал для меня за последние два месяца, а я даже... — я на секунду осеклась, поймав его серьёзный заинтересованный взгляд — даже ни разу не сказала тебе спасибо! — переборов себя, я заглядываю ему в глаза. — Но ты сказала "Да",   — тихо и проникновенно напоминает он — а остальное сказали твои глаза, — подмигивает он мне. — Тем более, у тебя впереди целая жизнь, за которую ты успеешь сказать все, что хочешь. Я смотрела на то как он улыбается, впитывала это ощущение тепла и абсолютного счастья, на языке крутились слова и просились наружу. — Дэвид, — я поймала его правую руку, прижалась губами к безымянному пальцу, целуя тёплую кожу — я люблю тебя.